Лина была на верху блаженства. Себастиан посасывал и покусывал ее губы, и волны удовольствия окатывали девушку. Нуждаясь в опоре в охватившем ее вихре ощущений, она ухватилась за его плечи и почувствовала теплую шелковую кожу, а под ней стальные мышцы. Приоткрыв веки, Лина поняла, что он все это время смотрел на нее - потемневшими от страсти, пронизывающими насквозь глазами.
Лина положила руки ему на грудь, взглядом спрашивая о том, правильно ли она делает. Ответом его стал еще один долгий поцелуй.
У него была такая мощная, такая горячая грудь… да и сам Себастиан был образцом мужественной силы. Лина дотронулась пальцами до его напряженных сосков. Лина читала о том, что у многих мужчин это эрогенная зона. Она немного поиграла ими, поцарапала ногтями по заострившимся кончикам.
Себастиан застонал и отступил назад, схватив ее за запястья, чтобы больше она не могла прикасаться к нему.
Лина вопросительно взглянула на него.
- Ты понимаешь ведь, что за этим последует.
Девушка вспомнила, о чем он говорил, и сердце ее затрепетало.
- Да, - прошептала она.
Он улыбнулся, и в его стальном взгляде засияло одобрение.
Она глубоко вдохнула и выдохнула, когда он отпустил ее руки. Потом он обхватил ее и, расстегнув застежки бюстгальтера, кинул его на пол. Бюстгальтер упал с легким мокрым шлепком.
Хоук не мог оторвать взгляда от прекрасного обнаженного женского тела.
- Как тебе удается делать это? - ошеломленно спросила она.
- Что именно?
- Ласкать меня своими глазами.
- Не знаю. Я знаю только, что смотреть на тебя - это пир для моих ощущений.
- Разве ты не хочешь прикоснуться? - осмелилась спросить она.
- О, конечно, я прикоснусь к тебе, моя принцесса, но сейчас я хочу только смотреть.
- И это все? - спросила она дрогнувшим голосом.
- На данный момент - да.
Лина промолчала, не зная, что сказать. Ее тело говорило ей, что она может довериться ему, невзирая на то, что было между ними в прошлом и может быть в будущем. В этом не было никакой логики, но сейчас ей не нужно было ни грамма логики.
Она просто жаждала наслаждаться чувствами, которые испытывала в этот момент.
Лина не знала, как долго находилась во власти его обжигающего взгляда. Время потеряло свой смысл: секунды могли быть минутами, а минуты - секундами. Все исчезло вокруг нее - остались только его глаза.
Челюсти Себастиана сжались, будто он сдерживал слова, готовые слететь с губ. Все тело его напряглось, а выпуклость в паху стала еще больше.
Не в силах сдерживать себя, Лина уставилась на низ его живота. Это зрелище пробудило в ней небывалую уверенность в своей женской силе. И это ощущение было таким же сладким, как и его поцелуи.
- Я хочу увидеть тебя всю, прежде чем начать ласкать тебя, - произнес он низким сдавленным голосом.
Глава одиннадцатая
Лина судорожно облизала губы и сделала глубокий вдох.
- Хорошо.
- Сними свои трусики.
- Сама?
- Сама.
- Но…
- Если я сделаю это, то прикоснусь к тебе, а я сейчас к этому не готов.
- А выглядишь так, будто готов.
Он рассмеялся, уменьшив напряжение, возникшее между ними.
- Делай, что тебе говорят, принцесса.
- А вот и не буду. Принцессы не должны выполнять приказы.
- Ты ведь моя принцесса… А это означает, что ты должна меня слушаться.
Лина улыбнулась и стала медленно снимать с себя трусики. Учитывая ее воспитание, ей должно было быть стыдно раздеваться перед мужчиной, но она не испытывала никакого смущения. Она жаждала увидеть его реакцию, а Себастиан смотрел на нее так, как никто никогда не смотрел на нее в ее взрослой жизни.
