Ренато отпер дверь и вошел в пустую комнату, незашторенные окна которой пропускали темно-синий сумеречный свет. Он включил небольшую лампу, стоявшую на низком столике справа от входа, и огляделся вокруг. Комната была немного тесной, но уютной, и отличалась идеальным порядком. Два небольших дивана, несколько стеллажей с книгами, разноцветные столики со стеклянными вазами и ночными лампами, панель плазменного телевизора на стене - все это было со вкусом расставлено и блистало безупречной чистотой… Включая и огромную клетку с важно восседавшим в ней большим серым попугаем, который, склонив голову набок, настороженно разглядывал внезапно появившегося в его владениях чужака.
Наверное, это и есть тот самый ценный Джакопо, подумал Ренато, в свою очередь разглядывая любителя фруктового салата.
- Привет, дружище, - поздоровался он, приблизившись к клетке. - Тебя зовут Джакопо?
Попугай продолжал молча его разглядывать.
Может, подкрепившись, он станет более общительным, мысленно рассудил Ренато и направился на кухню. Отыскав в холодильнике оранжевую тарелку, наполненную кусочками фруктов, он вернулся в комнату. Подойдя к клетке, он вплотную приблизил тарелку к прутьям и спросил:
- Ты, наверное, ждал Витторию?
- Ненавижу ее, - выдал Джакопо, недовольно захлопав крыльями.
- За что? - удивился Ренато.
- Не твое дело, - отрезал ценный пернатый питомец и схватил с тарелки кусок яблока.
- Скучаешь без хозяйки? - поинтересовался Ренато.
Попугай заносчиво вскинул голову, словно давая понять, что вовсе не собирается откровенничать с каким-то незнакомцем, и, немного помедлив, принялся за апельсин.
- Меня зовут Ренато, и я сегодня переночую здесь. Ты не против? - предпринял Ренато еще одну попытку установить контакт с горделивой птицей.
Но, как и предыдущая, она потерпела неудачу. Не удостоив нового знакомого даже взглядом, Джакопо молча продолжил трапезу. Тогда Ренато поставил тарелку в клетку и, еще раз оглядев гостиную, направился в соседнюю комнату. Там была такая же уютная спальня. Полюбовавшись вечерними пейзажами, развешанными по стенам, он уже собрался было возвратиться в гостиную и включить спортивный канал, как вдруг заметил на туалетном столике альбомные листы с рисунками. Подойдя ближе, он увидел на одном из них изображение пирамиды, раскрашенное темно-коричневым маркером. Справа от нее мелким почерком был написан какой-то текст. Взяв лист в руки, Ренато понял, что это был эскиз для шоколадной формы, а текст уточнял вес и состав. Просмотрев другие рисунки, он обнаружил гроздь винограда, которая, по замыслу автора, должна быть изготовлена из темного шоколада, и цветок орхидеи - из белого, с добавлением мармелада. На листе с орхидеей Ренато прочел резолюцию: "Чепуха, на которую никто не согласится тратить шоколад". Внизу стояла подпись: Джанрико. Еще ниже был написан ответ: "Не согласится только тот, кто шоколад не любит". И подпись: Лаура.
Так, значит, она сама придумала все эти формы, мысленно удивился Ренато. Должен признать, у нее получилось неплохо… Особенно если учесть, что эта девушка не имеет никакого отношения к шоколадной индустрии… Хотя… Виттория ведь мне ничего не рассказала о своей подруге… Может, спросить у Джакопо, где работает его хозяйка? Нет, это бред. Откуда ему знать? И потом, он вряд ли сможет толково объяснить… Да и вряд ли захочет… Лучше расспрошу завтра Витторию. Только осторожно, чтобы сохранить инкогнито.
Определив дальнейшее направление действий, Ренато устроился у телевизора, лишь изредка бросая взгляд на экран и полностью сосредоточив все свое внимание на рисунках. Но вскоре мягкое облако диванных подушек, неяркий свет ночной лампы и приглушенный звук телевизора оказали на него расслабляющее действие, и он поймал себя на мысли о том, что с радостью остался бы здесь на долгое, долгое время, которое проводил бы вот так, в тишине и безмятежности, вдали от ссор, неприятностей и проблем… Если бы только не Констанца…
Ренато взял со столика свой мобильный и набрал домашний номер.
