- Забудь о том, что я спросила, - быстро сказала она. - Это не имеет значения.
Но в тоже время она не сожалела о своем вопросе. Что она теряла? Он не посмеялся над ней, не стал рассказывать сказки. Она испытывала неловкость, но она не шла ни в какое сравнение с тем, что произошло накануне вечером, поэтому…
- Дело во мне, - внезапно произнес он. - Только во мне. А тебе не повезло оказаться рядом в этот момент.
Миранда видела тоску в его синих глазах и положила руку на его руку.
- Ничего страшного. Я поняла, что ты был зол на нее.
Он сделал вид, что не понимает, о чем она говорит.
- Она умерла, Миранда.
- Это еще не значит, что при жизни она не была исключительно плохим человеком.
Он странно посмотрел на нее, а затем рассмеялся.
- О, Миранда, иногда ты говоришь совершенно невообразимые вещи.
Она улыбнулась.
- А вот это определенно комплимент.
- Напомни мне, никогда не назначать тебя учителем в воскресную школу.
- Боюсь, что христианского милосердия у меня действительно маловато,- подтвердила она.
- Правда? - удивился он.
- Я все еще злюсь на Фиону Беннет.
- Которая?..
- Та ужасная девочка, которая сказала, что я уродлива на дне рождения Оливии и Уинстона.
- О мой бог, сколько лет назад это было? Напомни мне, что не стоит тебя раздражать.
Она выгнула одну бровь.
- У тебя ничего и не выйдет.
- Тебе, моя дорогая девочка, не хватает скромности.
Она пожала плечами, поражаясь тому, как легко ему удалось сделать ее беззаботной и счастливой.
- Только не говори об этом вашей матери. Она считает меня святой.
- По сравнению с Оливией, я уверен, что так оно и есть.
Миранда пригрозила ему пальцем.
- Ничего плохого об Оливии. Я ей очень предана.
- Предана как собака. Прости меня за столь нелестное сравнение.
- Я обожаю собак.
В этот момент они подъехали к дому Миранды.
Я обожаю собак. Это было ее последними словами. Замечательно. На всю оставшуюся жизнь она будет ассоциироваться у него с собаками.
Тернер помог ей спуститься, а затем посмотрел на стремительно темнеющее небо.
- Надеюсь, ты не будешь против, если я не провожу тебя в дом, - попросил он.
- Конечно, нет, - сказала Миранда. Она была практичной девушкой. Было глупо заставлять его промокнуть под дождем, когда она сама прекрасно в состоянии дойти до входной двери.
- Удачи, - пожелал он, взбираясь на кабриолет.
- В чем?
- В Лондоне, в жизни, - он пожал плечами. - Во всем, что ты пожелаешь.
Она улыбнулась ему печально. Если бы он только знал.
19 мая 1819
Мы прибыли в Лондон. Могу поклясться, что никогда не видела ничего подобного. Он огромный, шумный, перенаселенный, и довольно вонючий.
Леди Ридланд говорит, что мы опоздали. Многие уже давно приехали, потому что сезон начался еще месяц назад. Но в этом не было ничего страшного, так как, если бы Оливия вышла в свет раньше, то ее могли бы посчитать ужасно невоспитанной из-за того, что она не выдержала положенный по Летиции траур. Хотя мы и так приехали немного раньше, чтобы успеть сделать все приготовления. Пока траур не закончится, мы не сможем никуда выходить.
Хвала небесам, что для нас это всего шесть недель. Бедный Тернер должен носить траур целый год.
Боюсь, что я его полностью простила. Я знаю, что не должна была, но не могу заставить себя плохо к нему относиться. Конечно, если не принимать во внимание, что страдаю от неразделенной любви дольше всех на свете.
Я увлеклась патетикой.
Я - собака.
Я - патетическая собака.
Я лучший в мире бумагомаратель.
