Длинные полки вдоль стен были заполнены его драгоценной коллекцией книг и карт, журналов и записей исследователей. Как и во всех остальных комнатах дома, одна дверь этой комнаты вела в коридор, а другая – на балкон, выходящий на реку. Стол был завален бумагами и бухгалтерскими книгами, которые ему прислали из Батон-Ружа. Прежде чем встретиться с управляющим, он хотел ознакомиться с положением дел в своей компании. В тесной комнате всегда царил хаос, но его она устраивала.
Однако на Дэни, судя по всему, его убежище подействовало угнетающе. Он вдруг вспомнил ее стоящей посреди прерии на фоне Скалистых гор и усомнился в том, что поступил правильно, привезя ее сюда. У нее был вид животного, попавшего в ловушку и ищущего путь к спасению. Он видел, как она посмотрела на бумагу в его руке, и мысленно выругал себя. Если она не умеет читать, то весьма маловероятно, что она сможет написать свое имя.
Бумагу с подробными инструкциями банку он положил на стол и отыскал чистый лист бумаги.
– Вот. Сейчас я научу тебя, как это нужно делать, – тихо сказал он, надеясь увлечь Дэни этой задачей.
Она секунду колебалась, потом шагнула вперед.
– Я могу написать свое имя.
– Прекрасно! – кивнул он.
– Я тоже так думаю, – сказала она.
Дэни положила свою винтовку на стол, взяла перо, которое ей подал Трой, наклонила голову и, прикусив верхнюю губу, принялась за работу. Он молча наблюдал, как она печатными буквами вывела на листе слово ДИНЭ.
Трой кашлянул, не зная, что сказать. Она подняла на него глаза.
– Ну как?
– Очень хорошо, – сказал он, тщательно взвешивая свои слова. – Ты правильно написала все буквы.
– Ну, и…?
– Но две из них ты поставила не туда, куда следует.
Дэни опустила глаза на лист бумаги.
– Правда?
– Правда.
Она прищурилась, отодвинула лист и пожала плечами.
– Там написано "Динэ", – пояснил Трой.
Дэни положила перо и взяла свою винтовку.
– Все равно мне не понадобятся эти деньги – заявила она и зашагала к двери.
– Не думал я, что ты так легко опускаешь руки. Ты думаешь, что не сможешь научиться писать свое имя?
Уже взявшись за дверную ручку, она остановилась и медленно повернулась к нему.
– Это для тебя так важно?
Трой посмотрел ей в глаза и едва заметно кивнул. Дэни вспомнила недавние слова Лэйаль: "Он учился в одном из самых лучших на Востоке университетов". Она вновь пожала плечами и драматично вздохнула.
– Ладно, давай займемся этим.
Трой работал с ней полчаса: писал и переписывал буквы, составлял из них слова и заставлял Дэни делать то же самое. Вскоре она уже чувствовала себя достаточно уверенной для того, чтобы воспроизвести свое имя на чистом листе, а затем на официальном письме в банк. Радуясь ее успеху, Трой улыбнулся, обнял ее за плечи и привлек к себе.
– У тебя хорошо получилось, – сказал он тихо, глядя на ее пухлые губы.
– Ты можешь поцеловать меня, Фонтейн, – прошептала она.
Не желая разочаровывать свою гостью, Трой наклонил голову и нежно поцеловал ее. Дэни стояла неподвижно с закрытыми глазами, упиваясь вкусом его губ.
– Знаешь, мне хочется большего… – начал он.
– Что же тебя сдерживает?
– Дэни… – произнес он с укором.
Пришла ее очередь обнять его: она на мгновение крепко прижала Троя к себе и затем высвободилась из его объятий.
– Все в порядке, Фонтейн. Я знаю, тебе нужно работать. К тому же, я думаю, мне пора посмотреть на твой остров.
Она взяла винтовку, вышла из комнаты и уже шла по коридору, когда Трой крикнул ей вслед:
– Возьми с собой Геркулеса!
Дэни покачала головой и вышла из дома. Еще через несколько мгновений она тихо прошла мимо лачуг слуг и исчезла в покрытом мхом лесу.
