Кэсс не задумывалась о том, каким же образом он проник в ее дом, пока не пошла в душ. Лишь простояв под горячей водой двадцать минут, она задала себе этот вопрос. Он крутился в ее голове, пока она тщательно вытирала волосы полотенцем, и в конце концов поняла, что не получит ответа, пока не спустится вниз. Поэтому, надев чистую одежду, Кэсс направилась на кухню.
Там ждал ее Нео. Он указал на чашку с дымящимся чаем, стоявшую на столе.
– Пей.
Кэсс села, сделала глоток и чуть не поперхнулась, почувствовав необычную сладость.
– Сколько же сахару ты положил?
– Достаточно.
– Для сладкоежки – возможно.
– Сладкий чай помогает справиться с шоком.
– Ты говоришь так, будто знаешь.
– Я позвонил моей помощнице, и она навела справки.
Кэсс рассмеялась:
– Держу пари, это ей доставило большое удовольствие.
Нео пожал плечами.
– Как ты вошел в дом? – спросила она.
– Меня впустил Боб.
– Да. У него есть ключ. Я помню, как он приходил, – подтвердила Кэсс.
Она не отзывалась, когда он стучал в дверь ванной. Кэсс была уверена, что Боб будет убеждать ее дать интервью.
– Когда я приехал, перед твоим домом стоял один микроавтобус.
– А что ты делаешь здесь?
– Ты оставила мне сообщение на автоответчике.
– Я думала, ты уехал из города.
– Я действительно уехал.
И вернулся назад. Чтобы помочь ей? Она с трудом могла поверить в это, но была рада тому, что Нео снова здесь. Взглянув на часы, Кэсс обнаружила, что близится вечер. Она просидела в ванной комнате больше восьми часов! Неудивительно, что тело ее сводили судороги, когда она наконец встала на ноги.
– Я чувствую себя идиоткой.
Он сел напротив нее:
– Ты испытываешь тревогу, когда появляешься на публике, и эта тревога настолько сильная, что лишает тебя воли?
– Да, но никто сегодня не просил меня появляться на публике.
– А разве об этом просят? Разве папарацци не врываются в нашу жизнь без всякого разрешения? Они требуют, чтобы мы давали интервью, позировали для фото.
– Ты думаешь, что Боб проговорился прессе о твоих уроках?
Нео взял таблоид, лежавший на столешнице позади него, и положил его перед ней на стол. На первой странице было фото: Нео входит в ее дом.
– Они решили, что ты – нечто гораздо более интересное, чем просто моя учительница музыки. Они считают, что ты – моя очередная любовница.
Кэсс вздрогнула – но не оттого, что представила себя его любовницей, а при мысли о том, как настойчиво ее будут преследовать журналисты, считая ее таковой.
Он покачал головой:
– Прошу прощения за то, что случилось. Мой пресс-менеджер опубликовал подробную информацию об этих уроках, но, боюсь, на этот счет уже было высказано множество предположений, поэтому потребуется время, чтобы этот интерес угас.
– Хорошо. Просто я слишком остро отреагировала на это.
– Большинство людей отреагировало бы подобным образом на появление папарацци у них перед домом.
– И на моем балконе.
– Что ты имеешь в виду?
– Кто-то забрался на мой балкон и попытался открыть застекленную дверь, ведущую в мою спальню.
Лицо Нео вспыхнуло от гнева.
– Это недопустимо!
– Согласна. Я страшно испугалась.
– Это понятно.
– Может, хочешь заняться музыкой, пока ты здесь?
Он улыбнулся:
– Возможно. Но только после того, как ты поешь.
Нео поручил одному из своих охранников заказать на дом еду. Когда еду привезли, Кэсс с удивлением обнаружила, что у нее проснулся аппетит.
– Твой менеджер хотел остаться и поговорить с тобой, но я настоял на том, чтобы он уехал, – сказал Нео, когда они поели.
– Спасибо тебе. Наверное, Боб хотел убедить меня дать интервью. Он сказал, что появление на публике увеличит продажу моих дисков.
