- С удовольствием пригласил бы тебя сыграть партию в карты, старина, - сказал лорд Фрэнсис Эдгару, когда они вошли в фойе городского дома Гринвалдов. Он похлопал шурина по плечу и усмехнулся. - Но Кора оторвёт мне голову, если я вмешаюсь в её планы относительно тебя. Она с рвением возьмётся за возложенные на себя обязанности, как только выйдет из дамской комнаты. Но нет, даже так долго тебе ждать не придётся. Вон идёт наша хозяйка и, судя по блеску в её глазах, Эдгар, смею предположить, что за тебя возьмутся серьёзно.
И действительно, приблизившись к ним, леди Гринвалд поприветствовала обоих с тёплой улыбкой, а затем, пропустив свою руку под локоть Эдгара, повлекла его в сторону зала, чтобы представить его нескольким гостям, "которые могли бы быть ему интересны".
- Все просто жаждут познакомиться с новым лицом и услышать нового человека, мистер Доунс, - сказала она. - Особенно в это время года, когда в городе не так уж много людей.
Эдгару показалось, что людей в гостиной леди Гринвалд было более чем достаточно, но возможно это впечатление основывалось на том факте, что почти все леди, находящиеся здесь, были ему незнакомы.
Он был представлен многим гостям и кратко поговорил с новыми знакомыми о погоде и на другие такие же общие темы, пока леди Гринвалд, наконец, не повела его туда, где, как он предположил, была её первоначальная цель. Сэр Уэбстер Грейнджер сердечно потряс его руку, вместо того, чтобы просто поприветсвовать кивком, и смеялся так сердечно, что одно это уже выдавало его причины. Леди Грейнджер сделала реверанс, который выглядел бы гораздо более уместным в гостиной королевы, а мисс Фанни Грейнджер, молоденькая и небольшого роста, густо покраснев, потупила свой взгляд в пол, куда-то в район ботинок Эдгара.
Это было запланировано, подумал Доунс. А он, будучи опытным адвокатом и бизнесменом, неплохо разбирался в интонациях и жестах. Слова оппонента не всегда были необходимы для оценки ситуации. Ему с первого момента стало ясно, что сэр Уэбстер Грейнджер и его жена были заинтересованы выдать за него свою дочь. Он не сомневался, что леди Гринвалд хорошо выполнила свою задачу и Грейнджеры были осведомлены о его социальном статусе.
- Вы бывали в Бристоле, мистер Доунс? - спросил сэр Уэбстер, когда леди Гринвалд извинившись, ушла поприветствовать вновь прибывших гостей.
- Я живу в Бристоле и там же веду большую часть своих дел, сэр, - сказал Эдгар намеренно открыто, не допуская даже тени ошибки.
- Мы неизменно проводим день в Бристоле всякий раз, когда едем в Бат, где леди Грейнджер принимает лечебные ванны, - продолжил сэр Уэбстер. - У неё там живёт тётя. В Бристоле, как Вы понимаете.
- Это - замечательное место для проживания, - ответил Эдгар. О Господи, девочке не более восемнадцати! Он, должно быть, был в её возрасте, когда она родилась, а её мать, скорее всего, его ровесница.
- Фанни всегда особенно наслаждается днями, проведёнными в Бристоле, - добавила леди Грейнджер. - Вы должны назвать достопримечательности, которые Вам больше всего нравятся в Бристоле, мистер Доунс, а Фанни скажет, согласна ли она с Вами.
Наверное, невозможно было найти более верного способа связать язык девочки. Она подняла глаза сначала к его груди, а когда попыталась посмотреть ему в глаза, опять отчаянно покраснела. Бедный ребёнок.
- Всякий раз, когда я, побывав в Лондоне, возвращаюсь домой, - сказал Эдгар, - меня спрашивают, что я видел, и что мне больше всего понравилось в столице. Я никогда не могу ответить на этот вопрос. Я могу описать Лондонский Тауэр, Гайд-парк или дюжину других увиденных мест, но никогда не могу выбрать что-то одно, как наиболее понравившееся. Вам нравится Бристоль, мисс Грейнджер?