Глава 4
Тернер планировал провести весну и лето в Нортамберленде, где собирался в уединении окончить траур по своей жене, но его мать использовала всевозможные уловки, самые что ни есть хитроумные, чтобы заставить его передумать и убедить поехать в Лондон для поддержки Оливии.
Он не сдался, когда она указала, что он является лидером в свете, поэтому его появление на балу у Оливии гарантировало бы присутствие всех лучших молодых джентльменов.
Он не сдался, когда она сказала, что он не может уединиться далеко в глубине страны и бросить друзей.
Он, однако, сдался, когда она появилась у его порога и без всякого приветствия сказала:
- Она твоя сестра!
И поэтому он здесь, в Лондоне, Ридланд-Хаузе, в окружении пятисот если не самых лучших, то, по крайней мере, самых напыщенных господ.
Однако Оливия должна была найти себе мужа из всей этой партии, также как и Миранда, и Тернер не собирался никому из них разрешать сделать такую же пагубную партию, как была у него. Лондон изобиловал мужчинами подобными Летиции, многие из которых начинали свои имена Лорд Этот и Сэр Тот. Тернер весьма сомневался, что его мать будет посвящена в более непристойные сплетни, чем те, что окружали их круг.
Однако это не означало, что он должен слишком часто появляться в обществе. Он был здесь на их дебютном балу, и он сопровождал их сейчас, а потом, возможно, если что-нибудь случится на поле действий, он будет присматривать, кроме того, он будет наблюдать за их успехами со стороны.
После он смог бы возвратиться к тому, что он планировал сделать. Возможно, наблюдать за севооборотом. Собрать группу стрелков из лука. Посетить местный трактир. Он предпочитал их пиво. И там никто никогда не задавал вопросов о недавно покойной леди Тернер.
- Дорогой, ты здесь. - Его мать предстала перед его взором, прекрасная в своем пурпурном платье.
- Я сказал, что буду вовремя, - ответил он, допивая бокал шампанского, который он держал в руках. - Разве вы не приготовились к моему прибытию.
- Нет, - ответила она несколько встревожено. - Я как сумасшедшая улаживаю последние детали. Я уверена, слуги не хотели меня еще больше беспокоить.
- Или же они не могли тебя найти, - заметил Тернер, праздно глядя на толпу. Безумная давка - это был успех по любым меркам. Он не видел ни одного благородного человека среди гостей, но с другой стороны, он был вполне доволен оставаться в тени минут двадцать, прежде чем предстать пред ними.
- Я обеспечила разрешение для обеих девочек на вальс. - Сказала леди Ридланд. - Так что, пожалуйста, выполни свой долг перед обеими.
- Прямой приказ, - пробормотал он.
- Особенно перед Мирандой, - добавила она, очевидно не услышав его ответ.
- Что ты имеешь в виду под "особенно Мирандой".
Его мать повернулась к нему с деловитым видом
- Миранда замечательная девушка, я ее очень люблю, но мы оба знаем, что она не та девушка, которую общество примет благосклонно.
Тернер пронзил ее острым взглядом.
- Мы также оба знаем, что общество не всегда является хорошим судьей для характера человека. Летиция, если ты помнишь, имела огромный успех.
- Так же как и Оливия, если этот вечер является показателем, - парировала его мать. - Общество очень придирчиво и вознаграждает плохих так же часто, как и хороших. Но общество никогда не замечает тихоню.
В этот момент Тернер заметил Миранду, стоящую рядом с Оливией у входа в зал.
Рядом с Оливией, но совсем в другом мире.
Конечно же, Миранду не игнорировали. Она улыбалась молодому джентльмену, который пригласил ее на танец. Но вокруг нее не было той толпы, что окружала Оливию, которая, как признался Тернер, сияла как драгоценный камень в оправе. Глаза Оливии искрились, а когда она смеялась, казалось, что музыка наполняет воздух.
Было что-то очаровательное в его сестре. Даже Тернер признавал это.