– Когда он тебе это сказал?
– Я позвонила ему перед тем, как позвонить тебе на работу. – Кэсс сделала глоток вина, которое доставили вместе с едой. – Я не совсем понимаю, зачем позвонила тебе в офис. Я была не в состоянии рационально мыслить…
– Я рад, что ты позвонила. На самом деле именно из-за меня возникла эта проблема. И я должен был ее решать.
– Мне кажется, Нео Стамос, что ты – хороший человек.
Он явно был потрясен ее словами, но быстро овладел собой. Лицо его снова обрело обычное выражение.
– Я принимаю это как комплимент.
– А я и сделала тебе комплимент.
В этот вечер они не занимались музыкой, но Нео оставался у нее до девяти, пока вино и пережитое потрясание не сделали свое дело: Кэсс стала зевать.
– Тебе пора отдохнуть.
– Да. – Она тихо рассмеялась. – Мне кажется, я валюсь с ног.
Кэсс думала, что Нео поцелует ее, когда она проводила его до двери, но он, лишь сжав ее плечо, снова сказал ей, что надо спать.
Она потрясла головой, подумав о том, какая же она глупая. Ну почему такой мужчина, как Нео Стамос, захочет поцеловать ее? Кэсс явно не в его вкусе. И к тому же у нее были проблемы.
Да, формально она не была прикована к дому. Кэсс могла сама ходить в магазин за продуктами, не испытывая никакого стресса, – но лишь в соседний магазин, знакомый ей с детства. Большинство других своих покупок она делала через Интернет. Она преодолевала свои страхи, относящиеся к записи в студии, но только если звукорежиссер и продюсер были те же самые. И ее менеджер не приглашал в студию посторонних людей. Впрочем, Боб перестал делать это после того, как она отказалась играть в их присутствии и ушла домой.
И вот сегодняшний день доказал, что она все-таки ненормальная. Ее агорафобия в основном относилась к концертам, но она всегда испытывала ужас, когда посторонние люди пытались проникнуть в ее святилище – ее дом. И толпа репортеров, собравшаяся перед входом, всколыхнула в ней тягостные воспоминания…
Глава 3
Следующим утром, когда Кэсс работала над пьесой, которую собиралась включить в свой новый диск, раздался звонок в дверь. Она проигнорировала его. Сегодня утром перед ее домом не было никаких машин с надписью "Пресса", и Нео разместил на своем сайте сообщение, которое должно было прекратить всяческие толки. Но это не означало, что какой-нибудь предприимчивый репортер не предпринял бы новой попытки взять интервью у "затворницы-пианистки".
Кроме того, в ее дом часто звонили торговые агенты, предлагающие различный товар, несмотря на табличку, которую она повесила над дверью, с убедительной просьбой не делать этого.
Снова раздался звонок в дверь, но Кэсс не пошевелилась.
И потом зазвонил телефон.
Вздохнув с досадой, она встала. Ей никогда не удастся подготовить эту пьесу, если ее так будут прерывать! Взяв телефонную трубку, она ответила:
– Да, я слушаю.
– Мисс Бейкер?
– Да. – Зачем ей звонит помощница Нео? Ах да! – Вы хотите проконсультироваться насчет покупки пианино?
– Нет.
– Нет? – Ей стало не по себе. – Мистер Стамос желает отменить следующий урок?
Может, он решил вовсе прекратить занятия? Она не стала бы винить его за это после вчерашнего дня.
– Нет.
– О… Наверное, ей стоит помолчать, пока помощница сама все скажет. Поэтому она замолчала, но помощница молчала тоже.
Наконец женщина откашлялась:
– Мистер Стамос велел мне спросить вас, когда вы можете принять слесаря, чтобы он укрепил ручку на вашей входной двери и поставил дополнительный замок на балконные двери в вашей спальне? Слесарь стоит у вас под дверью, но, наверное, ваш дверной звонок не работает.
– Он работает прекрасно.
