Вижу, ты ничтожно мало знаешь о восторгах слияния мужчины и женщины. Я покажу тебе, какими сладкими они бывают, но ты не должна ничего страшиться. Я не сделаю тебе больно, не обижу и не запугаю. Взаимное удовольствие можно получить тысячью способов, и все они одинаково восхитительны. Ты веришь мне, красавица моя?
Ронуин кивнула, задыхаясь от волнения. Почему муж никогда не говорил ей ничего подобного? Она даже рассердилась на Эдварда, но тут же поняла, что он знал о страсти не намного больше, чем она, хотя и предполагал, будто ведает все.
Халиф осыпал поцелуями ее губы, щеки, сомкнутые веки, лоб и даже кончик носа, погладил плечи, спину и, наконец, сжал ягодицы так нежно, что какой-то инстинкт побудил Ронуин выгнуть спину. Рашид с тихим возгласом стал целовать ее шею и напрягшуюся грудь.
- Как ты пьянишь меня, моя прекрасная женщина-воин! - прорычал он и, подхватив на руки, снова бросил на ложе.
Ронуин, чувствуя, как неистово колотится сердце под его взглядом, снова и снова поражалась себе. Она не любила этого человека, скорее, он пугал ее своим пылом, но что-то побуждало ее не останавливаться на полпути. Да, все это кончится тем, что он возьмет ее, но она жаждала его уроков, ласк и поцелуев, будивших смущение и любопытство одновременно.
Рашид долго смотрел на нее, прежде чем лечь рядом.
Она и понятия не имеет, как хороша с распущенными волосами, как восхитительны ее розовые пухлые губки и вздымающиеся холмики грудей. Он положил голову ей на грудь.
- Как быстро бьется твое сердце!
- Странно, но я и боюсь и не боюсь, - недоумевающе призналась она.
- Помни, я не причиню тебе вреда, прелестница моя.
Стану только любить тебя и дам радость.
- Я верю тебе, повелитель, - кивнула она.
Он приподнялся, и губы сомкнулись на соблазнительном соске. Рашид втянул его в рот и стал сосать. Ронуин встрепенулась было, но тут же отдалась неведомым ощущениям. Ее руки запутались в темных волосах халифа, удивительно мягких на ощупь. Пальцы судорожно сжимались и разжимались, особенно когда такого же внимания удостоился второй сосок. Эдвард тоже целовал ее груди, но не сумел пробудить в ней такого волнения. Похоже, он делал это по обязанности. Или такие ласки тоже запретны?!
Руки и губы Рашида обожествляли ее вздрагивающее тело.
Голод его все возрастал, хотя он старался не торопить события. Плоский тугой живот, нежная, как лучший китайский шелк, внутренняя поверхность бедер, душистое дыхание, аромат роз и лилий…
Не в силах сдержаться, он поцеловал лепестки, скрывавшие врата рая и все его сокровища.
Ронуин затрепетала, когда язык коснулся ее влажных тайн.
Он нежно раздвинул душистые лепестки, продолжая ласкать сладостную плоть. Язык все обводил и обводил одно особенно чувствительное местечко, и странные ощущения нарастали. Эдвард тоже касался ее там, но всегда пальцем. А халиф… что он с ней делает?
Ронуин громко ахнула, когда первая волна экстаза нахлынула на нее. Но Рашид не отстранился, и вскоре ее подхватила вторая волна, третья, четвертая…
Из горла Ронуин рвались крики.
- Вот видишь, - донесся до нее словно сквозь туман голос халифа, - ты можешь испытывать наслаждение, моя прекрасная Hyp.
Он проник двумя пальцами в ее любовный грот, медленно возбуждая ее, готовя к неизбежному. Он уже приподнялся над ней, и тут Ронуин встрепенулась.
- Нет! - в ужасе вскричала она. - Нет!
Халиф поспешно отстранился и обнял ее, хотя его плоть разрывалась от неутоленного желания.
- Что с тобой, Hyp? Что тебя напугало? Скажи мне, красавица.
- Он убьет ее! О, пожалуйста, остановись! Не трогай маму!
