ГЛАВА ШЕСТАЯ
- Я слышал достаточно, - сообщил Маттео, выходя из тени.
- Я боялась, что вы слишком быстро появитесь и все испортите.
- Я наслаждался каждой секундой. Когда вы поняли, что я неподалеку?
- В самом конце.
- Я думал, вы стараетесь ради меня.
- Частично. Но в основном для себя.
В темноте она не видела выражения его глаз, но чувствовала его присутствие каждой клеточкой своего тела.
- Что вы теперь собираетесь делать? - небрежно спросила Холли.
- Надо бы поднять на ноги слуг, чтобы его схватили у ворот, или, может, вызвать полицию…
- Нет. Пусть уходит.
- Miodio! - воскликнул он. - Вы жалеете его после того, как он предал вас? Вы с ума сошли?
- Жалею? Вы видели, как я влепила ему пощечину.
- Да. Никогда не думал, что женщина может ударить мужчину так сильно, с такой страстью…
- С такой злостью.
- Разве это не две стороны одной медали? Стоило ему только намекнуть, что вы могли посмотреть на другого мужчину, и вы были готовы убить его.
Но "другим мужчиной" был сам Маттео. Вспоминая детали разговора с Бруно, Холли вспыхнула. Если Фаллуччи думает, что она действительно собирается обольстить его, она умрет от стыда.
Чтобы успокоиться, Холли подошла к фонтану и плеснула немного прохладной воды на лицо. Ее сердце билось от возбуждения, которое не имело ничего общего с Бруно.
- Я была готова убить Бруно. Я вовсе не сохну по нему.
- Думаю, что сохнете, иначе вы бы просто так его не отпустили.
- Как я понимаю, далеко он не убежит. Вы же сказали, он не знает, что миниатюру нашли.
- Да, я слышал, как вы сказали ему, где она, - медленно произнес Маттео, и его осенило: - Он пойдет туда… Его схватят на месте преступления в церкви, где он будет искать миниатюру, но ничего не найдет, потому что сверток уже найден.
- Если хотите сообщить в полицию, сделайте это. Мне лично хотелось бы, чтобы он просто искал, но так ничего и не нашел…
- А миниатюра тем временем будет спокойно висеть на своем месте…
- Вот именно.
Маттео посмотрел на нее, и она с вызовом встретила его взгляд.
- Mariavergine! - прошептал он с восхищением. - Ну и хладнокровие. Уверен, вы знакомы с понятием "vendetta".
Холли кивнула.
- Да, я знаю, что такое "vendetta". Месть.
- Она сладкая, верно?
- О да, очень.
- Мои поздравления, Холли. Думаю, в вас течет итальянская кровь.
- Или вы недооцениваете англичан.
- Возможно. У вас нет угрызений совести по поводу незавидной участи, которую вы уготовили Бруно?
- Совсем никаких. Правда, был один момент, когда я начала колебаться.
- Когда он поцеловал вас?
Холли покачала головой.
- Вы переоцениваете силу мужских объятий, signore.
Он хищно улыбнулся.
- Так мне говорили. Мы все думаем, что достаточно произнести слова любви, и женщина околдована.
- Тот поцелуй открыл мне глаза, - объяснила она. - Волшебство ушло, и я увидела перед собой подлого человека.
- Буду надеяться, что никогда не навлеку на себя ваш гнев.
- Я у вас в неоплатном долгу, так что можете спать спокойно.
Они медленно пошли вместе к дому. В кабинете Фаллуччи налил ей бокал вина и поднял свой, произнеся короткое:
- Вы великолепны.
Холли рассмеялась и чокнулась с ним, качая головой.
- Почему вы так на меня смотрите?
- Стараюсь понять, что я только что узнала о вас.
- И что же вы узнали обо мне?
- Я только что совершила нечто такое, чего не может сделать женщина, у которой есть сердце. Совсем недавно я любила Бруно, а сегодня вечером отомстила ему за все свои беды. И сделала это с огромным удовольствием! И в результате вы стали лучше думать обо мне. Не отрицайте.
