Конечно же это был риторический вопрос. Она не сделала паузы, чтобы позволить ему ответить, что "он познакомился с этой леди неделю назад на суаре у Гринвалдов и провожал ее домой, а потом уложил ее в постель и дважды занимался с ней сексом".
- И миссис Кросс – ее тетя, - продолжила леди Торнхилл. – Мистер Эдгар Доунс, леди. Он – брат леди Фрэнсис Неллер из Бристоля.
Эдгар поклонился.
- Рада нашему знакомству, мистер Доунс, - сказала миссис Кросс.
- Как поживаете, мистер Доунс?
Он почти позабыл, как от этого бархатного голоса у него по спине бегали мурашки.
- Леди Фрэнсис – очень мила, - сказала миссис Кросс. – И всегда очень жизнерадостна.
Да, это было подходящее описание для Коры.
- И совершенно бесстрашна, - продолжила миссис Кросс. – Я помню тот год, когда вдовствующая герцогиня Бриджуотер, тогда еще просто герцогиня Бриджуотер, вывела ее в свет. В том году она вышла замуж за лорда Фрэнсиса.
- Ах, да, сударыня, - сказал он. – Герцогиня была очень добра, предоставив моей сестре возможность выезжать в том Сезоне.
- Следующий танец – вальс, - сказала графиня Торнхилл. – Я обещала танцевать его с Габриэлем, хотя это, возможно, покажется вульгарным – танцевать с собственным мужем на балу в собственном доме. Но это не настоящий бал, а просто неофициальный танцевальный вечер для друзей.
- Я думаю, что нет надобности извиняться за то, что танцуешь с собственным мужем, - любезно сказала миссис Кросс.
Эдгар мог чувствовать на себе взгляд леди Стэплтон, даже несмотря на то, что не отрывал глаз от ее тети. Он чувствовал слабое презрение ее улыбки так, как если бы она касалась его кожи.
- Сударыня, - он повернул голову, чтобы взглянуть на нее, - окажете ли Вы мне честь, позволив танцевать с Вами?
- Вальс, мистер Доунс? – она приподняла брови. – Думаю, да.
Она протянула ему руку, и, хотя не было никакой необходимости сразу начинать танец, он взял ее за руку.
- Миссис Кросс, - сказала графиня, когда Эдгар увел свою партнершу в центр зала. - Позвольте мне найти для Вас стакан лимонада и подходящую компанию. Не доставите ли Вы нам с мужем удовольствие своим обществом, поужинав за нашим столом, когда вальс окончится?
Чувства Эдгара были обострены опьяняющей смесью знакомого тонкого аромата и истинной женственности.
* * *
- Ну что же, мистер Доунс, - сказала она, поворачиваясь к нему и ожидая начала музыки, - Надеюсь, в Вашей школе подающих надежды торговцев Вас научили танцевать вальс?
- Достаточно хорошо, чтобы я не отдавил Вам пальцы на ногах, сударыня, - сказал он. – Я получил образование в учебном заведении для джентльменов. Мне позволили учиться там после того, как я поклялся никогда ни при каких обстоятельствах не проглатывать гласные и не вытирать нос рукавом.
- Остается лишь надеяться, - сказала она, - что Вы сдержали свои обещания.
Она была встревожена своей реакцией на него: чувствовала, что задыхается и ощущала дрожь в желудке а, возможно, - чуть ниже, и слабость в коленях. Поклявшись себе игнорировать его весь вечер, она не предполагала, что очень неуклюжее представление леди Торнхилл, заставит ее поступить совсем наоборот. Как странно. В делах такого рода она никогда не терялась – за исключением сегодняшнего вечера. Она не хотела быть так близко к нему. Он пользовался тем же самым одеколоном. Хотя, скорее, это было запахом самой его сущности, чем какого-либо одеколона. Не далее как прошлой ночью ей показалось, что она чувствовала его на соседней подушке.
Он хорошо танцевал. Конечно же. Ей следовало этого ожидать. Наверное, он все делал хорошо, начиная с занятий любовью.
