- Да, я… то есть да, - сбивчиво ответила она.
Сайлас Флинт поднял ее вещи, и она увидела, что он босой. Стоя на обшарпанной, засыпанной песком посадочной полосе, на холодном ветру, в неприлично узких, обтрепанных джинсах, он вел себя так, будто для него было самым обычным делом встречать новую служащую одетым как жертва кораблекрушения.
Рейн увидела перед собой человека, которому могло быть от тридцати до сорока лет. Трудно судить о возрасте таких сухощавых, обветренных типов. Он был в джинсах и в плотно облегающей черной водолазке, выгодно подчеркивавшей его широкие плечи. С закатанными рукавами, обнажавшими мускулистые руки, покрытые светлыми волосками, он стоял рядом с чемоданами, положив руки на узкие бедра, и его карие глаза медленно и внимательно изучали ее. Вдруг ей пришло в голову, как она должна выглядеть после целого дня пути, и она инстинктивно поднесла руку к волосам.
- Настоящий англосаксонский тип, - заметил Сайлас Флинт, разглядывая ее.
- Простите?
- Волосы, глаза - одного серого цвета. Как это называется? Пепельный? Лавандовый?
Сжав губы, Рейн холодно ответила:
- Никак не называется. Я бы попросила вас, мистер Флинт, обойтись без замечаний. Не будете ли вы так любезны проводить меня? - Она старалась сохранить хотя бы видимость хладнокровия, но понимала, что проигрывает. Здесь, на продуваемом ветрами острове, лицом к лицу с этим мужланом, она чувствовала себя выбитой из колеи. Ее жизненный опыт не подготовил ее к встрече с таким человеком, как Сайлас Флинт. Он внушал ей инстинктивную неприязнь.
Дурные предчувствия переполняли ее, и она изо всех сил старалась подавить их. Если ее испугало первое же препятствие, как же она собирается жить дальше?
Сайлас Флинт поднял, как пушинку, два ее замшевых чемодана и забросил их в кузов грузовичка поверх грязных канатов и ржавого двухсотлитрового бидона из-под бензина. Он указал на кабину и невозмутимо ухмыльнулся:
- Извините, но вашу дверцу заклинило. Вам придется перелезать. - Проводив ее к своей дверце, он подал ей руку.
Рейн намеренно отказалась от помощи. Она взглянула на высоченную подножку, а потом вниз, на юбку нарядного бежевого костюма. Прежде чем она успела сообразить, как преодолеть неудобное препятствие, мужчина обхватил ее обеими руками за талию и подсадил в кабину. С видом оскорбленного достоинства она уселась на грязное сиденье, и прошло немало времени, прежде чем она поняла, что пора засунуть ноги в кабину. Уставившись прямо перед собой, на облепленное песком и засиженное насекомыми ветровое стекло, она заметила ледяным тоном:
- Это было совершенно необязательно, мистер Флинт. - Ее слова не достигли нужного эффекта, поскольку она пыталась перелезть через изодранное сиденье, стараясь при этом не задеть коробку передач.
Сайлас легко впрыгнул на место рядом с ней, с грохотом захлопнул дверцу и включил зажигание. При всем своем страхе и раздражении Рейн не могла не заметить, что мотор работает так же бесшумно и бесперебойно, как мотор дядюшкиного "даймлера", несмотря на постоянный стук ржавого покореженного крыла и гору старья в кузове.
Старья, включающего и ее замшевые чемоданы, вспомнила Рейн с внезапной слабостью.
- Нам далеко ехать? - спросила она, как только вновь обрела голос.
Он улыбнулся ей, небрежно опершись рукой на опущенное стекло.
- Несколько миль. Наши два поселка, Фриско и Бакстон, находятся в одном и том же лесу, по соседству, а галерея - к северу от Бакстона. У самого пролива. Вы умеете плавать?
Благовоспитанность не позволила ей полностью проигнорировать его вопрос. Она подняла тонкие брови и остановила взгляд на точке прямо над его головой.
- Плавать? - спросила она холодно.
