Бет тщательно выбрала туалет и украшения, серебристые волосы были уложены в большие свободно ниспадающие кольца. Серебристый шелк платья оттенял живые фиолетово-голубые глаза. Нежный рот, невинные губы были такими зовущими, что вряд ли нашелся бы хоть один мужчина, которого не взволновал бы этот призыв. Даже Натан был взволнован:
- Как ты прекрасна сегодня, дорогая. Либо путешествие подействовало на тебя так благоприятно, либо тебя так обрадовала мысль о том, что оно скоро окончится.
Он поцеловал ее в губы, глаза его смотрели на нее очень пристально. Она кокетливо улыбнулась ему:
- Я думаю, это ты так обрадовался скорому отъезду, что видишь меня в розовых тонах.
Теперь они засмеялись оба, и в полном согласии дружно вошли во внутренний дворик. Здесь все было так же, как и вчера, и позавчера. Донья Маделина сидела в своем любимом кресле, а дон Мигуэль стоял около фонтана и что-то ласково говорил ей.
Бет выбрала место рядом с фонтаном и, усевшись, стала потягивать из стакана полюбившуюся ей сангрию. Они мило болтали с хозяевами, которые ей были очень приятны, несмотря ни на какие обстоятельства.
Натан и донья Маделина по-деловому обменивались опытом ведения хозяйства на плантациях. А дон Мигуэль и Бет, к их обоюдному удовлетворению, погрузились в историю. Речь, как обычно, зашла об испанском проникновении в Америку и, естественно, о роли Кабеза де Вако. Ссылаясь именно на заветы де Вако, дон Мигуэль утверждал, что легендарные золотые города - выдумка, а не реальность.
- О, дон Мигуэль, не говорите так. Легенды об этих городах необыкновенно красивы. Они просто обязаны быть правдой, - протестовала Бет искренне.
А он, хитро улыбаясь, ответил ей с некоторым вызовом:
- Самое простое - счесть эти города реальностью просто потому, что вам хочется, чтобы они были, хочется до глубины души. И вообще, сеньора, я подозреваю, что вы большая мечтательница.
Он попал в болезненную точку - Бет вспомнила о своих недавних глупых романтических мечтах, и ее лицо непроизвольно погрустнело. Дон Мигуэль проницательно заметил это:
- Что случилось, моя дорогая? Почему вы вдруг стали так несчастны?
- Несчастна? Как это может случиться с нашей гостьей, отец? Ты, видно, ошибаешься! - С этими словами Рафаэль вынырнул сзади них, а она приросла к своему креслу, и сердце ее оборвалось, а потом бешено забилось.
- О, мой драгоценный сын, как ты любишь появляться в самый неподходящий момент! - сказал очень сухо дон Мигуэль, поворачиваясь к Рафаэлю.
- Почему же этот момент неподходящий? Я сомневаюсь в этом, Мигэуль.
Он лениво обошел отца и встал напротив Бет, его глаза холодно и жестко смотрели ей в лицо, когда он с иронией произнес:
- Нет, я думаю, что момент не так плох… Даже я постараюсь быть галантным, потому что красота сеньоры Риджвей меня ослепляет. Мне, видимо, надо сделать ее счастливой просто немедленно здесь, в Чиело. Отец, пожалуйста, представь меня.
Он стоял перед ней во всем своем великолепии, его смуглое лицо гармонировало с рубахой из темного вельвета с серебряной окантовкой, панталоны подчеркивали длину, мощь и одновременно стройность его ног. Что-то затрепетало в груди Бет, когда она увидела вызывающий блеск его серых глаз. Она вспомнила бал у Коста!
Ее маленький подбородок вздернулся, когда она одарила его не менее холодным взором. Голосом, в котором не было ничего, кроме необходимой вежливости, она ответила на его двусмысленное приветствие:
- Добрый вечер, сеньор. Ваш отец часто говорил о вас, пока вас здесь не было. - Слова застревали у нее в горле, но все же она заставила себя добавить:
- Мы ждали случая познакомиться с вами.
