Никаких "пожалуйста" или "не забудь", только приказание, лишенное смягчающих оборотов. Это навело ее на мысль, что его предупреждение было вызвано не столько заботой о ее персоне, сколько боязнью, что свидетельница может заболеть и не дай Бог плохо выглядеть на свадьбе. А свадьба одного из Редфордов должна пройти идеально.
На самом деле Карина была готова уже через минуту. Но вдруг он подумает, что она торопится, лишь бы не заставлять его ждать! Что может быть ужасней? Поэтому, надев элегантное платье, она от нечего делать подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение. Платье было светло-голубого цвета, оно нежно, как утренняя морская рябь, обтекало ее грудь, талию и бедра, напоминая ей о том, как в детстве они с подругами ходили купаться голышом, чуть только стемнеет. Затем чуть-чуть подкрасила губы помадой и вышла из комнаты.
- Ты выглядишь просто прекрасно, - небрежно сказал Алан, встретив ее у дверей и проводив к машине, белому "роллс-ройсу" с откидным верхом. Это был элегантный, бесшумно работающий автомобиль, сделанный, по словам Джоан, на заказ пару лет назад. - Платье очень идет тебе. Ты, кстати говоря, здорово загорела.
Карина хотела сказать, что он и сам производит просто фантастическое впечатление, но онемела от его комплимента. Как понять этого мужчину? Он мог быть так ласков, внимателен и добр, что очаровал бы любую, нсгмог быть и резок, и насмешлив.
- Джейми не поедет с нами? - удивленно спросила Карина, чувствуя, как теплота его рук, когда он помогал ей расположиться на сиденье, разливается по всему ее телу.
- Нет. Он в школе.
- В школе? Мне всегда казалось, что он занимается частным образом.
- Тебе неправильно казалось. Он ходит в школу через день, по вечерам, в качестве подготовки к первому классу. А вообще-то он пока в детском саду. Ты еще не видела ни Брюстера, ни Хаянниса?
- Нет, я редко пускаюсь в многокилометровые пешие прогулки.
Он надел солнцезащитные очки с резким, четким контуром, которые сделали его чеканный профиль еще неотразимее. Машина, шурша шинами, проследовала километра два по идеальной, без единой неровности, асфальтовой дороге и подъехала к красивым резным воротам, ненавязчиво вписывающимся в пейзаж. Они раскрылись, не заставляя себя долго ждать, и Алан, проезжая, приветливо махнул пожилому мужчине, сидевшему в крохотной кабинке слева и заведовавшему одной-единственной кнопкой.
- Очень мило с твоей стороны пригласить меня на автомобильную прогулку, - заставила себя сказать Карина, переборов гордость и давая понять, что настроена дружелюбно.
- Чепуха. Это предписывают мне законы гостеприимства. Мой долг как хозяина - исполнять каждое твое желание. Не забывай, что ты в гостях у Редфордов.
- Такое забудешь… А я-то, дурочка, думала по своей американской наивности, что ты искренне решил сделать мне приятное. Куда там! Законы гостеприимства правят бал.
- Кстати говоря, хочу обратить твое внимание на следующее, - продолжал Алан деловым тоном, проигнорировав гневную отповедь своей спутницы. - Ты могла бы заказать из Нью-Йорка пару-тройку своих лучших работ. Здесь, на свадьбе, их смогли бы увидеть и оценить по достоинству, если там есть что оценивать, конечно, самые влиятельные люди Европы. Это стало бы колоссальной вехой в твоей карьере.
- Спасибо, но я не нуждаюсь в вехах, - передразнила Карина книжный слог собеседника. - И, если уж на то пошло, мне, поверь, хватает своих вех, и своей, как ты выразился, карьерой на сей день я вполне довольна.
- Неужели ты не нуждаешься в росте? Бизнеса не бывает слишком много, всегда остаются перспективы развития.
Испугавшись то ли человеческой речи вообще, то ли просто слова "бизнес", из ближайших кустов с щебетом вспорхнула стайка птиц, на минуту превратив небо в книжную страницу с расползающимися во все стороны буквами.