- Океан иногда здорово наступает. Сюда, на наши берега, весна приносит не только цветы. Весенние течения, низкое давление - плохое сочетание. Если решите остаться у нас, можете и ноги промочить.
В обычном состоянии сообщение о суровой погоде нисколько бы ее не испугало, но сейчас эта отдаленная перспектива стала еще одной огромной каплей в уже почти переполненной и вот-вот грозящей перелиться через край чаше. Закусив нижнюю губу, которая вдруг почему-то задрожала, она заставила себя сказать ему в ответ какие-то вежливые слова.
Сайлас бросил на женщину быстрый внимательный взгляд. Она явно чем-то очень расстроена. Ее укачало, это понятно, но было и что-то еще, что его озадачивало. Она оказалась значительно моложе, чем он ожидал, и пыталась замаскировать это налетом искушенности, который при всем ее старании был совсем непрочным. Нет, вы посмотрите на нее, разглядывает кучку каркасных домов и взъерошенные зимними ветрами деревья, как будто ничего интереснее в жизни не видела. Он чертовски хорошо знал, что Бакстон не так уж интересен - особенно для женщины, которая, видимо, познала все в этом мире и нашла большую часть его недостойной своего внимания.
- Почему вы решили приехать в Бакстон? - спросил он, зная наперед, что не получит прямого ответа.
- Из-за климата, - ответила Рейн первое, что пришло в голову.
Она поежилась, когда мокрый ветер полоснул ее, словно ножом, под тонким жатым шелком. Не могла же она сказать этому человеку, что приехала сюда из-за того, что на карте это место выглядело как самый край земли.
Сайлас резко затормозил и подождал, пока стайка ребятишек выпорхнет из школьного автобуса и разойдется.
- Климат… - пробормотал он. Она была самым тепличным растением, которое он когда-либо видел. И сомневался, что она перенесет первый же сильный норд-ост.
Глава вторая
К тому времени, когда старый, ветхий грузовичок въехал на круглую огороженную площадку для парковки машин, Рейн так устала, что даже не могла двигаться. Одна сила воли продолжала удерживать ее в вертикальном положении, когда она увидела открытый всем ветрам домик.
Сайлас повернулся к ней с выражением искреннего сожаления на лице.
- Боюсь, вам снова придется перелезать. Поверьте, это не очень типично для нашего транспорта.
Он спрыгнул вниз, и Рейн, игнорируя его руку, начала продвигаться к выходу. Юбка задралась, она ее одернула и поняла, что миновать коробку передач изящным движением невозможно. К тому времени, как она преодолела это препятствие, она решилась принять помощь Сайласа: если бы ей пришлось прыгнуть на землю с такой высоты, она, учитывая теперешнее самочувствие, неминуемо шлепнулась бы к его ногам.
Скрывая отчаянную усталость под привычной маской высокомерия, она позволила ему поддержать ее за руку и соскользнула с обтрепанного сиденья прямо на острые ракушки. Юбка опять задралась, но она умудрилась продемонстрировать полнейшее безразличие. За столь короткое время она уже научилась не терять самообладания.
Однако не осталась безразличной к одобрительному взгляду ленивых карих с золотистыми искорками глаз. Отвернувшись, она выдернула руку из его мозолистой ладони и отошла в сторону, демонстрируя такой интерес к окружающему ландшафту, какого вовсе не испытывала.
В тот момент ей было все безразлично, даже если бы ее закинули на песчаную дюну. Главное - чтобы при ней были подушка и одеяло. И еще ванна, горячо пожелала она.
Как будто прочитав ее мысли, Сайлас кивком указал на дом.
- Пойдемте, я покажу, где вы будете жить. Думаю, сейчас вам нужно хорошенько отмокнуть и поспать, а пока вы отдыхаете, я соображу что-нибудь насчет ужина. У Хильды выходной. - Он указал на голубую дверь, которая вела в пустой, необставленный вестибюль. - Проходите, дверь открыта. Я внесу вещи.