- Мама? Это я. Прости, что так поздно. Я не разбудил Констанцу? Слава богу… Нет, я приеду завтра. Переночую здесь, в Монтефалько. Ну о чем ты беспокоишься? Разве здесь нет отелей? Нет, я вернусь один, без Элеоноры… Потому что она уже уехала… Нет, не в Перуджу… Я все тебе объясню по возвращении… Мама, пожалуйста, только не нужно разговаривать со мной таким тоном… Мне и без того не сладко… Да, возможно ты права, изготовитель шоколада должен быть привычен к горьковатому привкусу… - задумчиво проговорил Ренато и, отключив телефон, на долгое время устремил тоскливый взгляд за окно, в темноту старой улочки.
Затем выключил телевизор, погасил лампу и, пожелав Джакопо спокойной ночи, улегся на диване.
Проснулся Ренато от звуков изумленных голосов, мужского и женского.
- Как это называется, я тебя спрашиваю? Что это за тип и как он попал в твой дом? - настойчиво допытывался мужчина, в голосе которого слышались гнев и подозрительность.
- Понятия не имею… Я с ним незнакома… Возможно, он ошибся квартирой… - неуверенно оправдывался женский голос.
- Ты что, издеваешься надо мной?! - вскипел мужчина. - Ты только послушай себя, какую чушь ты несешь! Отвечай немедленно, кто он такой и сколько времени вы уже встречаетесь…
- Встречаемся?! Да ты спятил, наверное! - возмутилась невысокая, стройная, белокурая девушка, которую Ренато разглядел сквозь полуоткрытые веки.
Она стояла возле дивана, суетливо размахивая руками.
- Ты еще не знаешь толком, каким образом он сюда попал, а уже обвиняешь меня в измене! Хорошо же ты обо мне думаешь…
- Но ведь была какая-то причина, по которой он здесь оказался, - рассудительно заметил высокий мужчина спортивного телосложения, стоявший рядом с ней. - Причина, по которой он оказался именно в твоем доме…
- И она есть, - тихо проговорил Ренато, поднимаясь с дивана. - Мне негде было переночевать, и синьорина Виттория осмелилась предложить мне ключ от вашей квартиры. - Он сделал жест в сторону девушки. - Мы договорились, что утром я ей его верну…
Мужчина иронично ухмыльнулся.
- Звучит невероятно… Но именно поэтому правдоподобно. Ведь этот нелепый поступок вполне в духе твоей подруги, - проговорил он, обращаясь к девушке.
- Пожалуйста, не сердитесь. Я уже ухожу. - Ренато взял с дивана спортивную куртку и быстрым шагом направился к двери, кляня про себя свалившиеся на него за последние дни напасти.
- Вы забыли очки, - окликнул его мужчина. - Это ведь ваши? - Он кивком показал на темные очки, которые лежали на столике возле телевизора.
- Да, спасибо. - Ренато вернулся обратно и, забрав очки, засунул их в карман куртки.
- Вы вовсе не похожи на человека с финансовыми проблемами, - заметил мужчина, с интересом разглядывая странного незнакомца. - Что же вас заставило искать ночлег в чужом доме?
- Обстоятельства, - отрывисто бросил Ренато. - Рассказывать о которых у меня нет ни времени, ни желания, - добавил он, предупреждая новые вопросы.
- А мы и не станем ими интересоваться, - вступила в разговор девушка. - Какими бы они ни были, я рада, что Виттория помогла вам с ними справиться.
Ренато окинул хозяйку жилища немного удивленным взглядом.
- А вы - Лаура, верно?
В зеленых глазах девушки заблестели радостные огоньки, а на щеках появились ямочки от смущенной улыбки.
- Да, это я. Вижу, Виттория успела вам обо мне рассказать…
- Нет, она назвала только имя, - нерешительно проговорил Ренато. - Но я хотел бы узнать также и вашу профессию… Понимаете, мне очень понравились ваши эскизы для шоколадных форм…
- Да, заметно, что вы уделили им очень пристальное внимание… - недовольно протянул спутник Лауры, бросив быстрый взгляд на рассыпанные возле дивана альбомные листы.