- Вас можно поздравить, мистер Доунс, - спросила она, пытаясь отвлечься от нервирующих ее мыслей, и разрушить его холодную невозмутимость. – Вы уже обручились с подходящей благородной и богатой молодой леди? Или уже женились? Как Вы знаете, существуют особые разрешения.
- Еще нет, сударыня, - сказал он, внимательно глядя на нее. Он смотрел ей в лицо с того момента, как заиграла музыка. Боялся ли он взглянуть ниже? Но он уже видел все, что можно было увидеть в предыдущий раз. – Думаю, вы понимаете, что это не похоже на покупку скота.
- О, конечно же, нет, - смеясь, согласилась она. – Если под скотом Вы подразумеваете лошадей, мистер Доунс. Если бы Вы выбирали себе лошадь, я бы не стала так скоро спрашивать Вас, можно ли Вас поздравить. Я знаю, что такой выбор должен быть сделан с величайшей тщательностью и занимает немало времени.
Он так долго и пристально разглядывал ее, что ей стало не по себе, но отвести взгляд первой она посчитала неприемлемым.
- Кто обидел Вас? – спросил он, заставив ее вздрогнуть от удивления и изумления. – Это был Ваш муж?
Одно и то же предположение за два дня от разных людей. Бедный Кристиан. Она улыбнулась Эдгару.
- Мой муж обходился со мной так, как если бы я была королевой, мистер Доунс, - сказала она. – Или будет более точным сказать – как если бы я была фарфоровой куклой. Я просто реально смотрю на вещи. Разве Вашего богатства недостаточно, чтобы привлечь благородную невесту?
- Думаю, что мое финансовое положение и моя личная жизнь Вас не касаются, сударыня, - с ледяной вежливостью произнес он, так что она почувствовала как по ее спине пробежала приятная дрожь.
- Вам хорошо удается это тон, - сказала она. – Правда ли, что все Ваши противники терпели крах в суде? Вы были очень успешным адвокатом? Нет, это не вопрос, а утверждение. Я не сомневаюсь, что Вы были успешны. А Ваши служащие дрожат мелкой дрожью под каждым Вашим взглядом? Готова поспорить, что все обстоит именно так.
- Я уважительно отношусь к своим служащим, - сказал он.
- Но готова поспорить, что Вы ждете от них полного повиновения, - сказала она. – И требуете объяснений, когда его не получаете.
- Конечно, - сказал он. – Как иначе я бы смог добиться успеха в делах?
- И Вы точно такой же в личных отношениях, мистер Доунс? – спросила она. – Следует ли мне пожалеть Вашу жену, когда Вы на ней женитесь, конечно же, сперва поздравив?
Она насмешливо смотрела на него. Она умирала от возбуждения, но понятия не имела почему. Ей никогда не хотелось, чтобы мужчина был властен над ней. Совсем наоборот.
- Вам нет необходимости испытывать какие-либо чувства к моей жене, сударыня, - сказал он. – Или ко мне. Наши дела - не Ваша забота.
Она шумно вздохнула.
- Вы так наивны, мистер Доунс, - сказала она. – Когда Вы женитесь на ком-то из светского общества, все Ваши дела становятся интересны этому обществу. О чем еще нам говорить, как не друг о друге? Где еще мы можем наблюдать самые восхитительные скандалы, как не у тех из нас, кто недавно вступил в брак? Особенно когда речь идет о мезальянсе. Как Вы понимаете, Ваш брак будет именно таким. Все мы будем выискивать деспотизм и вульгарность и надеяться, что в Вашем браке будет не только мещанская скука. Станем ждать от Вашей жены неповиновения и измен, и окажемся чрезвычайно разочарованы, если она останется верной и послушной. Будете ли Вы настаивать на повиновении и послушании?
- Этот вопрос я буду обсуждать с той женщиной, на которой женюсь, - ответил он.
Она вновь вздохнула и рассмеялась.
- Как Вы утомительны, мистер Доунс, - сказала она. – Разве Вы не понимаете, что я ищу повод для ссоры? Я хочу поссориться с Вами, но не могу делать это в одиночку.