Ее жалобные вопли поразили его, но Рашид аль-Ахмет знал, что разум - разящее оружие, которое можно использовать как на добро, так и во зло, и что он может скрывать страшные тайны и воздействовать на поведение самых обычных людей.
- Кто мучит твою мать. Hyp? - осторожно спросил он.
- Я не знаю его. Мужчина в богатом наряде. Он явился в наш дом. Мама очень испугалась, но он не оставляет ее!
Называет шлюхой и принуждает лечь с ним! Он делает ей больно! Делает больно! Уходи! Убирайся! Ма говорит, что наш отец не должен ни о чем знать. Она вся в крови. Не плачь, ма, не нужно!
По лицу Ронуин катились слезы.
- Ма говорит, я не должна позволять ни одному мужчине делать со мной такое! Нужно отбиваться! Я буду хорошей девочкой, мама, сильной. Принц ничего не узнает. Это наш секрет, ма. Только наш.
Халиф стал молча укачивать ее, как ребенка. Неудивительно, что она отвергает мужчин. Его бедная прекрасная Hyp. Но теперь для нее все изменится.
- Кто взял силой твою мать, Hyp? - осторожно спросил он. - Ты тогда была очень мала, верно?
- Я так и не узнала, кто он, - призналась она, дрожа. - Наверное, он был знаком с отцом и проведал дорогу к нашему дому. Мать так и не поняла, кто был отцом ребенка, которого она носила. Отец любил ее и убил бы всякого, кто до нее дотронется. Думаю, именно это и пугало мать. Она всегда говорила, что ап-Граффид исполнен величия и никому не позволит встать на его пути. Должно быть, она не хотела стать причиной его позора. Тогда мне было всего четыре года, а брату - только два.
- Неужели ты не поняла, о чем она предупреждала тебя?
Думаешь, она требовала, чтобы ты навсегда лишила себя наслаждений плоти? Нет, Hyp, она всего лишь желала, чтобы ты никогда не допустила насилия над собой. Бедняжка! Как она, должно быть, страдала! Какую ужасную тайну унесла с собой в могилу! И обременила плечи ребенка непомерной тяжестью! Спи, моя прелесть. Позже, когда проснешься, я стану любить тебя, как ты того достойна.
Ронуин поразилась - неужели он не возьмет ее? Но его копье все еще вздыблено пылким желанием!
- Нет, - шепнула она, лаская его. - Больше я не стану бояться, повелитель.
- Тебе станет легче, когда поспишь, красавица моя, сказал он, целуя ее в лоб. - Только сейчас тебе пришлось встретиться с мерзкими демонами и храбро вступить с ними в бой. Поспи, а потом я унесу тебя в рай - в награду за храбрость и мужество, сладкая моя Hyp.
- Я больше не дитя, о повелитель, - покачала головой Ронуин. - Я женщина-воин и сумела побороть то, что терзало меня все эти годы. Отдых мне ни к чему. Я нуждаюсь в твоей страсти, чтобы проверить, действительно ли мне удалось побороть ужас.
Она протянула ему руки, и Рашид одним движением придавил ее к ложу. Его нетерпеливая плоть легко скользнула в ее недра, но, как ни вглядывался в лицо наложницы, он не смог заметить следа страха. Только почти детское изумление и радостное предвкушение того, чему суждено свершиться.
Какая она горячая и тесная!
- Ты в самом деле отважна, моя прекрасная женщина-воин, - шепнул он, прежде чем сделать первый выпад.
Ронуин смежила веки, наслаждаясь каждым его движением, чувствуя пульсацию мощного копья, проникавшего в ее глубины. Она остро ощущала все, что происходит с ней. Только сейчас она поняла, что мать, горячо любившая ап-Граффида, никогда не запрещала дочери испытать столь же поразительные восторги плоти. Ронуин выгнулась, пытаясь подхватить его ритм, и вскрикнула, когда крошечный огонек удовольствия превратился в бушующее пламя экстаза, в котором сгорела прежняя дочь Ллуэлина и, подобно фениксу, родилась новая. Ослабевшая, удовлетворенная, она все же почувствовала, как его любовные соки оросили ее.