Рафаэль улыбнулся, но взгляд его не стал намного мягче. Наклонившись, он излишне интимно поцеловал ее запястье. Теплота его губ поразила ее. Несколько иронично он заявил:
- Вы так высоко оценили меня, что я буду просто вынужден вести себя образцово, не так ли?
Бет вырвала руку, а дон Мигуэль, заметивший тайный поцелуй, смотрел на нее с удивлением. Она поспешно пробормотала:
- Боюсь, я не подготовлена к вашей испанской галантности.
Лицо дона Мигуэля прояснилось. Он поручил сыну заняться гостьей, а сам направился к Натану и донье Маделине. Бет было страшновато, что он уходит, но по ее внешнему виду никто не заметил бы, что творится в душе женщины. Рафаэль холодно констатировал:
- Ты здорово проделала это, Англичанка. Видно, ты, в добавление ко всем другим талантам, еще и хорошая артистка. Никто и не заподозрил бы, что мы встретились не впервые. Но дело не в этом, правда?
Фиолетовые глаза вспыхнули гневом, и тихим голосом она зло сказала:
- Может быть, хотите, чтобы я поведала всем обстоятельства нашей предыдущей встречи? Мне сдается, что в таком случае вашему отцу и моему мужу было бы о чем поговорить за обеденным столом.
Садясь со звериной грацией в соседнее с ней кресло, он прошептал:
- Не трудно себе представить выражение их лиц при таком разговоре. Мягко говоря, они выглядели бы возбужденными!
Ее голос выдал внутреннее волнение, когда она сказала:
- Вас это забавляет, не так ли? Или вы считаете это развлечением?
Его глаза бессовестно шарили по ее лицу и бюсту, и он признался:
- Вот это для меня действительно развлечение! Бет с трудом удержала себя от того, чтобы не встать и не залепить ему оглушительную пощечину. Ее сжатые пальцы спрятались в складках юбки, но лицо отразило бушевавшие в ней чувства. К счастью, никто не смотрел сейчас на эту пару. И Бет, понимая, что осложнения ей не нужны, сумела успокоить себя. С обманчиво приветливой улыбкой на губах она сказала:
- Вы - свинья, сеньор! Я вас презираю и советую не поворачиваться ко мне спиной, потому что я могу не удержаться и всадить в нее нож!
Но в ответ на этот выпад Рафаэль только лениво улыбнулся ей. С неожиданной симпатией в голосе он ответил:
- А я, Англичанка, просто хочу тебя… и очень сильно, что мне уже не нравится.
Бет сумела подавить в себе вспышку радости от этих слов и, отводя взор от его глаз, явно выражающих вожделение, колко спросила:
- Что это вы опровергаете самого себя? Уверяю вас, я была бы вам очень благодарна, если бы вы сумели найти какой-либо другой объект, чтобы направить на него ваше желание, которое вы считаете, как только что заметили, нежеланным для самого себя!
Рафаэль громко засмеялся:
- Девочка, не затевай публичной ссоры в таком тоне. - При этом в его словах можно было прочесть завуалированную угрозу. - Если ты начнешь это здесь, то, даю слово, закончим мы спор уже где-нибудь вдвоем!
Бет была уже достаточно возбуждена и могла проигнорировать его угрозу, но Рафаэль, кивнув в сторону остальных, нервно поинтересовался:
- Слушай, а вот тот жеманный пижон около моей мачехи - это и есть твой муженек? Человек, который обладает всеми качествами, которых лишен я…
Она понимала, что он был, по крайней мере, бестактен, задавая свой вопрос, но ее поразило, как он был близок к истине в этот момент. Натан обладал всем тем, чего был лишен Рафаэль. Он был добр и нежен, а Рафаэль груб и жесток. Рафаэль был готов уничтожить всех, кто с ним не соглашался, Натан же был готов простить каждого. Натан был светловолос и покладист в той же мере, как Рафаэль темноволос и агрессивен. Рафаэль был воплощением мужественности, а Натан напоминал нежную девушку, он был слаб физически, а Рафаэль по-звериному силен. Это открытие потрясло Бет, и она еще более была взбешена тем, что Рафаэль толкнул ее мысли в русло нелояльности к мужу. Какое ей дело до достоинств Рафаэля? Натан был добр к ней, и сейчас она виновна в том, что хотя бы в мыслях, но предала его. И только ли в мыслях? Она помнила и о предательстве своего тела. Было что-то в тоне Рафаэля, что ее насторожило, и она не стала ввязываться в бой, а неожиданно для себя мягко сказала:
- Он совсем не жеманный, а что касается внешности и одежды, то да, человек, уделяющий столько внимания этим факторам, может считаться денди, а не пижоном.