– Слесарь звонил вам. Дважды.
– Я никому не открываю дверь, когда никого не жду. – Кэсс не стала пускаться в дальнейшие объяснения. Она уже давно поняла, что пытаться объяснить что-то кому-то – лишь усложнять ситуацию.
Особенно таким бесчувственным людям, как личная помощница Нео Стамоса.
– Если вы не откроете дверь, слесарь не сможет починить ручки двери.
– А в чем, собственно, проблема? – Ей казалось, что с ручкой все в порядке, хотя Нео, возможно, заметил какой-то изъян.
– Мистер Стамос оставил мне инструкцию – заменить эту ручку на ручку с автоблокировкой.
– Мистер Стамос оставил вам инструкцию насчет моей двери? – переспросила Кэсс. – Не сообщая мне об этом?
Он знал, что она оставляет дверь открытой, когда ожидает прихода каких-то людей. Это входило в ее психологическую подготовку перед приемом посетителей. Таким образом Кэсс напоминала себе о том, что ей придется общаться с другими людьми.
– Меня не интересует, сообщал он вам или нет. Я только выполняю распоряжение.
– Вы думаете, что я впущу совершенно незнакомого человека в свой дом, потому что так сказал ваш босс? Я не намеревалась менять дверные ручки и тем более не просила никого о таком усовершенствовании.
– Но мистер Стамос…
– Не является хозяином этой квартиры. Хозяйка здесь я, – добавила Кэсс, и раздражение ее вырвалось наружу. – А я не имею никакого желания менять мои прекрасно работающие дверные ручки.
– Мистер Стамос будет недоволен, – предостерегающе произнесла помощница.
– Уверена, что у мистера Стамоса есть более важные дела, о которых ему стоит побеспокоиться.
– Без сомнения, есть. Но он поручил мне выполнить это задание.
У Стамоса, без сомнения, были ответственные работники, бесконечно преданные ему.
– Ему следовало бы посоветоваться со мной, – сказала Кэсс с некоторой симпатией к девушке.
– У мистера Стамоса нет привычки интересоваться мнением других. – Нескрываемая досада сквозила в голосе, прозвучавшем в телефонной трубке: – Я сообщу слесарю о том, что его вызов отменяется. И мистер Стамос будет осведомлен, что это произошло по вашему требованию. – Ледяной тон персональной помощницы, казалось, заморозил всю телефонную линию.
– Пожалуйста. Также можете сообщить вашему боссу о том, что если мне будут мешать работать какие-нибудь слесари или кто-нибудь из его персонала, то на следующем уроке я буду готовиться к записи своей музыки, а не учить его играть.
Молчание, которое возникло в ответ, вызвало улыбку на лице Кэсс. Отнесется ли Нео с юмором к ее шутливой угрозе, или у него нет чувства юмора?
– Я дословно передам ему ваши слова, – сказала наконец женщина.
– Спасибо.
Нео злился на самого себя. Ему надо было позвонить Кассандре и предупредить ее о слесаре. Возможно, даже пригласить ее занудного менеджера, чтобы тот присутствовал там, пока меняют замок. Но вместо этого он поручил это дело своей помощнице, – и вот результат!
Правда, он улыбнулся, услышав про угрозу Кассандры. Прослушать репетицию необыкновенно талантливой пианистки – вряд ли это можно было назвать наказанием. Тем не менее он чувствовал себя отвратительно. И это было совершенно нехарактерно для него. И также нехарактерно было то, что он признавал свою ошибку. Все это и побудило Нео к тому, чтобы позвонить Кассандре со своего личного мобильного телефона. И это в самый разгар совещания по поводу нового проекта в Гонконге!
Надев наушники, он одним ухом стал слушать прения, а другим – телефонные гудки.
– Да? – ответила Кэсс после третьего гудка, и голос ее был откровенно сердитым.
Почему ему это показалось очаровательным, он не мог сказать.
– Ты отменила заказ моему слесарю.
– На самом деле заказ отменила не я, а твоя помощница. Я не открывала дверь.
