К огромному облегчению Джека, герцогиня наконец-то опустила трость и оперлась на нее обеими руками:
– Здесь ты прав. Джина не врет. – Немного помедлив, Шарлотта пристально на него посмотрела, на ее благородном лице явственно читались гордость и отчаяние. – Я бы даже сказала, что девочка слишком честна. Порой она вообще ни о чем не думая, просто изливает свои чувства, дополняя их всеми мыслями, что вертятся у нее в голове в данную минуту, совершенно не заботясь о последствиях.
– Это я уже заметил.
По правде говоря, эта искренность и полное отсутствие всякого притворства привлекали его ничуть не меньше роскошного тела. Вспоминая те волшебные выходные, Джек не раз задумывался, как ей удалось без каких-либо усилий стряхнуть с него полдюжины привычных трезвых и расчетливых масок. Но потом его ждал Вашингтон и, с головой уйдя в бесконечные кризисы и внештатные ситуации, он и думать о ней забыл, пока Джина сама не позвонила из Швейцарии.
Истинно королевским движением Шарлотта наклонила голову, заставляя Джека вынырнуть из воспоминаний.
– Молодой человек, я не стану повторять дважды, так что советую прислушаться к моим словам. Счастье моей внучки – это моя первая и единственная забота. Что бы она ни решила делать с тобой и ребенком, я полностью поддержу любое ее решение.
– Меньшего я и не ожидал.
– Хм. – Плотно сжав губы, герцогиня несколько секунд пристально его разглядывала, а потом внезапно добавила: – Я была знакома с твоим дедом.
– Неужели?
– Тогда он работал на президента Кеннеди. До сих пор помню его жесткую хватку и завышенное самомнение.
– Да, он всегда таким был, – улыбнулся Джек.
– Я приглашала его вместе с твоей бабушкой на прием, что я когда-то устроила в честь султана Омана прямо в этом зале. Пришли и Кеннеди, и Рокфеллеры.
Окунувшись в далекие воспоминания, герцогиня слегка улыбнулась.
– На мне тогда были фамильные жемчуга, – продолжила она едва слышно, словно говорила уже не с Джеком, а сама с собой, – что три раза обвивали шею и свободно спадали едва ли не до талии, и Джеки едва не лопалась от зависти…
Кто бы сомневался. Пристально наблюдая за лицом Шарлоты и одновременно вслушиваясь в ее тихие слова с едва уловимым акцентом, Джек всерьез начал надеяться, что, женившись на ее внучке, приобретет не очередную головную боль, а весьма и весьма интересного собеседника, способного поведать много нового и интересного.
Да и сама Джина наверняка со временем научится лучше управлять своей необузданной натурой и немного успокоится. А уж он проследит, чтобы в своем развитии она двигалась в верном направлении, и, возможно, однажды она даже станет хоть изредка думать, прежде чем озвучивать всякую пришедшую в голову ерунду.
Разумеется, Джек не собирался подавлять ее искрометную и неукротимую натуру. Но если уж Джина выйдет замуж за дипломата, то ей волей-неволей придется как-то приспосабливаться к новому образу жизни.
Ну и, разумеется, не стоит забывать о сексе.
Джек машинально поддерживал на лице заинтересованное выражение. Да и как иначе, если всю жизнь его именно этому и учили? Но под тщательно выверенной маской вежливого любопытства все его тело буквально горело от одних воспоминаний о тех невероятных выходных с Джиной.
Разумеется, после смерти жены он не строил из себя святого, но и не пытался залезть под каждую подвернувшуюся юбку. Пять женщин за шесть лет явно не тянут на мировой рекорд. Но те часы, что он провел в пентхаусе на Беверли-Хиллз вместе с Джиной Сен-Себастьян, вновь позволили ему почувствовать себя таким же живым, как и…
Как и с Катриной.
Пытаясь отогнать внезапно проснувшееся чувство вины, Джек вновь сосредоточился на стоящей перед ним женщине, что как раз заканчивала эпопею о жемчугах и президентах.