Томительный звук вырвался из груди Себастиана - что-то среднее между рыком и стоном. Глаза его сузились, а тело страшно напряглось, будто ему требовались огромные физические усилия, чтобы не прикоснуться к ней.
Лина содрогнулась под его пронзительным взглядом. Охваченная небывалым возбуждением, хотя они и не прикасались друг к другу, она почувствовала, что соски ее напряглись - их овевал легкий ветерок, поднявшийся в комнате. Себастиан не шевелился, а она, против своей воли, будто ноги не повиновались ей, шагнула к нему.
- Стой.
- Я не могу, - сказала она и сделала еще шаг.
Со стоном, вырвавшимся из груди, Себастиан подался к ней и схватил за плечи. Прижав ее к себе с дикой, необузданной страстью, он впился ртом в ее губы, затем раздвинул их языком и мгновенно проник внутрь. Язык Лины боролся с ним за первенство, а губы ласкали его в инстинктивном стремлении к блаженству, которое ни в коей мере не ограничивалось ее неопытностью.
Неожиданная агрессивность Лины, казалось, ни в коей мере не обескуражила его. Себастиан все более терял над собой контроль - хотел он этого или нет.
И ей это нравилось. Ей нравилось то, как ее обнаженные груди касаются его груди. Это было необыкновенно острое ощущение, и губы ее постепенно расслаблялись, когда она сосредотачивала на нем взгляд. Себастиан не переставал ее целовать, а она усиливала свои ощущения, приподнимаясь на цыпочки и опускаясь вниз. Его тело было источником наслаждения.
Неужели она дожила без этого до двадцати семи лет?
Как?
Но ответ был неутешительным. Никакой мужчина в ее жизни не мог с ним сравниться. Поэтому она сейчас делала это, желая наслаждаться и радоваться.
Лина обнаружила, что особенно ее возбуждает то, когда она легко касается своими сосками его сосков, и она делала это до тех пор, пока пустота, возникшая внизу живота, стала почти невыносимой, и она простонала свое невысказанное желание прямо в его жадные губы.
Он, кажется, понял, потому что оторвался от ее рта и легко коснулся губами ее лба, а затем - щек.
- Ш-ш-ш, принцесса, все хорошо. Я позабочусь о тебе.
- Я хочу, Себастиан. Пожалуйста.
- Я знаю, что тебе надо.
- Да.
- Ты доверяешь мне?
- Да.
- Тогда встань здесь.
- Я не хочу стоять, - жалобно произнесла Лина. О боже! Когда же последний раз она хныкала? Ведь это было ей несвойственно…
Взглянув на Себастиана, Лина увидела искреннее чувство в его серых глазах, которые мгновенно потемнели от страсти. Она глубоко вдохнула и тихо выдохнула:
- Хорошо.
Он молча кивнул.
Она улыбнулась, несмотря на столь незнакомый, но острый чувственный голод.
Себастиан отступил назад, совсем немного, но тела их больше не соприкасались. Он взял в руки ее лицо и заглянул в глаза.
- Успокойся, принцесса.
И тогда она поняла, что дышит коротко и прерывисто и ей надо сосредоточиться и успокоить свое дыхание. Невыносимое, почти болезненное возбуждение, возникшее в ней, стало медленно утихать.
Лина не утратила своего желания, но стала постепенно осознавать окружающее. Сначала услышала жужжание вентиляторов над головой, потом - звук бурлившей в ванне воды.
Она огляделась вокруг и увидела роскошную комнату совершенно иными глазами. В одном углу клубился пар над теплой ванной, а в другом поблескивала, как стекло, вода в бассейне, частично выходившем во двор. Она даже слышала звук фонтана, бившего в центре внутреннего дворика.
- Если ты хочешь охладить меня немного, может, мне стоит окунуться в бассейн, а не в ванну? - спросила она.
Улыбка Себастиана была такой сексуальной, что все усилия Лины успокоиться чуть не прошли даром.
- Хорошая идея, красавица.