Несколько смущенная тем, что он так легко прочел ее мысли, Рейн пробормотала:
- Спасибо, но я совсем не устала. Только скажите, где моя комната, я немного приведу себя в порядок, а затем, если вы не возражаете, я хотела бы взглянуть на галерею.
Удивленная вырвавшимися у нее словами, она объяснила это тем, что терпеть не могла показывать хоть чуть-чуть свою слабость. Она валилась с ног от усталости и подозревала, что мужчина об этом догадывается. Так что теперь и он знает, что она идиотка. Ей непросто было пройти в такой опасной близости от этой высокой гибкой фигуры - так близко, что она почувствовала тепло и слабый запах мужского тела. Сайлас открыл перед ней входную дверь, а потом еще одну, и они вошли в уютную гостиную. Он поставил ее вещи за следующую дверь, и она догадалась, что в спальню.
Рейн проскользнула мимо него и крепко закрыла за собой дверь, чувствуя нарастающую угрозу, источник которой не могла определить. Немного насмешливая улыбка Сайласа Флинта маячила у нее перед глазами, пока она не заставила себя выкинуть ее из головы. Бросив беглый взгляд на маленькую комнатку, которая должна была сделаться ее домом в обозримом будущем, она увидела стены с деревянными панелями, темные сосновые полы и яркие мазки занавесок, покрывал и плетеных ковриков - все из снежно-белого хлопка. На стенах висело несколько небольших картинок. Стоя на месте, она внимательно посмотрела на одну из них, но, как только повернулась, чтобы поставить чемодан на старинную тумбочку в ногах кровати, сочную зелень с картины снова вытеснила кривая усмешка Сайласа.
Лицо этого человека точно было составлено из запасных частей. Нос был сломан, по меньшей мере, один раз, челюсть - не приведи Господь столкнуться с человеком, имеющим такую челюсть. А рот…
Нетерпеливо фыркнув, Рейн вытащила из маленького чемоданчика серовато-белое в горошек платье спортивного покроя. А рот у него слишком уж велик, решила она. Он придает ему выражение одновременно нахальное и…
Слишком чувственное. Эта мысль была отброшена так же быстро, как и появилась. Что могла она знать о чувственных ртах - или еще о чем-нибудь чувственном? Она не была чувственной женщиной. Ей было известно мнение авторитета по этому вопросу. По словам ее бывшего мужа, она механическая кукла: заведите ее, и она исполнит свою роль.
Ну их всех к черту! Здесь Пол не появится. Она просто не позволит этого.
Рейн натянула через голову платье, отбросив в сторону мятый костюм и однотонную шелковую блузку. Застегнула обтянутые тканью пуговички и повернулась к зеркалу. Волосы ее ужасно растрепались с тех пор, как она так тщательно уложила их сегодня утром в Сан-Франциско. Достав из косметички щетку, она пригладила когда-то такую аккуратную прическу. Через плечо заметила скомканную одежду и вздохнула.
Некому теперь будет за ней убирать, и она уже не сможет позволить себе так часто менять гардероб. Когда она покинула Мортимера и отца, она одновременно отказалась от многого, что всегда воспринимала как должное - что любая богатая женщина воспринимает как должное. Но с этих пор она твердо решила содержать себя сама. Ей нелегко было узнать, что от денег тянутся нити, которые душат людей. Теперь она станет жить на собственные средства, и, если она не может обойтись без нескольких необходимых вещей, ей лучше постараться поладить с Сайласом Флинтом, как бы мало симпатии она к нему ни испытывала.
То, что Ларейн Эшби-Сторнуэй Армс не нравилась сама себе в той же мере, в какой ей не нравился ее новый работодатель, никоим образом не улучшало положения. Хитрость заключалась в том, чтобы работать головой и запрятать поглубже свои эмоции. У нее был функциональный ум, хотя последнее время он порой бездействовал. Время, когда за нее думали другие, прошло.
- Вы что там, заснули? - окликнул ее Сайлас через дверь.
