- О! Я певичка, ты благородный ковбой, а он негодяй-мексиканец?
- Где-то так.
- И в качестве вознаграждения тебе достается любовь прекрасной дамы?
- Я надеюсь, - рассмеялся Мэтью и подхватил Риту на руки. - А он точно не вернется?
- Сто процентов. Если попробует, я вызову полицию, они здесь приезжают быстро и не слишком почтительно относятся к тем, кто тревожит покой обитателей местных вилл. Ты меня не уронишь?
- Никогда! - заверил ее Мэтью и понес в спальню.
Сейчас им абсолютно не хотелось долгой прелюдии, скандал как-то обострил все чувства, поэтому Рита не удивилась, когда Мэтью буквально сдернул с нее платье и почти уронил на кровать - только пуговицы брызнули во все стороны. Если так пойдет дальше, придется закупать пуговицы оптом в местной галантерейной лавочке. Господи, и о чем она только думает в такой момент… Минутка возни с одеждой Мэтью - и готово. Он перекатился на спину, так что Рита оказалась сверху, и хищно улыбнулся.
- В лучших традициях ковбоев, полная свобода действий даме.
Рита легко попала в свой собственный особый ритм, сейчас она была полновластной хозяйкой - да и когда она не была ею? Она отдавалась Мэтью самозабвенно и в то же время, будто бы чуть отстраненно, наблюдала за собою со стороны. Что это, почему все так? Почему она чувствует себя так, как будто он целый мир ей дарит, а не просто занимается с нею любовью? Ведь все это просто курортный роман. Ведь так?..
Хватило буквально пяти минут, чтобы она без сил рухнула к нему на грудь, всем телом ощущая последнее его судорожное движение перед оргазмом.
- Ух! - выдохнула она Мэтью в плечо. - Такие физические упражнения я давно не проделывала.
- Тогда страсть заменила тебе тренировки. Все было просто великолепно.
- О! Ты даже комплимент смог отвесить!
- Ну, я стараюсь.
- Знаешь, - проговорила она чуть позже, когда они уже устроились на подушках и под одеялом, - у меня есть еще мечта.
- Какая? - расслабленно прошептал он.
- Она касается вестернов и салунов.
- О?
- Всегда хотелось устроить в каком-нибудь кабаке погром в лучших традициях ковбойских фильмов. Помнишь, там часто кого-нибудь в окно выкидывают, в лошадиную поилку, стреляют по бутылкам в баре?
- Да, припоминаю. Но откуда такое странное желание?
- Сама не знаю… Но хочется.
- Ну, сегодня я хоть немножко удовлетворил это твое желание? - поинтересовался Мэтью.
- И не только это, - вздохнула Рита.
10
Потом пролетела безмятежная неделя. Они съездили в Монте-Карло и в Ниццу, прогулялись по улочкам, посидели в кафе, прокатились на яхте еще раз. Лазурный Берег предлагал множество развлечений, однако Рите и Мэтью не хотелось перепробовать все - хотелось просто быть вместе, бродить, держась за руки, и обниматься, стоя на набережной. Они много гуляли по Антибу.
- Можно сходить на местный рынок, это достопримечательность ничем не хуже Кэмдена, - предложила Рита.
И правда, весьма оживленный крытый рынок был веселым гибридом восточного базара и средоточием местной общественной жизни. Солидные здешние матроны, облаченные в лучшие платья, прогуливались с корзинками, покупая зелень и овощи, суетливые туристы сновали между рядами, всюду царил гвалт и смешение языков: французского, английского, испанского, немецкого, а местами слышна была арабская речь и даже обнаружилась стайка японских туристов.
- И японцы тут конечно же, - заметил Мэтью.
- Разве это редкость?
- Наоборот, везде полно этих сынов самураев, и везде они абсолютно одинаковые: ходят стайкой, все обвешанные фотоаппаратами, лопочут что-то по-своему. Никогда не понимал Страну восходящего солнца.
- Я тоже. Восточные философии мне чужды. Мы будем что-нибудь покупать?
- Хм… Например? Я не в курсе местных чудес.
