* * *
Дэрби не заглядывал к Камилле уже три дня, и она забеспокоилась.
Про себя Камилла Кэмпбелл называла псину Киллером. Имя Дэрби казалось ей чересчур вычурным для заурядной немецкой овчарки, экстерьер и манеры которой оставляли желать лучшего.
Она насмешливо вспоминала разговор с глупыми подростками. К ее собственному удивлению, Камилла даже не обиделась на то, что сосед считает ее "не вполне женщиной". И это при том, что с юности она сознательно культивировала в себе истинно женские качества. Впрочем, теперь все это не имело никакого значения…
Наконец пес появился. Он коротко гавкнул, и Камилла выглянула в окно. Она вынесла миску с водой, другую - с едой, поставила их под кленом и остановилась на пороге кухни, наблюдая, с каким удовольствием псина разжевывает не сгодившееся для жаркого мясо. Втихаря Камилла запаслась и сухим собачьим кормом, который всыпала в быстро опустевшую миску. Киллер аппетитно захрустел.
Наевшись и напившись, Киллер устроился под облюбованным канадским кленом и принялся приводить себя в порядок - выгрызать из шерсти паразитов. Камилла убрала миски и вернулась к псу. Присела возле него на корточки и рискнула обхватить руками его морду. Против ее ожидания, он покорно ткнул нос Камилле в колени и изобразил тоскливый взгляд подкидыша.
- Где ты шлялся? Чем от тебя так разит? Как будто в навозе извозился.
В ответ на ее упреки он тоненько скульнул.
- Парень, ты разбиваешь мне сердце, - прошептала Камилла, глядя в преданные собачьи глаза. - Ты так уверен, что мы друг другу необходимы? Я еще могу допустить, что я нужна тебе, так как у меня частенько бывает мясо. Ты это понял. Но сомневаюсь, что ты нужен мне в такой же степени. Не стану обманывать, к животным в доме я отношусь как к обузе. Но, судя по тому, что о тебе рассказывают, ты тертый калач, а судя по тому зловонию, которое от тебя исходит, еще и свободолюбивый, как кошка. Полагаю, ты сможешь понять и простить, если у нас с тобой что-то пойдет не так.
Киллер доверительно закрыл глаза, покоясь мордой на ее колене, и вновь открыл их.
- Не рви мне душу, бродяга. Я этого не выдержу. Но я готова заключить с тобой пакт. Ты приходишь, когда захочешь, я кормлю тебя и пою с радостью, но не требуй от меня невозможного, блохастый. Других гарантий дать не смогу. Обещаю только, что куплю собачий шампунь. В противном случае общение у нас не сложится… Скажи мне, Киллер, отчего ты не ужился у этих бестолковых мальчиков и у их самонадеянного папаши? Тоже достали? Как я тебя понимаю, бедолага… Сначала над тобой измывается тронутый собачник, потом берет в свой дом преподобный Макпитл и парочка болтливых скаутов… Жизнь и впрямь жестока к тебе, - с грустной усмешкой резюмировала Камилла. - Но если ты думаешь, что со мной тебе будет проще, то ты ошибся адресом, красавчик…
Киллер убрал морду с ее колен и улегся переваривать ужин.
- Ах ты, ленивая скотина! - ласковым голосам обругала его женщина и потрепала за ухом. - Я только собралась поговорить с тобой по душам, а ты так неучтиво обрубил меня на полуслове, презренная вонючка… Ладно, дрыхни. Не буду тебе мешать, - бросила она напоследок и удалилась в дом, мысленно иронизируя над собственным приступом сентиментальности.
- Что смешного, Пит Макдугл?! - возмущенно воскликнула Камилла Кэмпбелл, стряхивая с одежды крупные брызги.
- Ты похожа на котенка, который гикнулся в колодец. Боже, какая же ты замухрышка! - беззастенчиво наслаждался ситуацией сосед.
- Отыгрываешься, Макдугл? - гневно констатировала женщина, щеки которой покрылись малиновыми пятнами.
- Сегодня явно не твой день! - громогласно хохоча, предположил Пит.