– Герцогиня, прошу вас, поверьте, я желаю только лучшего для вашей внучки и нашего ребенка.
Поблекшие, но все еще невероятно проницательные глаза пристально разглядывали Джека несколько бесконечных мгновений. Это притом, что Джек, как прожженный дипломат, уже давно привык к убийственным взглядам холоднокровных диктаторов. Но сейчас он буквально чувствовал, как эта обманчиво хрупкая старушка без труда обходит все его маски и годами возводимые стены, проникая в самую душу.
– Называй меня просто Шарлоттой, – наконец произнесла она. – Что-то мне подсказывает, что в будущем нам придется часто общаться.
– Возможно, вы правы.
– Возможно. И хватит об этом, я еще должна помочь Саре собраться.
Глава 2
Когда Сара с Дэвом наконец-то переоделись и уехали в аэропорт, Джина проводила бабушку и Марию до ждавшего их лимузина.
– Я, наверное, задержусь, – предупредила она. – Хочу проследить, чтобы родственники Дэва ничего не забыли и завтра благополучно улетели домой.
– Думаю, что тот весьма и весьма сообразительный молодой человек, которого Дэв называет своим помощником, и сам сумеет обо всем позаботиться.
– Я в этом и не сомневаюсь, к тому же он еще и вызвался проследить, чтобы свадебные подарки добрались до Лос-Анджелеса. Но я должна убедиться, что он осведомлен обо всех тратах и точно знает, какие счета ему еще нужно оплатить.
Герцогиня сразу же напряглась, и Джина мысленно отругала себя. Черт! И зачем она заговорила о счетах? Они же с Сарой отлично знали, что бабушка едва не поссорилась с Дэвом, когда они обсуждали, кто и как станет платить за церемонию. Герцогиня настаивала, что должна оплатить все расходы, которые традиционно ложатся на семью невесты, и лишь благодаря недюжинным дипломатическим талантам Дэва им удалось прийти к довольно щадящему для бабушкиной гордости соглашению.
А сейчас Джина сама зачем-то подняла этот щекотливый вопрос! И все из-за Джека! Это он выбил ее из колеи. Да и вообще, о чем она только думала, соглашаясь завтра с ним встретиться?
Она все еще ломала голову над этим вопросом, когда герцогиня с Марией садились в лимузин, но прежде чем водитель завел мотор, бабушка высунулась из окна:
– Не перенапрягайся, Юджиния. Беременность истощает силы, особенно в первые месяцы, так что не удивляйся, если станешь уставать гораздо сильнее обычного.
– Пока все нормально. Даже по утрам не тошнит и… – Замолчав на полуслове, Джина обернулась, ища, по какому бы дереву постучать, и остановила свой выбор на одном из растущих у входа в "Плазу" кустов. – Только грудь распухла и соски зверски болят. – Пытаясь ослабить напряжение, Джина повела плечами. – Можно подумать, что им уже осточертело это платье и они просятся на свободу.
– Бог ты мой, Юджиния! – Герцогиня метнула убийственный взгляд на сидевшего с каменным лицом водителя. – Давай продолжим этот разговор завтра, хорошо?
Кивнув, Джина наклонилась и поцеловала бабушку в щеку, вдыхая с детства знакомый аромат лаванды и накрахмаленного воротничка.
– Не забудь перед сном выпить лекарство.
– Юная леди, я еще не совсем выжила из ума и вполне в состоянии без напоминаний справиться с двумя таблетками.
– Как скажите, мэм. – Старательно изобразив смирение, Джина повернулась к ставшей им с Сарой второй матерью женщине: – Мария, ты же побудешь пока у бабушки? Я вернусь через пару часов и вызову для тебя машину.
– Не торопись, дорогая. Мы с la duquesa выпьем чаю и обсудим, как хорошо ты потрудилась, организовав такую великолепную свадьбу.
– Да, все действительно получилось неплохо.
Мария широко улыбнулась:
– Chica , а разве могло быть иначе?
