Кили сделала глубокий вдох, надеясь, что свежий морской воздух поможет ей обрести ясность мыслей. Чем дольше Лэклен смотрит на нее так, словно она для него – единственная в мире женщина, тем труднее ей отвечать ему.
– Я не знаю, что вам нужно от меня, – сказала Кили. Он хочет честности? Сейчас он получит ее.
– Мне нужен сайт, – Лэклен улыбнулся, явно пытаясь разрядить обстановку.
– И? – настойчиво продолжила Кили, чувствуя, что в их недолгих отношениях наступил критический момент. В деловых отношениях, конечно.
У нее нет времени играть в игры. Если Лэклену нужно нечто большее, чем превосходный сайт в Интернете, сейчас самый подходящий момент, чтобы признаться в этом, а ей, как обычно, немедленно спастись бегством.
Он крепко сжал ее руку.
– Я хочу лучше узнать вас. Не больше и не меньше. Подумайте, справитесь ли вы с этим?
– Да, если мы не будем забывать о действительной причине, почему я здесь. Чтобы работать.
Несмотря на показную храбрость, в глубине души Кили сходила с ума от страха.
Она слышала внутренний голос, твердивший: Лэклен – это средство для достижения цели, великолепная возможность получить повышение, о котором можно было только мечтать.
Однако что произойдет, если она останется глуха к голосу разума и последует велению сердца?
Ей предстоит провести с Лэкленом уик-энд, и ей страшно думать об этом.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
"Является ли тонко чувствующий, внимательный мужчина: а) мифом, б) оборотом речи, в) слабоумным?"
Люси, которая ищет будущего мужа совсем не там, где нужно.
Лэклен клал на решетку гриля кусочки мяса, наблюдая за Кили через окно кухни. Размышляя, какое количество оливкового масла, лимонного сока и уксуса добавить в салат, девушка слегка нахмурила брови, и он подумал, что, несмотря на морщинку, появившуюся у нее на лбу, она удивительно красива.
Когда Лэклен взлетал на гребни волн, его мысли постоянно возвращались к прелестнице, сидевшей на берегу. Когда он подбежал к ней, взгляд Кили поразил его.
Она смотрела на него, как изголодавшаяся женщина, которая предвкушает, как она набросится на закуску, основное блюдо и десерт одновременно. Лэклену польстил ее взгляд. Черт, он был готов овладеть ею там же, на песке.
Однако Кили что-то скрывает. Нет, не свой ночной звонок на радио. Стоит ему намекнуть, что она интересует его, как в ее глазах появляется неуверенность и страх.
Но ведь он не проявляет излишней настойчивости. Он не дурак. Конечно, ему хочется узнать Кили лучше, но у него такое чувство, что, если он будет давить на нее, она моментально сбежит. И быстрее, чем его мать, стоило лишь одному из многочисленных любовников поманить ее.
– Судя по вашему виду, барбекю для вас – серьезное дело.
Скрыв горечь, которую неизменно вызывали у Лэклена воспоминания о матери, он взмахнул щипцами.
– Еще бы! Мне совсем не улыбается услышать ваши жалобы, что огузок недожаренный.
Лэклен пришел в восторг, когда она пристально посмотрела на соответствующую часть его тела и подняла брови.
– Ничего страшного, если он немного недожарится. В наше время трудно найти хороший огузок.
Он рассмеялся и игриво повертел бедрами.
– Не воображайте, что уже можете впиться в него зубами.
– Я об этом и не мечтаю, – ее глаза лукаво блеснули. Выхватив у него щипцы и нацелившись на Лэклена, она щелкнула ими в воздухе. – Я очень привередлива в выборе огузков – всегда тщательно осматриваю и взвешиваю их, прежде чем выбрать лучший кусок.
Лэклен увернулся от направленных на него щипцов и быстро забрал их из рук Кили.
– Прекрасно, однако этот огузок уже готов, – он указал на гриль, после чего положил на блюдо два куска мяса, початки кукурузы и несколько креветок на шпажках.