Впервые она на какой-то миг заметила веселый огонек в его взгляде.
- Но у меня нет желания ссориться с вами, - мягко сказал он, кружась с нею в углу бального зала. – Мы с Вами не противники, сударыня.
- Но мы также и не друзья, - ответила она. – И не любовники. Значит, мы друг другу никто? Совсем никто?
Он одарил ее еще одним очень долгим взглядом и открыл рот, собираясь что-то произнести, но передумал. Наконец он улыбнулся и сразу же стал выглядеть моложе и человечнее.
- Никто? - спросил он. – Да неужели. А как же та ночь?
Ее колени ослабли. Она посмотрела ему в глаза, и внезапно перед ней промелькнуло яркое воспоминание о той ночи, о его лице так близко около ее лица.
- Вы знакомы с правилами этикета на таких вечерах, мистер Доунс? - спросила она. - Это последний танец перед ужином. Будет невежливо, если после него Вы не отведете меня ужинать, не сядете рядом со мной и не будете со мной беседовать. Вот только о чем мы будем разговаривать? Дайте-ка подумать. Какая-нибудь безопасная тема, на которую люди, являющиеся никем друг другу, могут вполне счастливо болтать. Могу я рассказать Вам об ужасном происшествии, случившемся со мной в Греции? Я – чудесная рассказчица, по крайней мере, мои слушатели всегда уверяли меня в этом.
- Я думаю, мне это понравится, - серьезно ответил он.
Она едва поверила ему и едва не расплакалась. Как глупо! Ей хотелось заплакать.
Она никогда не плакала.
Глава 6
Удивительно, как богатый выбор в конечном итоге сводится всего к одному варианту, Эдгар с трудом осознавал эту истину в течение всего следующего месяца. Он очень старался не выказывать свои предпочтения просто потому, что еще не встретил леди, о которой мог уверенно сказать всем сердцем, да, именно ее он желал видеть своим партнером по жизни, своей любовницей, матерью его детей.
Мисс Тернер подходила по возрасту, но он считал ее скучной и физически непривлекательной. Мисс Уоррингтон, того же возраста, была намного живее и симпатичнее. Но ее разговоры в основном касались лошадей, а этой темой он совсем не интересовался. Мисс Кроули была слишком молода и все еще сюсюкала, как маленькая, а также у нее была привычка хихикать над любым замечанием, которое ей доводилось услышать. Мисс Эвери-Хилл была такой же юной, но очень симпатичной и привлекательно жизнерадостной. Она ясно дала понять Эдгару, что приветствует его ухаживание. Но также ясно было, что с ее стороны согласие выйти за него замуж будет величайшим ему одолжением.
Оставалась только мисс Грейнджер и ее родители. Ему нравилась эта девочка. Она была симпатичной, скромной, спокойной, но не молчуньей, с приятным характером. Она была покорной. Без сомнения, она станет хорошей женой. Она, безусловно, станет хорошей матерью. И достаточно приятной компаньонкой. Она будет достаточно привлекательной в постели. Она понравилась Коре. А также его отцу.
Но чего-то не хватало. Не любви, но определенно чего-то такого не хватало. Хотя он не слишком об этом беспокоился.
Если выбрать невесту взвешанно и тщательно, возникнет привязанность, а со временем и любовь. Он не был совершенно уверен в том, чего именно не хватает в мисс Грейнджер. В действительности не хватало только приданого, но его это не волновало совсем. Ему не нужна была богатая жена. Если что-то было не так, то причина была в нем. Вероятно, он был слишком стар, чтобы выбирать жену. Его взгляды на жизнь вполне сложились.
Возможно, он так и не выполнил бы обещание, данное своему отцу, если бы события не вышли из-под его контроля. Эдгар обнаружил, что на каждом светском мероприятии, которое он посещал (а они проходили почти ежедневно), его ставили в пару с мисс Грейнджер хотя бы на некоторое время. На обедах и ужинах, он часто сидел рядом с ней. Однажды он сопровождал ее с матерью в библиотеку, так как сэр Уэбстер был чем-то занят. Дважды он ездил кататься в парк вместе со всем семейством Грейнджеров. Однажды его пригласили к Грейнджерам на обед, плавно перетекший в музыкальное представление. Там были только четверо других гостей, немногим старше него.