- А ты собираешься снять трусы? - спросила она с неподдельным интересом.
- После того, как ты войдешь в воду.
Она надулась.
Себастиан искренне рассмеялся:
- Ты представляешь, насколько ты хороша, когда делаешь это?
Лина покачала головой. Она никогда не капризничала, так откуда ей было знать об этом? Неужели он думает, что она действительно красивая? Но улыбка, не сходившая с его лица, подтверждала его слова.
- Значит, ты хочешь, чтобы я вошла в воду?
- Да.
- А ты присоединишься ко мне, да? - Ей совсем не хотелось охлаждаться в одиночестве.
- Конечно, принцесса. Какая же иначе может быть радость?
- Тогда хорошо.
Девушка повернулась и пошла по ступенькам, спускавшимся к воде. Теплая вода показалась слишком холодной для ее разгоряченного тела.
Она заставила себя окунуться целиком, и в это время позади нее раздался звук отброшенной в сторону одежды. Конечно же, трусы Себастиана уже лежали на полу. И перед взором ее возникло его возбужденное до предела мужское естество.
Она судорожно сглотнула комок в горле. Боже, как он красив! Это просто невероятно.
Себастиан медленно направился к ней, и у нее перехватило дыхание. Его тело по-прежнему было великолепным. В движении оно казалось произведением искусства.
- Ты смотришь на меня так, будто хочешь меня проглотить.
Он вздрогнул и остановился.
- Не произноси такие вещи своим прекрасным соблазнительным ртом. Может, хочешь сказать, что ты еще не готова?
И тогда Лина поняла, что слова ее могут быть неправильно истолкованы.
- Кто сказал, что я не готова? Ты думаешь, что я этого не хочу?
Себастиан застонал:
- Пожалуйста, принцесса… успокойся, хотя бы на минуту.
Она пожала плечами, уступая ему, а затем повернулась и, нырнув в воду, поплыла на другой конец бассейна - достаточно длинного для того, чтобы Себастиан мог полюбоваться ее грациозными движениями.
Она жаждала сделать совершенными их отношения… ну, то есть сделку. Это действительно была сделка, а не отношения, и ей стоило помнить об этом, но от этого внутреннего напоминания ее сердце сжималось от боли.
Сильные руки обхватили ее талию, и она стала барахтаться в воде, пока не почувствовала себя плотно прижатой к мускулистому мужскому телу.
- Вот что происходит, когда дразнят ястреба.
- И что же происходит?
- Ястребы - это хищники.
- Мне хотелось бы стать твоей добычей, дорогой Себастиан, - шепнула она.
Тело его содрогнулось.
- Повтори это еще раз.
- То, что я хочу стать твоей добычей?
- Повтори еще раз, как ты меня назвала.
- Себастиан? - подразнила она его.
Он рыкнул что-то ей в ухо, и она затрепетала. Затем притихла. А еще через секунду прошептала:
- Дорогой.
- Мне нравится это, - дрогнувшим голосом проговорил Себастиан, нисколько не скрывая своего смущения.
Она положила голову ему на плечо.
- Мне тоже нравится.
Он приподнял пальцами ее подбородок и взглянул в лицо.
- Ни одну женщину я никогда не хотел так, как тебя.
И снова он произнес это с волнением в голосе. Она с удивлением отметила это.
- Если бы хотел меня так восемь лет назад…
- Я хотел.
Она покачала головой.
- Нет. Ты ушел.
- Ты не имеешь права меня обвинять. А ты делаешь это, ни в чем не разобравшись.
Голова у нее пошла кругом… и вдруг Лина ясно осознала, что он говорит. Восемь лет назад она была так потрясена его предательством, что не хотела понять - ведь он также предал её отца: по крайней мере, нарушил профессиональные нормы этики, когда так интимно ласкал ее.
И только через два года она обрела способность анализировать произошедшее достаточно объективно. Когда она излила свое горе Дженнифер, та решительно отвергла возможность того, что все это было для Хоука лишь работой. Потому что такой мужчина, как он, никогда не использует сексуальную невинность, чтобы выполнить свою работу, тем более если ему было поручено охранять ее.
