- Ты должна. - Гарри коснулся губами уголка ее рта. - Если в сад придет кто-нибудь еще…
- Я не выдам тебя ни за что на свете.
- Я сам это сделаю, - раздался приглушенный смех Гарри, - если ты будешь так смотреть на меня. - Он убрал с ее виска упавший локон, и Мария почувствовала, как дрожат его пальцы. - Но мы не станем поддаваться сумасшествию. Не здесь. Ты должна вернуться.
Гарри отпустил ее и сделал шаг назад, потом закрыл глаза и заставил себя сделать несколько вдохов и выдохов. Он не может заниматься любовью с ней, хотя весь охвачен огнем желания, хотя знает, что, и она этого хочет. Ему не следовало целовать ее, даже прикасаться к ней. Он должен проводить ее в дом, пока еще помнит об этом.
- Пора вернуться, - повторил Гарри, больше для себя, чем для нее. - Родители будут искать тебя.
Мария склонила голову и кивнула. Он протянул ей руку, контролируя свои чувства, и она послушно подала ему свою.
Гарри повел ее по тропинке, вдоль которой росли глицинии, остановившись на секунду, чтобы поднять упавшую трость. У него все еще бурлила кровь, и гулко стучало сердце, поэтому девушке трудно было подделываться под медленную, шаркающую походку Роута. Господи, как он устал от этого маскарада!
- Почему ты оказался здесь?
Гарри почти не слышал шепота Марии, настолько погрузился в свои мысли. И уже в последний момент вспомнил, что надо говорить голосом Роута.
- Что-что? А, редко выпадает счастье послушать такое сопрано, как у миссис Кемпбелл, - ответил он, опираясь на трость. - А еще она довольно привлекательная.
- Понятно. - В голосе Марии послышались разочарованные нотки.
Гарри помедлил немного, потом понизил голос и без акцента Роута сказал:
- Просто поджидал кое-кого и смотрел, не пора ли спасать какую-нибудь леди.
- И многих ты спас сегодня вечером?
- Нет. Но я поджидал только одну.
У Марии сбилось дыхание, она качнулась в его сторону. Они остановились, но Гарри тут же заставил себя продолжить путь.
- Вы не очень пострадали от падения в кустарник, леди Мария? - Гарри смотрел на нее до тех пор, пока не убедился, что она все поняла. Она пробыла в саду довольно долгое время, и кто-нибудь непременно поинтересуется почему. Ей придется объяснять, откуда у нее грязь на платье, а также царапины или что-то еще, что могло явиться следствием нападения Декстера. И Гарри предложил ей вариант объяснения, в котором не требовалось присутствия спасителя. Ради них обоих его участие должно остаться тайной.
- Нет-нет, - пробормотала Мария. - Но мне очень, очень повезло, что вы оказались рядом в этот момент, сэр. Это просто большая удача.
Гарри кивнул, едва сдерживая вспыхнувшую с новой силой страсть. Надо идти, приказал он себе. Они подошли к ступенькам, которые вели на террасу. Свет из большого дома освещал площадку, и любой из гостей мог их увидеть. Гарри выдвинулся вперед, тяжело шагнул на край террасы и остановился.
- Рад это слышать. Вам надо найти мать. Надеюсь, вы приятно проведете остаток вечера.
- Спасибо вам.
Гарри склонил голову, и Мария присела в легком реверансе. Глянув через плечо, Гарри заметил совсем неподалеку ее отца. Он шел к ним.
- Приходи ко мне сегодня, - выдохнула Мария.
- Всегда рад быть к вашим услугам. - Гарри сумел выдавить улыбку и полез в карман за носовым платком, надеясь, что никто не заметил его состояния. - А, добрый вечер, сэр.
- Роут? - Донкастер едва признал его, подавая руку дочери.
- Я споткнулась о корень дерева, папа, и упала в кустарник. Лорд Роут помог мне и проводил к дому.
- Вы очень любезны, Роут. - Донкастер смерил его не слишком благодарным взглядом.
- Я никогда не пройду мимо молодой леди в трудной ситуации, - откликнулся Гарри, склонив голову. - Мне было приятно помочь ей.