- Не берусь судить о бизнесе, здесь я некомпетентна. Могу лишь сказать, что искусство похоже на бизнес не более чем ласточкино гнездышко - на нью-йоркский небоскреб. Поэтому художнику - честному художнику, - как правило, все равно, сколько у него поклонников. Спасибо за предложение.
- И все-таки тебе придется как-то зарабатывать, а с такими возвышенными взглядами на жизнь ты, боюсь, далеко не уйдешь. Разве что если планируешь выйти замуж по расчету.
Карина с трудом подавила в себе желание влепить ему пощечину. Уж ее-то он, конечно, заслужил.
- Кажется, я уже говорила, что меня мало волнует денежный вопрос. Пока мои картины людям нравятся, я не испытываю стеснения в средствах и не спрашиваю себя, что будет тогда, когда они нравиться перестанут. Надо решать проблемы по мере их поступления, так мне кажется.
Алан промолчал - оттого ли, что ему нечего было сказать, или же оттого, что залюбовался калейдоскопом красок, мелькающих в нескольких метрах от них по обеим сторонам дороги.
- Видишь ли, - задумчиво протянул он, помолчав с минуту, - я занимаюсь бизнесом не от жадности и не от большой любви к роскоши, хотя и считаю, что лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным. Но я спрашиваю себя: а что, собственно, останется моим детям после моей смерти? Моему отцу, например, достался от деда кромешный ад, запустение и заросли лопухов. Прибавь к этому воспоминание о вечном дедовом пьянстве и тирании в семье. И я не позавидую ни отцу, который положил свою жизнь на то, чтобы как-то восстановить прежний порядок, ни деду, которого, будут вспоминать, презрительно морщась, еще поколений пять.
- Что ж, в моем случае, когда я через полвека оценивающе оглянусь на свою жизнь, количество удачно написанных картин не будет главным критерием успеха.
- А что же будет?
- Дом.
- У тебя нет дома? - съязвил Алан.
- Дом не в смысле четырех стен с крышей, а семья, очаг. Мои картины будут, боюсь, забыты еще раньше меня самой. И поэтому мой максимум - это оставить после себя атмосферу любви, воспитать добрых, любящих детей, не озлобленных на мир и предпочитающих открытую руку кулаку, таких, как Джейми.
Алан повернулся и посмотрел на нее. Карина поняла, что в их ситуации упоминание Джейми могло прозвучать двусмысленным намеком, и слегка покраснела. Но Алан не заметил этого, залюбовавшись ее развевающимися на ветру волосами и глазами, влажными от скорости. И по его взгляду она поняла, что, когда он говорил о землетрясении и о том, как был поглощен ею той ночью, это не было пустым комплиментом. Алан Редфорд был поистине человек пугающей силы и в иные моменты настоящей страсти.
Он кивком указал ей на плакат "Добро пожаловать в Брюстер", и она смогла наконец оторвать взгляд от Алана и оглянуться. По бокам простирался уже привычный глазу Карины пейзаж: цветущие луга, пересыпанные тут и там реденькими рощицами. В образованной тремя холмами ложбине уютно, как яйцо в гнезде, лежал крохотный городок.
- Настоящая двухэтажная Шотландия, - пояснил Алан. - На главной городской улице нет ни одного трехэтажного дома. Так что твои нью-йоркские архитектурные предпочтения…
- Ой, хватит! - воскликнула Карина, предчувствуя шутку в свой адрес. - Я тебе уже говорила, что терпеть не могу Нью-Йорк. Единственное, что в нем есть хорошего, - это так называемая культурная жизнь, в этом ему не откажешь.
- Перекусим в ресторане местного яхт-клуба. Он находится в бухте, и если в этом городе можно вообще найти прохладу, то там и только там. Своеобразный оазис.
- Отличная идея, - одобрила Карина, как будто ее несогласие с этим предложением могло хоть как-то повлиять на их планы.