Она виновато заторопилась, а потом скорчила гримаску. Прежде всего, надо не вскакивать на задние лапки, кто бы ни обращался к ней. После многих месяцев с Полом…
Хватит Пола - поспешно напомнила она самой себе, застегивая простую брошь у высокого ворота платья. Открыв дверь, она увидела Сайласа, разлегшегося на софе, обитой выцветшим ситцем. Он мгновенно очутился на ногах, казалось, даже не двинувшись при этом. В нем было что-то от большой дикой кошки. Он напоминал ей льва, которым она когда-то любовалась в зоопарке Сан-Франциско. Загорелая дубленая кожа Сайласа приобрела золотисто-бронзовый оттенок, глаза, обрамленные неожиданно темными ресницами, были золотисто-карие, а отливавшие золотом волосы перемежались сединой, заметила она. В нем даже отдаленно не ощущалось влияния городской цивилизации.
- Я налил вам вина, - сказал он. - Мы можем куда-нибудь поехать поужинать, или же могу поджарить вам рыбу с картошкой. Что выберете.
Слишком уставшая, чтобы скрыть легкое отвращение при мысли о жирной пище, Рейн заметила, что солнце в его глазах затуманилось. Он молча протянул ей массивный бокал с золотистым вином, наблюдая, как она осторожно приближает к нему губы. Вино, разумеется, будет сладким, да еще и совершенно невкусным, подумала Рейн. Оно оказалось сладким, но на удивление вкусным, и Рейн изумленно приподняла бровь. Сайлас указал ей на кресло и после того, как она села, снова растянулся на софе.
- Шпинатная настойка, - сказал он. - Домашняя. Я подумал, что неплохо бы вам для разнообразия выпить чего-нибудь сладенького. Честно сказать, вы выглядите…
- Я прекрасно представляю, как я должна сейчас выглядеть, мистер Флинт, - чопорно ответила она, аккуратно поставив бокал рядом с собой на пыльный столик с гнутыми ножками. Оставалась надежда, что Хильда, кем бы она ни была, умеет готовить лучше, чем прибирать в доме. - А теперь покажите мне галерею, я пораньше лягу спать.
Рейн поставила его на место, и он это явно понял, но к этому времени она уже слишком устала, чтобы разводить дипломатию. Она приехала сюда заниматься галереей, а не рассиживаться, потягивая домашнюю настойку и закусывая жирной жареной рыбой в компании с человеком, который, как она поняла, был едва ли не дикарем. Его сестра сказала, что он уже удалился от дел, но ведь ему не больше сорока. Покончивший с делами ловец жемчуга, а возможно, что-нибудь в этом же роде непритязательное, ничего не стоящее, судя по тому, на чем он ездит.
Ее глаза невольно остановились на его ногах, и она обнаружила, что он успел надеть подозрительные на вид грубые башмаки. Поняв, что он перехватил ее взгляд, Рейн виновато посмотрела на него и заметила удивление, мелькнувшее под полуопущенными веками.
- Вы, наверное, думаете, что попали в воровской притон, мисс Эшби - или миссис? Кажется, Реба так и не сообщила мне ничего о вашем семейном положении.
Мгновенно отгородившись холодным спокойным взглядом, Рейн ответила бархатно-мягким голосом:
- Я полагаю, мое семейное положение не представляет для вас никакого интереса, мистер Флинт. Мои рекомендации, очевидно, были признаны удовлетворительными, и, хотя у меня еще нет особого опыта работы на оплачиваемой должности, я уверена, что должность консультанта и…
- Хорошо, Ларейн, не сердитесь. Все чины и звания для меня ничего не значат. Называйте меня просто Сайлас, и поскольку ситуация, так сказать, несколько изменилась, то я вас лучше сразу просвещу по поводу здешней обстановки.
Он вынул толстую сигару, вопросительно взглянул на нее, пожал плечами и положил сигару обратно в коробку, которую носил в кармане джинсов. Она даже не думала, что в этих обтягивающих брюках будет место еще для чего-либо, кроме его собственных мускулистых худых ног.