- В Провансе много национальных блюд. Отсюда по традиции везут вина и оливковое масло. Прованс - один из старейших винодельческих регионов в мире, история производства вина насчитывает тут никак не меньше двух с половиной тысяч лет. Но главное на этом рынке не продукты. - Рита махнула рукой. - Вон там продают свои работы художники, а еще торгуют старинными вещами. Пойдем посмотрим?
Рынок народных промыслов оказался настоящим чудом. Душистые травы, ароматы, эфирные масла и парфюмерия на их основе; тулузские духи, пахнущие фиалкой, фиалочный конфитюр, фиалочное мороженое, фиалочное вино и засахаренные фиалочные листья для украшения выпечки. Скатерти, салфетки, полотенца с традиционными узорами, цветное стекло, яркая керамика. Многочисленные модели корабликов - из бумаги, ниток, дерева, пластика. Сантоны, маленькие глиняные статуэтки, изображающие жителей старого Прованса - мельников, пастухов, прях, булочников. Занятные безделушки и утварь из коры пробковых деревьев и фаянс из Мустье-Сент-Мари. И все это - разложено на прилавках, расставлено на полках, сияет, переливается, таинственно мерцает, пахнет… Настоящий приют колдунов, этот крытый рынок.
Через час они возвращались обратно по узким средневековым улочкам, Мэтью нес пакет с сувенирами и чесночным хлебом, а Рита с аппетитом откусывала кусочки от свежеиспеченной булочки.
- Ох, всегда приезжаю из Франции с лишними килограммами, здесь просто устоять невозможно, какая еда вкусная!
- Особенно если учесть наличие Сесиль… и усердие поваров в местных ресторанах.
- Да уж! Как жалко, что так мало отпуска осталось.
- Мне тоже очень жалко, - как-то странно проговорил Мэтью и внимательно взглянул ей в глаза.
Рита смутилась и отвела взгляд. Что она могла ответить?
В душе поселилось странное беспокойство. Рита не понимала, откуда оно берется и почему. Чего ей не хватает, почему так? Но оно отошло на задний план при мысли о том, что у них с Мэтью еще целых три дня до возвращения в хмурый Лондон. Однако скорое окончание отдыха не настолько огорчало Риту, как в предыдущие годы. Теперь, когда она вернется в Лондон, Мэтью, возможно, будет рядом. Ей очень хотелось продолжить эти отношения, но свое мнение по этому поводу Мэтью еще не озвучил. С ним было так хорошо, легко и просто, и тем не менее Рита страшилась задавать заветный вопрос. Для нее это потихоньку перерастало в маленькую манию: чем дальше, тем страшнее. Должны же быть у человека свои страхи?
Но она начинала подозревать, что их отношения - это уже нечто большее, чем просто курортный роман. Хотелось бы верить.
И вместе с тем ее точили сомнения. Ведь Мэтью как-то высказался о невозможности серьезных отношений для себя, причем весьма резко и определенно. И Рита тогда решила, что это к лучшему. Глупая. С одной стороны, она предпочла бы никогда не слышать тех слов, чтобы иметь возможность поверить в некое совместное будущее; с другой - прагматизм всегда предпочтительнее слепоты. Нужно знать, чтобы уметь с этим справиться. Но захочет ли Мэтью справляться?..
Элен звонила часто, последний раз сообщила, что после похода они поедут прямо в Ниццу и оттуда вылетят домой, так что причин для беспокойства нет. Рита вздохнула с тайным облегчением: возвращение Элен и компании могло бы что-то нарушить в их отношениях с Мэтью. Что-то хрупкое и не до конца понятное ей самой.
В предпоследний день они на машине поехали в Альпы.
Шоссе вилось между живописными скалами, то ныряло в ущелья, то выбегало на простор. Изумительно цвела лаванда, сиреневые поля раскинулись там и тут на склонах гор. Можно было бы подняться высоко, к горнолыжным курортам, где снег не тает круглый год, однако Рите не хотелось мерзнуть.