– Почему?
– Я думала, это еще один репортер.
Нео сдержал стон, осознав свою глупость. Он должен был догадаться об этом!
– Я имею в виду, почему ты отказалась от него, когда узнала, что это слесарь?
– А почему ты не спросил меня, хочу ли я менять ручки двери?
– Это нужно сделать. Ты постоянно забываешь о том, что надо закрывать дверь.
– Я не забываю об этом, я просто оставляю ее открытой, когда знаю, что ко мне кто-то придет. И не собираюсь оставлять ее открытой в ближайшее время, если тебе от этого будет легче. Я не хочу, чтобы ко мне неожиданно нагрянули репортеры.
– Несмотря на твое нежелание общаться с незнакомыми людьми, ты слишком небрежно относишься к своей безопасности. Смена дверной ручки – это всего лишь полумера. Тебе надо пригласить специалиста, который помог бы создать в твоем доме целую систему безопасности.
– Ни за что!
Но Нео приходилось иметь дело и с более крутыми оппонентами, чем всемирно известная пианистка.
– Считай, что я делаю тебе подарок за то, что ты открыла для меня свой дом.
– Ты хочешь сказать, что это нужно для твоей безопасности?
– Ты примешь этот подарок, если я скажу "да"?
– Для честного человека ты слишком склонен к манипуляции. Я не пускаю незнакомых людей в свой дом.
– Я был для тебя незнакомым человеком, когда пришел к тебе на урок.
Зи не раз предупреждал Нео о том, что нетерпеливость создает проблемы, и всегда оказывался прав.
– Не совсем. Во-первых, я была готова принять у себя нового студента. Во-вторых, я предварительно узнала о тебе все, что можно. И в-третьих, мой менеджер сказал мне, что, если я не буду давать уроки, он уволится.
– Я не собирался тебе надоедать: ты будешь иметь дело со специалистом по безопасности.
– Нет!
– Кассандра, ты ведешь себя неразумно. Это займет полчаса, от силы час.
– Речь идет не о времени, а о том, что я просто не хочу! – Голос ее был твердым.
– Кассандра, подумай хорошенько.
Молчание на том конце линии беспокоило его.
– Если ты действительно так переживаешь, – наконец проговорила она, – мы можем заниматься в моей студии звукозаписи. – Она снова замолчала, явно обдумывая свое предложение. – Да, это вполне возможно.
– Я не хочу заниматься в твоей студии.
– А я не хочу принимать гостей у себя дома!
– Если я приеду к тебе, когда ты будешь принимать консультанта по безопасности, тогда ты не будешь волноваться? – Нео сам не поверил в то, что сказал.
По лицу своей помощницы он видел, что та тоже поражена.
Но вчера Кассандра, добровольно заточив себя в ванной комнате, открыла дверь именно ему, а не своему менеджеру. Для Нео это было удивительно: сам он привык доверять своим сотрудникам и партнерам.
– Что? Ты хочешь приехать сюда? Нет. Ты слишком занят. И в этом нет никакой необходимости. – В трубке было слышно учащенное дыхание Кассандры. – Послушай, я… я попрошу моего менеджера. Он придет на встречу с консультантом по безопасности. Он считает, что эти уроки полезны для моей карьеры, хотя я и не понимала почему до вчерашнего дня, пока сюда не нагрянули репортеры. Боб все сделает.
Нео был изумлен. И это было совершенно нехарактерно для него. Как и проявленное им терпение.
– Ты не хочешь встречаться с консультантом и предоставить все это дело Бобу? Но ведь это, как ты говорила моей помощнице, твой дом. Я приеду к тебе завтра, в десять часов утра.
Она все еще что-то говорила, когда он повесил трубку.
Непонятно чему улыбаясь, Кэсс вернулась к обработке своей пьесы. Но когда перед ее мысленным взором стали возникать чьи-то зеленые глаза, она обнаружила, что пальцы ее играют концерт Вивальди – самый страстный, чувственный момент, – и тогда Кэсс поняла, что попала в беду.