День прошел очень быстро. Дэни бродила по острову, знакомясь с возвышающимся над болотом и поэтому сравнительно сухим участком земли. Густая растительность затрудняла ее движение; она прокладывала путь в лесу, делая зарубки на деревьях, и довольно часто останавливалась, чтобы сориентироваться. К полудню она проголодалась, поставила тенета, которые быстро сплела из стебля стелющегося растения, и поймала болотного зайца. Быстро и ловко освежевав его – так, как делала это всю свою сознательную жизнь, – Дэни поджарила тушку на открытом огне. Сочное заячье мясо показалось ей гораздо более вкусным, чем экзотическая пища, которую она ела накануне.
Во второй половине дня Дэни наблюдала повадки пугливых обитателей болотистой местности. Болотные зайцы, даже совсем юные, умели плавать. В одном месте она увидела белохвостого оленя; густая серая шкура делала его незаметным на фоне темных стволов деревьев, а поднятый хвост показался ей белым флагом. Дэни, желавшая лишь познакомиться с новой средой, не пыталась его подстрелить. Она едва не наступила на притворившегося мертвым опоссума, который, раскинувшись, лежал под деревом с закрытыми глазами и высунутым языком. Дэни рассмеялась и прошла мимо. Трой утверждал, что в этих болотах обитали черные медведи, рыси, пумы и пантеры, но она никого из них не видела, – вероятно, потому, что они были ночными животными.
В конце концов, когда ее гнев улегся, Дэни решила вернуться обратно. Она не смогла найти деревьев, на которых утром сделала зарубки, но это ее не обеспокоило. Решив, что она просто свернула не в ту сторону, Дэни оценила положение солнца и пошла назад к тому месту, где разводила костер. Она была уверена, что легко найдет остатки костра под высокими безлистными эвкалиптами, но не смогла найти даже это знакомое место.
Быстро смеркалось; в подкравшихся сумерках деревья мрачно чернели и, казалось, увеличивались в размерах. Здесь, среди кипарисов, дубов и эвкалиптов, она не могла чувствовать себя так же спокойно, как среди хорошо знакомых ей горных сосен. Ее окружали чужие!
Интуиция подсказала Дэни, что надо свернуть направо и двигаться, как она полагала, на юго-восток. Однако интуиция подвела ее, поскольку твердая земля вскоре кончилась, и одна нога ее увязла по колено в грязи. Она произнесла свое любимое ругательство и, подняв одной рукой винтовку над головой, попыталась ухватить другой свою застрявшую в болоте конечность.
Тихий плеск воды невдалеке заставил ее насторожиться. Мысль о водяных змеях, о которых ее предупреждал Трой, молнией пронеслась в ее голове. Она дернула ногу и уже почти выбралась из болота, когда заметила большой темный предмет, неторопливо плывущий по направлению к ней.
– Черт! – сказала она вслух. – Я испугалась плывущего бревна.
Произнеся эти слова, она вдруг поняла, что "бревно" плывет к ней не просто так, и вырвала ногу из грязи как раз в тот момент, когда "бревно" открыло огромную пасть, усеянную рядами острых зубов. Дэни смотрела в лицо неминуемой смерти!
Годы, проведенные в горах, научили ее действовать даже тогда, когда душа охвачена слепым ужасом. Склон, на котором она стояла, был скользкий и мокрый; ее правый сапог был покрыт грязной жижей. Она попыталась выбраться на твердую землю, а смерть тем временем стремительно приближалась к берегу, продолжая грозить ей своей отвратительной пастью. Неожиданно Дэни поскользнулась и села на свою ногу. Винтовка оставалась в ее руке. Она была заряжена, и у Дэни было время для того, чтобы сделать один выстрел. Она еще надеялась.
Дэни прицелилась и выстрелила.
Из шеи животного брызнула кровь, оно взревело, но рев закончился булькающим звуком: от боли и ярости животное забило длинным хвостом. Кровь, вытекающая из раны, окрасила в красный цвет темную воду вокруг этого существа, но оно продолжало упорно плыть к берегу. Теперь животное было уже совсем близко. Дэни увидела его передние лапы – неуклюжие кривые отростки с острыми когтями. Цепляясь когтями за мягкую землю, животное ползло к ней по берегу.