- Я и не собираюсь отрицать. За сегодняшний вечер вы здорово выросли в моих глазах. И вы не были бессердечной. Вы защитили себя, а он заслужил свое наказание. Не слишком суровое наказание, сказать по правде. Я принял решение не заявлять в полицию. Через некоторое время он прекратит поиски и уедет. Ничего не выиграет, но и не потеряет.
- А как вы оказались там в тот момент?
Холли вспомнила, что каждый вечер Маттео ходит на могилу жены.
- Случайно. Я прогуливался перед сном. Ваш разговор с Бруно многое прояснил мне. Не тратьте своих слез на него, он не стоит их.
- А вы когда-нибудь забываете о своих врагах?
- Никогда. Они остаются моими врагами на всю жизнь. Basta! Как только я узнаю о них, то не испытываю никаких угрызений совести по поводу своих дальнейших действий.
- Но вы можете ошибиться. А как насчет невиновных, которые могут попасть под перекрестный огонь?
Ее слова произвели поразительное впечатление на него. Маттео отступил назад и побледнел.
- Miodio, - прошептал он. - Ваши глаза видят все мои секреты?
- Нет, что вы. Я имела в виду, что нельзя давать мести разгуляться, иначе она может зайти слишком далеко.
- И это говорит женщина, которая только отправила своего любовника на заведомо бесплодные поиски.
- Но, заметьте, я не сделала ненароком больно кому-нибудь еще.
- Вы не похожи на других женщин, - задумчиво произнес Маттео и, увидев, что она нахмурилась, быстро проговорил: - Пора ложиться спать. У нас обоих был насыщенный вечер.
- Да. Спокойной ночи.
И они разошлись по своим спальням.
Холли вскоре обнаружила, что Лиза хорошо рисует, и они обе прекрасно проводили время за карандашами и альбомами. Было приятно учить ребенка, который так легко схватывает азы живописи. Иногда Холли позволяла Лизе рисовать на свободную тему. Результаты на многое пролили свет.
У Лизы был дар хорошо изображать людей, и она все время рисовала одну и ту же картинку. На ней была счастливая семья, состоящая из отца, матери и маленькой девочки. Иногда это были мать и ребенок, иногда отец и ребенок, но никогда - одни родители. Это показалось Холли странным. Когда она спросила, Лиза не ответила, но у нее было такое же отсутствующее выражение лица, какое Холли иногда наблюдала у ее отца.
Однажды утром ей пришла посылка. Холли раскрыла ее и изумилась. Там лежало черное платье для коктейля, которое так понравилось ей, а под ним - еще более роскошное малиновое платье. Записка гласила: "Вторая часть заказа".
Она же не заказывала их, тогда кто?
Потом Холли вспомнила, как Маттео подошел к ней сзади в тот момент, когда она боролась сама с собой, глядя на экран ноутбука. Видимо, он прочитал ее мысли и расширил заказ.
В это время вошел Маттео.
- Я рад, что они прибыли, - сказал он, взглянув на вещи.
- Не надо было заказывать для меня такие роскошные наряды, - укорила Холли.
- Можете отослать обратно.
- Я подумаю об этом, - не очень убедительно ответила она.
- Завтра вечером я даю званый обед. Мои друзья любят Лизу, и я хотел бы, чтобы вы привели ее. Я дам знать, когда буду готов.
В этот момент Лиза просунула в дверь голову.
- Вот ты где. Ты обещала почитать мне книжку. - Она объяснила отцу: - Книга на английском языке. Холли читает ее мне по-английски, но останавливается на самых интересных местах, и я должна прочитать немного сама, чтобы узнать, что будет дальше.
К удивлению Холли, взгляд Маттео стал холодным.
- Да, это замечательный способ изучения иностранного языка. Мне надо идти. Не забудьте о завтрашнем обеде.
- Мы спустимся вниз к гостям твоего папы, - объяснила Лизе Холли.