– Умираю с голоду, – призналась Кили. Протянув руку к блюду, она коснулась руки Лэклена, и в тот короткий миг, когда они встретились взглядом, он прочел в ее глазах желание.
Или в них отразилась его собственная неистовая жажда обладания?
Чтобы подавить порыв бросить блюдо и схватить Кили в объятия, Лэклен собрал всю силу воли и сделал шаг в сторону.
– Вот и хорошо. Я славлюсь своими кулинарными способностями.
Она пошла за ним в кухню, и постепенно напряженная атмосфера разрядилась. Не было ли все это игрой его воображения?
– Есть что-нибудь, чем вы не славитесь? – Кили поставила на стол салат и ароматный хлеб. Лэклен наливал в бокалы мерло. – С моей точки зрения, вы настолько идеальны, что в это трудно поверить.
Лэклена удивила внезапная смена ее настроения. В прошлом на него навесили ярлык, ненавидимый большинством мужчин, – "милый", хотя женщины, с которыми он встречался, ничего не имели против. По правде сказать, все они восхищались его манерами и обращением.
Подняв бокал, Лэклен сказал с улыбкой:
– Дайте мне подумать несколько часов. Я уверен, что вспомню что-нибудь инкриминирующее.
Они чокнулись.
– Мои подруги называют вас мистер Совершенство.
– Вы обсуждали меня с подругами?
Это хорошо. Даже очень хорошо. Значит, он интересует ее больше, чем она признается в этом, хотя его несколько смущает этот "мистер Совершенство". Таких ожиданий ему никогда не оправдать.
Несмотря на взаимное спонтанное влечение, Кили почти не знает его. Чем же он заслужил такое преувеличенное признание своих достоинств?
– Возможно, я упомянула о вас как о новом клиенте. – Кили воткнула вилку в креветку. – Но я не стала бы придавать большое значение их словам.
– А я-то подумал, что вы начинаете поддаваться моим чарам!
Она прожевала и проглотила креветку, прежде чем ответить с легкой улыбкой:
– К сожалению, приходится разочаровать вас. Возможно, вам нужно поработать над вашей техникой?
Ему понравился ее игривый тон, и он решил поддержать его.
– Именно это я собираюсь сделать. – Протянув руку, Лэклен провел кончиком пальца по нижней губе Кили. Она широко раскрыла темные глаза, в бездонную глубину которых любой мужчина погрузился бы с радостью. – Как у меня получается?
Он мог бы поклясться, что от его прикосновения у нее задрожала губа.
Кили слегка отклонилась назад.
– Нужно поработать еще, но способности у вас явно имеются.
– Спасибо. Большего поощрения мне не нужно.
Поднеся бокал к губам, Лэклен пытался определить ее реакцию на эти слова. В течение дня он неоднократно намекал на свои намерения, и, если Кили предпочтет не понять его, он будет разочарован.
– Желаю удачи, док. Со мной она вам понадобится.
– Звучит как вызов.
Кили от души рассмеялась, и у него потеплело на сердце. Слишком долго он не расслаблялся в обществе красивой женщины, особенно такой, которая возбуждает у него интерес на многих уровнях.
– Почему от мысли, что им бросают вызов, у всех мужчин появляется особый блеск в глазах?
– Потому что у них пробуждается дух соперничества.
– Ох уж эти мужчины! – она закатила глаза. Лэклен решил рискнуть:
– Кстати, о моей Y-хромосоме. Когда я увижу вас в бикини? Мы ведь находимся на одном из лучших пляжей в мире, и представителям более слабого пола, таким, как я, не терпится оценить последний писк пляжной моды.
В глазах Кили промелькнуло разочарование.
– Не мечтайте. – Она принужденно улыбнулась.
Итак, бикини ее не вдохновляет. Возможно, ему нужно попробовать другой подход.
– Послушайте, я ведь только спросил. Такую фигуру, как у вас, просто грех скрывать.