Они ехали по оживленным улочкам с аккуратными, изящными домами и тенистым бульваром посередине, и Карину не покидало ощущение, что она попала в андерсеновскую сказку, где живут не всерьез, "понарошку". Слишком уж чисто было на улицах, слишком уж веселы казались прохожие. На подоконниках - цветы и просто зеленые растения; в сверкающих чистотой окнах - ни одной занавески, словно жителям Брюстера нечего скрывать.
- Вот мы и приехали, - объявил Алан, притормозив у очень милого ресторанчика.
Своим внешним видом он напоминал яхту и был оснащен парусами, мачтами и палубой. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это и есть левый борт настоящей яхты, и, по умозаключению Карины, он потерял не так много: теперь у него были волны брюстеровских прохожих, свои штили, свои шторма. Только в том месте, где обычно плавают рыбы, теперь была выпилена дверь, из которой доносилась негромкая скрипичная музыка.
Ресторан был, как обычно, полон, но Алана мгновенно препроводили к зарезервированному для него столику. Он знал, что его появление здесь с незнакомкой вызовет любопытство и разговоры, и это была не последняя причина, почему он выбрал именно это место. И действительно, пока они шли между столиков, Алан кивком приветствовал знакомых, а те с интересом разглядывали Карину. Она, хоть и не готовила себя к выходу в свет, держалась безупречно. Если с ней здоровались, отвечала искренней дружелюбной улыбкой, если просто рассматривали, не опускала взгляда, а спокойно переводила его на другого человека или на интерьер. Ее платье чудесно подходило ее возрасту и фигуре. Карина не без тайного удовольствия отметила, как безвкусно одеты здесь некоторые молоденькие девушки, некстати напялившие на себя тяжелые, претенциозные вечерние платья, сидящие на них, как прабабушкин наряд.
Их столик находился в укромном дальнем уголке, где шум голосов не заглушал музыки. Желая посмотреть, как Карина держится на публике, Алан предложил ей сесть лицом к другим столикам, сам устроился напротив.
- Яблочный сок со льдом, пожалуйста, - заказала она, когда официант осведомился, что Карина желает выпить.
- Попробуй коктейль "Барракуда", тебе понравится, он очень освежает, - посоветовал Алан и, прежде чем она поняла, как выговорить диковинное название неизвестного напитка, отменил яблочный сок и попросил две порции "Барракуды".
Карина небрежным движением сняла шляпку и положила ее на плетеный стул рядом со своим.
- Еду, видимо, ты тоже закажешь сам? - поинтересовалась она с тем блеском в глазах, который ему так нравился.
- Разумеется.
Выходя из машины, Карина собрала волосы в пучок, закрепив его несколькими извлеченными из сумочки шпильками, и это придало ей еще более женственный вид. Но в то же время непринужденность прически делала Карину такой естественной и домашней, что нельзя было не залюбоваться. И когда ее темная, вьющаяся прядь соскочила вниз и запрыгала по гладкой, медового цвета щеке, Алан с трудом поборол желание вернуть этот манящий завиток шелка на законное место.
- Два македонских салата, Гамильтон.
Официант учтиво поклонился и отправился за напитками.
- Ты был прав, Алан. Здесь прохладно.
- Я рад, что тебе нравится.
Она чуть заметно улыбнулась.
- Неужели ты не собираешься сказать мне, что всегда прав?
- Это было бы неправдой, - скромно признался Алан. - Я прав всего лишь в девяносто девяти процентах случаев.
Карина легко, мелодично рассмеялась.
- Как это понимать?.. А впрочем, неважно. Предлагаю тост: за то, чтобы мы легче признавали свою неправоту, но при этом реже ошибались!
- Думаешь, это возможно?
- Думаю, стоит попробовать. Кстати, прекрасный коктейль! Если салат будет так же хорош, я согласна проглотить свою гордость и впредь доверять тебе все заказы.
- Я в этом не сомневался. - Алан явно не оценил первого шага Карины к взаимопониманию, словно забыв, за что они только что выпили.
Вдруг его внимание привлек мужчина, возникший в дверях ресторана. Несмотря на то что тот стоял против света, Алан легко узнал его. Лео О'Коннор вернулся в Брюстер!