Наконец она, отдышавшись, застенчиво призналась:
- Это было прекрасно, повелитель.
- Рашид, - поправил он. - Меня зовут Рашид, и я никогда не расстанусь с тобой, прекрасная Hyp. Ты моя навеки!
Она положила голову ему на грудь, странно счастливая… И все же в сердце эхом отозвалось совсем другое имя - Эдвард.
Она любит своего мужа, а не этого пылкого мужчину. Но именно Рашид аль-Ахмет проник в тайну, столько лет дремавшую в ее душе. Муж, с которым она прожила год, не сумел сделать этого, а халиф Синнебара, которому ее доставили только сегодня утром… Почему ему удалось то, чего не добился ни один мужчина? Почему?! Что за волшебство он сотворил с ней? Но и она, очевидно, сумела угодить ему. Если так будет и дальше продолжаться, кто знает, каких высот она достигнет в Синнебаре! Но не этого хотела Ронуин. Она стремилась вернуться к мужу и отдаться ему - беззаветно, безоглядно, самозабвенно.
И за это тоже следует благодарить халифа. Увы, ее желанию не суждено исполниться.
Впрочем, так ли это? Время покажет, а пока она станет делить ложе с халифом. Ей еще многому нужно научиться, а она ученица способная и готова упражняться в сладчайшем искусстве день и ночь.
- О чем ты думаешь? - спросил халиф.
- Ты прекрасный наставник, господин мой Рашид, - откровенно призналась она.
Халиф громко рассмеялся:
- О нет, мы только начали, моя красавица. Только начали!
Глава 10
- Проснись, дитя мое, - донесся сквозь сонную дымку голос Найлек.
Глаза Ронуин медленно открылись.
- 0, Hyp, халиф потерял от тебя голову! Оставил на своем ложе и приказал, чтобы тебя не тревожили, пока солнце не пройдет половину предназначенного пути по дневному небу! Весь гарем только о тебе и говорит! Впервые он не отослал женщину посреди ночи, после того как достиг наслаждения. Ну же, дитя, вставай! Сходим в баню, а потом посмотрим твои новые покои, те, что рядом с комнатами госпожи Алии! Ты стала любимой наложницей халифа, и судачат, будто вторая и третья жены вне себя от гнева. Ходят слухи, что он собирается сделать тебя своей четвертой женой, ибо ты свела его с ума, счастливица этакая!
Ронуин пыталась осознать слова Найлек, но не могла.
Осторожно усевшись, она ощутила, как между ногами слегка саднит. Он взял ее дважды прошлой ночью, и второй раз был куда лучше первого. Она до сих пор была потрясена произошедшим, хотя халиф объяснил ей, что воспоминания о насилии над матерью, похороненные в дальнем уголке ее разума, и были причиной ее неспособности испытать наслаждение. Теперь, освободившись от невыносимой душевной боли, Ронуин обрела возможность чувствовать и познать радости страсти. Оставалось гадать, почему Эдвард не сумел расшевелить ее.
Найлек тихо тронула ее за руку.
- Госпожа Hyp, нужно идти, - настаивала она.
- Да-да, - рассеянно откликнулась Ронуин, почти не замечая пожилую женщину, надевавшую на нее шелковую рубаху.
- Утверждают даже, будто после завтрака халиф вернулся сюда, чтобы посмотреть на тебя спящую, - шептала Найлек. - Чем ты так очаровала халифа?
Ронуин промолчала, а Найлек поспешно повела подопечную на женскую половину. Ронуин растерялась, увидев, что рабы и обитательницы гарема низко кланяются ей. Похоже, Найлек права!
Ронуин задумчиво прищурилась. Из слов Найлек она усвоила одно: чтобы выжить тут, ей необходима власть. А чтобы обладать властью, нужна помощь трех человек: халифа, госпожи Алии и Баба Гаруна. Она уже добилась расположения халифа и, если действовать умно и осторожно, сохранит его благоволение. Остается завоевать дружбу первой жены и евнуха.