А Натан, словно поняв, что речь идет о нем, повернулся к жене и мягко улыбнулся ей. Бет ответила ему очень теплой дружеской улыбкой.
Это вызвало у Рафаэля взрыв эмоций. Он вскочил на ноги, а Бет, коварно-ласково глядя на него, поинтересовалась:
- Что-нибудь не так?
Его брови сошлись над переносицей, ноздри трепетали, но он сумел в тон ей ядовито вежливо ответить:
- Нет, почему же? Что может быть не так? Не дожидаясь ее ответа, он схватил Бет за тонкое запястье и буквально выдернул женщину из кресла:
- Пошли со мной, я очень хочу познакомиться с этим образцом добродетели.
Но Натан уже направлялся к ним сам. Бет хватило времени освободить свою руку и отступить на полшага от Рафаэля. С вежливой улыбкой на губах Натан констатировал:
- Насколько я понимаю, вы - сын дона Мигуэля, Рафаэль. Мы с вами незнакомы - я муж миссис Риджвей Натан.
Со стороны все трое выглядели странным ансамблем. Бет, чья стройная фигура в летящем серебристо-пепельном платье застыла между двумя одетыми в темные костюмы мужчинами, была как бы поймана в ловушку. Натан стоял перед ней, Рафаэль почти с видом собственника рядом. Она не могла удержать себя от того, чтобы не сравнивать этих двух так не похожих друг на друга мужчин. Напуганная мыслью о том, что Натан может заподозрить что-то неладное, она быстро проговорила:
- А мы как раз намеревались подойти к тебе. Сеньор Сантана только что выразил желание познакомиться с тобой.
Это было явной ложью, но Натан сделал вид, что ничего не заметил, и, выразительно глядя на Рафаэля, спросил:
- Вы хотели познакомиться со мной по какому-то конкретному поводу?
Сердце Бет замерло в ожидании ответа Рафаэля. Она была напугана и зла в одно и то же время. Если Натан догадается о том, кто на самом деле этот высокий устрашающего вида мужчина… Она просительно посмотрела на Рафаэля своими бездонными фиолетовыми глазами.
В ту секунду, когда Натан подходил к ним, Рафаэль сумел погасить все эмоции, вызванные теплым взглядом Бет на мужа, взглядом, в котором была какая-то странная разновидность нежности. Рафаэль отдавал себе отчет в том, что ему вовсе не хотелось приветствовать Натана вежливыми словами, а перерезать ему глотку и похитить его жену. Он намеревался отплатить ей сполна за допущенные вольности и воспользоваться двусмысленной ситуацией, но взгляд ее по-настоящему прекрасных глаз разрушил его намерения. Он никогда не видел такого умоляющего взгляда. И он невозмутимо произнес:
- О да, причина очень уважительная. Я обязательно хотел бы узнать имя вашего портного. Я как раз сказал вашей… э… жене, что просто восхищен элегантностью вашего сюртука.
Ничто не могло порадовать Натана больше, чем такие слова. Благодарная улыбка осветила его лицо, и он с видимым удовольствием заявил:
- Большое спасибо за вашу высокую оценку. Я совершенно убежден, что хороший портной - это великое дело, и готов дать вам его адрес. Он прекрасный мастер и очень неглуп.
И с восхищенным выражением, которое неожиданно появилось на его лице, Натан продолжил:
- Но, как вы понимаете, он ведь живет в Натчезе. Боюсь, что вам придется отправиться туда, иной возможности нет!
Рафаэль лениво усмехнулся:
- О, конечно. Этого следовало ожидать. Как только я увидел ваш сюртук, тут же понял, что его шили к востоку от Миссисипи.