На этот раз ее взгляд был лишен всякого выражения. Нервно теребя салфетку, она пожала плечами.
– Жаль разочаровывать вас, но помните ли вы старые купальные костюмы, которые прикрывали наготу с шеи до колена? Они похожи на фиговый листок, если сравнить их с моим купальником, – сказала Кили со смешком, но ей не удалось обмануть Лэклена.
Он снова смутил ее, и это чертовски озадачивает его и охлаждает желание сблизиться с ней. Стремясь рассеять возникшее между ними напряжение, Лэклен поднял бокал.
– Я всегда придерживался теории, что лучше больше, чем меньше, так что мне не терпится увидеть его. А теперь давайте вернемся к нашей трапезе.
Однако, подавая Кили салат, он почувствовал, что ей совсем не хочется заниматься едой. Что скрывает Кили Роудз? – мелькнула у него мысль.
Кили проводила пальцем по корешкам книг, рассеянно читая названия. Она нервничала больше, чем прежде. Во время обеда Лэклен дал ей передышку, болтая о пустяках, и Кили немного успокоилась.
Но вечер подходил к концу, и она чувствовала, как ее все сильнее охватывает нервная дрожь. Хотя Лэклен отнес ее сумку в комнату для гостей, Кили знала, что это вовсе не означает, что спать она будет там.
Ни к одному мужчине она не испытывала такого влечения, и, несмотря на попытки думать о работе, воображение рисовало ей интимные сцены в спальне.
На пляже он попросил ее подержать полотенце, чтобы укрыться от нескромных глаз, пока он будет переодеваться. Но беда в том, что нескромными оказались ее глаза! Кили изо всех сил старалась отвести взгляд, но ведь ничто женское ей не чуждо, и она не удержалась.
О господи, на это стоило посмотреть!
Широкая загорелая мускулистая грудь могла принадлежать скорее спортсмену, чем психологу, который занимается серфингом как любитель. А ягодицы...
Кили была уверена, что руки у нее дрогнули, когда она обозревала достоинства доктора Бранта.
– Увидели что-нибудь интересное?
Вздрогнув от неожиданности, она свалила с полки полдюжины книг.
Вместо того чтобы поспешить ей на помощь, Лэклен хихикнул и опустился в кресло.
– Я бы предложил помочь, но одного сотрясения мозга в неделю для меня более чем достаточно.
– Очень смешно. – Кили наклонилась, чтобы поднять книги. Неужели она никогда не избавится от неуклюжести? – Кстати, спасибо за ужин. Все было очень вкусно.
– Нет проблем. Вот подождите, увидите, что я припас на десерт.
Она едва не опрокинула книги снова. Клубника со сливками, и они наслаждаются ею вдвоем... весьма соблазнительными способами!
– По правде сказать, я не сладкоежка, – с притворным равнодушием сказала Кили, зная, что предпочла бы более волнующий десерт – в виде Лэклена на блюде.
– Не может быть, что это связано с весом.
Кили повернулась к полкам, радуясь, что Лэклен не видит ее лица. Проглотив вставший в горле ком, она мысленно дала себе оплеуху за то, что поверила, будто Лэклен не такой, как другие мужчины. Все они одержимы внешностью и весом женщин. Они подшучивают над "жирненькими цыпочками", которые не заботятся о своей фигуре, и хихикают над рекламой средств для похудения. Кили научилась сдерживаться при проявлениях подобной бесчувственности, несмотря на желание отхлестать их по щекам.
Однажды парень, с которым Кили встречалась без особого интереса, сделал ошибку, упомянув о ее пристрастиях в еде, и она не осталась в долгу, "нечаянно" пролив вино на его промежность.
С тех пор как они познакомились, Лэклен неоднократно отпускал замечания о ее фигуре. Вероятно, ему они казались невинными, но Кили поняла, что его, как и других мужчин, интересует только внешность. Это еще одно доказательство того, что ей не следует вступать с ним в связь, несмотря на сильное чувственное влечение, которое она испытывает к нему.