Кора частенько упоминала Рождество, и предложила, чтобы Грейнджеры приехали в это время в Мобли. Она старалась убедить друзей, своих и Френсиса, тоже провести праздник там.
– Папа будет очень рад, – сказала она как-то утром за завтраком, когда всплыла эта тема. – Разве не так, Эдгар? – Фрэнсис только что предложил ей написать отцу прежде, чем рассылать массу приглашений от его имени.
– Верно, – согласился Эдгар. – Но записка с кратким предупреждением не такая уж плохая мысль, Кора. Толпа гостей и их снующие отпрыски, которые будут требовать своей порции единственного рождественского гуся, могут привести отца в замешательство.
Лорд Фрэнсис усмехнулся.
– Ну, я, конечно же, намереваюсь предупредить папу, – ответила Кора. – Как тебе только в голову пришло, что я могу забыть об этом, Эдгар. Ты что, считаешь меня настолько безмозглой?
Лорд Фрэнсис был настолько неосторожен, что снова рассмеялся.
– И все в курсе, что единственная моя задача в жизни – служить для тебя развлечением, Фрэнсис, – сердито заметила она.
– Совершенно верно, любовь моя, – согласился он, на что его супруга ответила совсем неэлегантным взрывом хохота.
– И позволю себе заметить, что мисс Грейнджер будет намного лучше в обществе Дженнифер, Саманты и Стефани, и, конечно же, со мной, – продолжала Кора. – Она знакома с ними, а они с ней. И потом она застенчива, так что твое присутствие, как и папино, произведет на нее пугающее впечатление.
– Ерунда, – ответил ее брат.
– Я чувствовал себя также, Эдгар, – отметил Лорд Фрэнсис. – Когда я кинулся в Мобли, чтобы попросить позволения ухаживать за Корой, только один взгляд на твоего отца и на тебя вызвал пугающие картины моих костей, стертых в порошок. А от тебя у меня тряслись кисточки на гессенских сапогах, и ты бы это заметил, если бы глянул вниз.
– А откуда ты взяла, что мисс Грейнджер будет в Мобли на Рождество? – поинтересовался Эдгар у своей сестры. – Я что-то пропустил? Ты ее уже пригласила? – Спросил он, испытывая ужасное подозрение, что судьба его уже решена.
– Ну, конечно же, нет, – сказала она.– Я бы никогда ничего подобного не сделала. Но ты пригласишь ее, не так ли? Она твоя любимица и подходит тебе по всем статьям. Я люблю ее уже почти как сестру. И ты пообещал папе.
– И это жизнь Эдгара, любовь моя, – заметил лорд Фрэнсис, поднимаясь на ноги. – Нам лучше подняться и спасти няню от наших отпрысков. Они уже, без сомнения, вне себя от ожидания ежедневной, энергичной прогулки в парке. Чья очередь кататься на моих плечах, Эндрю или Пола?
– Аннабелль, – ответила Кора, когда они выходили из комнаты.
Но тем же самым вечером Кора была очень близка к тому, чтобы совершить поступок, который, как она утверждала, никогда не сделает.
На светском вечере она составила группу из Грейнджеров, Эдгара, Стефани, герцогини Бриджуотер и маркиза Кэрью. Герцогиня упомянула, что магазины на Оксфорд и Бонд Стрит уже полны рождественских товаров, несмотря на то, что еще даже декабрь не наступил. А маркиз добавил, что сегодня они с женой ходили по лавкам в поисках подарков в надежде избежать суеты, которая царит там в предпраздничные дни. Кора упомянула Мобли и выразила надежду, что на Рождество там выпадет снег. Все их дети, если она убедит своих друзей поехать, придут в восторг от возможности покататься на коньках и на санках, и поиграть в снежки.