- Только не подумайте, что я копался в ваших вещах. Я увидел эти рисунки случайно… - принялся было оправдываться Ренато.
Но Лаура оборвала его, вытянув ладони вперед в успокаивающем жесте.
- Все в порядке. Прошу вас, не беспокойтесь. Мне очень приятно, что мои рисунки хоть на кого-то произвели благоприятное впечатление. Ведь Джанрико считает мое увлечение бессмысленным, а Виттория не устает твердить, что этим наброскам не хватает выразительности и эксцентричности…
- У вас очень строгие судьи, - с мягкой улыбкой заметил Ренато. - В отличие от них, я нахожу эти рисунки очень красивыми и оригинальными. Особенно если учесть, что вы создавали их специально для шоколада. Кстати, и рецептуры для каждой формы описаны очень подробно…
- Еще бы, ведь я начала работать в кондитерской синьоры Орнеллы сразу после окончания школы, и из всего многообразия ее ассортимента мой интерес неизменно вызывал шоколад. Долгое время я изучала различные материалы, рассказывающие о технологии его изготовления, и даже собиралась сделать это лакомство своей профессией… Но, когда встретила Джанрико, все изменилось. Мне часто приходится переезжать вслед за Джанрико из города в город, чтобы поддерживать его на соревнованиях. Он чемпион Италии по плаванию и всегда говорит, что половина этого титула принадлежит мне. Вот только не могу взять в толк, какая именно. Особенно после нынешних соревнований, от участия в которых я уговорила его отказаться из-за простуды…
- Ты будешь ему рассказывать еще и биографии своих родителей? - раздраженно поинтересовался Джанрико.
- Я бы с радостью. Но думаю, что синьор не располагает свободным временем…
- Я тоже так думаю.
- Я думаю, думаю, думаю… - скрипучим голосом затараторил Джакопо.
- Вы правы, мне пора возвращаться в Перуджу, - поспешно проговорил Ренато, хотя на самом деле ему очень хотелось сказать, что он вовсе никуда не торопится.
- Так вы живете в Перудже? - удивилась Лаура. - А у меня поначалу сложилось впечатление, что вы римлянин… Просто в вас проглядывается образ столичного жителя… - немного смутившись, объяснила она.
- Ну это только образ… - тоже смутился Ренато. - Вообще-то я редко бываю в Риме. Не хватает времени… Дела… - поспешно пробормотал он.
- Вы, наверное, занимаетесь живописью, раз вас так заинтересовали мои рисунки… - высказала свое предположение Лаура.
- Да, моя профессия некоторым образом связана с нею… - неуверенно ответил Ренато.
Не хватало еще признаться, что знаменитый шоколатье скитается по чужим домам в поисках ночлега, мысленно заметил он.
- Ваши фотографии, наверное, часто печатают в журналах, - поделился своими соображениями Джанрико. - Мне кажется, что я где-то уже видел ваше лицо.
Только бы он не вспомнил, что это был гастрономический журнал "Парад изысков", с ужасом подумал Ренато. Вслух же проговорил с улыбкой:
- Нет, я не частый гость печатных изданий. Вероятно, мой облик вам просто кого-то напоминает…
- Возможно. Ведь вы до сих пор не назвали своего имени, - с некоторой недоверчивостью в голосе заметил Джанрико.
- Верно. Совсем забыл… Меня зовут Ренато. Ренато Деларио, - назвал он фамилию своего помощника.
- Приятно познакомиться, - проговорила Лаура, пожимая ему руку. - Наши имена вы уже знаете…
- И даже некоторые эпизоды нашей личной жизни, - сдержанно добавил Джанрико, также обмениваясь с ним рукопожатием.
- Не принимайте близко к сердцу его высказывания, - беззаботно откликнулась Лаура. - Джанрико сегодня очень сердит, ведь соревнования прошли мимо него…
- Вот увидите, у вас скоро все наладится, - поспешил заверить его Ренато.