В какой-то момент она остановила машину у въезда в небольшую деревню, и они с Мэтью прогулялись пешком. Залитые солнцем улицы, доброжелательные местные жители, старенькая церковь… На крохотном кладбище за нею, у ослепительно-белых плит с почти стершимися надписями, Мэтью затих и долго стоял, глядя на камни. Рита не тревожила его. Что-то странное было здесь, в солнечной тишине. Казалось бы, царство смерти, но буйно росли травы, деревья бросали тень на испещренные непонятными надписями плиты, и было отчего-то хорошо.
По дороге, все время ведущей вверх, Рита и Мэтью поднялись до небольшого мужского монастыря, врубленного в скалу. Часть монастырских помещений находилась в пещерах, а длинная лестница заканчивалась входом в церковь.
- Интересно, каково жить в пещере?
- Летом прохладно, а вот зимой, наверное, холодно, - предположил Мэтью.
- Да ну тебя, прагматик.
Так хорошо было идти рядом с Ритой по улицам древнего города, держась за руки. Будто дети на школьной экскурсии. Гудели от усталости ноги, солнце жарило так, что впору заползти в ближайшую тень и лежать там не двигаясь, но было удивительно хорошо - как и все эти две недели. Даже совесть по поводу Элен почти успокоилась, так и должно было случиться, любовью там и не пахло. Впрочем, нужно будет по возвращении в Лондон позвонить Элен, встретиться и принести ей свои извинения. Он, Мэтью, взрослее и мудрее, надо было с самого начала просчитать ситуацию. Но если бы он отказался ехать на Лазурный Берег, то никогда не познакомился бы с Ритой…
Они стояли на краю большого ущелья, на самой кромке. Здесь располагалась смотровая площадка, только что на ней остановился большой туристический автобус с надписью на боку "Туры по Провансу". За спиной копошились шумные туристы, кто-то скандалил, донимая гида вопросом, где здесь ближайший магазин; неподалеку коровы разлеглись на травке, а буйный ишак орал на всех подряд. Американские туристки продолжали наседать на гида. Нигде нет спасения от таких людей. Мэтью старался не обращать на них внимания.
Постепенно они отстали от стайки туристов с гидом и остались одни. Стало тихо, ветер донес откуда-то звуки флейты. Мелодия вилась по воздуху, будто бы сплетаясь со струями ветра, живя с ними одной жизнью. Музыка, ставшая частью природы. Рита огляделась вокруг, пытаясь сообразить, откуда доносится музыка.
- Смотри! - Мэтью показал пальцем на какой-то выступ скалы на другой стороне ущелья.
Рита поднесла к глазам бинокль, предусмотрительно захваченный с собой из дома. Выступ оказался каменной площадкой почти правильной звездообразной формы. Звезда парила на самом краю скалы, окруженная тоненьким пояском зеленой травы и сероватого мха. В центре звезды в классической позе лотоса сидел молодой, обнаженный по пояс и стриженный наголо парень. Хорошо тренированное тело легко и расслабленно сохраняло позу. Казалось, он просто завис в миллиметре над камнем. Глаза закрыты, он слушает мир и рождает для этого мира музыку. И мир кружится вокруг него, дышит для него, а он - для мира. Рита опустила бинокль и тоже закрыла глаза, впитывая этот мир, эту музыку и будто бы касаясь души этого неизвестного парня.
- Не хочу возвращаться в Лондон, - неожиданно для себя сознался Мэтью.
Рита посмотрела на него как-то странно, однако ответила шутливо:
- Можно остаться здесь жить. Попросить политического убежища…
- Я серьезно.
- Если серьезно, то все на свете когда-нибудь кончается. У нас есть обязательства в Лондоне, так что сбежать от них не получится.
- Да, я понимаю.
Все кончается. Послезавтра закончатся и их отношения - ведь никаких обязательств по отношению друг к другу они с Ритой на себя не брали. Мэтью об этом почти жалел сейчас, но понимал, что жалость эта еще и от нежелания, чтобы легкий, ни к чему не обязывающий отдых заканчивался. Если поразмыслить как следует, довольно эгоистичное мнение, но сейчас он не был готов к словам большим, чем "ты мне нравишься". В его отношениях с Ритой было очень много нежности, взаимного уважения, но вряд ли это то, что называется любовью. Возможно, всего лишь попытка двух взрослых людей обрести утраченное ранее душевное равновесие. Он-то после отъезда Линды ни с кем и не встречался… А со слов Риты Мэтью понял, что у нее были мужчины после Дейка. Значит, все-таки не попытка успокоиться, во всяком случае не с ее стороны.