- Мы больше не смеем вас задерживать, сэр. - Отец Марии еще раз кивнул Роуту. - Теперь я сам присмотрю за своей дочерью.
Гарри поклонился Марии, потом извинился и зашаркал прочь, мысленно поблагодарив Бога, что Донкастер по-прежнему видел в нем лишь старика и никого больше.
- Мария, ты ушиблась? - обеспокоено спросил Донкастер у дочери.
Девушка покачала головой, не в силах оторвать взгляд от уходившего Гарри, который как нельзя, кстати, появился из темноты, чтобы защитить ее от лорда Декстера, когда тот прижал ее к дереву и обнимал так, словно боялся умереть, если не сделает этого. От одних только воспоминаний Марию бросило в жар.
- Роут не был груб с тобой? - Отец взял ее за подбородок и осмотрел лицо.
- Вовсе нет! - Мария вспыхнула. Она видела нескрываемое желание в глазах Гарри, когда он прикоснулся к ее шее, и знала, что в ее глазах он прочел ответ. Он сколько угодно мог быть дерзок и даже груб с ней, она бы не стала его останавливать или протестовать. Ее тело до сих пор дрожало от разочарования, что он не позволил себе ничего лишнего. Но она не должна выдать своих чувств отцу, который устремил вслед Гарри еще один подозрительный взгляд. - Но, папа, лорд Декстер вел себя совсем не как джентльмен. Я больше не хочу его видеть.
- Что же он сделал? - Отец, наконец, переключил свое внимание с Гарри.
- Он… Он пытался поцеловать меня, когда я совсем не хотела этого. - Дрожь в ее голосе была искренней. Она замолчала и подумала о том, что могло бы произойти, когда она оказалась наедине с Декстером в темном уголке сада. - Мне показалось, он был пьян. Он тоже споткнулся в темноте и уже не встал. Я слышала, как он захрапел, когда ко мне подошел лорд Роут. - Никто не должен заподозрить, что на самом деле сделал лорд Роут. Мария мысленно произнесла молитву, чтобы Гарри оказался прав, и лорд Декстер не вспомнил истинной подоплеки случившегося.
- Понятно. - Вид у отца был мрачный. - Давай поищем маму. Может быть, нам стоит пораньше вернуться домой сегодня.
- Да, - быстро согласилась Мария. После того, что случилось, к ней должен сегодня прийти Гарри. Он обязательно придет. - Пойдем сейчас же.
Отец кивнул и повел Марию в дом.
Гарри наблюдал за уходом Марии, прижавшейся к отцу. На сегодня его работа закончена. Он тщательно наблюдал за Донкастером, примечая, с кем он говорил, а в некоторых случаях даже слышал, о чем именно шла речь. Он не заметил ничего особенного ни в словах графа, ни в его действиях. Но это еще ничего не доказывало. Ему, к сожалению, все равно придется пробраться к нему в дом или же убедить Брандона сделать это. Пока он так и не осмелился сказать коллегам-агентам, какова настоящая цель Стаффорда, но вынужден был признать, что ничего толком не добился в своих поисках. Когда он последовал в сад за Марией, у него появилось чувство, что он нарушил свою клятву, хотя у него не было намерения ни разговаривать с ней, ни прикасаться, ни целовать ее.
Гарри взял свою трость и покинул вечер, не попрощавшись с хозяевами. Стаффорд продолжал присылать приглашения на мероприятия, которые посещали Донкастер, Крейн и Бетуэлл, но Гарри освободил себя от обязательства следовать за ними тенью, как делал это раньше, и даже перестал строго маскироваться. Он поймал экипаж и направился в сторону Фентон-лейн. Фиппс заплатит за длинный маршрут через реку. Кроме того, Гарри был уверен, что сегодня будет смерти подобно проезжать мимо Донкастер-Хауса, где его будет ждать Мария и куда стремятся его душа и тело.
Гарри сжал кулаки и стукнул себя по лбу. Он не имел права подходить к ней, обнимать и рассеивать страхи, обещать, что больше никому не позволит причинить ей боль. Он не имел права целовать ее, когда она подставляла ему свои губы, не имел права прикасаться к ней, едва не убив Декстера за ту же попытку…
У него вообще нет никакого права. И пропади все пропадом!