Из груди Дэни вырвалось рыдание. У нее не было времени для того, чтобы перезарядить винтовку и выстрелить! Даже раненое и истекающее кровью, животное не отказалось от намерения наброситься на нее. Дэни взялась за ствол винтовки и приготовилась отбиваться прикладом.
Два выстрела раздались так близко, что она услышала свист пуль над своей головой. Еще одна кровавая рана появилась между глаз животного, оно перестало двигаться вперед и начало сползать вниз по берегу, увлекаемое весом собственного тела.
У Дэни перехватило горло, и она начала ловить ртом воздух. Тело ее сотрясли неудержимые рыдания, и она закрыла глаза, не в силах смотреть на мертвую гигантскую ящерицу.
Сильные руки сжали ее и поставили на ноги. Трой повернул ее к себе, держа на расстоянии вытянутой руки. Он сдерживал свой гнев, пока не убедился, что Дэни не пострадала; потом он вырвал винтовку из ее рук и, не поворачивая головы, отдал ее Геркулесу.
Как Дэни ни старалась, она не могла унять дрожь, охватившую все ее тело. Рыдания, вызванные потрясением, продолжали вырываться из ее груди. Дрожащими руками она схватилась за кожаную куртку Троя и отчаянно приникла к нему.
Но страх Троя уже сменился гневом. Убедившись в том, что Дэни цела и невредима, он принялся трясти ее с такой силой, что ее зубы застучали друг о друга. Рыдания прекратились, и руки, которые только что цеплялись за него, начали его отталкивать; Дэни изо всех сил пыталась вырваться.
– От…пус…ти меня! – выкрикнула она, извиваясь в его руках.
– Я из тебя вытряхну эту дурь! Разве я не говорил тебе, чтобы ты не ходила одна?!
– Конечно, говорил. Но разве я когда-нибудь тебя слушалась?
Он перестал ее трясти, но ноги ее продолжали заметно дрожать, а сердце бешено колотилось.
– После дружеской беседы с твоей любимой бабушкой мне захотелось побыть немного одной.
Дэни решилась обернуться и посмотреть на тело страшного существа, которое плавало у берега, наполовину погруженное в воду.
– Кто это был? – она содрогнулась.
– Крокодил. Я предупреждал тебя, что они здесь водятся.
Но ты никогда не говорил мне, какие они! Это же чертова ящерица! Я не выношу ящериц!
Она повернулась к Трою с широко открытыми глазами и увидела, что он пытается спрятать улыбку.
– Я забыл. Ящерицы – это единственное, чего ты боишься.
– Вот именно. А здесь, по-видимому, все вокруг кишит ими!
– Мне очень жаль. – Теперь он улыбался во весь рот. Гнев, вызванный страхом за ее жизнь, постепенно улегся. – Значит, теперь ты уедешь?
Дэни посмотрела на стоящего в нескольких футах от них Геркулеса. Он держал в руках заряженную винтовку и внимательно оглядывался вокруг. Темнота быстро сгущалась. Пора было возвращаться домой.
– Уеду? – Она отряхнула свои запачканные штаны и поправила куртку. – Нет, Фонтейн. – Она криво улыбнулась и пошла от берега. – Я не уеду, пока у тебя "не сотрется впечатление новизны".
Грязная, уставшая и все еще взволнованная, Дэни медленно подошла к двери своей комнаты; в этот момент, когда она взялась за ручку, дверь напротив открылась, и Грейди вышел в коридор. Увидев ее, он радостно улыбнулся и воскликнул:
– Дэни! Трой тебя нашел!
Она упрямо вскинула подбородок.
– Ничего особенного со мной не произошло. Я только заблудилась немного.
Он снова улыбнулся, и она увидела, что он держит за спиной какой-то пакет.
– Я тут для тебя кое-что приготовил.
Глаза ее светились радостью и любопытством, и она попыталась заглянуть ему за спину.
– О, Грейди, что там? Давай посмотрим!
Он протянул ей плоский пакет. По его весу и форме она догадалась, что внутри картина.
Дэни взглянула на тускло горящую лампу на стене коридора и позвала его в свою комнату.
– Зайди ко мне. Я зажгу все лампы, чтобы было лучше видно.