Сайлас заметил ее недоумевающий взгляд. Он представлял, каким утомительным было путешествие; но эта леди выглядела так, словно ее выбросили на свалку. На шикарную свалку, мысленно добавил он, прикинув общую стоимость ее одежды и сравнив это с обещанным ей жалованьем. Что-то тут не сходилось, но, пока он не выяснит что, придется действовать вслепую.
- Мы с сестрой унаследовали галерею от нашей тетки, которая держала здесь сувенирный магазин. Реба художница, и, естественно, она решила, что острову не помешает еще одна галерея. Мы скинулись на реставрацию - всякие приспособления, мебель - все, что Реба сочла нужным. В прошлом сезоне она управлялась здесь самостоятельно, и даже умудрилась обойтись без убытков. Я было решил, что сестра готова тянуть лямку и дальше, но, когда ее берегового спасателя перевели в Гонолулу, она решила выйти за него замуж и отправиться с ним. Реба, наверное, считает, что, поскольку я выхожу в отставку, да и все равно эта галерея наполовину моя, я буду просто счастлив принять эстафету.
К этому времени Рейн уже совершенно расслабилась, сидя в глубоком удобном кресле. Его хрипловатый медлительный голос как будто обволакивал ее - она надеялась, что он не говорит ничего особенно важного, ведь она уже почти спала. Вино, долгая череда бессонных ночей, перелет в три тысячи миль…
Тишина заставила ее вздрогнуть, она поняла, что задремала. Резко выпрямившись в кресле, она взглянула на сидящего напротив мужчину. Почти стемнело; закатный свет, лившийся в окна, подчеркивал неровности соснового пола, пылинки и песок на нем.
- Так вы говорили, мистер Флинт… - подсказала она, стараясь казаться внимательной и бодрой.
- Так я говорил, Ларейн, что…
Он, безусловно, не церемонился. Она же не привыкла, чтобы совершенно незнакомые люди называли ее по имени.
- Миссис. Ну, не совсем, но…
- Ага, так вы разведены? Должно быть, совсем недавно, если не знаете, как вас называть. Ни то, ни се, да? Хм…
- Мистер Флинт, не могли бы мы продолжить разговор завтра? Боюсь, я сейчас просто не в состоянии. И если вы не возражаете, я бы предпочла, чтобы он был исключительно деловым. Что касается галереи, думаю, это может подождать и до завтра.
Честно говоря, она сомневалась даже, хватит ли у нее сил подняться из глубокого уютного кресла.
Вместо ответа Сайлас поставил мягкий пуфик перед креслом Рейн. Прежде чем она поняла, что он собирается делать, он длинными, на удивление красивыми руками приподнял ее лодыжки, снял туфли и положил обе ноги на мягкие подушки. Его руки на мгновение задержались на ее ногах. Она ошеломленно уставилась в его завораживающее лицо и остолбенела.
Ей, должно быть, почудилось, что у него слегка прервалось дыхание и что зрачки его глаз расширились. Не мудрено, она так устала, что ей может померещиться что угодно, призналась она себе. И попыталась встать.
- Сидеть, - приказал он с грубоватой мягкостью.
- Стоять, - выпалила она, не задумываясь. Ей доставило странное удовольствие вновь увидеть его широкую нахальную ухмылку.
- Так у вас есть собаки?
- У мужа были.
Пол завел себе афганских борзых. Ему казалось, что они придают аристократичность. Ужасно глупые собаки. Он так злился, когда выкрикивал команды, а они их не выполняли. Умное животное научилось бы избегать наказания, выполняя команды. Как Ларейн.
Сайлас внимательно изучал ее, стараясь собрать по крупицам разгадку того, кем она была, что она была за человек и зачем понадобилась птице такого полета захолустная картинная галерея в сонной деревушке. Если бы она хотела сделать карьеру в искусстве, она могла бы отправиться в Нью-Йорк - или остаться в Сан-Франциско.
- Отдохните немного, а я сделаю кофе - или чай? - Он вопросительно поднял одну бровь. - Ясно, кофе и чего-нибудь перекусить. А после этого отдохнете и можете взглянуть на галерею, а потом отправитесь спать.
Когда она попыталась протестовать, он лишь покачал головой.