До сих пор госпожа Алия была неизменно добра к Ронуин. Но не изменится ли ее отношение теперь, когда гарем бурлит слухами?! Придется быть как можно вежливее и учтивее с Алией. А евнух? Он по-собачьи предан первой жене и не станет доверять ни одной женщине, угрожающей ее высокому положению. Но все же следует выказывать ему неизменное почтение и советоваться по каждому поводу. Если Ронуин не приобретет в нем друга, по крайней мере и врагом не обзаведется.
Они вошли в баню, Серай угодливо приветствовала новую наложницу, и в огромном помещении воцарилась тишина. Серай поклонилась и, раздев Ронуин, принялась собственноручно мыть. Остальные женщины стали тихо переговариваться. Только двое, которым как раз стригли ногти, пронзали новенькую злобными взглядами.
- Та, русоволосая, - Фатина, вторая жена, - подсказала Найлек, - а каштановые волосы у третьей жены, Хасны.
Как они вытаращились на тебя! Сразу видно, ревнуют!
- Они могут как-то мне навредить? - поинтересовалась Ронуин.
- Во всяком случае, попытаются, - кивнула Найлек.
- Но Баба Гарун меня защитит?
- Конечно, но все равно осторожность не помешает, госпожа Hyp. Нужно тщательно отобрать слуг.
- Мне никто не нужен, кроме тебя, - отказалась Ронуин. - Наши судьбы отныне связаны, и, думаю, тебе можно доверять. Но помни: если предашь меня, задушу собственными руками!
Найлек на миг растерялась, но тут же улыбнулась:
- У тебя не будет на это причин, Hyp. Клянусь, я никогда тебя не предам!
Они искупались и вместе направились в зал, где женщины собирались после бани, пили чай и сплетничали. Увидев Алию, Hyp сразу подошла к ней, опустилась на колени и почтительно склонила голову.
- Приветствую тебя, о повелительница, - прошептала она.
Алия сухо улыбнулась, но все же заметила:
- Передай госпоже Hyp, Найлек, что такая учтивость показывает ее хорошее воспитание. Надеюсь, она скоро выучит наш язык и мы сможем беседовать друг с другом. Она по-прежнему пользуется моим благоволением, ибо сумела тронуть сердце нашего господина, а зная это, не хвастается и не задирает нос, как некоторые другие. - Она мельком глянула в сторону жен халифа и громко добавила:
- Госпожа Hyp может сесть и выпить со мной чаю.
Найлек постаралась в точности передать слова первой жены дрожащим от волнения голосом.
Усадив Ронуин, она устроилась у ее ног и стала переводить. Рабыня принесла Ронуин крошечную белую с синим чашку чая.
- Ты смогла угодить моему мужу, - начала Алия. Рашид - хороший человек, хотя не выносит глупцов.
- Я не знала, что в горах за Карфагеном есть халифат, - заметила Ронуин.
- Синнебар существует с незапамятных времен, - пояснила Алия. - Он так удален от больших городов, что никогда не подвергался набегам. И хотя богатство его проистекает от золотых рудников, все же оно не столь велико, чтобы привлечь алчные взгляды.
- Но меча ислама вы все же не избежали, - возразила Ронуин.
- О, сначала народ Синнебара поклонялся множеству богов. Потом пришел некий врач по имени Лука, который обратил людей в христианство. Ты поражена, Hyp? Вижу, так и есть, но раньше здесь было много христиан, принявших ислам несколько веков назад, когда багдадская принцесса вышла замуж за синнебарского правителя. Среди нас по-прежнему немало христиан и иудеев, и все они могут спокойно здесь жить при условии, что подчиняются нашим законам. Мы глубоко уважаем чужие религии. В конце концов, Hyp, все мы молимся одному Богу и почитаем древних пророков: Авраама, Исаака, Моисея. Вы, христиане, называете мессией Иисуса из Назарета. Мы почитаем его как великого пророка, но считаем, что Мохаммед выше его. Разве эти небольшие разногласия - причина для войны?