Но Миранда была другой. Она наблюдала. Она улыбалась, но это было так, как будто у нее был секрет, как будто она делала краткие записи в голове о людях, которых она встречала.
- Иди, потанцуй с ней, - убеждала его мать.
- С Мирандой? - удивленно спросил он. Он думал мать захочет, чтобы первый танец он подарил Оливии.
Леди Ридланд кивнула.
- Это будет огромной удачей для нее. Ты ведь не танцевал с тех пор… я даже не могу вспомнить, с каких пор. Задолго до того, как умерла Летиция
Тернер почувствовал, как сжимаются его челюсти, он хотел сказать что-нибудь, как вдруг его мать начала возмущенно задыхаться. Что не было столь же удивительно, чем то, что последовало дальше. Тернер был уверен, что это было первое богохульство, что вылетело из ее губ.
- Мама? - сказал он с сомнением.
- Где твоя траурная повязка на руке? - быстро прошептала она.
- Моя траурная повязка? - переспросил он с некоторой иронией.
- По Летиции, - добавила она, как будто он не понял.
- Я полагаю, что сказал вам, что не хочу оплакивать ее.
- Но это Лондон, - прошипела она. - И это дебют твоей сестры.
Он пожал плечами
- Мой сюртук черный.
- У тебя все сюртуки черные!
- Возможно, тогда я нахожусь в бесконечном трауре - сказал он мягко, - по своей потерянной невинности.
- Ты спровоцируешь скандал, - справедливо заметила она шепотом.
- Нет, - сказал он многозначительно. - Летиция создавала скандалы. А я просто отказываюсь оплакивать свою скандальную жену.
- Ты хочешь обесчестить свою сестру?
- Мои действия не подвергнут сомнению ее репутацию, как это сделала бы моя дорогая покойница.
- Но ее здесь нет. Факт тот, что твоя жена мертва и …
- Я видел тело, - сострил он, эффектно прервав ее аргументы.
Леди Ридланд отступила.
- Не нужно быть вульгарным.
Голову Тернера пронзил укол боли.
- Тогда, прошу меня извинить.
- Я надеюсь, ты пересмотришь свое мнение.
- Я предпочел бы не причинять вам страдания, - сказал он со вздохом, - но я не собираюсь менять своего мнения. Ты можешь оставить меня здесь в Лондоне без траурной повязки на руке или же ты можешь отправить меня в Нортамберленд, но также без траурной повязки, - он закончил после некоторой паузы, - тебе принимать решение.
Челюсти его матери сжались, и она ничего не сказала, и поэтому он просто пожал плечами и сказал:
- Ну, тогда я поищу Миранду.
И он нашел ее.
Миранда была в городе две недели, в течение которых она не могла назвать себя успешной, но так же она не считала, что провалилась. Правильнее было бы думать, что она где-то посредине, с ее полупустыми танцевальными карточками и дневником, переполненным наблюдениями за глупыми, безумными людьми, а иногда происшествиями.
(Это был случай, когда лорд Чайселуорт споткнулся на балу у Мотрэмов и растянул лодыжку. Глупых и безумных было слишком много, чтобы их подсчитать).
В целом она думала, что добилась одного с ее особенным набором талантов и атрибутов, данных ей Богом. В своем дневнике она написала:
"Мне предначертано заточить свои общественные навыки, но, как обратила внимание Оливия, праздная болтовня никогда не была моей сильной стороной. Но я усовершенствовала свою мягкую отсутствующую улыбку, и, кажется, что этим достигается цель. У меня три просьбы составить компанию на ужин!".
Конечно, этому способствовало то, что она была известна как лучшая подруга Оливии. Оливия вошла в моду штормом, как все и ожидали, и Миранде приносила пользу ассоциация с ней.
Но со всеми переполнявшими ее мыслями Миранда стояла одна, когда она услышала до боли знакомый голос
- Никогда не поверю, что я нашел тебя без компании, мисс Чивер.