Лиза в восторге попыталась схватить отца за руку, но он тут же отстранился.
- Мне нужно работать.
- Ну, пожалуйста, папа, всего несколько минут.
- Я занят, piccina. Отпусти меня.
Холли мягко отвела ребенка в сторону. Она снова почувствовала холодок в отношениях отца и дочери.
- Сегодня процессия, папа? - спросила Лиза.
- Нет, завтра. Вот поэтому мы будем обедать все вместе. Когда ты спустишься к ним, piccina, ты должна хорошо себя вести.
- Хорошо, папа.
Холли рассердилась на Маттео. Ребенку требовалось немного его внимания, а он лишь потребовал от нее хорошего поведения. Стало еще больнее, когда она увидела, что Лиза, не признавая поражения, весело улыбается.
- Что за процессия? - спросила Холли, когда судья ушел.
Лиза попыталась объяснить:
- Все адвокаты и судьи выйдут из ратуши и отправятся процессией по городу. Мы можем увидеть это по телевизору.
На следующее утро они включили телевизор в назначенное время. Холли впервые увидела Маттео в официальной черной мантии с длинными золотыми кисточками на плече.
- Только у судей есть золотые кисточки, - пояснила Лиза. - У обычных адвокатов они серебряные.
Она была всего лишь ребенком, но ее глаза светились гордостью и восхищением, когда она смотрела, как ее отец идет с другими судьями, такой высокий и красивый.
- Это судья Лионелло, - Лиза указала на полного, улыбающегося мужчину рядом со своим отцом. На вид ему было лет шестьдесят. - Он очень хороший. Папа называет его своим наставником, но я не знаю, что это такое.
- Наставник - это тот, кто учит, как надо что-то делать.
- Никто не учит папу, что нужно делать, - мудро заметила Лиза. - Он не допустит этого.
- Могу себе представить.
Процессия внезапно остановилась, и камера задержалась на Маттео. Холли решила, что его единственным недостатком была красивая внешность. Он был слишком красив для судьи. В этот момент Фаллуччи повернулся к судье Лионелло и улыбнулся ему, отчего у Холли перехватило дыхание. Она никогда не видела у него такой улыбки: теплой, ласковой и доброй. Он словно снял защитную броню.
Вот какой он на самом деле, с облегчением подумала Холли. Но он не показывает себя настоящего, потому что никому не доверяет.
В тот вечер они с Лизой смотрели в окно на верхнем этаже, как к входу подъезжают длинные лимузины. Некоторых мужчин сопровождали женщины в элегантных вечерних нарядах.
Лизе разрешили передвигаться без кресла, на ней было красивое голубое длинное платьице, закрывавшее больную ногу.
Холли не стала надевать платье для коктейля, а выбрала струящиеся темно-синие брюки и белую шелковую блузку.
Маттео представил ее как родственницу своей жены, и ее радушно приняли. Все восторженно приветствовали Лизу, было ясно, что она всеобщая любимица. Немного понаблюдав за нею, Холли расслабилась.
- Позвольте предложить вам бокал вина, - обратился к ней миловидный молодой человек. - А потом мы будем говорить по-английски, потому что я бы хотел совершенствовать свои знания иностранных языков.
Поскольку он и так прекрасно говорил по-английски, Холли поняла, что он кокетничает. Она со смехом приняла бокал вина.
- Меня зовут Томазо Бандини, - с поклоном представился он. - Думаю, мы станем большими друзьями.
- Если только из-за вас у меня не будет неприятностей с синьором Фаллуччо. Я здесь, чтобы присматривать за Лизой.
- Но Лиза общается с четой Лионелло. Так что вы можете позволить мне заняться вами.
Томазо был не единственный, кто оказывал Холли знаки внимания. Несколько других мужчин с восхищением рассматривали новую знакомую. Заметив это, Маттео отвел ее в сторону.
- Спасибо. Не знаю, с чего вдруг…
- Зато я знаю, - сухо ответил он. - Думаю, Лизе пора ложиться спать.