– У вас нет причин для беспокойства, – сказал Лэклен. – Вы выглядите великолепно.
Его комплимент не успокоил Кили. Что, если бы она не села на жесткую диету? Стал бы он тогда проводить с ней свободное время? В этом она сомневается. Ни один мужчина не замечал ее до тех пор, пока она не потеряла половину своего веса и едва не умерла из-за этого.
У Кили вошло в привычку не прислушиваться к лживым комплиментам. Мужчины печально известны тем, что, требуя доверия, неизменно дают повод не доверять им.
Опомнись, пока он не послал кое-куда свой сайт и твое повышение!
Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Кили повернулась к Лэклену.
– Так что же вы припасли?
– Закройте глаза, и я отведу вас.
– Надеюсь, это что-то хорошее, – отозвалась Кили, безропотно позволив ему вывести себя из комнаты. На самом деле ей хотелось бежать без оглядки.
– Лучше, чем хорошее.
Руки Лэклена, лежавшие у нее на талии, жгли ее, словно каленое железо. Проклятые гормоны! То она думает, что он – бесчувственный болван, то у нее возникает желание броситься ему в объятия. Ей нужно как можно скорее взять себя в руки, прежде чем она потеряет контроль над собой.
– Еще несколько шагов... Ну вот, можете открыть глаза.
– Как вы узнали? – Кили уставилась на огромное блюдо, на котором возвышалась гора пончиков всех мыслимых сортов: присыпанные сахарной пудрой, корицей, покрытые шоколадной глазурью. У нее потекли слюнки.
Значит, Лэклен действительно имел в виду десерт. Тогда почему она разочарована, как ребенок, которому сказали, что Санта-Клаус не существует?
Лэклен улыбнулся и протянул ей блюдо.
– Я заметил, какими глазами вы смотрели на меня, когда на днях я лакомился пончиком. Если бы я уже не съел половину, вы бы, наверное, выхватили его и моментально проглотили.
– Вы очень наблюдательны.
Если бы он только знал! Когда Лэклен вошел в офис, она смотрела не столько на пончик, сколько на его губы, потрясенная тем, как сильно ей хочется слизнуть с них сахарную пудру и корицу.
– Я считаю, что утверждение, будто путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, несколько однобоко. Это относится и к женщинам. – Лэклен успел проглотить два пончика, и Кили рассмешил его энтузиазм. – Поэтому, сладкоежка вы или нет, налегайте.
Кили выбрала пончик с шоколадной глазурью и поклялась про себя, что он будет первым и последним. Она с удовольствием могла бы опустошить весь поднос, но тогда ей пришлось бы посещать тренажерный зал каждый день в течение недели.
Страх, который Кили испытала после соматогенной депрессии, последовавшей за резкой потерей веса, и страшное известие, что она не сможет иметь детей, служили ей постоянным напоминанием о необходимости питать свое тело, а не истязать его.
Кили наслаждалась каждой крошкой, которую подносила ко рту, регулярно занималась физическими упражнениями и принимала свою фигуру как данность. Жаль, что она не делала этого, когда была подростком.
– Если вы пытаетесь умаслить меня, то вы на верном пути.
Вытирая руки посудным полотенцем, Лэклен спросил:
– Почему вы во всем усматриваете скрытый мотив?
– Потому что у мужчин он обычно есть, – заявила Кили с таким видом, будто знала это из собственного опыта.
– Я не такой, как все мужчины.
Да, в этом он прав.
– Внешность обманчива, – буркнула Кили. Уж ей ли этого не знать!
– Что видите, то и получаете, когда речь идет обо мне.
Кили охватила его взглядом. Лэклен стоял, прислонившись к раковине; джинсы плотно облегали его бедра, черная спортивная рубашка с короткими рукавами подчеркивала широкую грудь и сильные плечи. Он греховно красив, подумала Кили.
Если бы она на самом деле получила то, что видит, ей бы исключительно повезло.