Тернер.
Она не могла не улыбаться
- Ты думаешь, я смогу?
Леди Ридланд говорила, что он должен приехать, но Миранда не была так уж уверена в этом. Он ясно дал понять, что не хочет общества в этом году. Или, возможно, ни в каком году. Трудно было сейчас сказать.
- Как я понимаю, она шантажом заставила тебя приехать, - сказала она, понимая его позицию. Оба пристально глядели на толпу.
Он притворился оскорбленным
- Шантаж? Какое ужасное слово. И не подходит в этом случае.
- Ой ли?
Он немного склонился к ней
- Это было чувство вины.
- Вины? - Ее губы дернулись, она повернулась к нему с озорным видом. - Но что ты такого сделал?
- Вернее, что я не сделал. Или не собирался делать. - Он небрежно пожал плечами. - Мне сказали, что вы с Оливии будете иметь успех, если я предложу свою поддержку.
- Я думаю, что Оливия будет иметь успех, даже если бы была внебрачным ребенком без гроша в кармане.
- По поводу тебя у меня также нет никаких беспокойств, - сказал Тернер, улыбаясь в несколько раздражающе-дружелюбной манере. Затем он нахмурился.
- И чем же это моя мать могла шантажировать меня, расскажи.
Миранда улыбнулась. Ей нравилось, когда он смущался.
Казалось, он всегда контролировал себя с ней, в то время как ее сердце билось в три раза быстрее при виде него. К счастью годы помогли ей справиться с собой. Если бы она не знала его так долго, то сомневалась бы, что смогла бы так беседовать с ним. Кроме того, он, конечно, подозревал бы ее, если бы она становилась косноязычней при встрече с ним.
- О, даже не знаю. - Она сделала вид, что задумалась. - Может, историями из твоего детства или чем-нибудь подобным.
- Попридержите язык, мисс. Я был совершенным ангелом.
Ее брови взметнулись вверх
- Ты думаешь, что меня легко одурачить.
- Нет, только слишком вежливой, чтобы мне возразить.
Миранда закатила глаза и повернулась к толпе. Оливия в окружении привычной для нее толпы поклонников занимала немалое пространство в зале.
- Для Ливви это так естественно, не так ли? - сказала она.
Тернер согласно кивнул.
- Где все твои поклонники, мисс Чивер? Мне как-то трудно поверить, что у тебя нет ни одного?
Миранда залилась румянцем от его комплимента.
- Полагаю, где-то один или два есть. У меня тенденция превращаться в предмет интерьера, когда рядом находится Оливия.
Он с недоверием посмотрел на нее.
- Покажи мне свою танцевальную карточку.
Она неохотно передала ему карточку. Он бегло просмотрел ее, затем вернул.
- Это правда, - сказал он. - Она почти пустая.
- Большинство записей нашло свое место там только потому, что я стояла рядом с Оливией.
- Не будь глупой. Из-за этого не стоит огорчаться.
- А я не огорчаюсь, - сказала, она удивленная, что он так подумал. - Разве я выгляжу огорченной?
Он отступил и внимательно посмотрел на нее.
- Нет, нет. Не выглядишь. Как странно!
- Странно?
- Никогда не встречал леди, которая бы не хотела окружения гогочущих потенциальных женихов на балу.
Миранда рассердилась, услышав снисходительность в его голосе, и не совсем сумела скрыть дерзость в голосе.
- Ну, а теперь встретил.
Он засмеялся.
- Дорогая моя девочка, как же ты собираешься найти себе мужа с таким отношением? О, только не смотри на меня так, как будто я тебя опекаю.
Он заставил ее сильнее заскрежетать зубами.
- Ты ведь сама говорила мне, что собираешься найти себе мужа в этом сезоне.
Он был прав, черт бы его побрал! У нее не было другого выбора, как сказать:
- Не называй меня "дорогой девочкой", пожалуйста!