Прощание заняло некоторое время, поскольку все хотели попрощаться и с Лизой, и с Холли.
- Веди себя пристойно, Томазо, - сделал замечание Маттео. - Отпусти руку Холли. Она ей еще пригодится.
- Действительно, - подтвердил судья Лионелло, взяв руку молодой женщины и почтительно целуя ее.
- Постыдились бы в вашем возрасте, - усмехнулся Маттео.
Судья Лионелло вздохнул и отпустил ее руку.
Холли быстро отошла, чувствуя на себе враждебный взгляд его жены.
Наверху была Берта, которая только что вернулась после закупки приданого. Она помогла Холли раздеть Лизу.
- Прекрасный был вечер, - прошептала девочка.
- Да.
- А ты хорошо провела время, Холли?
- Замечательно. А теперь спи.
Она поцеловала Лизу в лоб, потом подошла к окну и, улыбаясь, посмотрела вниз, вспоминая Томазо и его глупые шутки.
- Bella Холли, - донесся до нее голос Томазо. Она увидела внизу своего воздыхателя, который поднимал бокал в ее честь.
- Моя прекрасная Холли, - вздохнул он.
- Я не ваша Холли, - улыбаясь, ответила она ему.
- Вы правы. Вы недосягаемы, как солнце или луна, а внизу ваш слуга тоскует по вас.
- Ведите себя пристойно.
- Вы разрываете мне сердце.
Томазо громко зарыдал. Вышли другие гости, посмотреть, что происходит.
- Ты бросила нас, - прокричал один из них.
- Покинула, - прокричал другой. Появился Маттео и посмотрел вверх.
- Берта уже пришла? - крикнул он.
- Да, она здесь, с Лизой.
- Тогда спускайтесь к нам. - Она колебалась, и тогда он добавил: - Хороший хозяин всегда выполняет желания своих гостей. Пожалуйста, спускайтесь.
- Иди, - настояла Берта. - Я побуду с Лизой.
Со смехом она спустилась вниз. Маттео встретил ее у последней ступеньки.
- Я недолго побуду.
- Вы побудете столько, сколько захотите.
- А вы не будете обсуждать серьезные судебные дела?
- После второй бутылки не будем, уверяю вас. Но остерегайтесь Томазо. Он настоящий волокита.
- Я так и подумала.
- По возможности избегайте также моего старого, друга Андреа Лионелло, которому давно надо было уняться. А больше всего остерегайтесь синьору Лионелло, которая способна на убийство.
- Я ей очень сочувствую, что она замужем за этим старым развратником. Спасибо за предупреждение.
Холли имела большой успех на вечере. Она ограничилась лишь одним бокалом вина, потягивая из него, и у нее была достаточно ясная голова.
Мужчины впервые вздыхали по ней и целовали ей руки, а у них в глазах были обещания и клятвы. Такого никогда не случалось раньше, и ей было приятно чувствовать свою женскую силу.
Холли вежливо, но настойчиво отказалась кокетничать с Лионелло. Его жена подчеркнуто игнорировала ее.
- Нет, я не буду больше пить, - твердо отказалась она от очередного предложенного бокала. - Я не верю словам ни одного из вас.
Кто-то спросил за ее спиной:
- Интересно, кому вы больше всего не доверяете?
Не узнав голос, она игриво ответила:
- Вам, конечно. - И, с улыбкой повернувшись, увидела прямо перед собой Фаллуччи.
- Я всегда знал, что вы не доверяете мне, - весело заметил Маттео.
- Ну, это взаимно, - легко ответила она.
- Верно. Однако однажды у нас был краткий союз.
- Конечно. - Она рассмеялась ему в лицо. - Враг моего врага - мой друг. Но когда моего врага нет…
- Тогда нужно все пересмотреть, - согласился он. - Хочу только предупредить вас, чтобы вы не считали, что вашего врага больше нет. У таких, как он, есть привычка появляться вновь.
- Вы думаете?..