Чуть промедлив, Грейди вошел за ней в комнату и остановился у двери. Дэни принялась зажигать лампы.
– Проходи, Грейди. Что ты там стоишь?
– Дэни, – неуверенно проговорил он, – дамы никогда не приглашают мужчин в свою комнату…
Дэни вздохнула, уперлась рукой в бок и подняла голову.
– Что ж, можешь остаться там, если хочешь.
Он сделал шаг вперед, но дверь не закрыл.
Дэни покачала головой, дивясь его благовоспитанности, и развернула пакет, который лежал на кровати. Коричневая оберточная бумага легко отделилась от содержимого, и Дэни увидела синевато-серые склоны Титона, изображенные на фоне безоблачного голубого неба.
– О, Грейди! – она не могла скрыть свое волнение. – Какая красота! Мне кажется, что я стою в долине рели Снейк и смотрю на горы Титона. – Она ласково улыбнулась ему, – вспомнив их путешествие на Восток. – Видишь, ты все-таки все запомнил.
Дэни некоторое время смотрела на картину держа ее на расстоянии вытянутой руки, потом прислонила ее к передней спинке кровати, отошла к противоположной стене и стала рассматривать ее с разных углов.
– Ты в самом деле нарисовал ее для меня?
– Конечно. – Грейди улыбнулся. – Если бы не ты, я вряд ли написал бы ее. Я просто не дожил бы до этого времени.
Дэни посмотрела на друга, и неожиданно глаза ее наполнились слезами.
– Спасибо, Грейди. Я всегда буду ее хранить.
В этот момент возле открытой двери раздался другой голос.
– Миз Дэни, мистер Трой сказал, что вы, возможно, захотите принять ванну.
Геркулес вошел и остановился позади Грейди. Он был на целую голову выше художника. Лампа, висящая в коридоре, освещала нимб его волос.
– Искупаться, конечно, не помешало бы. – Она улыбнулась, взглянув на затвердевшую грязь на своих штанах.
Геркулес поглядывал на Грейди и, казалось, не собирался уходить. Дэни посмотрела на слугу вопросительно, и тот кивком указал на художника. Похоже, на этом острове у нее появились целых две "компаньонки" мужского пола.
– Грейди только что подарил мне эту картину, Лез, – сказала она, подняв написанную маслом картину и повернув ее к слуге. – Вот откуда я приехала.
Вместо того, чтобы посмотреть на картину в руках Дэни, Геркулес устремил взгляд куда-то ей за спину. Глаза его округлились. Дэни повернулась и сразу заметила небрежно сшитую тряпичную куклу с петлей из сухой лозы на шее, висящую на закрытой ставнями двери, ведущей на балкон.
Она положила картину на кровать и решительно направилась к кукле. Сапоги ее оставляли на плетеном ковре грязные следы.
– Что это? – спросил Грейди, когда она сняла с двери предмет, похожий на детскую игрушку.
Геркулес попятился в коридор, открыв рот и выставив вперед руки, словно хотел защитить себя от какой-то опасности.
– Это уже слишком!
Дэни сорвала куклу с двери и обмотала ее лозой. Затем она подошла к пристенному столику, собрала все еще лежавшие на нем куриную лапу и перья и направилась к двери.
– Решили устроить прием?
Дэни сразу узнала спокойный голос Лэйаль. Ее седые волосы были сами по себе не менее примечательными, чем непослушная грива Геркулеса. Как всегда в черном с головы до ног, бабушка Троя пристально смотрела на Дэни. От ее внимательного взгляда не ускользнул ни неряшливый вид Дэни, ни смущение Грейди, стоящего у двери.
– Видимо, мне придется поговорить с вашей кухаркой, мэм.
– Дэни, позволь мне отнести это Трою.
Грейди протянул руку к предметам, которые она держала в руках. Очевидно, Грейди, в отличие от Геркулеса, которого и след простыл не боялся колдовства. Дэни вышла в коридор и Лэйаль пришлось отойти в сторону.
Нет, спасибо, Грейди, – сказала Дэни. – Ты прекрасно знаешь, что я сама могу за себя постоять. – Она посмотрела в глаза Лэйаль. – Скажите, где я могу найти вашу кухарку?