Она бросила на него короткий, благодарный взгляд. У неё были прекрасные серые глаза и довольно тонкие черты лица.
- Да, мне нравится там, сэр, - ответила Фанни. – Думаю, потому что моя двоюродная бабушка живет там.
Это не был глубокомысленный ответ, но привлекательно-искренний.
- Это - лучшая причина для того, чтобы любить какое-то место, - заметил Доунс. - Я вырос в Бристоле, живя там с отцом и сестрой, которых я любил и по-прежнему люблю, поэтому Бристоль для меня всегда будет более дорогим местом, чем Лондон.
Девочка почти расслабилась и даже неуверенно улыбнулась.
– А Ваша матушка? Она не живёт там же, сэр?
- Она умерла, производя на свет мою сестру, - ответил Эдгар. - Но я помню ощущение любви, которое она дарила всем, кто её окружал.
- А Ваша сестра - леди Кора Неллер, мистер Доунс, - объявил сэр Уэбстер, потирая руки, таким тоном, как если бы Эдгар не знал этого. - Замечательная леди! Я помню случай, произошедший ещё до её брака с Неллером, когда она спасла пуделей леди Келлингтон от участи быть растоптанными в Гайд-парке.
- Ах, да. - Эдгар улыбнулся. - У моей сестры есть привычка бросаться всем и вся на помощь.
- Она спасла собак, которых чуть было не растоптали? - Мисс Грейнджер, наконец, взглянула ему прямо в лицо.
Фрэнсис, несомненно, гораздо лучше смог бы представить историю во всей её ложногероической славе, но и Эдгар прилагал все усилия. Тем не менее, казалось, ему не удалось передать юмор героизма Коры, подвергнувшую опасности свою жизнь, чтобы спасти чужих собак, хотя единственной угрозой для которых, были её попытки их спасти. Мисс Грейнджер смотрела на него во все глаза, а её рот, сложился в небольшое беспокойное "О". Рот, предназначенный для поцелуев? Скорее он напоминал Эдгару рты детишек Коры, когда они слушали его рассказы, при его посещениях детской.
Он, должно быть, становиться старым, подумал Эдгар. Слишком старым, чтобы искать невесту.
А затем он посмотрел через комнату в сторону двери, в проёме которой стояла только что прибывшая леди. Она была одна. Одетая по-модному и изящно - в шёлковое облегающее платье ярко-алого цвета, которое как нельзя лучше подчёркивало великолепную грудь женщины. Вся её фигура была великолепна и очень чувственна - это было тело зрелой женщины. По предположению Эдгара ей было уже за тридцать. Тёмные волосы леди были высоко уложены и лишь слегка завивались, а не были закручены в локоны, как у большинства присутствующих женщин. Она обвела зал смелым взглядом с лёгкой полуулыбкой на губах, которая могла означать уверенность, презрение или же насмешливую иронию. С такого расстояния трудно было сказать точно.
Эдгар неожиданно понял, что для джентльмена, он смотрит на женщину непозволительно долго и пристально. Сэр Уэбстер, кажется, продолжал говорить что-то лестное о Коре... Взгляд женщины остановился на его лице, на мгновение скрестившись с его, а затем намеренно медленно скользнул вниз по его телу и снова вернулся к лицу. Она насмешливо приподняла одну бровь, когда их глаза встретились, а её губы сложились в удивлённое "O", которое ему напомнило о губах мисс Грейнджер. С той лишь разницей, что в этот раз мысль о племянницах и племянниках не пришла ему в голову. Он почувствовал, как горячая волна окатила его, как если бы руки, а не взгляд женщины, скользили вдоль его тела.
Если бы они не находились в гостиной графа Гринвалда, то он бы подумал, что она одна из знаменитых и красивейших куртизанок Лондона.
- Ах, да, действительно, - сказал он сэру Уэбстеру, чувствуя, что это был правильный ответ на то, что было только что сказано, хотя и не испытывал особенной уверенности.