Онемевшая от удивления, Бет стояла безмолвно между двумя мужчинами. Она была поражена познаниями Рафаэля в причудах последней мужской моды, когда он стал излагать свои взгляды на этот предмет Натану. Тот был невероятно заинтересован и польщен тем, что нашлась родственная душа, считавшая моду чуть ли не главным в жизни. К счастью, ни один из них не ждал от нее участия в их разговоре. Ее удивление осталось незамеченным Натаном, но не прошло мимо Рафаэля. Натан был увлечен разъяснением значения сатиновых отворотов для общей элегантности сюртука, а Рафаэль выразительно посмотрел на пораженное лицо Бет серыми глазами, спрятанными в густые ресницы.
Появление Себастиана вывело Бет из состояния, похожего на транс, и она облегченно вздохнула. Она верила, что Рафаэль в присутствии Себастиана не позволит себе каких-то бестактных высказываний. Если Бет была удивлена познаниями Рафаэля в тонкостях мужских нарядов, то Себастиан был просто поражен. Он вслушивался в разговор - речь шла о том, как лучше приготовить пасту для чистки ботинок. С Натаном для него все было ясно, но от Рафаэля он не ожидал такого!
По ходу Рафаэль проявил большое любопытство к их жизни в Бриарвуде и Натчезе, и Натан, довольный этим, в деталях поведал, как успешно ведет их немалое хозяйство Бет.
А та, чувствуя себя натянуто в присутствии Рафаэля и Себастиана, пыталась перевести разговор на нейтральную тему. Натан вдруг оказался весьма разговорчивым, если не болтливым, и к тому времени, как донья Маделина и дон Мигуэль пригласили всех к ужину, не осталось почти ничего неизвестного Рафаэлю о ней и их жизни дома.
Когда они разместились за столом в уютной гостиной, она изучающе смотрела на Рафаэля, пытаясь понять, почему он, имея прекрасную возможность выдать ее или их отношения, не сделал этого. Он, наоборот, просто очаровал ее мужа и обезоружил его. Но это никак не облегчало ее чувств, клубок противоречий был затянут слишком туго. Найти ответ в лице Рафаэля было невозможно, но ее озадачивало ленивое выражение его глаз.
Что он еще задумал?
Глава 15
Если бы Бет удалось прочитать мысли Рафаэля, она была бы удивлена. Впервые в жизни он обнаружил, что попал в тупик. Он просто не мог пропустить через себя ту информацию, которую ему выдал Натан. Она противоречила тому, что он думал о Бет. К тому же ему еще никогда не случалось ненавидеть какого-либо мужчину с первого взгляда и никогда он серьезно не планировал увести у кого-либо жену. А сегодня все было в полном наборе, и за эту слабость он ненавидел себя и страшно злился.
Женщины никогда не играли важной роли в жизни Рафаэля, потому что он вырос среди команчей, где всякие сантименты не культивировались, и потому что у него никогда не было прочной связи ни с одной из женщин. Он был убежден, что женщинам отведены две роли: давать мужчине физическое наслаждение и рожать ему детей. Никакой другой ценности они для него не представляли. У него никогда не было любовниц, которые задержались бы больше нескольких недель. Они сами стремились в его постель, и это отнюдь не приподнимало их в его глазах. Были среди его подруг и замужние, но никогда… до сегодняшнего вечера их мужья не вызывали каких-либо эмоций у него. То есть до того момента, пока он не встретил женщину, которая занимала его мысли гораздо больше той меры, чем ему хотелось бы.
Как ни смешно, но он не мог идентифицировать ее с именем Бет. Бет была женой Натана. Англичанка была его женщина! И мысль о том, что она могла лежать в объятиях Натана, наполняла его яростью и болью. Он не мог смириться с мыслью, что какой-то другой мужчина, кем бы он ни был, имел право на это стройное тело с белой кожей, что кто-то другой мог претендовать на ее любовь.
"Чем она отличается от других?" - зло задавал он себе вопрос, еще и еще раз глядя на красивое лицо и прекрасное тело женщины, сидящей по другую сторону стола.