На следующее утро Нео приехал ровно в десять часов, как и сказал.
Волосы Кэсс были уложены на затылке в классический французский пучок, на ней было ярко-розовое платье в стиле Джекки Кеннеди, поверх которого надет такого же цвета пиджак. Она ждала его в музыкальной комнате.
Кэсс не могла даже притвориться, что играет на рояле, настолько была взволнована. Нео привел с собой незнакомого человека, который должен был произвести перемены в ее доме.
Нео нажал на кнопку дверного звонка, но одновременно нажал на ручку двери, как она и предполагала. Кэсс услышала, как щелкнул язычок замка, а потом послышались шаги. Дверь захлопнулась. Идут двое: отчетливая и решительная поступь Нео и более тихие шаги, хотя и не менее уверенные. Через секунду Нео вошел в музыкальную комнату, за ним следовал незнакомый человек – светловолосый и невысокий.
– Кассандра. – Магнат укоризненно взглянул на нее. – Ты оставила дверь открытой. Ты сказала, что больше не будешь этого делать.
– Я открыла ее всего лишь несколько минут назад. Я знала, что ты придешь вовремя.
Нахмурившись, он покачал головой:
– А что, если бы нам помешали пробки?
– Этого не могло быть.
Нео не спросил ее, почему она не вышла их встречать, и была благодарна ему за это. Ей надо было собраться с духом. Общение с консультантом по безопасности было простой вещью для нормальных людей, но Кэсс не была нормальной.
Стараясь преодолеть абсурдное чувство страха, которое охватило ее, она повернулась к светловолосому человеку:
– Меня зовут Кассандра Бейкер. Рада видеть вас в моем доме.
Консультант по безопасности протянул ей руку:
– Коул Гири. Счастлив познакомиться с вами, мисс Бейкер. Я большой ваш поклонник. У меня есть все диски с вашими концертами.
Пожав руку мужчине, она признательно улыбнулась ему:
– Я рада, что вам нравится моя музыка. Это радость моей жизни.
– Это чувствуется по тому, как вы играете.
Нео прочистил горло, взглянув на них так, словно говорил: "Давайте не будем напрасно тратить время".
В одно мгновение лицо Коула, утратив восхищенное выражение, стало профессионально холодным.
– Мистер Стамос выразил некоторое беспокойство насчет вашей безопасности. Могу ли я осмотреть дом, прежде чем высказать свои рекомендации?
Первое, что ей пришло в голову, – это сказать: "Конечно нет". Кэсс совершенно не хотела, чтобы Коул Гири расхаживал по ее дому. Не важно, что он был ее поклонником и казался очень симпатичным человеком.
– Я не хочу никаких решеток на окнах, – выпалила она, прежде чем ответить на его вопрос. У нее и так уже было достаточно ограничений, созданных ее собственными страхами.
– Как я уже сказал…
– Все будет хорошо, – вмешался Нео, прерывая консультанта. Он обнял Кэсс за талию. – Давай покажем Коулу дом.
Она умоляюще взглянула на него, желая, чтобы он понял ее эмоциональное состояние – те чувства, которые мучили ее с детства. Единственный психотерапевт, которого Кэсс посещала по настоянию своего отца, так и не смог помочь ей преодолеть тревожность. Однако этот человек рассказал ей, как действуют самые элементарные защитные механизмы.
Однажды он объяснил ей, почему, по его мнению, у нее возникла эта тревожность. Постоянное проживание в доме с тяжело больным человеком в сочетании с необходимостью давать публичные концерты в раннем возрасте привело к "развитию патологии ригидной личности", как выразился психотерапевт. Такова была его теория.
Сейчас Кэсс знала лишь о том, что она страдает мягкой формой агорафобии, усиливаемой также и социофобией, хотя насколько все это было "мягким", сказать не могла. Особенно тогда, когда она испытывала жуткий стресс, когда ей приходилось делать такие простые вещи, как, например, встречать консультанта по безопасности и показывать ему дом.