Он усмехнулся.
- Почему, мисс Чивер? Неужели в тебе обнаруживается чуточку характера.
- У меня всегда был характер, - огрызнулась она.
- По-видимому, это так, - сказал он, так же улыбаясь, что было еще более раздражающим.
- Я думала, что тебе предназначено быть угрюмым и подавленным, - проворчала она.
Он пожал плечами.
- Ты, кажется, выявляешь лучшее во мне.
Миранда пронзила его острым взглядом. Неужели он забыл ночь похорон Летиции.
- Лучшее? - Она слега растягивала слова. - Неужели?
Он имел приличие, чтобы смутиться.
- Порой худшее. Но сегодня только лучшее. - Увидев ее удивленно поднятые брови, он добавил. - Я здесь, чтобы выполнить перед тобой свой долг.
Долг. Какое грубое, обидное слово.
- Дай мне обратно свою танцевальную карточку, если не против.
Она протянула ее ему. Это была нарядная штуковина с причудливым узором и маленьким карандашом, привязанным ленточкой к углу.
Глаза Тернера пробежались по ней, затем сузились.
- Почему ты оставила свои вальсы свободными? Мать вполне определенно сказала мне, что обеспечила для вас обеих разрешение на вальс.
- О, не то чтобы… - Она на мгновение стиснула зубы, пытаясь справиться с краской смущения, которая, как она была уверена, покроет ее лицо в любую секунду. - Только… ну… в общем… Если ты хочешь знать…
- Ну же, мисс Чивер.
- Почему ты всегда зовешь меня "мисс Чивер", когда подшучиваешь надо мной?
- Чепуха! Я также называю тебя "мисс Чивер", когда браню.
Ну, это уже было лучше!
- Миранда!
-Ничего! - проворчала она.
- Кое-что вполне очевидно. Ты…
- О! Очень хорошо! Если ты хочешь знать, я надеялась, что ты пригласишь меня на вальс.
Он отступил, глаза выдавали его изумление.
- Или Уинстон, - сказала она быстро, потому что это было безопасно, или, по крайней мере, создаст меньше вопросов.
- Мы взаимозаменяемы, так? - прошептал он.
- Нет. Конечно, нет. Но я не так искусна в вальсе. На первое время, на публике я хотела потанцевать с кем-нибудь из тех, кого знаю, - сказала она, поспешно импровизируя.
- С кем-нибудь, кто не будет смертельно обижен, если ты отдавишь ему пальцы на ногах?
- Что-то вроде этого, - пробормотала она. Как получилась, что она попала в такой переплет. Он мог догадаться, что она любит его или же упрекнуть ее в глупости из-за боязни танцевать на публике.
Но Тернер, благослови Господи его душу, просто сказал:
- Почту за честь потанцевать с тобой вальс. - Он взял маленький карандаш и написал свое имя на карточке. - Ты должна мне свой первый вальс.
- Спасибо. Буду ждать.
- Хорошо. Так же, как и я. Могу я записать и следующий танец. Я не знаю никого здесь, с кем бы мог заставить себя вести беседу во время вальса более четырех минут.
- Я не знала, что я такая простая, - сказала она, гримасничая.
- Нет. Ты не такая, - уверил он ее. - А все остальные - да. Вот возьми. Я записал себя на следующий вальс. Я не могу танцевать с тобой больше двух танцев.
"О, небеса!" - подумала Миранда кисло. Кто бы мог подумать, что он боялся танцевать с ней. Но она знала, что ожидало ее, и поэтому натянуто улыбнулась ему и сказала:
- Нет. Конечно же, нет.
- Ну, прекрасно, - сказал он тоном человека, который привык оканчивать разговор, независимо от того хотели ли этого другие. - Я вижу молодого Харди, направляющегося сюда, чтобы претендовать на следующий танец. Пойду, возьму чего-нибудь выпить. Встретимся на первом же вальсе.