Сэр Уэбстер казался удовлетворенным ответом. Леди Грейнджер улыбнулась, а мисс Фанни опять опустила свой взор к полу.
Леди в алом, пройдя в комнату, подошла поприветствовать графа Гринвалда, который в ответном приветствии склонился к её руке.
Глава 2
Элен Стэплтон была приглашена всюду. Она была достаточно респектабельна, будучи вдовой уже десять лет. Прожив первые четыре года своего вдовства с кузиной в Шотландии, она не следовала ни одной из двух линий поведения, которые ожидают от вдовы. Элен не удалилась от общества, чтобы жить в поместье сына ее умершего мужа, но и не проявляла интереса к новому браку.
Она стала путешествовать. Ее муж, на тридцать лет старше неё и безумно влюбленный в жену, оставил ей щедрое наследство. Это наследство она сохранила и приумножила, делая осмотрительные вложения. Леди Стэплтон побывала в каждом уголке Британских островов и каждой стране Европы. Она даже побывала в Греции и Египте, хотя всем, кто интересовался, говорила, что слишком заботится о своих удобствах, чтобы повторить любое из этих путешествий. Иногда она отдыхала от поездок, поселяясь во временной резиденции в Лондоне, где продолжала развлекаться, участвуя во всевозможных мероприятиях. Это был один из таких случаев. Она почти всегда избегала давки весеннего Сезона.
Элен всегда была осторожна, путешествуя с компаньонками, подходящими знакомыми дамами и джентльменами в качестве сопровождения. В Лондоне она всегда снимала дом вместе с компаньонкой, обычно с тетей, которую отсылала в деревню навестить племянников, детей племянников и племянниц, как только были соблюдены приличия. Таким образом, она всегда одна участвовала в развлечениях, передавая извинения гостям от тети. Не было ни одной столь же болезненной тёти, как миссис Кросс.
От тридцатишестилетних вдов, даже обладающих средствами, не ожидают поездок по городу и посещения множества вечеринок, особенно когда они имеют компаньонку, которая, к несчастью, часто подхватывает простуду или мучается от головных болей. От леди в этом возрасте не ожидают, что они будут одеваться по своему усмотрению, отдавая предпочтение пурпурным или темно-красным цветам и носить высокие тюрбаны, украшенные экзотическими перьями. И уж тем более от них не ожидают склонности к алым, изумрудно-зелёным и солнечно-жёлтым платьям или выходам в общество с непокрытой головой.
Леди Стэплтон делала все, что не ожидают от леди ее возраста. Но ее непоколебимость и уверенность в себе, кажется, служили достаточным оправданием отсутствию эскорта или компаньонки. Она была красива и обладала гордой манерой держать себя, что вкупе с безупречным вкусом и элегантностью, не давало возможности назвать ее внешний вид вульгарным или даже неподходящим для ее лет.
Если у неё и были близкие друзья, то очень мало. Вокруг нее была атмосфера отчужденности, даже загадки, хотя она достаточно свободно рассказывала о своих путешествиях и впечатлениях. Все знали, что она - дочь респектабельного, но обедневшего шотландского джентльмена и вдова сэра Кристиана Стэплтона. Элен была любезна, очаровательна и общительна, но все же создавалось впечатление, что она скрывает намного больше, чем показывает.
Она была приглашена всюду. Джентльмены считали ее обворожительной, несмотря на то, что она была уже далеко не юна. Дамы тайно завидовали ей, а возраст Элен защищал её от их ревности. Было ощущение, хотя никто не мог объяснить почему, что она балансирует на грани респектабельности.