Окрыленная такой похвалой, Джина вернулась в "Плазу". Большинство гостей уже разошлись, и, как она сразу же с облегчением убедилась, внимательно осмотревшись по сторонам, в том числе и один заявившийся без приглашения излишне навязчивый дипломат. Вот о чем она только думала? Нужно было сразу же вежливо выставить его за дверь. Может, хоть это его чему-нибудь научило и хоть как-то отразилось на не в меру раздутом самолюбии? А может, и нет.
Он же так и не смог понять, почему она и слышать не хочет о браке. Как и герцогиня. Джина знала, что и бабушка, и Сара готовы поддержать любое ее решение, но при этом ясно видела, что ни та, ни другая не понимают, почему она так яростно борется за свое одиночество.
А на самом деле все было очень просто. В первую очередь Джина думала о ребенке. Пусть на первый взгляд богатый красивый и при желании чертовски очаровательный Джон Харрис Мэйсон и казался отличной кандидатурой на роль мужа, но Джина успела уже кое-что о нем узнать и заглянуть чуть глубже ему в душу.
Каждая история и журнальная статья, повествующая об очаровательном дипломате, не забывала намекнуть, что Джек похоронил сердце вместе с молодой женой, с которой начал встречаться еще в школе и сыграл свадьбу на следующий же день после того, как они оба окончили Гарвард. Судя по всему, Катрина Мэйсон была такой же умной, спортивной и политически подкованной, как и ее муж.
И где-то в глубине души Джина отлично понимала, что никогда не сможет побороть призрак потерянной возлюбленной. И дело не в том, что у нее нет своих достоинств. Может, герцогство Карленбургское и превратилось лишь в краткую сноску в учебниках истории, но бабушка до сих пор свободно вращалась в высших кругах, на равных беседуя с президентами и монархами всех мастей, и она настояла, чтобы ее внучки получили соответствующее образование. Джина окончила Барнард-колледж с вполне приличными оценками, но, к сожалению, во время учебы ее больше всего занимали вечеринки, а уж к политике ее вообще никогда не тянуло.
Но ради Джека она наверняка смогла бы изучить и эту науку. На самом деле в те сумасшедшие выходные она даже всерьез над этим задумалась, потому что даже с ее непритязательными требованиями и незамысловатым подходом к жизни и любви Джине еще никогда не доводилось встречать такого интересного, завораживающего, да и просто горячего мужчину, как Джек Мэйсон.
Но все мечты о муже-дипломате сгорели синим пламенем, стоило ей только узнать о ребенке. У нее просто физически не получится одновременно погрузиться и в политику, и в замужнюю жизнь, да при этом еще и стать хорошей матерью. Джина чувствовала себя так, словно из последних сил бежит перед паровым катком. Ладно, как бы там ни было, сейчас у нее есть лишь одна задача. Доказать, что она вполне в состоянии позаботиться и о себе, и о ребенке.
– А ты отлично потрудилась.
Обернувшись, Джина улыбнулась другу Дэва, с которым он вместе служил в воздушных войсках. Сейчас Патрик Данован назывался главным помощником Дэва, а на деле железной рукой управлял едва ли не всей его огромной империей.
Смокинг от Армани сидел на долговязом Патрике как вторая кожа.
– Если захочешь вернуться в Лос-Анджелес, дай мне знать, – подмигнул он. – Для такого талантливого организатора всегда найдется работа у нас в офисе. Тем более что нам и так постоянно приходится размещать у себя всяких шишек из Китая, Германии и Австрии.
– Весьма заманчивое предложение, но пока что я намерена попытаться начать свое собственное дело прямо здесь, в Нью-Йорке, да и вообще подумываю пожить ближайшие восемь месяцев у бабушки.
Если, разумеется, бабушка на это согласится. Последнюю пару недель они все так волновались из-за предстоящей свадьбы, что Джина просто не нашла подходящего времени для такого разговора, но Сара от всей души одобрила ее план, ведь им обеим невыносимо было даже думать, что после того, как Сара переедет к мужу, бабушка останется совсем одна.
А самой Джине нужно было где-то жить, прежде чем она сумеет раскрутить собственное дело и окончательно встанет на ноги. Вряд ли бабушка станет возражать. Во всяком случае, Джина очень на это надеялась.