Это осознание лишь немного смягчило боль, которая потрясла сердце Лины и уверенность в себе. И в какой-то степени она стала больше доверять мужчинам.
Лина внимательно смотрела в его лицо, стараясь понять, что он чувствует, но так и не поняла. Он очень хотел ее. Так он говорил. И она верила в это, потому что его физическая реакция была очевидной. Но также, по его словам, он не собирался следовать своему влечению, если бы она не выдвинула условия. И этому она отказывалась верить.
Она убеждала себя в том, что, несмотря на утверждения Себастиана, он хочет ее так же, как она - его. Но сейчас его слова почему-то очень больно задели ее.
Может быть, потому, что он, в конце концов, признал свое влечение к ней, но в то же время продолжал настаивать, что если бы она не выдвинула условия своего возвращения к отцу, то между ними ничего бы не было. И она поверила всему, что он сказал.
Лина не могла спрятаться от ужасной правды. Но она не могла и смириться с ней.
И в этот момент она поняла, что не хочет иметь Себастиана как результат сделки, заключенной между ними.
И если он действительно не хочет ее… то тогда он ей не нужен вообще.
Лина оттолкнула его - и он легко отпустил ее, потому что этого не ожидал. Опрокинувшись на спину, она рывками поплыла к ступенькам.
Взявшись за поручень, она приостановилась.
- Это была ошибка. Мы могли вылететь сегодня днем, как и планировали. В Нью-Йорке я встретилась бы со своим отцом.
Маленькие острые стрелы кололи ее сердце, но она отказывалась поддаваться боли, как было восемь лет назад. По крайней мере, в этот раз Себастиан ей не лгал. Она лгала самой себе.
И, если рассудить, не то же самое произошло с ней, когда ей было девятнадцать лет? Лине хотелось верить, что он сейчас чувствует то же, что тогда чувствовала она. Он предал ее дружбу, но не предал ее любовь. И теперь она поступает точно также.
А она не хочет снова это испытать. Даже ради сексуального раскрепощения.
- Черт возьми, о чем ты говоришь? - требовательно произнес Себастиан. - И куда ты, к дьяволу, собираешься?
- Я иду в свою комнату… Одеться и собрать вещи.
- В чем дело?! - громко воскликнул он. - Почему?
- Я не хочу заключать с тобой никаких сделок насчет секса.
- Но несколько минут назад ты говорила совсем другое.
- Я… - она попытается объяснить ему, ведь гордость не позволит ей поступить иначе, - я думала, что ты хочешь меня.
- Я хочу тебя, черт возьми.
- Ты заметил, что много ругаешься, когда сильно волнуешься?
- Тысяча чертей, какая разница?
- Хм… никакой. Я просто отметила это, вот и все.
- Не пытайся уйти от разговора. Ты обещала мне райское блаженство, а теперь хочешь сбежать, оставив меня корчиться в муках в аду. Ты испугалась, принцесса? Я сказал, что не причиню тебе боли.
- Нет. Дело не в этом. - Она все еще хотела его. Ее тело буквально ломило от желания снова очутиться в его руках, но…
- Тогда в чем дело? - глаза его угрожающе сощурились. - Это месть за то, что произошло восемь лет назад?
- Нет! Конечно, нет.
- Тогда почему ты там, а я - здесь? - Тело его напряглось, готовясь к рывку. - К черту все. - И он стремительно поплыл к ней.
Она успела сделать всего лишь шаг, но он уже был возле нее.
Крепко обхватив ее за талию, Себастиан прижал ее к себе и резко опустился вместе с нею в воду. Когда они вынырнули на поверхность, он сказал:
- А теперь объясняй. Только используй минимум слов и короткие предложения. Иначе я не пойму.
О, он, кажется, не на шутку психанул и страшно разозлился - она никогда не видела его таким. И все-таки он держал ее очень бережно: она не чувствовала никакого страха перед ним.
