Не уступая ему дороги, Пенелопа насмешливо посмотрела на озабоченную физиономию журналиста - тот был весьма забавен в своем деловом рвении.
- Максвелл, ты смешон, - иронично прищурилась она. - Твоя великая забота об общественном мнении не слишком соответствует значению того бульварного журнальчика, в котором ты работаешь. Ноя могла бы, конечно, наплевать на все условности и дать тебе интервью, хотя бы за то, что ты, как правило, почти не искажаешь фактов, но после той глупости, которую ты сказал, у меня пропала всякая охота иметь с тобой дело.
Репортер приторно улыбнулся и с любопытством посмотрел ей в глаза.
- Какой глупости? Что вы имеете в виду? То, что он - ваш любовник, или то, что он - убийца Тесс?
Но Пенни было не так-то просто провести хитрыми журналистскими уловками. Она с невозмутимым спокойствием выдержала пристальный взгляд Максвелла. Маска холодного безразличия, казалось, была ей даже к лицу. Взглянув поверх головы, она сказала кому-то стоящему за его спиной:
- Выведите этого нахала из клиники. Он мне надоел.
И Максвелл понял, что его игра проиграна. Он явно перестарался сегодня. Пора было отступать.
- Что ж, - виновато пробормотал он, - я уже ухожу, - и вдруг его лицо расплылось в широкой плутоватой улыбке, - но я не прощаюсь. До свидания, мисс Гамильтон!
Пенни укоризненно покачала головой. Определенно этот субъект несносен.
- Я буду счастлива, если никогда тебя больше не увижу, Максвелл. При каждой нашей встрече ты ноешь, как заноза в заднице, - резко сказала она и повернулась к нему спиной.
- О! Мисс Гамильтон, ваша задница так прекрасна, что ей не может повредить никакая заноза, - ответил он, любуясь ее стройной фигурой.
Он хотел еще что-то сказать, но подоспевшие охранники крепко ваяли его под руки и повели по коридору. А Пенни вошла в палату и, глубоко вздохнув, прислонилась спиной к закрытой двери. Придя в себя, она задернула дверную занавеску и обернулась к Рэмзи, снимай с плеча тяжелую сумку. Слегка побаливала ключица. Вероятно, будет синяк. Пенелопа потерла ладонью плечо и приблизилась к кровати.
- Мистер О'Киф! - вполголоса окликнула она его. - Вы не спите?
Он не ответил. "Спит, - решила она. И, опустив сумку на пол, присела на стул возле постели. - Ничего, я подожду". Раскрыв небольшой иллюстрированный журнал, она принялась неторопливо перелистывать цветные блестящие страницы.
- Уйди.
Пенни вздрогнула от неожиданности. Посмотрев на Рэмзи, она увидела, что он все так же не обращает на нее внимания. "Должно быть, он смущен, - подумала она. - Ведь аллергическая реакция вызывает отек всего тела".
- Вы не возражаете, если я немного посижу возле вашей кровати?
Она надеялась, что со временем он успокоится и можно будет поговорить нормально.
- Возражаю.
- Но вам все же придется некоторое время потерпеть мое присутствие, я думаю, не слишком долго.
По правде сказать, Пенни и не хотела оставаться здесь надолго. Но ей необходимо было выждать, пока охрана выставит Максвелла за территорию клиники.
- Ты не нужна мне.
Его голос звучал хрипло и грубовато. Она отложила в сторону иллюстрированный журнальчик, и, поднявшись со стула, склонилась над кроватью больного.
- Как вы себя чувствуете, мистер Рэмзи? Не нужно ли позвать доктора?
- Нет, оставьте меня в покое!
О Господи! Неужели эта женщина так тупоголова? Неужели она не в силах понять, что смущает его? Как все скверно! О'Кифу было не по себе. Утыканный иглами, опутанный шлангами и проводами, он едва сдерживал стон от стыда и отчаяния. Показываться в таком виде перед женщиной! Это было выше его сил.
- Я бы и рада оставить вас в покое, но у меня ваши вещи. Я хочу их вам вернуть.
Она видела, как сильно он переживает. Мускулы на руках вздулись, лицо исказила судорога страдания, дыхание стало хриплым и частым. Его пальцы то сжимались в крепкие могучие кулаки, то разгибались вновь. Что-то было не так. Она испуганно смотрела ему в лицо и не знала, что делать.