Элен ощущала это, но ее беспокоило это не более, чем щелчок пальцев. Она давно решила, если быть точными, шесть лет назад, что жизнь дана, чтобы жить и наслаждаться, вот и она жила, и наслаждалась. Она заслужила удовольствие. В своей жизни Элен была лишена любви (или это просто глупая чувствительность, которой подвержены молодые люди?), выданная в девятнадцать лет замуж за старого, богатого пятидесятичетырехлетнего Кристиана Стэплтона. Она прожила семь лет в браке с ясной улыбкой, некоторой привязанностью и притворным пылом в постели. Она прожила их, но не смогла бы вспомнить, что еще было в ее жизни в течение этих лет. После смерти мужа она сама себя наказала за вдовство и молодость с её слабостями, вернувшись к тихой жизни в Шотландии, где встретила свою прежнюю любовь уже женатым, обладающим пятью детьми и огромным желанием завести с ней интрижку. Хотя ей очень хотелось согласиться, она устояла и в целом стала скучным и малодушным человеком, как будто поверила, что не заслуживала лучшего.
Она заслуживала большего. Любой человек заслуживает возможности жить. Никто никому ничего не должен. И она не была в долгу перед кем-либо. Неужели она не оплатила свой долг одиннадцатью годами своей жизни? Семь лет с Кристианом и четыре после его смерти.
В тридцать лет (возможно, это был шок от этой особой цифры?) она сбросила оковы. И, хотя она всегда старалась тщательно сохранить респектабельный вид, теперь ее не беспокоило то, насколько близко она подошла к его краю. На самом деле, она скорее наслаждалась ощущением, что она почти, но еще не совсем, скандально известна.
* * *
Элен прибыла достаточно поздно на суаре леди Гринвалд, что было обычным для нее. Она любила приезжать после всех, тогда она могла оглядеться и выбрать группу, к которой хотела бы присоединиться. Элен ненавидела находиться среди людей, у которых нет больше тем для беседы, кроме погоды и состояния их здоровья. Ей нравились интересные люди.
Она была знакома с большинством гостей, находящихся в гостиной и смотрящих на неё.
Это обычное явление на большинстве приёмов в Лондоне. И это было так же верно для большинства мероприятий вне Сезона.
Было не слишком много семей, находящихся в Лондоне в это время. Неизбежно, все кто был, были приглашены везде. Так же неизбежно все, кто был приглашен, посещали каждый прием.
Здесь был маркиз Кэрью в компании своих друзей. Она встретила маркиза первый раз всего лишь неделю назад и не искала продолжения знакомства с ним, так как он, в её глазах, выглядел заурядным мужчиной со слегка травмированными рукой и ногой, а его безмятежная улыбка, казалась ей глупой. Тогда он говорил с ней об её увлечении декоративным садоводством - несомненно, самая глупая тема для разговора. Неожиданно её внимание привлёк необычайно элегантный лорд Фрэнсис Неллер, стоявший в этой же группе. Где бы Элен не увидела его, она начинала ощущать сожаление, что он уже женат. Его женой была дочь торговца, которая сопровождала его всюду, куда бы он не пошел. И сейчас она была с ним, смеясь несколько не по-светски на чем-то сказанным. Какая потеря совершенно восхитительного мужчины.
Скользнув глазами к другой группе приглашённых, она заметила мужчину, с которым не была знакома. Её взгляд остановился на нём, сначала лишь потому, что он был для неё незнакомцем. А затем он обернулся, и ей не хотелось первой отводить свой взгляд. На самом деле было больше причин посмотреть на него, чем просто упрямство. Он был достаточно высоким и крупным мужчиной. Но эта крупность не создавала ощущение полноты. Она была уверена, что на его теле не было ни одной лишней унции жира. Но, несомненно, он не был худым мужчиной. У него была великолепно сложенная фигура - она снова скользнула взглядом сверху вниз и обратно, неторопливо изучая, в то же время отмечая простоту и элегантность очень дорогой одежды. Его лицо и голова полностью соответствовали такому телу. Каштановые волосы были коротко и мастерски подстрижены. Лицо было удивительно привлекательно. Он создавал ощущение силы и достоинства, подумала она. Но не физической силы. Он выглядел так, словно полностью осознавал, кто он такой и что из себя представляет, и все это полностью его удовлетворяло. Мужчина, который знает чего хочет, и которому нет дела до того, что думают об этом другие.