Глава 21
- Дядя! У меня поразительная новость! - С этими словами на следующее утро влетел в комнату раскрасневшийся и запыхавшийся Тобиас.
- Да? - Крейн оторвал взгляд от бумаг. - У нас к обеду нет салатного листа?
- Нет, - покачал головой племянник, не обращая внимания на сарказм дяди, - намного серьезнее. Покушение на жизнь лорда Ливерпуля.
Гарри бросил писать на полуслове. Крейн с мягким стуком положил на стол очки и уже не сводил глаз с Тобиаса.
- Кто-то пытался отравить его, - выдохнул Тобиас. - Он должен был обедать у Бетуэлла, и там обнаружилось, что в супе яд. - Гарри перестал притворяться, что работает, и отложил ручку, пока чернила не закапали всю страницу. Неужели это и был план, который его наняли разрушить? И он осуществлялся на кухне Бетуэлла, у них под носом?
- Пытался… - повторил Крейн. - Значит, он жив? И с ним все в порядке?
- К счастью, да, - подтвердил Тобиас. - Но все могло закончиться плохо. Представьте, преступником оказался повар. Его застали за попыткой подложить ядовитую траву в суп из черепахи. Не только премьер-министр и лорд Бетуэлл, но и все другие участники обеда были бы отравлены.
- Повар, - побледнев, воскликнул Крейн, - этого просто не может быть!
- Боюсь, что все именно так, - кивнул Тобиас. - Естественно, лорд Ливерпуль хочет, чтобы эта новость получила как можно меньше огласки. Не надо простому народу знать, как близко к опасности находилось правительство.
Крейн смотрел на племянника, словно тот говорил на непонятном языке. Тобиаса, похоже, распирало от сознания того, что он лишил дядю дара речи. Потом он взглянул на Гарри.
- Я должен просить вас, Таун, держать эту новость в строжайшем секрете.
- Конечно, сэр, - пробормотал Гарри, глядя на Крейна. Старика словно удар молнии сразил, хотя Гарри подозревал, что он не испытывает к премьер-министру такого большого уважения, как Тобиас.
Крейн прижал руку ко лбу. По его лицу разлилась смертельная бледность.
- Кто тебе сказал это?
- Лорд Ливерпуль послал человека, чтобы сообщить тебе, дядя. Я настоял, чтобы лично передать эту новость как можно деликатнее, заботясь о твоем здоровье.
Крейн только кивнул, откинувшись в кресле. Он вдруг обрел болезненный вид, хотя всего несколько минут назад был бодр и активен. Гарри осторожно подался вперед.
- Может быть, хотите отдохнуть, сэр? - тихо спросил он у Крейна.
- Конечно, дядя, - поспешил вставить свое слово Тобиас, - отдохни. После такого потрясения ты должен позаботиться о своем здоровье. Как страшно, что эти убийцы проникли на кухню лорда Бетуэлла! Я намерен зайти на нашу кухню и лично допросить весь штат. И если в нашем окружении найдутся отравители, не волнуйся, дядя, я их выведу на чистую воду. - Не дожидаясь ответа, Тобиас поклонился и вышел из комнаты.
В полной тишине Гарри собрал бумаги и отложил их в сторону. Крейн все еще сидел в неуклюжей позе в кресле и, к счастью, молчал. Гарри быстро соображал. Если разоблачен преступный план и злоумышленники схвачены, то Стаффорд скоро известит их всех об этом и освободит от работы. Он снова станет самим собой и сможет побороться за свое счастье.
Больше Гарри не позволил себе думать об этом. Он вряд ли мог представить себя, простого человека без гроша в кармане, в гостиной Донкастер-Хауса, явившегося просить руки дочери графа. По крайней мере, его участие в слежке за графом уже не станет достоянием гласности. Ведь он только защищал Донкастера. Его радовало, что отец Марии не оказался тем человеком, которого искали Стаффорд и Сидмаут. Уже только одно это сняло с его плеч тяжелую ношу.