- Мистер О'Киф, что с вами? Не могу ли я вам чем-нибудь помочь?
Он медленно повернул к ней голову, и холодная угрюмая злость блеснула в его глазах.
- Помоги мне выбраться отсюда.
- Как? Прямо сейчас?
- Да. Немедля!
Дьявол понуждает его связываться с женщиной! Но у него нет выхода.
Она посмотрела в сторону стеклянной стены. Две белые медицинские шапочки склонились над столом дежурной сестры. В проемах рам тускло блестели объективы камер наблюдения. Зелеными огоньками вспыхивали экраны контрольных дисплеев. Она вновь обернулась к Рэмзи:
- Ну и здорово же ты опутан этими трубочками и проводами!
Пенни с улыбкой покачала головой. О'Киф покраснел и отвернулся. Голос его снова стал слегка хриплым и глухим.
- Это верно.
- Но если я решусь тебе помочь, - она и сама не понимала, почему вдруг согласилась с его предложением, - кто даст мне гарантию, что ты не отбросишь копыта где-нибудь посреди дороги?
- Копыта? Мы поедем верхом?
- Нет, конечно. Я хочу сказать, не умрешь ли ты, сбежав из клиники?
- Леди может быть спокойна, я совершенно здоров.
Она оглядела его с ног до головы. "А что? Может быть, он прав". И, удивляясь своему энтузиазму, опустилась на стул у кровати.
- Да, но я, честно говоря, не очень-то понимаю, как я смету тебя отсюда вызволить.
Рэмзи оценивающе посмотрел на нее и подумал, что, как бы шло ни было надежд на ее помощь, нужно решиться. Ведь если он проведет еще хотя бы один день в лапах этих зеленых существ, то определенно сойдет с ума.
- Помоги мне только найти дорогу отсюда.
Она еще раз окинула взглядом контрольные мониторы, камеры, провода. Внимательно осмотрела прозрачную голубую трубку, по которой кислород подавался в небольшую пластиковую маску, укрепленную у него на лице. И, покачав головой, подумала, что, возможно, еще большее число проводов и трубок привязывает его к постели под одеялом.
- Боюсь, что это невозможно. - Искоса наблюдая за Рэмзи, она увидела, как изменилось выражение его лица, из Доверчивого и простодушного став мгновенно мрачным и злым, - Посмотри на себя сам. Ты так опутан всем этим, - она кивнула на трубки и провода, - что освободить тебя почти нереально.
О'Киф издал какое-то глухое утробное рычание. Резким движением мощной мускулистой руки он сорвал с лица кислородную маску, и та, с гулким стуком ударившись о голубой кафель пола, обиженно запищала, продолжая пропускать через себя тонкую струю нагретого кислорода. Рванувшись, он сел на кровати. Натянулись и лопнули покрывавшие его тело разноцветные провода, со злобным шипением сползли на пол прозрачные трубки, палата наполнилась хрустом и шелестом разрываемой ткани. Испуганная Пенелопа вскочила со стула, но не успела она остановить его, как Рэмзи уже с отвращением отбросил в сторону присосавшиеся к его груди датчики. Дрогнула и замерла блестящая металлическая лапка белого приборчика, и истерически задребезжал в наступившей тишине пронзительный сигнал тревоги.
- Что ты делаешь? Опомнись!
Но он, не слушая ее, продолжал срывать с себя цветные эластичные ленты, трубочки, провода. Раздраженно поморщившись, выдернул из руки иглу капельницы.
- Остановись! Не надо!
Она склонилась над кроватью и крепко сжала рукой его плечо.
- Ну успокойся. Я уже поняла серьезность твоих намерений, но только, пожалуйста, ничего больше не рви.
Он повел плечом, и острый край сломанного датчика, скользнув вниз, оставил на нем глубокий кровоточащий порез. Пенни испуганно отдернула руку. Взяв кусочек ваты, она попыталась остановить кровотечение. В это мгновение дверь распахнулась, и в палату вбежала растрепанная медсестра.
- Вон отсюда! - заревел на нее Рэмзи.
- Все в порядке, можете идти, - успокоила Пенелопа оторопевшую сестру и, дождавшись, пока та выйдет из комнаты, отключила тумблер сигнализации. Затем обернулась к Рэмзи.
Выражение его лица оставалось таким же мрачным и холодным. Он внимательно оглядывался по сторонам, словно изучал диспозицию предстоящего боя.