Она почувствовала волну чистой страсти, когда он вновь обернулся к Грейнджерам, рядом с которыми стоял, и в то же мгновение граф Гринвалд подошел чтобы поприветствовать ее. Она объяснила, что ее тетя вынуждена остаться дома, чтобы вылечить непрекращающийся кашель.
"Кто он такой?" хотелось спросить женщине, но она, конечно же, этого не сделала. Это было не в ее стиле так прямо проявлять интерес к мужчине. Но она решила потихоньку предпринять некоторые шаги, ведь не было необходимости спешить, чтобы узнать кто он. И не только узнать, но и познакомиться с ним. Было вполне очевидно, что мужчина не женат, и, должно быть, очень близок ей по возрасту. В гостиной леди Гринвалд не было незнакомых женщин. Было маловероятно, что у него была жена, которая сейчас отсутствовала. Мистер Грейнджер, беседующий с ним, привёз в город дочь, в надежде найти ей мужа еще до Рождества. Он был не богат. Это не позволяло ему привезти дочь на Сезон, когда тратятся непомерные деньги на туалеты, бесчисленные балы и вечерние платья. Поэтому он приехал сейчас, в надежде поймать в ловушку одинокого джентльмена с достаточным состоянием. Девушке было двадцать, и она была опасно близка к тому, чтобы остаться в девицах.
Неизвестный джентльмен должен быть одинок и богат. Он определенно выглядел состоятельным – достаточно богатым и самоуверенным, когда не требуется наглядной демонстрации этого. Он не украшал себя драгоценными камнями, часами или кружевами. Но, несомненно, его портной получил небольшое состояние за пиджак, в который он сегодня одет.
Элен немного поговорила с лордом Кэрью, лордом Фрэнсисом Неллером и их женами, а затем посидела со старым лордом Холмсом во время музыкального представления. Она рассказала мистеру и миссис Протеро и растущей группе других гостей, пока они вместе наслаждались охлаждёнными напитками, о некоторых некомфортных событиях в Египте, а затем приняла предложение сэра Эрика Мэмфорда присоединиться к нему за ужином. Он даже не понимал, что она скорее управляла им, чем подчинялась, следуя вместе с ним в столовую. Она села рядом со все еще неизвестным джентльменом, но сразу же отвернулась от него, чтобы вести беседу с партнером.
Она была экспертом манипулировать ситуацией так, как ей нужно. Особенно там, где дело касалось мужчин. Мужчинами было так легко управлять. Она смеялась чему-то, что говорил ей сэр Эрик.
* * *
Её низкий смех дрожью пробежал вниз по его позвоночнику. Он как будто пришел из спальни, хотя она сидела в переполненной столовой под ярко горящими люстрами.
Она сидела на стоящем рядом с ним стуле и смеялась над чем-то сказанным ей соседом по столу. Она не замечала его так же, как и весь вечер, после первого оценивающего взгляда, подумал Эдгар. Ни единого взгляда в его сторону после этого. Она была леди Стэплтон, вдова сэра Кристиана Стэплтона из Брукхерста. Брукхерст находился не очень далеко от Аббатства Мобли, не больше двадцатипяти-тридцати миль. Но она больше не жила там. Сэр Джеральд Стэплтон, её пасынок, был нынешним владельцем.
В течение вечера Эдгар был представлен трем леди, достигшим брачного возраста, чьи родители довольно прозрачно намекнули об их интересе к нему, и молчаливом согласии, чтобы их дочерям был представлен человек, чье огромное богатство, возможно, могло бы компенсировать тот факт, что он не был джентльменом. Все три леди были любезны, благородны и миловидны. Все три знали, что он был предполагаемым женихом и, кажется, принимали этот факт. Он подумал, что его сестра с ее компанией проделали очень большую работу за короткое время. Они позаботились обо всём надлежащим образом, тщательно подбирая, но оставляя окончательный выбор за ним.