Кухня на острове Фонтейн помещалась в отдельной постройке недалеко от дома. Одну из стен комнаты занимал огромный, почерневший от копоти камин. Над камином висели на крючках кастрюли и глубокие котлы. В центре комнаты стоял большой стол, на котором лежали ножи, нарезанные овощи и морские продукты. Судя по изношенной поверхности, столом этим пользовались уже не один год.
У камина, склонившись над кастрюлей, стояла женщина неопределенного возраста и мешала кипящую жидкость. От кастрюли шел аппетитный запах, и Дэни сразу узнала в нем запах супа, который она попробовала накануне. Надеясь напугать женщину, Дэни резко открыла дверь, но та никак не среагировала на ее неожиданное появление.
– Это вы – Венита? – спросила она, хотя была уверена, что перед ней старая кухарка.
Женщина спокойно повернулась и устремила взгляд на Дэни. Ее блестящие черные, как уголь, глаза светились каким-то таинственным светом. Подавив трепет, Дэни прошла в комнату.
Кухарка выпрямилась во весь рост, и Дэни увидела, что Венита значительно выше ее. Венита ей сразу напомнила Лэйаль, и чем больше она сравнивала их мысленно, тем более очевидным становилось сходство. Они обе были высокие и седовласые. Но если Лэйаль была худощава, то Венита худа чуть ли не до истощения. У одной кожа была цвета тонкого полупрозрачного фарфора, у другой – темная, как древесина грецкого ореха.
Венита продолжала молча взирать на нее, и Дэни сказала:
– Полагаю, это ваша работа? – Она показала кухарке предметы, которые нашла в своей комнате. Потом решительным шагом подошла к камину и, посмотрев прямо в глаза женщине, выбросила ненавистные предметы в огонь. Венита продолжала смотреть на нее спокойным и уверенным взглядом. – Куриными лапами да детскими игрушками вам меня не запугать, бабушка! – Дэни прищурилась, уперлась руками в бока и наклонилась вперед. – Но мне интересно, почему вы хотите меня запугать?
– Мне тоже это интересно.
Эти слова произнес Трой, который босиком и полураздетый стоял в дверях. Полотняная рубашка его была незастегнута, между ее краями виднелась темная кожа его груди. Он приглаживал рукой свои блестящие, влажные волосы. Дэни решила, что Грейди или Геркулес предупредили его о ее намерении, когда он принимал ванну. Забыв о Вените, Дэни смотрела на стоящего в дверях мужчину. Свет камина увеличивал его тень на стене.
– Я же сказала, что сама могу о себе позаботиться, Фонтейн, – прошептала Дэни.
Венита, не обращая на них никакого внимания, продолжала мешать густой кипящий суп. Из небольших печей в стене возле камина доносился запах пекущегося хлеба.
Дэни не шевелилась. Трой тихо закрыл за собой дверь и спокойно, но требовательно произнес:
– Венита!
Мрачным и хриплым голосом Венита начала говорить, произнося слова в такт движениям длинной ложки, которой мешала суп в кастрюле. Как и этот пряный суп, речь ее представляла собой странную смесь креольского диалекта французского, английского и одного из африканских языков.
– Венита faire un gris-gris, пока она не уедет. Колдует, чтобы победить ее! Девушка плохая. Ни женщина, ни мужчина. Ходит в коже. Венита ouangateur, делает ованга, заставляет ее уйти. Девушка забирает твою силу, Фонтейн. Высасывает твою злость. Нужна сила, не нужна девушка. Пусть она уйдет!
Дэни с изумлением посмотрела на Троя. Она мало что поняла из того, что сказала старуха, но то, что она поняла, потрясло ее. Оголенная бронзовая грудь Троя блестела в свете камина. Его черные, как смоль, волосы были покрыты каплями воды. "Забирает твою силу, Фонтейн", – что старуха хотела этим сказать? Дэни вспомнилась прошедшая ночь, которую Трой провел в ее комнате. Ночью она чувствовала, что он находится в ее власти; если бы она не заснула, то он в конце концов уступил бы ей и удовлетворил ее желание.
Неужели она лишает его сил тем, что желает его?