- Надеюсь, они спрятали мою одежду в этом шкафу, - недовольно проворчал он, указывая на высокий стеклянный шкаф в противоположном углу.
Протирая ваткой его оцарапанное плечо, Пенни с беспокойством думала о том, что же ей делать дальше.
- Ты уверен, что не привязан к кровати?
Он удивленно посмотрел на нее и отрицательно покачал головой.
- Точно?
Она критически осмотрела его с ног до головы, словно желая понять, насколько он способен отвечать за свои слова. Рэмзи насмешливо улыбнулся и приподнялся в кровати.
- Может быть, леди желает убедиться сама? - сказал он, приподнимая одеяло.
- Ты хочешь испугать меня видом своего голого живота? Напрасно. Побереги лучше свою энергию для будущих приключений, а они тебя ждут наверняка.
Невозмутимо посмотрев ему в лицо, она принялась перевязывать найденным в тумбочке бинтом его рану. "Господи, - думала она, - похоже, любезность в его обращении сменило сладострастие".
Пока Пенни перевязывала плечо, Рэмзи с удовольствием разглядывал ее лицо. Оттененное мягкими волнистыми рыжими волосами, подвязанными на затылке узкой алой ленточкой, покрытое тонким золотистым загаром и легким облачком розоватых румян, будто прозрачной дымкой весеннего рассвета, оно сразу же располагало к себе. Краски были подобраны изумительно. Но Рэмзи искренне сожалел о том, что не может видеть такое прекрасное лицо без этих несколько излишних украшений. Временами ему казалось, что ее улыбка сияет сквозь них, как ласковое майское солнце сквозь разноцветную аляповатую мишуру громоздких театральных декораций. Улыбка же ее была поистине божественна.
Теперь, глядя на закатанные выше локтя рукава ее явно мужской куртки, он удивился тому, что она носит одежду едва ли не на десять размеров больше, чем ей необходимо. А вот ее узкие, тоже определенно мужские брюки сразу же привлекали внимание. Они так соблазнительно обтягивали ее тугие крепкие бедра, что Рэмзи не мог оторвать от них взгляд. Как ни пытался он отвести глаза в сторону, они вновь и вновь возвращались обратно.
Он тяжело вздохнул и попросил у Господа сил противостоять искушению. Ибо ежели всякая жена сего столетия носит оные прельстительные одежды, велика надобна сила истым разумным мужам.
Рзмзи поднял глаза и увидел, что Пенни, гордо выпрямившись и сложив руки на груди, насмешливо смотрит на него.
- Осмотр закончен? - с ядовитой иронией спросила она, и он слегка покраснел от смущения.
- Да, сударыня, на сегодня хватит. Не соблаговолишь ли, милая, подать мне мою одежду?
Пенни вызывающе подбоченилась. Его нахальство переходило всякие границы.
- Если ты хочешь сбежать из клиники, то изволь взять ее сам.
- Хорошо.
Рэмзи встал с кровати и голый направился к шкафу. Здесь он обернулся в надежде увидеть ее смущенной и отвернувшейся к окну. Каково же было его удивление и замешательство, когда он понял, что она, все так же гордо подбоченившись, насмешливо разглядывает его. Ничуть не смущенная, она, казалось, с удовольствием созерцала его крепкую атлетическую фигуру. "Бесстыдная девица", - со злостью подумал О'Киф и посмотрел ей прямо в глаза.
- Осмотр закончен, миледи?
- Ничего нового для себя я не увидела. Так что скорее одевайся, и будем разбираться в твоих делах.
- Я польщен твоими комплиментами.
О'Киф стыдливо прикрылся дверцей шкафа. "Уж не публичная ли девка? - подумал он. - Впрочем, нет. Она всего лишь поступила точно так же, как перед этим поступил я. Интересно, а что бы сделала Тесс на ее месте?" Этот вопрос, казалось, всерьез занимал его. Он улыбнулся своему неуместному любопытству и поспешно натянул правый сапог.
- Однако вы весьма своенравны, миледи.
- Ты хочешь меня похвалить? Это очень мило с твоей стороны.
Она усмехнулась, подумав, что его остроумие несколько старомодно. А в общем он, несомненно, очень интересный мужчина. Не говоря уж о красоте его стройного мускулистого тела, в которой она только что могла убедиться своими глазами: широкие, крепкие плечи, упругие, налитые мышцы, бронзовые от загара сильные бедра.