– У меня отличные связи в Нью-Йорке, – как бы невзначай заметил Патрик. – Хочешь, я сделаю пару звонков? Так сказать, прощупаю почву и помогу поезду тронуться?
– Спасибо за предложение, но я хочу всего добиться сама.
– Как скажешь, но не забывай, что ты всегда можешь на меня рассчитывать. – Пожав плечами, Патрик слегка ее приобнял. – Позвони, если передумаешь. А еще лучше Дэву, он сейчас на седьмом небе от счастья, так что, если ты просто намекнешь, что хочешь собственное агентство, он с радостью тебе его подарит. Ну а если захочешь, чтобы я продал твою квартиру в Лос-Анджелесе и отослал сюда вещи, тоже обращайся.
– Хорошо. И еще раз спасибо.
Два часа спустя Джина вышла из такси в одном из самых престижных районов Нью-Йорка, где целый жилой комплекс выстроили наподобие замка, у видневшихся в сумрачном вечернем свете красных башенок "Дакоты". Герцогиня обосновалась здесь практически сразу же, как перебралась в этот город. Ради роскошной квартиры Шарлотте пришлось расстаться со значительной частью привезенных из дома фамильных драгоценностей, но бережное отношение к деньгам и разумные вклады позволяли ей удерживать это место и вести соответствующий образ жизни в течение не одного десятка лет. Ну а когда с наличностью становилось совсем туго, всегда можно было продать очередной бриллиантовый браслет или рубиновое ожерелье.
Но с каждым годом герцогине приходилось все сложнее и сложнее. Особенно в последнее время. Драгоценности иссякли, а вслед за ними закончились и роскошные платья с дизайнерскими костюмами, от которых когда-то ломились бабушкины шкафы. Зная, как герцогиня любит подобные наряды, Сара все-таки смогла уговорить ее оставить несколько платьев, но для этого ей пришлось строго ограничить свои собственные покупки и платить по всем счетам своей скромной зарплатой.
К счастью, Дэв весьма ясно дал понять, что готов всячески облегчить жизнь бабушки своей жены. Но финансовые вопросы всегда были для них больной темой, так что им еще предстояло прийти к удовлетворительному для всех решению. Хорошо хоть, он сумел уговорить герцогиню провести свадебную церемонию полностью за его счет.
Да и сама Джина теперь не может так просто вернуться в когда-то родной дом и снова ждать, что бабушка станет во всем ее обеспечивать. Хватит. Теперь она сама должна за себя платить.
В очередной раз решив, что теперь она сама станет о себе заботиться, Джина поблагодарила Марию за то, что та посидела с Шарлоттой, и добавила:
– Завтра можешь отсыпаться, я сама приготовлю бабушке завтрак.
– Ты уверена, chica? La duquesa так привыкла к своему омлету…
– Я помню. Выключаешь газ и ждешь ровно четыре минуты.
– И чай. Он должен быть…
– Только "Твинингс", английский черный. Не волнуйся, я справлюсь, а тебя ждет машина. Поезжай домой и отдохни.
Явно все еще сомневаясь, Мария неохотно взяла сумочку размером с приличный чемодан.
– До завтра.
Герцогиня всегда спускалась на кухню в восемь тридцать, так что Джина специально пораньше проснулась и начала готовить завтрак. Как обычно, бабушка тщательно оделась и выглядела безукоризненно, но Джина сразу же с тревогой заметила, что сегодня она слишком уж сильно опиралась на трость.
– Доброе утро. – Джина постаралась скрыть беспокойство за широкой улыбкой. – Сара пишет, что Майорка восхитительна.
– Я в этом и не сомневалась. Ты решила сама приготовить завтрак?
– Да, садись, я налью тебе чаю.
Удивившись и явно слегка встревожившись, герцогиня уселась за стол, а Джина заварила ее любимый чай, поджарила пару кусочков пшеничного хлеба и взялась за омлет, хотя от одного вида яичных желтков ее слегка замутило. Ладно, хорошо хоть утренней тошноты по-прежнему нет.