- Будет и не твой, если не заткнешься, - серьезно пригрозила ему Камилла.
- На днях Дэрби явился в подобном же состоянии, - не унимался сосед.
- Не забудь рассказать об этом своим олухам. Они с большим вниманием относятся ко всему, о чем ты им говоришь, а потом выставляют себя полными идиотами, озвучивая папино мнение, - победоносно произнесла Камилла.
- Гм… - запнулся Пит.
- Говорю так, потому что была возможность в этом убедиться. Надо заметить, узнала много интересного, и о себе в том числе, - довольным голосом добавила она и вышла из кухни.
Пит больше не веселился. Ситуация складывалась не в его пользу. Нет ничего хуже для ответственного родителя, как быть обвиненным в проявлении непедагогичности, пусть даже таким косвенным способом, пусть даже такой сомнительной женщиной. Тем более что ему самому было в чем себя упрекнуть. Он частенько переоценивал степень интеллектуального развития своих лоботрясов и не адаптировал многие из своих мыслей для их понимания. А вскоре убеждался, что, несмотря на прорезающийся баритон и высокий рост, это все те же дети, которые не понимают, что такое конфиденциальная информация. А Питу хотелось иногда поделиться мыслями с понимающим человеком.
Утром из Бостона доставили вещи Камиллы. Пит почему-то обрадовался этому. Ему большого труда стоило удержать себя в пределах собственного дома и не ринуться помогать разгружать грузовой фургон, забитый коробками. Он видел в окно своего кабинета, что грузчики справляются, но что-то толкало его к жилищу двух странных женщин.
В кухню вернулась босая Камилла, переодетая в свежую маечку и сухие джинсы. Поверх миниатюрной белоснежной маечки, туго обтягивающей ее грудь, была небрежно наброшена выцветшая отцовская ковбойка. Пит хорошо помнил старину Колина Кэмпбелла в этой самой ковбойке с закатанными рукавами.
Какое притягательное сочетание узнаваемого и новизны, подумал Пит Макдугл. Но новизна в образе тугой белой маечки волновала его сильнее узнаваемости ветхой ковбойки с махрами на вороте и манжетах. Однако Камилла застегнулась раньше, чем успела разбушеваться его фантазия. Могло показаться, что такая трансформация из обольстительного создания в бесформенную распустеху доставляет ей извращенное наслаждение. Пит не был способен это понять…
И вот теперь он стоял на соседской кухне и молча разглядывал Камиллу. Вдруг закашлялся. Так же молча она налила стакан воды и протянула ему. Пит послушно отпил. Теперь он не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, каким мировым парнем был ее старик, перебравшийся со своей старушкой поближе к его вотчине.
- Так что ты хотела сказать по поводу моих сыновей? - серьезно спросил ее Пит.
- Все, что хотела сказать, уже сказала. Имеющий уши да услышит, - ответила она, забрав ополовиненный стакан, и отпила из него. - Полагаю, ругать их бесполезно. Начни с себя.
- С удовольствием, если буду знать суть претензии, - проговорил Пит.
Камилла оценивающе посмотрела на него, после чего огорошила:
- Я делаю замечание, только если желаю человеку лучшего. В противном случае пусть каждый остается при своих тараканах.
- Что ты имеешь против моих сыновей? - агрессивно стал наступать Пит, чем озадачил ее.
- Ничего… Открой глаза, Пити. Они уже не дети, а им все еще нужен поводырь. А чуть что не так, один валит на другого. Я вижу, что ты требовательный отец, но следовало бы быть более наблюдательным. Как бы сказал мой Роберт, - меньше болтай, больше слушай.
- Я выслушал своих сыновей, после того как вы содержательно пообщались на лавандовом поле. Они пребывали в трансе после твоих своеобразных шуточек.
- Это свидетельствует только о том, что они такие же слабаки, как и ты, Пити, - насмешливо проговорила Камилла. - Мне до сих пор не понятно, зачем тебе понадобилось подсылать их ко мне, если я такая стервозина?
- Ты же не хочешь принимать помощь от меня?
- А должна?
- Можно я сниму куртку, у вас тут жарко? - спросил Пит, взмокший скорее от волнения.
Камилла нахмурилась, но промолчала. Пит Макдугл скинул куртку и повесил ее на спинку стула, на который сел.
- Я не хочу, чтобы дети, чьи бы они ни были, работали на моем поле.
- Умеренные нагрузки парням не повредят. Я обещал им платить за это.
- Они мне сказали. Но я не хочу никого видеть на своем поле. Неужели это так сложно понять? - теряя терпение, повысила голос Камилла Кэмпбелл.
- А что обо всем этом думает Вайолет? - решил сменить тактику Пит.
- Слушай, Пити, у тебя есть своя семья, вот и не лезь в нашу, - бесцеремонно проговорила женщина. - Оставь свои благие порывы для восторженных самочек и крась штакетник в их дворах.
- Я бы мог обидеться и уйти, если бы не знал наверняка, что ты хороший человек, Камилла. Должно быть, у тебя очень большие неприятности, если ты становишься такой агрессивной, когда тебе предлагают элементарную помощь.
- Я готова стать еще более агрессивной, если мне будут продолжать навязывать помощь, в которой я не нуждаюсь. И мне плевать на то, что ты считаешь меня "не вполне женщиной".
Пит узнал свои слова, сказанные невзначай при мальчишках без всякого злого умысла. Было от чего смутиться.
- Может быть, ты права, полагая, что помощь излишня. Твоя сестра Вайолет в свое время позаботилась о том, чтобы на поле был хороший дренаж, она постоянно мульчировала почву, рН-тест показал, что кислотный состав оптимален для возделывания этой культуры…
- Стоп, стоп, стоп! - перебила его Камилла. - Давай без этого агротехнического экскурса. Что ты хочешь сказать, Пит?
- Вы задавались вопросом, для каких целей выгоднее выращивать лаванду? Для производства эссенции или для флористики? Я недавно прочел в аналитической статье, что новые тенденции парижских парфюмеров вернули моду на запах лаванды…
- Полагаю, именно от этой тенденции и пострадала моя сестра, - вновь перебила его Камилла.
Пит постарался вникнуть в ее слова, но смысла в них не уловил.
- Просто я предлагаю вам двоим заняться экстрагированием непосредственно на месте и продавать конечный продукт. И это будет выгоднее. Я готов стать соинвестором, - наконец договорил он.
- Когда она ушла от тебя? - тихо спросила Камилла, сосредоточенно всматриваясь в его лицо.
- Кто?
- Твоя бывшая… Когда она бросила тебя и сыновей?
Пит молча уставился на нее.
- Мальчишки спокойно упоминают об этом, - сообщила ему женщина.
- О, вы о многом успели поговорить… - недовольно покачал он головой, в очередной раз пожалев о том, что послал парней на лавандовое поле познакомиться с Камиллой.
- Так когда это случилось? - с мягкой настойчивостью повторила свой вопрос Камилла, сев напротив.
- Пару лет назад, - ответил Пит.
- Недавно… - тяжело вздохнула женщина.
- Скоро будет три года, - поправил себя Пит Макдугл. - Хочу сразу предупредить - не всё, что говорят мальчишки, идет от меня. Дед частенько позволяет себе женоненавистническое ворчание, - смущенно добавил мужчина.
- Сугубо мужской коллектив, - усмехнулась собеседница, поставив локти на стол и уткнувшись подбородком в перекрещенные пальцы.
- Странно бывает слышать это от моего отца. Ты, должно быть, помнишь, как он обожал мою маму. Я его постоянно одергиваю. Мальчишкам не нужно ничего знать о родительских обидах…
- Но обида есть…
- Скорее недоумение, - уточнил Пит.
- Ты любишь своих сыновей, а это главное.
- Я, даже спустя эти годы, отказываюсь понимать, как она могла бросить их. Я не за себя в обиде. Можешь ты мне объяснить, как мать могла бросить собственных детей?
- Даже не стану пытаться. Могу лишь предположить. Первое: не все женщины созданы для материнства, равно как и для брака, плохо, однако, когда осознание этого обстоятельства приходит так поздно. И второе: она их не бросила. Она оставила их с любящим и заботливым отцом. И это лучшее, что она могла сделать для всех вас, - неожиданно закончила Камилла.
Пит долго молчал, уставившись в пол и переваривая то, что ему сказали. Медленно поднялся со стула.
- Ты очень изменилась.
- Да. Я больше не маленькая соседская девочка. Теперь нас разделяет не только улица, не только двор, а много большее, - проговорила она.
- Ты злишься? - прямо спросил ее Пит.
- Злюсь? - переспросила его Камилла.
- Да. Ты злишься на все, тебя окружающее, из-за того, что произошло с тобой. Ты ведь не готова принять всевозможные мудрые философские объяснения того факта, почему у тебя больше нет любимого мужа? И думаешь, ты первая, кто пытается убедить меня в том, что уход Дэбби - это не трагедия для меня и моих детей? Понимаю, что не должен сравнивать эти два обстоятельства. Но я не уверен, что было бы хуже, если бы у моих сыновей была мать.
- И ты злишься на себя за то, что ее больше нет рядом? Ты винишь себя в этом. Эта несправедливость по отношению к себе сможет что-то изменить в жизни твоих сыновей? - резонно поинтересовалась Камилла.
- Так ты возьмешь собаку? - вернулся к начальной теме Пит.
- Нет! - резко ответила Камилла, тоже встав из-за стола.
- У нас он не чувствует себя как дома. Приходит, уходит… Мы не можем списать пса со счетов, но и постоянно тревожиться о том, что с ним, тоже не можем, - обосновал мужчина.
Камилла мрачно выслушала его и усмехнулась.
- Скажите, как у вас тонко организованы души! Недовес симпатий, перевес тревог… Сочувствую, но ничем помочь не могу! - твердо заявила женщина, распахнув перед Питом дверь.
Он почти уже вышел за порог, но резко обернулся и решительно вернулся в дом. Камилла с недоумением наблюдала за ним. Ее недоумение усилилось, когда Пит Макдугл обхватил ее за талию и прижал к себе. Он пристально смотрел в ее застывшие глаза.
А потом прижался губами к ее губам.
Это не был поцелуй: Они до боли вжимались в губы друг друга, не размыкая их, как два разнополярных магнита.
Наконец Пит Макдугл с трудом оторвался от ее губ и еще раз всмотрелся в ее напряженное серьезное лицо. Затем склонился к ее губам, на этот раз медленно. Ее губы приоткрылись, увлажнив поцелуй.
Пит еще раз порывисто оторвался от ее губ, пытаясь понять ее мысли и чувства, заглядывая в ее бесстрастное лицо. Но теперь уже Камилла поймала его губы, обхватила руками его голову и больше не позволила разорвать эту внезапную целостность…
- Не кусайся, - вяло шепнул мужчина, обессилев в борьбе со стихией, какой оказалась его соседка.
- Не ворчи, деревенщина, - в довершение ущипнула его Камилла.
- Ты флиртуешь со мной, Кэмпбелл?
- Понимай как хочешь, - интригующе ответила она, но, увидев, как озадаченно нахмурился ее сосед, добавила: - Не бойся, Пити. Ничего не было. Ступай домой.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Камилла Кэмпбелл никогда не ощущала потребности делиться с посторонними собственными душевными переживаниями. И не слишком радовалась, когда ее выбирали в качестве доверенного лица, как это сделал только что Пит Макдугл. Оставшись наедине с собой, женщина ощутила необъяснимую неловкость. Пит рискнул открыться ей. Собственно, она сама его к этому подтолкнула. И все для того только, чтобы защититься от выяснений, допытываний, выуживаний, чего она категорически не терпела.
Она проявила чуткость, но одновременно перечеркнула созданный образ.
Она не принимала навязчивых предложений помощи со стороны Пита Макдугла, своего соседа, которого знала и уважала с раннего детства, именно потому, что привыкла воспринимать его на безопасном расстоянии неведения. Он был для нее обладателем определенных характеристик. Уверенный, сильный, надежный, обходительный, приятный во всех отношениях мужчина, который по воле судьбы в одиночку воспитывает двоих сыновей. Он молодец, он справляется! Это все, что Камилла имела желание знать о нем.
Но из-за его чрезмерной отзывчивости, болтливости его сыновей, его собственной откровенности она узнала много больше, чем готова была узнать. И это ее удручало.
Мужчина переживает уход своей жены, мужчина сомневается в своих мужских и отцовских качествах, мужчина пеняет на несправедливость мироздания. Мужчина рефлексирует. О, это катастрофа!
Камилла и прежде знала, что человек слаб, но не испытывала желания убеждаться в этом на конкретных примерах, ведь цена была одна - уважение к ближнему.
Нет, Камилла Кэмпбелл не стала относиться к Питу Макдуглу хуже. Но то доверительное общение, к которому он ее склонял, требовало относиться к Питу иначе, чем она привыкла. А, следовательно, расходовать на это больше душевных усилий. На что Камилла, увы, не была способна. По крайней мере сейчас.
К тому же все осложнялось - и отнюдь не поцелуями, о которых двое взрослых людей могли легко забыть. Она разглядела в глазах Пита тоску по доверительному общению и сочла невозможным игнорировать ее, как не могла не думать о бродяге Киллере, о потерянной душе Вайолет, о вымерзшей лаванде…
А для скорбящей Камиллы это было уже чересчур, потому что многие месяцы она могла думать только о своей утраченной любви и канувшей в прошлое жизни с Робертом…
Вайолет, освободившись от забот о лавандовых полях, сосредоточилась на работе в оранжерее и в лавочке "Небесные травы".
Пита всегда удивляло, как, несмотря на такую нехитрую организацию труда и легкомысленное отношение к бизнесу, Вайолет еще не разорилась. Но нет, Вайолет с ее "Небесными травами" все еще держалась на плаву. Без особых успехов, но и без катастрофических неудач. Оставалось одно объяснение этому феномену. Завсегдатаев ее магазинчика, которые покупают тут ароматные саше, травяные настойки, свежесрезанные цветы, сухие декоративные композиции из трав и соцветий, простенькие панно, тряпичные куклы для малышей, набитые успокоительными сборами, и прочие безделушки, привлекает именно старомодная непосредственность владелицы, какой-то неуловимый колорит и неизменное чуткое у ним отношение.
Камилла припарковалась недалеко от магазинчика сестры. Весна в этом году выдалась неровная. Погода менялась каждый день, а в ненастную пору и каждый час. Она спешила доехать от поля до "Небесных трав", пока не разразилась гроза.
Не успела она войти в магазинчик, как ее тотчас окружило полдюжины кошек и котов всевозможных мастей и разной степени ухоженности. Нечто подобное всегда случалось, стоило заглянуть по какой-то надобности в сарай возле дома. Тот буквально кишел усатыми-полосатыми.
Кошки вились вокруг Камиллы, терлись об ноги, не давая ступить и шага, ластились, пели на все голоса. Тут были и короткошерстные, и похожие на персидских - весьма благополучные, и плешивые, битые жизнью. Последние входили в число особо любимых Вайолет, которая тратила большие деньги на всевозможные ветеринарные средства, чтобы вернуть особо безнадежных к жизни.
Камилла прошла весь магазинчик, но Вайолет нигде не было. Она через черный ход перешла двор и направилась к оранжерее. Каково же было ее удивление, когда ей навстречу выбежала знакомая немецкая овчарка.
- Ах ты, хитрец! Прознал, где кошки живут? Настоящий Киллер! - чуть ли не с похвалой воскликнула Камилла.
Но, судя по поведению многочисленных кошек, которых во дворике оказалось больше, чем внутри магазина, Киллер нашел здесь веселое общество, а не сытное трехразовое питание. Бедовая собака и уличные кошки имели намного больше общего, чем могла предполагать Камилла. Киллер среди кошачьего семейства явно пользовался авторитетом.
- Ты здесь?! - крикнула Камилла, приоткрыв дверцу оранжереи.
- Заходи! - отозвалась Вайолет, не поднимая головы.
- Как идет торговля? Почему ты здесь, а не в магазине? - удивленно спросила ее сестра.