Все голоса в ресторане смолкли - присутствующие замерли в предвкушении интересного зрелища. Два врага встретились взглядами. Лео О'Коннор медленно скрестил руки на груди, попытавшись состроить презрительную мину, но попытка провалилась под немигающим взглядом Алана Редфорда, полным ненависти и неподдельного отвращения.
Секунд десять мужчины смотрели друг на друга в полной тишине, если не считать едва различимой скрипичной мелодии, льющейся из динамиков. Наконец Лео натужно, как провинциальный актер, выдавив из себя улыбку, направился к столику Алана и Карины.
- Сколько лет, сколько зим! - воскликнул он с сильным ирландским акцентом. - Как дела, приятель?
- Как и у большинства людей в этом городе: чем дальше от тебя, тем лучше, - довольно холодно ответил Алан. - Твоим, как ты выразился, приятелем я, заметь, никогда не был и не буду. Что ты здесь забыл?
- Как что? Красивых девушек, конечно. - С этими словами он послал Карине масленую ухмылку, которую некоторые дамы сочли бы неотразимой. - Не представишь меня своей очаровательной подруге?
- Нет, не представлю. Этой привилегией пользуются мои друзья, а ты, как я уже сказал, не в их числе. Ты сильно постарел, О'Коннор. В чем дело, тюрьма пришлась тебе не по вкусу? - Алан говорил спокойно, но громко, и последнюю фразу, несомненно, услышали все сидящие в ресторане.
Лео покраснел.
- Я вижу, ты из злопамятных. Зря я пытался…
- Пошел вон! Некоторые вещи не прощаются!
Лео О'Коннор коротко, но учтиво кивнул Карине.
- До свидания, мисс. Надеюсь, мы встретимся с вами при иных обстоятельствах.
Алан ответил за нее:
- Только в том случае, если я не буду против. Но О'Коннор уже поспешно направлялся к выходу. Карина сидела в оцепенении, словно увидела перед собой гремучую змею. Не ожидавшая, как и большинство присутствующих здесь, такой грубости от Алана, она сделала, прежде чем заговорить, два больших глотка "Барракуды"… для смелости.
- Неужели обязательно быть таким жестоким? Он пытался помириться с тобой, Алан. И он правильно заметил: ты, оказывается, из злопамятных.
- Разве ты не слышала, что я сказал? Он только что вышел из тюрьмы.
- На этот счет можешь быть спокоен: тебя услышали все сидящие здесь, - сказала Карина с немыслимым сарказмом.
- В таком случае, почему ты думаешь, что я должен с ним раскланяться и перейти на "вы"?
- Может быть, потому, что он уже отсидел свой срок и заплатил сполна за свое прошлое, которым ты его попрекаешь и теперь?
- Ты ничего не знаешь о его прошлом. А если бы знала, то, поверь, не стала бы защищать его столь пылко.
- Возможно, ты и прав. Но пока я точно знаю одно: ты был неправдоподобно груб и лез из кожи вон, чтобы унизить этого человека в глазах всех присутствующих.
Алан глубоко вздохнул, колеблясь, не раскрыть ли ей предысторию Лео, потому что чувствовал, что в какой-то степени она права. Что прошло, то прошло. Но если бы он смолчал сейчас, то О'Коннор, с его дешевым обаянием, вероятно, окружил бы себя ореолом невинного мученичества. Все забыли бы, что он сотворил, и память об этом стала бы вечным крестом Алана, и его одного.
- Он был арестован за опасную езду в пьяном виде, - коротко сказал Алан, решив ограничиться этим.
- Действительно, это не делает ему чести, - хмуро согласилась Карина, потупив глаза.
- Действительно, не делает, особенно если учесть, что в идущей навстречу машине были два пассажира - пожилой человек и малолетний ребенок.
Карина снова посмотрела на Алана, теперь в ужасе.
- Они пострадали?
- Ребенок, по счастью, нет. Но пожилого мужчину полностью парализовало и через год он умер. Это были мой двухлетний сын и мой отец, Карина.
Алан веско замолчал. Карина поднесла ладонь к губам, другую положила на его руку и застыла в этой позе. Глаза ее увлажнились.
- О, Алан, прости меня!