Чувствуя, что за всем этим что-то стоит, Шарлотта неторопливо намазала масло на хлеб и откусила маленький кусочек, терпеливо дожидаясь, пока Джина сама заговорит.
Глубоко вздохнув, Джина решилась.
– Бабушка, я тут подумала… – Черт, оказывается признать, что она сама не в состоянии о себе позаботиться и ей нужно временное прибежище, оказалось гораздо труднее, чем она ожидала, – что пока не найду подходящую работу, могла бы пожить у тебя. Если, конечно, ты не возражаешь.
– Юджиния! – Герцогиня не стала скрывать своей радости. – Конечно, я не возражаю. Девочка моя, это твой дом, и ты можешь жить здесь сколько захочешь. Ты и твой ребенок.
Джина не собиралась плакать, но слезы как-то сами собой брызнули из глаз.
– Спасибо.
Герцогиня взяла внучку за руку, и при этом у нее у самой задрожали губы.
– Честно сказать, после того как Сара переехала, мне совсем не хотелось жить здесь одной, и я очень рада, что ты хочешь ко мне вернуться. Поедешь в Лос-Анджелес за вещами?
– Помощник Дэва, Патрик, сказал, что, если я захочу остаться в Нью-Йорке, он обо всем позаботится.
– Отлично! – Слегка сжав Джине руку, Шарлотта взялась за вилку. – А теперь рассказывай о своих делах. Сара говорила, что ты нашла занятие по душе. Это ресторанное дело?
– Нет, я хочу заняться планированием мероприятий. Я уже немножко попробовала себя в этом деле еще в Лос-Анджелесе и убедилась, что… – Джина заставила себя улыбнуться, – что это у меня получается лучше всего, что я пробовала до этого.
– Со свадьбой у тебя действительно здорово получилось.
Джина сразу приободрилась:
– Ты действительно так считаешь? Кстати, фотограф из Сариного журнала столько всего наснимал, что из одних этих снимков и видеороликов я с легкостью смогу сделать себе портфолио. Он записал мне все на диск, и я уже даже отправила часть материала потенциальной работодательнице. Пойду к ней сегодня на собеседование.
Герцогиня замерла, не донеся вилку до рта:
– У тебя сегодня собеседование?
– Да, с Николь Тремейн. Она возглавляет "Тремейн групп", в которую входит полтора десятка контор, занимающихся различными мероприятиями. И три из них расположены прямо здесь, в Нью-Йорке.
– Хм, я когда-то была знакома с Николосом Тремейном. И весьма хорошо. – На несколько секунд Шарлотта погрузилась в воспоминания, а потом слегка качнула головой и опустила вилку. – Эта Николь наверняка его дочка, так что я просто позвоню Николосу и…
– Нет. Прошу тебя, не делай этого.
Герцогиня удивленно на нее взглянула:
– Но почему?
– На этот раз я хочу сама всего добиться.
– И это очень хорошо, но…
– Тебе не нужно ничего говорить, я и сама отлично понимаю, что по моему резюме сложно поверить, что из меня может получиться надежный сотрудник. А уж если еще и вспомнить, что я беременна… Будет чудом, если меня сейчас вообще куда-нибудь возьмут, но я все равно хочу попробовать сама со всем разобраться. Я действительно этого хочу.
– Хорошо, я не стану ни во что вмешиваться.
– Спасибо. Дэв и Патрик мне это уже пообещали, остался только Джек. Раз уж мне все равно сегодня с ним обедать, заставлю и его смириться с моим решением.
В тусклых глазах герцогини светился интерес.
– Ты сегодня обедаешь с Джеком? Но зачем? Я думала, ты ему уже все сказала.
– Сказала. И даже не один раз! Но этот человек не понимает, что значит "нет".
– Вот я и спрашиваю, зачем тебе тогда с ним обедать?
– Он не оставил мне выбора, – неохотно признала Джина. – И после этого еще удивляется, почему я не хочу за него выходить.
Немного помолчав, герцогиня начала, осторожно выбирая слова: