Она легонько потянула за поводок, направляя Киллера к калитке. Киллер подчинялся без особого энтузиазма. Они вышли за городскую черту, и когда перед их глазами простерлись голубоватые холмы, Камилла отстегнула поводок от ошейника, и обрадованный этим Киллер понесся, не разбирая пути, вверх и вниз по холмам. После каждого виража он подлетал к Камилле с торжествующим лаем, утыкался мордой в ее ногу, ловил мокрым носом ладонь или невзначай задевал хвостом и вновь срывался вперед вверх и вниз. Кто знает, так ли бы он ценил свободу, не пройдись до холмов на поводке, подумала женщина.
Но Киллер ценил свободу больше, чем она могла представить. Его детство, проведенное в клетке у местного живодера, оставило глубокий отпечаток на всей его собачьей натуре. Носясь с радостным лаем по холмам, он демонстрировал своей хозяйке, как ценит то, что она ему дает. Таков был его способ общения с человеком, которого он сам выбрал и в котором боялся разочароваться.
Преодолев пару холмов, Камилла завидела силуэт мужчины возле своего лавандового поля. Киллер бросился к этому силуэту и уже в считанные секунды был возле него и энергично вился вокруг. Камилле потребовалось больше времени, чтобы оказаться там же.
- Дэрби, прекрати, пожалуйста! Ты меня с ног собьешь, - упрашивал его, хохоча, Пит Макдугл.
- Что ты здесь делаешь? - спросила Камилла соседа, подойдя поближе.
- Жду тебя, - бодро ответил тот.
- Могу я спросить, для чего я тебе понадобилась? - надменно поинтересовалась женщина.
- Я не мог не думать о нашем последнем разговоре…
- Очень информативная реплика, - иронически заметила Камилла. - Значит, ты не мог не думать о нашем последнем разговоре… И?..
- Я анализировал… Видишь ли, я считал, что ты пребываешь в состоянии вроде посттравматического шока. Но, поговорив с тобой вчера, я понял, что ты ясно сознаешь свое положение и… - Пит Макдугл, запнулся, соображая, как бы поделикатнее сформулировать свою мысль.
- И? - ехидно сощурив глаза, вновь переспросила его Камилла.
- Ты знаешь, как из этого состояния выбираться, - выпалил Пит.
Камилла больше не улыбалась.
- Ты так это понял? - тихо спросила она его.
- Да… Ты ведь сама говорила о том, что тебе необходима сила. Ты осознаешь, что тебе нужно… нужно для того, чтобы вновь взять поводья в руки. У тебя трудный период, но ты мало-помалу превозмогаешь его…
- Остановись, Пит, - перебила его Камилла. - Что это за новый метод соглашательства? - с подозрением проговорила она.
Пит повернул голову в другую сторону и вздохнул.
- Пит? - вопросительно повторила она.
И в ту же секунду он сделал к ней шаг и обнял. Он поцеловал Камиллу, и они упали в пышную майскую траву…
Камилла захлебывалась напитанным ароматами весенним воздухом, когда он целовал ее грудь, возникшую из-под грубой отцовской рубахи. Пит думал об этом всю ночь. И теперь, разгоряченный и порывистый, он не давал ей опомниться. С каждым поцелуем они все сильнее прижимались друг к другу.
Пит был так не похож на Роберта…
Роберт, со свойственной ему неспешностью и ироничностью, любил томить и изводить ласками, которые казались бесконечными. Она обожала его, загадочного и дразнящего, как не поддающийся решению ребус. Даже в самые страстные моменты их близости Роберт умудрялся сохранять хладнокровие. Он никогда не терял головы. Его ухаживание было возвышенным, а проявления любви поражали своей изысканностью. Он любил интимные игры, любил будоражить воображение, фантазируя бог весть что. Их секс был восхитительной шуткой…
Камилла и представить не могла их вместе в таком горячечном неистовстве. На ней не шелковое белье, а рабочие джинсы, резиновые сапоги и ветхая рубаха. Вокруг вьется собака, травинки лезут в рот.
- Пит… - хотела было остановить его Камилла.
- У меня есть презерватив, - сообщил ей побеспокоившийся обо всем сосед.
- Рада это слышать, но…
- Молчи, - осадил ее мужчина.
Она еще раз попыталась открыть рот, но тут полное бесстрастие овладело ею. Камилла лишь отмечала для себя, что ничто в Пите не могло вернуть ее к воспоминаниям о близости с Робертом. Пит был другим. Совершенно непохожим на ее погибшего мужа. И это радовало. Из чувства благодарности она даже поцеловала Пита. И не один раз… Камилла была признательна ему за то, что он не оспаривал уникальность ее почившего возлюбленного.
А Пит словно ошалел от ее поцелуев. Он запутался в ее вещах. Камилла хохотала как ненормальная, заражая Пита своим отчаянным настроением. Отсмеявшись, они вместе справились с пуговицами, молниями, крючками и прочими застежками.
Но уже потом все было серьезно.
Камилла крепко обняла Пита, она прижалась к его груди, она смотрела в его меняющееся лицо, боясь упустить что-то, ведомое ей одной.
А затем наступило мгновение воздушной легкости.
Весенняя прохладца земли, равно как и прохладца их взаимоотношений, не располагала нежиться в травах и беспечно наслаждаться этой легкостью. Пит Макдугл галантно помог Камилле одеться.
- Спасибо, - сказала она, спокойно принимая эту помощь.
- Это было восхитительно, - прочувствованно признался Пит.
- А сам ты, что же, не собираешься одеваться? Может быть, у тебя здесь еще одно свидание назначено? - пошутила Камилла.
- Ты такая маленькая и хрупкая. Но когда язвишь, я забываю об этом, - пробормотал Пит. - Я знаю, что нравлюсь тебе, - шепнул он, робко заглянув женщине в глаза.
- Не стану спорить, - хитро улыбаясь, проговорила Камилла.
- "Не стану спорить!" - передразнил он ее. - Почему не скажешь прямо: да, ты мне нравишься?
- Какой ты еще обидчивый мальчик, - поцеловав Пита в щеку, шепнула ему на ухо Камилла и встала.
Пит остался сидеть на холодной земле и наблюдал за ней снизу вверх с нескрываемым восхищением.
Камиллу не на шутку смутил этот чистый взгляд.
- Что это, по-твоему, было, Макдугл? - отвернувшись, спросила она его.
- Обязательно это как-то называть?
- Хотелось бы знать, - проговорила женщина.
- Рискуем ошибиться. Пусть время покажет.
- А чего бы ты хотел? - спросила Камилла, вновь посмотрев на Пита.
- Какое это имеет значение? Не хотелось бы досрочно узнать, что наши желания противоречат одно другому. Пусть все идет своим чередом.
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду естественный ход событий. Мы ведь поступили с тобой сейчас очень естественно… в физиологическом смысле, разве нет?
- Куда уж естественней… - подтвердила Камилла.
- Если хочешь дать этому событию какое-то кодовое название, то пусть это будет "естественным взаимодействием", - предложил Пит Макдугл, поднимаясь с травы и расправляя джинсы.
- Я хочу, чтобы ты знал, - твердо произнесла Камилла. - Я очень люблю своего мужа и вряд ли смогу его забыть.
- Этого и не требуется, - с полуулыбкой проговорил Пит Макдугл и зашагал в сторону дома.
Камилла еще некоторое время озадаченно смотрела ему вслед.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Следующие три дня мужское братство Макдуглов роптало.
* * *
Глава семьи - Пит Макдугл - вел себя крайне несдержанно, всеми своими повадками напоминая разъяренного дикобраза. Однако уже на четвертый день, а вернее, ранним утром, заслышав оживление в стане подрастающего поколения, он вместе с кофейником и чашками ожидал появления своих сородичей, с блаженной улыбкой на лице дуя на горячий кофе.
Первым вопреки его ожиданию на кухне появился дед - Иен Макдугл.
- О! Сердитый босс уже на ногах! - поприветствовал сына старший Макдугл, с кряхтеньем усаживаясь за стол. - Хорошая будет погодка.
- Угу… - с удовольствием протянул Пит, делая осторожные глотки обжигающего кофе.
- Ты хоть сколько-нибудь спал этой ночью? Я видел среди ночи свет под дверью твоего кабинета. Срочная работа?
- Угу… Были дела. Но чувствую я себя превосходно, отец, - сообщил Пит.
Йен Макдугл приступил к заблаговременно и заботливо приготовленному завтраку.
- Что это на тебя нашло? Яичница - что надо! - оценил старик.
- Диетологи утверждают, что для здоровья человека из всех приемов пищи решающее значение имеет завтрак! - торжественно объявил Пит.
- В моем возрасте думать о диетологии не приходится, - пресно заметил старик.
- Вот уж не соглашусь! - покачал головой сын.
- Что это тебя с утра настроение такое приподнятое? - раздраженно пробурчал старик и настороженно посмотрел на сына.
- Я полагал, тебе больше нравится, когда я в духе, а не наоборот? - рассмеялся Пит.
- Старику вроде меня не пристало зависеть от того, в духе его сынок или нет, - резко парировал Йен. - Но если ты испытываешь желание объясниться, готов тебя выслушать, - строго проговорил отец. - Да, Пит… В прихожей на столике я заметил толстый нераспечатанный конверт. Это тебе? Новые заказы?
- Да, - коротко ответил Пит с хитрым прищуром глаз.
- Так ты хотел мне что-то сказать? - спросил отец.
- Нет, - вновь коротко ответил Пит и покачал головой.
Мальчишки уже сбегали по лестнице, как молодые слоны, спешащие по тропе к водопою.
Все так же глупо улыбаясь, Пит просидел за столом с очередной кружкой кофе, пока завтракали его сыновья. Время от времени он покровительственно на них поглядывал. Те, непривычные к таким нежным взорам с его стороны, осмотрительно помалкивали и вели себя в высшей степени благоразумно, съели все и собрали остатки на тарелках хлебной корочкой. Посуду отнесли к раковине. Пит откинулся на спинку стула, счастливо наблюдая, как его воспитание дает свои плоды.
Позавтракав, мальчики вылетели из кухни и занялись сборами в школу. В кухню вернулся их дед, чтобы выпить таблетки, которые следовало принимать через двадцать минут после еды.
Выходя из кухни, Йен еще раз с подозрением посмотрел на Пита, который, мечтательно развалившись на стуле, Закинув руки за голову. Пит заметил этот настороженный взгляд и рассмеялся.
- Все нормально, отец! Все нормально… - заверил он старика.
Пит чувствовал себя счастливейшим из смертных. Три дня он гнал от себя осознание нависшей над ним проблемы. Наконец он готов был ее признать, и оказалось, что это может принести радость. Он сознался самому себе, что влюблен. Чего с ним не было уже очень давно. Поэтому, когда Шон сказал, что Саймон вчера сломал пульт дистанционного управления от телевизора, их отец лишь ответил:
- Серьезно? Хорошо, куплю сегодня новый в городе. Перепиши мне все его данные на бумажку.
То есть традиционного разноса не последовало. Шон был поражен.
Йен, который взял на себя труд пересмотреть почту, вновь появился на пороге кухни и сдавленным голосом прошипел, потрясая надорванным конвертом:
- Ты на полном серьезе собираешься купить этим лоботрясам лошадь?
- Да, отец, - все с той же блаженной улыбкой отозвался Пит. - Только тшш… - приложил он палец к губам. - Пока это сюрприз. Дай конверт сюда.
- А тебе не кажется, что это добром не кончится? - пробурчал, покраснев от гнева, старик. - Ты совсем спятил? Хочешь, чтобы они шеи себе переломали?
- Не драматизируй, пап.
- Если ты решился на такое, то должен позволить мне в летние каникулы взять их с собой на Аляску, - пошел на сговор предприимчивый старик.
- По рукам, - бодро отозвался Пит Макдугл.
- Какие у тебя планы на сегодня? - спросил его отец.
- Всю первую половину дня буду работать в своем кабинете. Нужно сделать срочный перевод… А к полудню отлучусь на пару-тройку часов.
- Ты все-таки втрескался в эту Камиллу Кэмпбелл, - укоризненно покачал головой отец.
- Втрескался?! Что за словечки, пап? - рассмеялся Пит. - Я не подросток. Она интересна мне как человек, как женщина. Что в этом дурного?
- Ничего дурного, если вы сможете с этим справиться, - пробурчал Иен, которого этим утром ничто не радовало. - Камилла была миленькой малолеткой, но теперь она заурядная стерва, к тому же явно озлобленная на весь мир. Открой глаза, сынок!
- Она не озлобленная. У нее депрессия, которая объясняется тем, что пришлось пережить этой женщине. Во всяком случае, ее положение требует нашего понимания и сочувствия. Тем более все проходит. И она вовсе не стерва, а просто прямолинейный человек. И насчет ее заурядности я тоже не соглашусь, отец. Короче, позволь мне самому разобраться в этом.
- Вообще не понимаю, в чем тут разбираться?! Будто в городе мало благополучных одиноких женщин, - предубежденно фыркнул старик. - И будь поосмотрительнее наедине с ней, если вы, конечно, не в домино там играете. - Йен двусмысленно кивнул в сторону лавандовых полей. - Оставит тебя с еще одним младенцем на руках и сгинет в неизвестном направлении, - предостерег он сына.
- По твоей предубежденности можно подумать, будто это от тебя ушла жена, - насмешливо заметил Пит. - Но вспомни, как вы жили с мамой.
- Твоя мать была удивительной женщиной, Пит, - прочувствованно сказал отец.
- Знаю, папа, - мягко ответил сын.
Камилла слышала, как машина припарковалась возле "Небесных трав", где она часто скрывалась от начинавшего тяготить ее одиночества либо от ожидания чего-то неопределенного, что донимало ее после случившегося на лавандовом поле.
- Не суетись, Джейкоб. Я все сейчас аккуратненько упакую, - бойко заверила Вайолет своего постоянного покупателя.
Камилла неприкаянно слонялась по тесной подсобке. Ей казалось теперь, что вся ее прежняя жизнь - дорогие деловые костюмы, будни, насыщенные событиями и общением, изысканный досуг, содержательные разговоры - навсегда отошла в прошлое. Она больше не наденет туфель на высоких каблучках, не украсит себя подаренными Робертом драгоценностями. Светская жизнь Бостона, как и вообще светская жизнь, была для нее недосягаема, и в первую очередь в области ее желаний, а не возможностей. Но и чем себя занять взамен привычного, Камилла не знала, оттого и слонялась по подсобке магазинчика старшей сестры.
Она вспоминала о событии трехдневной давности. Но, в отличие от Пита, при этих воспоминаниях ее лицо не освещалось блаженной улыбкой, скорее на нем появлялась мина недоумения.
Камилла, как ей казалось, не могла заблуждаться в своем отношении к Питу. Он был для нее обычным, добротно сработанным провинциалом, бесспорно эрудированным, в меру интеллигентным и прочая… Но для того, чтобы очаровать Камиллу, в нем недоставало определенной доли изящества. Ей нравилось разгадывать человека, Пит же был весь как на ладони с его нетерпеливостью и природной страстностью. Ей, бесспорно, льстило его мужское внимание и тот трепет, с которым он прикасался к ней, но сама Камилла чувствовала себя настроенной. на другую волну.
В конце концов близость с Питом Макдуглом теперь, по прошествии времени, представлялась ей актом ее человеческого отчаяния, но не влечения, как эмоционально показалось в первый момент.
Она не лелеяла мечту найти равноценную замену Роберту. В противном случае это была бы не любовь, а пользование. Но Камилла не находилась и в том состоянии потерянности, когда появляется драгоценная способность ценить то малое, что доступно.
В ней теплилась внутренняя потребность заглушить тоску более сильным чувством. Любым другим. Не обязательно любовью - мимолетной или зрелой. Даже банальное сексуальное желание сгодилось бы для смены полюсов. Но она не видела Пита Макдугла объектом своей страсти.
Она боролась с собой, задавала прямые и жесткие вопросы, на которые, увы, не обнаруживала ответов, сколько ни старалась. Она кляла себя бесчувственным поленом, но и гнев, обращенный вовнутрь, не приносил плодов.
- Пока! - услышала Камилла радостный возглас старшей сестры и вышла из укрытия. - Я хотела с тобой поговорить, трусиха, - обратилась к ней Вайолет.
- Почему трусиха? - удивилась Камилла.
- А как еще назвать человека, который прячется от обязательств?
- Не поняла.
- Пит Макдугл. Я вынуждена была объясняться с ним вместо тебя. Ты скрываешься, не подходишь к телефону. Мужчина извелся… - полушутя, полусерьезно выговорила ей Вайолет.
- Я ему что-то должна? - притворилась непонимающей Камилла.
- Что еще можно ожидать от коварной соблазнительницы?! - возмутилась Вайолет. - И почему хорошим парням всегда так не везет с женщинами?
- Не знаю, что он тебе сказал, - уперлась Камилла, внутри у которой все затрепетало.
- Зачем что-то говорить, сестренка? Или ты считаешь, кругом одни дураки? Думаешь, я не видела, какой ты вернулась на днях с поля? Кажется, это было три дня назад… Почему ты до сих пор не позвонила маме?
- А зачем мне ее беспокоить?
- Что значит беспокоить? Она гораздо сильнее беспокоится из-за того, что ее дочь не звонит, - продолжала проповедовать Вайолет, воспользовавшись отсутствием посетителей.