- Не сомневаюсь, - сухо откликнулся чемпион.
- Если вдруг снова окажетесь в Монтефалько, обязательно заходите в гости. Мы будем очень рады, - с искренней радостью проговорила Лаура на прощание.
Джанрико предпочел ограничиться неопределенным кивком, который, видимо, должен был продемонстрировать полное согласие с его подругой.
Ренато еще раз извинился за вторжение и, выйдя за дверь, недоуменно покачал головой, словно пытаясь прогнать какой-то странный сон.
Такое могло произойти только со мной, с иронией подумал он. И о чем я только думал вчера вечером, когда решил принять предложение Виттории? Кстати сказать, ее предложение было всего лишь следствием моей собственной инициативы… Определенно, после того как меня бросила Элеонора, я и сам не понимаю, что творю…
Ренато медленно шел по узкой рассветной улочке, разглядывая каменные фасады домов, словно служивших декорацией к фильму о давно ушедших веках. Ощущение пребывания в прошлом портили лишь протиснувшиеся в эти лабиринты автомобили-малолитражки, выстроившиеся друг за другом. Остановившись возле дома, к стене которого была прибита табличка, сообщавшая, что он является самым старым в этом городе, Ренато вдруг услышал за спиной громкие звуки дискотечной музыки. Поняв, что они доносятся из припаркованного напротив автомобиля, Ренато поморщился.
- Вижу, вас тоже не оставил равнодушным древний облик нашего городка, - услышал он сквозь звуки музыки чей-то голос.
Обернувшись, Ренато увидел возле ярко-зеленой малолитражки, чья магнитола продолжала старательно прогонять сон местных жителей звуками жизнерадостной музыки, еще молодого, но уже изрядно облысевшего мужчину.
- Увлекаетесь архитектурой? - с любопытством поинтересовался он, приблизившись к Ренато.
- Да, немного… - без всякого энтузиазма ответил тот.
Незнакомец понимающе улыбнулся.
- Я считаю наш город самым лучшим в мире, - с гордостью проговорил он. - И, несмотря на то, что уже давно здесь не живу, не проходит и года, чтобы я не выкроил несколько дней для отдыха в этом райском местечке… Хотя моя жена и называет Монтефалько захолустьем и отказывается проводить здесь отпуск, я все же не забываю его… Ведь здесь все еще живут мои родители. Вон в том доме, рядом с переулком… Возможно, однажды мне удастся убедить Марию погостить у них…
На его месте я бы не очень на это рассчитывал… Убеждать женщину - занятие бесполезное, с печальной иронией подумал Ренато.
- А вы впервые в нашем городе? - спросил мужчина.
- Нет, я бывал здесь раньше… Проездом, - уточнил Ренато.
- Тогда нет нужды сообщать вам о том, что самый лучший отель здесь - это отель синьора Матенори. Надеюсь, вы остановились именно там?
- На этот раз я предпочел поселиться у синьора Сабателли…
- Тоже вполне достойное место для проживания, - с готовностью поддержал незнакомец выбор Ренато. - У синьора Амадео всегда рады путешественникам, особенно если они приехали издалека… Сколько его помню, радушие всегда было отличительной чертой его характера.
- Да, я заметил, - с вымученной улыбкой откликнулся Ренато.
Видимо, нужно было сообщить ему, что я приехал в Монтефалько из Соединенных Штатов, где оказался после длительного пребывания в Японии, отметил он про себя. Глядишь, мой тесть и вправду бы обрадовался… И даже раздумал бы душить меня на глазах у постояльцев…
- Я могу вас подвезти к отелю, - предложил мужчина, сделав жест в сторону своей малолитражки.
- Нет, благодарю, - невольно вздрогнув, проговорил Ренато. - Я уже достаточно здесь погостил, как раз сегодня возвращаюсь в Перуджу.
- В Перуджу? Так это же здорово! Я тоже живу в Перудже и именно сейчас готов туда отправиться. Как удачно, что вы встретились мне в такой ранний час. Я терпеть не могу ездить в одиночестве…
- Так вы готовы меня подвезти?
- Конечно, причем прямо до дома, - радостно сообщил незнакомец.