- Уберите все это, Таун. - Голос Крейна оторвал Гарри от собственных мыслей. - Все уберите, - повторил он тихо. - Я больше не буду сегодня ничем заниматься.
Гарри с удивлением убрал все журналы и инструменты. Крейн редко заканчивал свою работу по ботанике раньше полудня. Возможно, его сильнее, чем ожидалось, растревожила новость о случившемся с лордом Ливерпулем. Крейн мог считать его недальновидным политиком, но этот человек возглавлял правительство. А это уже серьезно.
- Вам принести что-нибудь, милорд? - поинтересовался Гарри.
- Нет. Ничего. - Крейн не двигался.
- Я могу чем-нибудь еще помочь вам, сэр? - медлил Гарри.
- Нет, ничего не надо, - повторил Крейн. - Похоже, теперь уже все бесполезно. - Он поднял голову. - Вы можете пойти на кухню и защитить слуг от моего племянника. Кажется, он решительно настроен, найти еще одного отравителя в нашем окружении, а мне не хочется терять своего повара. Думаю, если бы тот захотел отравить меня, то давным-давно сделал бы это.
- У вашего племянника самые добрые намерения, сэр.
- У него, может, и добрые намерения, но с таким же успехом Ливерпуль мог бы отправить заметку в "Таймс". Тобиас не способен долго хранить секреты. Он влетел сюда как комета, чтобы рассказать мне дурную весть. - Крейн тяжело вздохнул. - Мой дорогой племянник во всем ищет выгоду для себя. И я не удивлюсь, что моя смерть стала бы для него огромной радостью.
- Я уверен, что у мистера Крейна даже в мыслях такого нет, сэр, - дипломатично пробормотал Гарри, хотя вряд ли можно было с этим спорить. - Просто он был очень рад, что для премьер-министра и его коллег все удачно закончилось.
- Удачно? - глянул из-под бровей Крейн. - Да премьер-министру, можно сказать, повезло.
Это прозвучало злобно даже для Крейна и по какой-то причине насторожило Гарри. Несколько месяцев назад шайка радикалов разработала план уничтожить весь кабинет путем отравления за ужином и таким способом свергнуть правительство. Стаффорд принимал участие в разрушении этого плана. Гарри мог представить чувства лорда Крейна. Ведь случившееся прокатилось по городу как удар грома - вроде где-то далеко и приглушенно. Но, тем не менее, угрожающе опасно.
- Это повергло бы страну в кризис, - осторожно заметил Гарри. - Сейчас любая атака на правительство должна вызывать тревогу.
- Нет такого кризиса, который бы не выдержала Англия, - ответил Крейн, при этом лицо его вновь приобрело краски.
Гарри поставил журналы на полку. Что-то в ответе Крейна было не так. Он знал, что старик не очень жаловал лорда Ливерпуля, но сейчас в его словах сквозило нечто другое: Англия отлично проживет и без лорда Ливерпуля.
- Но это не имеет значения, - тихим голосом продолжал Крейн. - Министр жив и здоров, как уверял Тобиас. Англия может спать спокойно.
Гарри удивился, но Крейн больше ничего не сказал. Работа Гарри на сегодня была закончена, поэтому ему ничего не оставалось делать, как уйти.
Тобиас уже поскандалил на кухне, но дворецкому удалось успокоить повара. Гарри поблагодарил его от имени лорда Крейна, который нисколько не подозревал свою прислугу в желании отравить его. Мистер Крейн чрезмерно встревожен слухами об отравлении, которые, безусловно, окажутся ложными. Лорд Крейн убежден, что в его доме нет предателей, и поэтому никто никого не обвиняет.
Понимая, что Крейну он больше не нужен, и приняв участие в установлении спокойствия в доме, Гарри покинул дом.
Отец вошел, когда Мария с матерью пили чай. У него было бледное и мрачное лицо.
- Произошла попытка покушения на жизнь лорда Ливерпуля.
- Не может быть, Чарлз! - Мать поставила свою чашку.
Он кивнул, опускаясь на стул рядом с ней.