– И что же это?
Кили почувствовала, что должна сделать что-то, прежде чем возрастающее напряжение заставит ее совершить безумный поступок – броситься в его объятия, например.
Или, еще хуже, – направиться, как сомнамбула, прямиком в его постель.
– Очевидно, я мистер Совершенство. – Лэклен улыбнулся, но Кили заметила, что он переступил с ноги на ногу, словно ощущая некоторую неловкость. – Так вы, кажется, говорите.
Она вздохнула, жалея о вырвавшихся у нее словах.
– Я сказала это в минуту слабости, но не требуйте от меня повторения.
Лэклен пожал плечами.
– Не беспокойтесь, не буду. Оправдать такой титул было бы дьявольски трудно.
Пытаясь не обращать внимания на лихорадочное биение сердца, Кили прошла по кухне и остановилась перед Лэкленом. Два противоречивых желания боролись в ее душе: растаять, словно воск, в его руках или поспешно скрыться через заднюю дверь.
– Несмотря на удовольствие, которое доставляет мне этот разговор, я совершенно выбилась из сил. Сейчас мне лучше всего пойти спать.
Она не шелохнулась, когда Лэклен потянулся к ней. Хотя Кили не подумала, что ее слова могут прозвучать как приглашение, сердце у нее глухо забилось, а по телу пробежала нетерпеливая дрожь. Каждой напрягшей жилкой тела она предвкушала грядущее чувственное наслаждение.
– Приятных снов, – тихо произнес Лэклен, коснувшись ее губ нежным поцелуем, от которого у нее перехватило дыхание.
Прежде чем Кили успела моргнуть глазом, он на секунду прижал ладонь к ее щеке и ушел.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
"Тушь для ресниц при неблагополучных погодных условиях стекает. А большинство мужчин, которых я знаю, удирают при первом признаке чувства".
Талия Моран, циник и лучшая подруга.
– Как прошел уик-энд?
Кили плюхнулась на диван рядом с Талией и прижала к груди подушку.
– Хорошо.
Талия подняла брови.
– А я думала, что рожденные под знаком Весов отличаются не только уравновешенностью, но и красноречием.
– Ну, что сказать? Он оправдал свою безупречную репутацию.
– В спальне или вне ее? – Глаза Талии загорелись от любопытства.
– Могу поручиться только за то, что произошло вне ее.
Подруга выпучила глаза.
– Ты хочешь сказать, что он не сделал никаких поползновений?
Кили покачала головой, проклиная себя за чувство разочарования.
– Ничего не понимаю! Он привозит тебя в свое любовное гнездышко на побережье, практически обнажается перед тобой, готовит тебе ужин, а потом – ничего?
Прежде чем ответить, Кили сделала глоток вина.
– Приятный вкус, – с видом знатока заметила она. – На самом деле это был пляжный домик, Бранту нужно было снять гидрокостюм, в котором он занимался серфингом, мы вместе готовили ужин и...
– И больше ничего, верно?
Кили вздохнула.
– Да, ничего.
– Все равно не понимаю, – повторила Талия и бросила в рот несколько орешков. – Этот парень явно запал на тебя, ты – на него, и вы оба совершеннолетние. Что в результате?
– Большой жирный ноль.
Тысячу раз Кили прокручивала в уме события того дня. После ужина в ней происходила мучительная борьба: ей хотелось отбросить опасения и заняться с Лэкленом любовью; в тоже время она не могла избавиться от мысли, что его надо держать на расстоянии. Лэклен привел ее в крайнее раздражение шуточками по поводу бикини и необходимости следить за весом, но за ними последовал комплимент, и она снова размякла.
Когда Кили подошла к нему и сказала, что идет спать, она ожидала другой реакции.
Целомудренный поцелуй, пусть даже в губы, не удовлетворил ее. И что она сделала?
Ничего.
Невнятно пробормотала, что совершенно изнурена, и выбежала из комнаты, прежде чем кто-нибудь из них успел передумать.