И этот отъезд Линды все еще саднил. Очень сильно. Мэтью до смерти боялся ошибиться еще раз, ему казалось, что нового разрыва он просто не переживет. Не в том смысле, что сложит лапки и прикинется мертвым, а в том, что никогда и ни одной женщине больше не сможет доверять.
А это плохо, так как однажды Мэтью очень хотел найти ту женщину, с которой останется до конца жизни. Которую будет любить и которая будет любить его. И он не знал, такая женщина Рита Льюис или нет. Она его очень сильно привлекает, это несомненно, однако не стоит путать влечение с тем самым, что поселяется в сердце навсегда. С любовью. На Лазурном Берегу все кажется легким, но это просто эффект отдыха. В Лондоне все изменится. И, возможно, тогда Мэтью порадуется, что не предпринял ни одного шага, чтобы задержать Риту рядом с собой.
Она прекрасна, только вот доверять ей он не может.
Как все сложно, хотя, казалось бы, просто.
11
- Интересно, куда подевалась синяя блузка? Я ужасно рассеянная. - Рита носилась по дому словно оживший ураган.
- Посмотри в шкафу в комнате Элен, - посоветовал Мэтью. Он-то давно собрал все свои вещи, аккуратно уложил в сумку и теперь сидел на веранде и ел черешню. Рита ему смертельно завидовала, но сама виновата: нечего разбрасывать вещи по всему дому.
- И правда тут! Как ты догадался?
- Это просто, для великого сыщика вроде меня пара пустяков! - усмехнулся Мэтью. - Я внимательно изучил подкладку твоей сумочки и пришел к выводу, что синяя блузка может находиться только в шкафу Элен!
- Изверг.
- Всегда к вашим услугам, мадам. Я, между прочим, предлагал помощь.
- Не надо, я сама. Я лучше знаю, где что лежит… Куда подевалась расческа, интересно?
Рите было неловко за собственную безалаберность: хотелось бы выглядеть пособраннее в глазах Мэтью. Конечно, они еще никуда не опаздывают, но все равно лучше быть готовыми к выходу заранее. А вещи прячутся по углам просто с убийственной жаждой скрыться от глаз хозяйки.
Расческа обнаружилась на верхней полке кухонного буфета. Недоумевая, как она могла попасть туда, Рита достала ее и запихнула в сумочку. Вроде ничего не забыла, осталось проверить документы. Паспорт должен лежать в сумочке, которую Рита брала с собой в Канны. Сумочка нашлась достаточно быстро, но паспорта в ней не оказалось. Странно. Рита совершенно точно помнила, что не перекладывала его, вот как положила в сумку утром, так с тех пор и… не видела. Стоп, не время паниковать. Документ мог выпасть, завалиться за кровать, затеряться среди вещей. Времени до самолета еще навалом, она все найдет. Стоп, не надо паниковать!
Отлично зная, что излишняя торопливость только навредит, Рита тщательно перетряхнула содержимое сумочки, ощупала подкладку - нет, ничего похожего на паспорт. Ладно, поищем в других местах. Она обшарила все вокруг кровати, заглянула в тумбочку и за нее, посмотрела в шкафу, проползла комнату вдоль и поперек - ничего. Даже щели нет, куда паспорт мог бы завалиться. Пришлось открывать чемодан, перебирать вещи тщательно, одну за другой. На это ушло полчаса, и стало ясно: среди вещей документа нет. Рита еще раз прошлась по дому. Уже ощущая тоскливую безнадежность, посмотрела во всех местах, где могла бы оставить паспорт. Нет. Так, похоже, она влипла!
Нужно сохранять спокойствие. Может быть, все это дурной сон.
- Мэтью, ты не брал мой паспорт? - излишне спокойно поинтересовалась Рита, выйдя на веранду.