- За что? Тебя там не было.
- Я так огульно тебя осудила, и это теперь, когда мы выпили за то, чтобы реже ошибаться друг в друге!
- М-да, с твоим характером, да и с моим тоже, нам это вряд ли когда-нибудь удастся. Забудь про О'Коннора, нечего позволять ему испортить нам вечер! Как насчет второй "Барракуды"?
- Боже, нет. Я только допиваю эту, а мне уже немного ударило в голову. А вот водичка бы не помешала, - рассеянно добавила она, глядя куда-то через плечо Алана, пока он заказывал бутылку "перье".
Чем она так залюбовалась? Если этот бабник продолжает посылать ей пламенные взоры из-за моей спины, а она спокойно терпит это, то я трижды дурак, а она так же глупа и примитивна, какой показалась мне сначала! - клял себя Алан, глядя на Карину. А та не без легкой усмешки наблюдала за кем-то вне поля его видимости.
- Что тебя так заинтересовало, можно узнать? - спросил он не без раздражения. - У тебя уже появились поклонники?
- У меня - нет, - рассмеялась Карина с игривым блеском в глазах. - Зато одна молодая особа уже пять минут упорно разглядывает твой затылок, пытаясь, видимо, понять, ты это или нет. Ага, вот она пробирается к нашему столику.
Алан обернулся и увидел стремительно приближающуюся к ним Рейчел Споффорд. После Лео О'Коннора ее он хотел видеть здесь меньше всего.
- Так это все-таки ты, Алан, - прощебетала она, наградив Карину ледяным взглядом. - Я уж думала, что обозналась.
- Я так сильно изменился за две недели? - спросил он, поднявшись со стула, чтобы поцеловать ее в щедро напудренную и надушенную щеку.
Рейчел отступила на два шага и надула губки.
- Всего две недели, дорогой, и я уж никак не ожидала…
"Увидеть тебя с другой", - мысленно закончила ее фразу Карина, насмешливо оглядывая присоединившуюся к ним красотку, которая была бы еще лучше, если бы не злоупотребляла косметикой. Взгляд ее орехового цвета глаз светился неприязнью, когда она смотрела на Карину.
- Хочу представить тебе свидетельницу Элен, Карину Фриман. Карина, это Рейчел Споффорд.
Рейчел разразилась противными восклицаниями:
- Ой, я ее, кажется, уже знаю! Это которая много рисует? Мне рассказывала о ней Анжелика. Как мило с твоей стороны пригласить ее в это чудное местечко! - И, фамильярно взяв Алана под руку, она обратилась к Карине: - Ну, как тебе рисуется, моя дорогая?
- Ой, прекрасно, моя дорогая! - почти завопила Карина, зло пародируя птичий визг Рейчел, чего та, по всей видимости, не поняла. - Прекрасненько рисуется! И я так рада, что сэр Редфорд уделил мне минутку-другую, чтобы прокатить по здешним местам! Я так благодарна ему - с его стороны это не просто любезность, это подвиг!
- Я рада, что ты понимаешь, как тебе повезло, моя дорогая! Не каждую женщину Алан водит в рестораны, не каждой выпадет такая честь!
- Ты одна здесь, Рейчел? - в смятении переменил он тему разговора.
- О нет, конечно нет. - Она одарила Алана очередной лучезарной улыбкой. - Я здесь с друзьями.
- Тогда мы, наверное, не будем отрывать тебя от твоей веселой компании.
- Ничего, ничего, они там без меня не соскучатся, так что, если хочешь пригласить меня присоединиться к вам, я вся в твоем распоряжении.
- Как-нибудь в другой раз - нам уже пора, - быстро произнес Алан, отобрав у Рейчел после продолжительной борьбы свою руку. - Боюсь, мы остались без салата, - шепнул он тем временем поспешно вскочившей со своего места Карине.
- Не беда, у меня пропал аппетит, - шепнула она ему в ответ, когда они протискивались мимо Рейчел.
- До свидания, моя дорогая, - как можно ласковее попрощалась Карина, но та не ответила, погрузившись в раздумья относительно причин их внезапного побега.