- Я собираюсь лететь в Нью-Йорк… и тебе не надо заниматься со мной сексом, чтобы получить мое согласие на это.
- А если я хочу заниматься с тобой любовью без всяких условий?
- Но ведь ты не хочешь. Ты только что сказал, что ласкаешь меня потому, что я тебя к этому принудила.
- Я также сказал, что ни одну женщину не хотел так, как тебя.
- Но ты так же хотел меня восемь лет назад. И ты не трогал меня, потому что я не заставляла тебя делать это.
- Лина!
- Что? Ты так сказал.
- Я знаю, что я сказал.
- Так, значит… хм… ты можешь меня отпустить. - Она не произнесла "пожалуйста", но хотела произнести. Ей надо уйти от него прежде, чем она станет умолять его заняться с ней любовью.
И в конечном счете возненавидит себя. Он прижался к ней лбом и вздохнул, и этот звук болью отозвался в ее сердце.
- Нет, малыш, я не могу.
- Ты не можешь меня отпустить?
- Нет.
- Почему?
- Потому что мне надо заняться с тобой любовью. Сейчас же.
- Но ты сказал…
- Я все помню, - прервал он ее. - Я был достаточно силен восемь лет назад, чтобы прерваться и уйти, без окончания того, что началось между нами. Возможно, и сегодня у меня для этого достаточно сил. Мы еще зашли не так далеко, чтобы не суметь остановиться… если ты действительно хочешь этого.
Она откинула голову назад, чтобы увидеть его глаза.
- Значит, сейчас речь идет не о сделке. Ты хочешь меня? Даже если знаешь, что я вернусь в Нью-Йорк без всяких условий?
- Да.
- И ты даешь мне три дня?
- Я дал бы тебе целую неделю, но думаю, нам безопаснее придерживаться первоначального плана.
Лина не стала спрашивать его, что он имеет в виду под словом "безопаснее". Она и так уже поняла. Чем дольше они будут оставаться вместе, тем сильнее будет становиться их жажда…
И это было не только сексуальное влечение, которое, признавалась она, будоражило ее последние годы. Это было нечто большее - глубокое душевное чувство, которое она не испытывала ни к одному мужчине. Их соединение было чем-то особенным, и Лина понимала, что никого никогда не сможет полюбить так, как Себастиана.
- Значит, три дня.
- Да, принцесса.
Он поцеловал ее, и преграда между ними рухнула.
Их обнаженные тела сплелись в воде. Лина волнообразно изгибалась, прижимаясь к нему, испытывая необыкновенное наслаждение. Его руки ласкали ее тело, разжигая в нем огонь.
Она не понимала, куда они двигаются, пока не почувствовала на своей коже холодный поток лившейся сверху воды. Они оказались во внутреннем дворе, куда выходила часть бассейна.
Краем сознания Лина отметила, что внутренний двор был огорожен высокой кирпичной стеной. А ближайшие соседи, как она поняла, находились в четверти мили отсюда. Слуга, приносивший завтрак, давно уже ушел, и Себастьян не собирался в скором времени вызывать его.
Она не сомневалась, что возлюбленный "на-три-дня" никому не позволит увидеть ее обнаженное тело. Ведь он так переживал по поводу того, что официант увидел ее в купальнике, поверх которого была надета футболка. Поэтому она расслабилась, по крайней мере мысленно, и погрузилась в ощущения, которые он ей дарил. Ее тело кричало от наслаждения и желания. И даже холодные струи водопада, берущего начало в горах, не охладили ее пыл.
Себастиан плыл вместе с ней, они не переставали целоваться, пока не достигли ступенек другой стороны бассейна. Затем он поднял ее на руки и вынес из воды.
Оторвавшись от его губ, Лина спросила:
- Куда мы идем?
Он кивнул в сторону изысканного кованого двухместного шезлонга под парусиновым навесом, стоявшего посредине изумрудного газона.
- О, - выдохнула она.