Он оторвался от книги.
- Нет.
- И не видел его?
- Нет. - Он уловил ее беспокойство. - Ты не можешь его найти?
- Да, - призналась Рита, проклиная себя за беспомощность и слезы в голосе. - Мы ездили в Канны, и он был. Я была совершенно уверена, что паспорт в сумке. И вот я обшарила все, а его нет, и я не знаю… Похоже, я его потеряла или украли. Я ведь оставляла сумку почти без присмотра, и по базарчику мы ходили…
- Так, спокойно. - Мэтью встал и обнял ее. - Без паники.
- А кто паникует? - возразила Рита и шмыгнула носом.
- Ты паникуешь. Давай еще раз тщательно все осмотрим. Согласна?
- Хорошо, - кивнула Рита, хотя уже не надеялась на чудо.
Их совместное ползание по вилле можно было бы счесть смешным, но Рите совсем не было смешно. Как она и предполагала, чуда не случилось, паспорт не обнаружился. Потерялся или украли? Какая теперь разница… Самое плохое, что и водительское удостоверение там же, вместе с паспортом. Давняя и глупая привычка складывать все яйца в одну корзину.
Без документов никто ее из страны не выпустит. Нужно ехать в английское посольство, заявлять о пропаже и пройти все бюрократические процедуры. И ждать. И неизвестно, когда она теперь попадет в Лондон, а ведь ей во что бы то ни стало надо быть там на следующей неделе - у нее запланирована важная встреча. Да и на работу пора выходить, в конце концов! И так бедный Кеннет звонил уже дважды. Господи, о чем она думает, справится как-нибудь Кеннет.
Конечно, это Европейский Союз. Конечно, тут как бы нет границ. Но Рита живет в Великобритании, которая ревностно охраняет свой суверенитет, валюту и неприкосновенность территории. Паспорт проверяют при входе в посадочную зону аэропорта. Если же ехать наземным транспортом, то на въезде в Великобританию все равно проверят документы.
- Вот и пошутили насчет политического убежища, - мрачно сказала Рита. - Ну что ж, Сесиль меня не прогонит, буду жить тут, пока не выпустят…
- Ты что, остаться тут решила?
- А что еще остается делать? Пойду в посольство каяться…
- Но ты сама говорила, что у тебя работа! Пока они запросят подтверждение, пока выдадут тебе справку…
Рита уныло пожала плечами.
- Другого выхода я не вижу. Надо сдать мой билет на самолет.
- Наши билеты, - рассеянно отозвался Мэтью, о чем-то напряженно размышляя.
Рита пораженно уставилась на него.
- Прости, что ты сказал?!
- Наши билеты. - Он посмотрел на нее удивленно. - Неужели ты думаешь, что я куда-то улечу без тебя?
- Но… - Рита не знала, смеяться ей или плакать от благодарности и еще какого-то щемящего чувства. - Тебя же в Лондоне ждут.
- И еще немного подождут, не развалится мой бизнес без меня, не беспокойся. Как, кстати, и твой без тебя, так что не советую переживать по этому поводу. - Мэтью притянул Риту к себе. - Ну что ты, милая, не плачь.
- Я и не плачу, - сердито сказала она. - Мне просто стыдно, теперь и ты тут из-за меня застрянешь.
- Главное - что с тобой, а остальное не имеет значения, - улыбнулся он. - Задержаться еще немного в раю не так уж и сложно.
- Спасибо, - прошептала Рита, и он погладил ее по голове. - А что… что мы теперь будем делать, Мэтью?
Ему было приятно стать рыцарем для этой женщины: Рита, видимо, растерялась, что было ей совершенно несвойственно. Через некоторое время она, разумеется, придет в себя и начнет диктовать свои условия, но сейчас быть ее спасителем очень приятно. Это в крови у мужчин, наверное. Еще мамонта можно пойти добыть.
Мэтью позвонил в аэропорт и отменил бронь на билеты - к счастью, это было легко. Впрочем, даже если бы билеты пропали, он не испытывал бы особого беспокойства. Не в деньгах счастье.