– У нас есть коньки всех размеров, – заметила она. – А санки достаточно велики и подходят как для детей, так и для взрослых. А Вы любите снег, мисс Грейнджер?
Эдгар почувствовал тревогу и пристально посмотрел на сестру. Но она была настолько охвачена энтузиазмом, что ничего не заметила.
– Хорошо, – сказала Кора, когда девушка ответила, что ей и в самом деле нравится снег. – Тогда Вы прекрасно проведете время. – Кора отреагировала очень правильно, когда поняла, что она только что сказала – она открыла рот и впихнула туда полную ложку еды, а Эдгар немилосердно понадеялся, что она ею подавится. Кора покраснела, начала болтать и смеяться. – Да вот тогда, когда пойдет снег. Если там, где Вы будете праздновать Рождество, будет снег, тогда Вы прекрасно проведете время. Так и будет, если…Хартли, помогите мне объяснить то, что я пытаюсь выразить словами.
– Вы надеетесь, что пойдет снег, что сделает Рождество еще более веселым праздником, – мило ответил маркиз Кэрью. – И что он – снег - выпадет по всей Англии всем на радость.
- Да, – ответила Кора. – Именно это я и имела в виду. Как здесь жарко. – Она открыла свой веер и стала решительно им обмахиваться.
Сэр Уэбстер и леди Грейнджер выглядели, как заметил Эдгар, очень довольными.
* * *
А потом, в самом конце ноября, когда петля, казалось, крепко затянулась на его шее, он узнал о существовании неподходящего возлюбленного, о котором говорила леди Стэплтон.
Эдгар шел по Оксфорд Стрит, поеживаясь в своем теплом пальто, избегая луж, после недавно прошедшего дождя, и думая, будет ли снова сиять солнце, а также, найдет ли он подходящие подарки для всех в его списке. Он как раз размышлял о том, что в Лондоне много проще сделать покупки, нежели в Бристоле, когда нос к носу столкнулся с мисс Грейнджер, которая неподвижно стояла посреди тротуара, мешая движению пешеходов.
– Прошу прощения, – сказал он, коснувшись рукой полей шляпы прежде, чем узнал ее. – А, мисс Грейнджер. Мое почтение. – Эдгар слегка поклонился и осознал две вещи. С ней не было родителей, зато присутствовал молодой человек.
Она повела себя совсем неразумно. Ее глаза расширились от ужаса, а рот открылся, а потом, спустя некоторое время, плотно закрылся. Потом она широко улыбнулась, но забыла изменить выражение глаз на более приличествующее, и принялась болтать.
– Мистер Доунс, – заговорила мисс Грейнджер. – О, доброе утро. Как странно, что я Вас тут встретила. Разве это не прекрасное утро? Я ходила в библиотеку, чтобы поменять книгу. Видите ли, моя мама не могла со мной пойти, но я взяла с собой свою служанку. – Она рукой указала, на молодую девушку, которая стояла немного позади нее. – Как приятно видеть Вас. По еще одному странному совпадению, я встретила еще одного своего знакомого. Мистер Сперлинг. Позвольте Вас представить? Мистер Сперлинг, сэр. Джек, это мистер Доунс. Я-я-я хотела сказать мистер Сперлинг, это мистер Доунс.
Эдгар кивнул стройному, красивому, очень молодому человеку, который холодно посмотрел на него.
– Сперлинг?
Он сразу осознал еще кое-что. Это место на Оксфорд Стрит находилось совсем не по дороге между библиотекой и жилищем Грейнджеров. А вот кафе, которое предоставляло стулья с высокой спинкой и отдельные кабинеты находилось совсем рядом справа от них. А служанка плохо выполняла свои обязанности по присмотру. Джек Сперлинг был не просто случайным знакомым, и их встреча с мисс Грейнджер была вовсе не совпадением. Сперлинг знал, кто он и вонзил бы кинжал ему в сердце, если бы осмелился, и имел хотя бы один такой при себе. Мисс Грейнджер была в ужасе. А он, Эдгар, почувствовал себя почти столетним стариком.