- Однако наши мужчины сражаются за веру, - заметила Ронуин.
- Глупцы все они, не правда ли? - усмехнулась Алия.
И, понизив голос, добавила:
- Мужчины не обладают такой внутренней силой, как женщины, поэтому Господь и сделал женщин сосудами для новой жизни.
Глаза ее весело искрились. Ронуин, не выдержав, прыснула.
- Как ты мудра, госпожа, - пробормотала она. - Думаю, я могу многому научиться от тебя.
- Мы обязательно подружимся, - уверила Алия. - Я поняла это, как только тебя увидела. А вот и Баба Гарун.
- Госпожа Алия, - с поклоном объявил евнух, - я пришел проводить госпожу Hyp в ее покои.
- Я пойду с вами, - решила Алия, поднимаясь. - Кроме того, ей понадобятся собственные служанки.
- Мне достаточно одной Найлек, - поспешно заверила Ронуин.
- Госпожа, - запротестовал евнух, - ты стала любимой наложницей халифа. Тебе не подобает иметь всего одну служанку.
- Почему нет? - удивилась она.
- Это неприлично, - объяснил Баба Гарун.
- Но я пробыла здесь всего день, - удивилась Ронуин. - А если халиф решит, что я ему не нужна?
Найлек, едва держась на ногах от страха, перевела ее слова.
- Она боится довериться незнакомым людям, - понимающе кивнула Алия. - Это весьма мудро. Фатина и Хасна пронзали ее ненавидящими взглядами с той минуты, как она появилась в бане. Нам необходимо уберечь ее. Баба Гарун.
Ты меня понял? Мне нравится эта женщина. Она не будет представлять угрозы для меня, даже если влюбится в халифа.
Вот она, союзница, которую я искала. Я отдам Hyp двух своих рабынь. Они хорошо вышколены и надежны. Скажи ей это, Найлек.
Найлек все повторила Ронуин, добавив от себя:
- Ты не можешь отказать ей, иначе все подумают, что ты не доверяешь даже первой жене халифа.
- Я принимаю великодушное предложение госпожи Алии и от души благодарю за доброту, - медоточиво пропела Ронуин.
Алия сухо усмехнулась.
- Поскорее научи ее нашему языку, Найлек, - приказала она. - Мне действительно не терпится с ней потолковать. Как мы можем противостоять чужим коварным планам и заговорам, если не способны понять друг друга?
Найлек ухмыльнулась и пояснила Ронуин, о чем идет речь. Та рассмеялась.
- Передай госпоже Алие, что я приложу все усилия, чтобы как можно скорее выучить язык.
Легкая улыбка коснулась губ главного евнуха. Он не слишком радовался появлению странной женщины-воина, но теперь убедился, что она обладает благородным духом и добрым сердцем. А его хозяйке, женщине проницательной и мудрой, она нравилась.
- Пойдемте, - пригласил он и повел женщин в новые покои госпожи Hyp, оказавшиеся поистине великолепными.
Они состояли из двух не слишком больших комнат, со стенами из розового мрамора и расписными потолками. Третья комнатушка была отведена служанкам. Двери выходили в маленький сад с великолепным видом на горы и небо. В саду даже был устроен крошечный журчащий бассейн, а в одном из помещений тихо переливались струи фонтана. Обстановка тоже оказалась роскошной: черное дерево, золотая и серебряная посуда, шелковые занавеси и покрывала, пушистые ковры и светильники из цветного стекла, в которых горело душистое масло.
Ронуин потеряла дар речи. Она в самом деле попала в рай! Даже в Хейвне не было ничего подобного! Она переходила от предмета к предмету, не скрывая своего восхищения.
- Как чудесно! - выдохнула она наконец. - Спасибо, госпожа Алия.
- Я рада, что тебе понравилось, - кивнула первая жена и, заметив блюдо с аппетитными половинками абрикосов в меду, воскликнула:
- Баба Гарун, какой приятный сюрприз! Так и хочется попробовать!
Она потянулась было к фруктам, но евнух ударил ее по руке.