Ему в жизни встречались многие красивые женщины, может быть, не такие красивые, как она. Он нехотя признал, что ни у какой другой просто не может быть таких изумительных серебристых волос и таких бездонных фиолетовых глаз. Не было в мире и такого совершенного тела, неповторимого от макушки до лодыжек, красивого и желанного. И опять он попытался убедить, что знавал многих красавиц, но кто-то упорный долбил его мозг: Но Англичанка несравнима ни с кем! Причем она все время не хотела сдаваться ему. Он прекрасно помнил, как она старалась не смотреть на него, когда он появился впервые и пытался выведать у Стеллы имя этого прекрасного создания. Он в мыслях поднялся на высокий поэтический уровень, сравнивая ее глаза с аметистами, а волосы - с сиянием луны. - Он и не подозревал раньше, что сердце - это тот самый орган, который может болеть, а не просто автоматически перегонять кровь.
Ну а как же она поступила с ним? Он припомнил, что она стремилась игнорировать его, не замечая, что это опасно для молодого человека, числящегося ее мужем. Рафаэлю так хотелось бы снять с него скальп! Его бесило собственное отношение к ней и возрастающая зависимость от нее. Ведь он точно знал, что она шлюха. Она была готова изменить ему даже с таким романтиком, как Себастиан, да и с другими при первой же возможности.
И он, невольно кривя рот, думал с презрением о себе: "Ты все знаешь и понимаешь, так почему же ты так хочешь ее? Ведь ни одна женщина никогда не имела над тобой такой власти".
Он заводил и заводил себя и к концу ужина так ненавидел Бет Риджвей, как никого и никогда на этом свете. Ну уж нет, ни одной из этих потаскух он не позволит пробраться в свое сердце… И этой тоже!
Только Себастиан, время от времени бросавший любопытные взгляды на кузена, отметил, что тот как-то неестественно молчалив. Кстати, Себастиан с удивлением обнаружил, что не так уж страшна встреча с Бет, как он воображал.
Ничего в их отношениях не изменилось. Она была так же доброжелательна к нему, как всегда, слегка подтрунивая, но и одновременно мягко улыбаясь его шуткам. Его это поражало, потому что он с трудом представлял, как женщина может так спокойно себя вести, сидя за столом в присутствии мужа и любовника.
Как бы там ни было, он был очень рад концу трапезы. Он понимал, что только дон Мигуэль и донья Маделина искренне радовались ужину и внешне приятному вечеру. Эти святые души не ощущали напряженности в атмосфере.
Ситуация осложнилась тем, что Бет, уверенная в том, что Натан объявит об их отъезде, ничего не говорила, а тот, наоборот, ждал, что это сделает его жена.
И никто не мог предположить, какая буря эмоций бушевала за этим внешне спокойным столом.
Но Бет, предвидя окончание ужина, решилась:
- Не могу не сказать от себя и своего мужа, что нам было очень приятно гостить у вас, но тем не менее настала минута прощания. Вы были так добры к нам, что мы будем вспоминать вас на пути в Натчез.
Наступила тишина, которая для Бет была предвестником опасности, но тут же дон Мигуэль и донья Маделина выразили свои искренние чувства: они хотели бы, чтобы гости остались еще…
Бет растерялась, но Натан пришел ей на выручку, заявив твердым тоном, что совершенно неотложные дела требуют их возвращения домой.
Первым отреагировал Себастиан:
- Жаль, что вы больше не можете воспользоваться гостеприимством моих родственников, но уж, пожалуйста, не удивляйтесь, когда увидите мою физиономию еще в этом году в вашем Натчезе. Я думаю, что неплохо заработаю, купив те земли, которые мы с Рафаэлем только что обследовали. А уж потом я спущусь вниз по реке и нанесу вам визит. Надеюсь, вы не отменили ваше приглашение?
Натан вполне серьезно подтвердил, что все сказанное ранее действительно. А потом, обращаясь ко всему семейству Сантана, торжественно заверил, что все они вместе или порознь будут желанными гостями в поместье Бриарвуд, если им случится оказаться на востоке от Миссисипи.
Все это было произнесено очень элегантно, и вся атмосфера вечера была обычной для такой ситуации - гостям пора уезжать, хозяева это понимают, но все же по канонам гостеприимства пытаются их задержать. Все были спокойны, только не Рафаэль.