- Повар в доме лорда Бетуэлла пытался добавить большую дозу ядовитой травы в суп. К счастью, служанка застала его за этим занятием и к тому времени, когда надо было подавать суп, подняла тревогу на кухне. Если бы не она, Бетуэлл и все его гости, включая Ливерпуля, могли быть отравлены.
- О Господи! - Мать протянула ему руку, и он взял ее. - Бетуэлл будет изгоем; никто теперь не станет обедать у него, даже если он уволит весь штат своей кухни. Кто несет за это ответственность? Естественно, прислуга никогда не сделает такое самостоятельно.
- Ты, как всегда, уловила самое главное, Кассандра. - Во взгляде отца промелькнуло восхищение. - Пока еще неясно до конца, но, похоже, этот человек может быть связан с одним из преступников, которые этой весной пытались убить членов кабинета. На допросе он заявил, что выполнял поручение заговорщиков с Като-стрит и мстил за их смерти от руки правительства Ливерпуля.
Мария тихо сидела на своем месте. Ей совсем не хотелось привлекать внимание к собственной персоне и рисковать быть отправленной к себе в комнату, пока родители обсуждали столь шокирующую новость. Но еще она думала о человеке, который работал тайным агентом, следил за подозрительными людьми и прятался в полумраке с ножом под камзолом. Может быть, в этом и заключаются секреты Гарри? Неужели он имеет отношение к событиям, о которых говорят? Она слышала, что план заговорщиков с Като-стрит был раскрыт тайным агентом… Таким, как Гарри? А не пострадал ли он при этом? От такой мысли у Марии защемило сердце.
- К счастью, все обошлось. - Очевидно, вспомнив о присутствии Марий, мать бросила многозначительный взгляд в ее сторону. - Ты можешь идти, дорогая.
- Нет, пусть она знает, Кассандра. Мария не станет болтать, к тому же скоро об этом начнут говорить на каждом углу, не сомневаюсь, так почему ей не послушать? - вступился за нее отец.
- Спасибо, папа, - с благодарностью пробормотала Мария. - Что теперь будет?
Отец вздохнул, взяв бокал вина.
- Я не знаю. В последнее время кабинет работал с огромным напряжением из-за королевы, и случившееся нисколько не улучшит ситуацию. Я полагаю, к концу недели об этом станет известно каждому лондонцу и, несомненно, только придаст смелости тем, кто выступает против правительства. У Ливерпуля уже хлопот полон рот, теперь он должен опасаться за свою жизнь даже в домах преданных друзей. Не хотел бы я оказаться на его месте.
- А если бы оказался в их обществе? - с тревогой спросила графиня.
- Я там не был, - мрачно сказал отец. - Но все в руках Божьих, никогда не знаешь, где оступишься.
Вскоре после этого к отцу начали приходить важные персоны. Мария наблюдала, как они появлялись и исчезали. Она слышала повышенные голоса в кабинете отца, где все они встречались, разговаривали и спорили до позднего вечера. Отец не вышел к ужину, и когда она отправилась спать, гости все еще оставались у отца.
Мария долго не могла уснуть, горя желанием узнать, какую роль в тревожном событии мог сыграть Гарри. Она была уверена, что он имеет к этому какое-то отношение, хотя не знала, какое именно. И может быть, никогда не узнает, потому что у нее нет способа связаться с ним, она даже фамилии его не знает. Для нее он просто Гарри, подумала она, наблюдая за тенями, которые отбрасывали на ее окно ветки деревьев. Она прикрыла рукой маленькую карточку с изображением плюща, которая лежала на столике рядом с кроватью и являлась единственным доказательством существования Гарри. По щеке поползла слеза.
На следующий день отец подробнее рассказал о плане заговорщиков. Газетам до сих пор не позволили сообщить о случившемся, и Ливерпуль полагал, что им следует и дальше придерживаться такой линии.
- Некоторые представители низших классов уже намекают, что убийство может стать способом протеста против политики кабинета. - У отца был усталый вид за завтраком. - Две попытки за три месяца могут подтолкнуть других попытаться вновь начать действовать.
- Но ведь преступником займутся, - заметила мать, - быстро и решительно.