- Я думаю, что надо быть осторожнее. И если мои опасения подтвердятся, я по-прежнему буду здесь, чтобы помочь вам.
Он склонил голову в поклоне и отошел.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Из своего окна наверху Холли слышала, как отъезжали машины, а потом наступила тишина.
Ей надо было раздеться и лечь спать, но она все еще не могла успокоиться, а залитый лунным светом сад манил ее. Тихо спустившись вниз, она выскользнула с черного хода и пошла по тенистой дорожке.
Проходя мимо кабинета судьи, Холли остановилась, услышав сквозь приоткрытые окна голос, полный неприязни:
- Вы же видели, как вызывающе она вела себя сегодня вечером…
- Она была там, потому что я пригласил ее, - объяснил Маттео.
Женщина презрительно фыркнула, и Холли поняла, что это был голос синьоры Лионелло. Весь вечер сдерживая свои чувства, она решила дать им выход сейчас.
- И разве она не кокетничала со всеми подряд? Не знаю, какими хитростями она смогла втереться в ваше доверие, но беспринципные нахалки, подобные ей…
- Вы не знаете ее.
- Я знаю этот типаж - серая мышка, которая использует свою смазливую внешность, чтобы удачно выйти замуж. Как только на нее западет какой-нибудь несчастный, она без колебаний бросит вас с Лизой. Вам надо избавиться от нее как можно скорее.
Холли понимала, что надо уйти, но никакая сила не могла заставить ее сделать это, пока она не услышит ответа Маттео.
- Я знаю, что Андреа не самый прекрасный муж, но он уже много лет стреляет глазами, и не только сегодня вечером. Несправедливо обвинять синьорину Холли в том, чего она не совершала, - отчеканил Фаллуччи. В его голосе звучала неприкрытая угроза.
- А если она начнет охотиться за вами?
- Сомневаюсь. В любом случае мое сердце под надежной защитой, так что волноваться не о чем. Холли здесь ради Лизы, других причин нет. Поверьте мне, я знаю, что говорю.
Со своего места Холли хорошо его видела. Когда он поднял голову и кивнул, ей показалось, что он принял какое-то решение.
От Лионелло, к счастью, не было никаких известий, но два дня спустя позвонил Томазо Бандини и пригласил ее провести с ним время.
- Даже не думайте об этом, - усмехнулся Маттео, когда она сообщила ему. - Я ни за что не отпущу вас с ним одну.
- Но я еще не видела Рима, и мне так хотелось посмотреть его…
- Я сам как-нибудь повезу вас гулять.
Несмотря на обещание Маттео, Холли все-таки решила принять приглашение Томазо и написала ему записку с согласием. Но он ответил, что, к большому сожалению, не сможет вырваться из-за работы.
На следующее утро за завтраком судья сообщил ей, что в восемь вечера за ней приедет машина. Она уже хотела отказаться, когда он заговорщически сообщил Лизе:
- Хочу показать Холли наш город сегодня, если ты не возражаешь.
- Уверена, Лиза предпочтет, чтобы я осталась с нею, - заметила Холли.
- Но ты никогда не развлекаешься, - возразила Лиза. - Обязательно поезжай.
Холли сдалась и только спросила:
- Куда поедем?
- Еще не решил. Но наденьте черное платье.
Вечером, увидев себя в зеркале, Холли поняла, что не ошиблась с выбором. Черный шелк платья струился по фигуре, открывая взору стройные ноги в босоножках на высокой шпильке. Холли сделала красивую прическу и подкрасила глаза.
В назначенное время шофер Карло усадил ее в машину. По дороге к центру города он спросил:
- Вы любите оперу, signorina?
- А мы едем в оперу?
- В каком-то смысле. Император Каракалла около двух тысяч лет назад построил комплекс общественных бань. Сейчас от него остались лишь руины, но каждое лето там дают оперные постановки.
Когда они подъехали к полуразрушенному фасаду когда-то величественного здания, Маттео уже ждал ее. На нем был смокинг и черная бабочка.