- Я вам очень благодарен… Но у меня есть здесь одно дело… Оно займет минут десять, не больше…
- Какой разговор? Я подожду.
Удалившись от незнакомца на почтительное расстояние, Ренато бегом спустился вниз по улочке и свернул за угол. Пробежав несколько коротких переулков, он оказался прямо у кондитерской. Ранним утром вывеска с ее названием выглядела еще более нелепо, чем накануне. Ренато, как и вчера, вплотную приблизился к ярко освещенной витрине и, увидев муляжи шоколадных плиток, вспомнил, что оставил купленный здесь шоколад собственного производства на кухне у Лауры.
Хоть чем-то заплатил за самовольное вторжение, с улыбкой подумал он.
Ренато неотрывно смотрел на витрину и не мог понять, что именно привело его сейчас сюда, что заставило его вот так спонтанно, за несколько минут до отъезда, броситься со всех ног к этой крохотной кондитерской. Что удерживало его здесь, на этой неприметной улочке, не позволяя уехать не попрощавшись… Он говорил себе, что не может ответить на этот вопрос, что не знает причины своего поведения… Вернее, не хочешь знать, осторожно подсказал внутренний голос…
- Лаура, боже мой! Неужели это ты? Что ты здесь делаешь?! - принялась изумленно восклицать Виттория, увидев свою подругу в дверях кондитерской. - Вы ведь с Джанрико должны были вернуться только через пять дней…
- Совершенно верно. Но обстоятельства изменились.
- Что произошло? Неужели твоего пловца наконец выгнали из спорта?
Лаура в ответ укоризненно покачала головой.
- Мы вернулись так рано, потому что он простудился. Хочу попросить тебя об одолжении: не шути так в присутствии Джанрико. Иначе крупная ссора неминуема.
- Подумаешь, большое дело… - небрежно бросила Виттория. - Мы с Фабио упражняемся в них ежедневно.
- Неужели опять повздорили? - сочувственно поинтересовалась Лаура, усаживаясь за стойку.
- Повздорили… - иронично хмыкнула Виттория. - Вернее сказать, разругались в пух и прах.
- Когда же вы успели?
- Вчера, на дне рождения Маурицио.
- Ах да, я совсем забыла о нем… Надеюсь, ты поздравила его от нас с Джанрико?
- Да, ровно за пять минут до того, как назвала его тупоголовым ослом и неудачником, и за семь минут до того, как адресовала эти "комплименты" Фабио…
- Вот это да… - ошеломленно протянула Лаура. - Вижу, ты вчера хорошо провела день…
- Вечер, - уточнила Виттория. - Да, он и впрямь удался на славу. Хотя эти два олуха всеми силами старались испортить его своими слезоточивыми воспоминаниями об их рухнувших попытках сделать карьеру на телевидении… Но, несмотря ни на что, мое настроение нисколько не ухудшилось. Я прекрасно провела остаток вечера у телевизора, там показывали мою любимую мелодраму.
- Надеюсь, ночь прошла не менее спокойно, чем остаток вечера? - поинтересовалась Лаура.
- Да, спокойно и безмятежно. Могу сказать, что я прекрасно выспалась.
- Наверное, как и тот незнакомец, которого мы нашли в моей квартире… - осторожно проговорила Лаура.
Услышав это, Виттория в замешательстве приложила ладонь ко лбу и устремила на Лауру виноватый взгляд.
- Боже мой, я совсем о нем забыла…
Лаура добродушно рассмеялась.
- Я это заметила.
- Надеюсь, он вас не напугал?
- Скорее мы его. Ведь он спросонок не сразу понял, кто мы такие. Да еще и Джанрико устроил сцену ревности по всем правилам жанра… В общем, пробуждению этого самого Ренато Деларио мало бы кто позавидовал. И кстати сказать, моему положению тоже…
- Прости, пожалуйста. Я конечно очень виновата, что все так некрасиво получилось, но я ведь не могла предвидеть, что вы так скоро вернетесь… А этот Ренато показался мне таким одиноким и неприкаянным… Не знаю, по какой причине, но он не мог воспользоваться ни одним здешним отелем. И мне стало жаль его…