За дверцей шкафа, скрывавшей от нее Рэмзи, послышался какой-то странный резкий звук. Пенни вздрогнула от неожиданности и поспешила на помощь О'Кифу.
- Что случилось?
Он стоял, неловко прислонившись к стене, и, казалось, едва держался на ногах. Глаза его были закрыты, дыхание хриплое и тяжелое.
- Обопрись на меня. - Она подставила ему плечо и обхватила правой рукой талию, охнув от внезапного напряжения, когда он всей тяжестью привалился к ней. - А ты, однако, тяжеловат. Ну вот, а уверял меня, что совершенно здоров!
Он с усилием выпрямился, освободившись от ее рук, и, слегка покачиваясь, посмотрел ей прямо в глаза.
- Не суди меня строго, милая. Позволь хоть немного набраться сил.
Пенни не очень хорошо понимала, что он ей объясняет. Его близость странно волновала ее. Теплая упругая кожа его обнаженной груди легко касалась ее разрумянившейся от волнения щеки, рука ощущала приятную крепость горячего мускулистого тела. Подняв голову, она увидела широкий кривой шрам на его плече.
И вдруг он улыбнулся так светло и мужественно, что ее душа дрогнула и запела в ответ, как тронутые смычком струны маленькой скрипки. Да, похоже, Макс был прав: ее хваленая независимость - всего лишь не самая удачная маска. И ее одиночество в любой, момент может стать ей в тягость.
- Как звать тебя, милая?
Его голос звучал тихо, бархатно. И она не задумываясь откликнулась на его ласковый призыв:
- Пенни, Пенелопа Гамильтон.
Давно ей не приходилось представляться незнакомым мужчинам. С тех пор как ее второй фильм стал событием года, ей иногда казалось, что она знакома любому проходимцу и бродяге в Америке. "Боже, как это странно! - подумала она. - Я будто снова стала юной, никому не известной девушкой!" Пенни не могла отделаться от ощущения, что встреча с этим необычным, несколько старомодным Рэмзи О'Кифом была заранее предопределена судьбой и что ему суждено разрушить ее застарелое одиночество.
Глава 7
Искушение мучило Рэмзи. Он чувствовал, что его с неодолимой силой тянет поцеловать эти алые, крепко сжатые губы. Чтобы она задохнулась от страсти, чтобы, оторвавшись от его губ, торопливо глотала свежий бодрящий воздух, как едва не утонувшая ныряльщица, спеша вновь погрузиться в горячие волны чувства.
Как, казалось бы, просто и как вместе с тем тяжело сделать это! Вот она, рядом с ним. Лицо ее совсем близко, так близко, что видны озорные зеленые огоньки в глубине ее глаз. Теплым ласковым облаком касается груди ее дыхание. Ее горячее упругое тело доверчиво прижимается к нему - стройное, гибкое, зовущее к неведомым соблазнам.
И все же она далека. Так далека, что кажется, никогда не докричаться до нее из гулкой пустоты, разделяющей их. Столетия стоят между ними. И Рэмзи чувствует невольную робость перед их таинственной тишиной. Сырым холодком вечности веет от нее. И лишь, сама Пенни может помочь ему пройти по тонкому, хрупкому мосту времени, чтобы дотянуться до нее, чтобы обрести уверенность в этом новом, незнакомом ему веке.
Он тряхнул головой, отгоняя тревожные мысли, и, посмотрев на Пенелопу, кивнул в сторону незанавешенного окна палаты:
- Похоже, нам пора исчезать, госпожа Гамильтон.
Она обернулась, проследив за его взглядом. Два человека в зеленой униформе вышли из лифта.
- Легавые, - поморщилась она.
- Кто?
Обернувшись к нему, она словно только теперь поняла, как близко они находятся друг к другу, и, покачав головой, слегка отступила в сторону.
- Полиция.
Он нахмурился и стал быстро натягивать на себя старую, немного помятую рубашку, чувствуя, что ему сразу же стало холодно, как только она отошла от него. Пенни расстегнула свою сумку и протянула Рэмзи забытую им куртку.
- Констебли, - проворчал он. - Только их нам не хватало!
Она с недоверием посмотрела ему в глаза:
- Уж не совершил ли ты какое-нибудь преступление, если так боишься полиции?
О'Киф покачал головой и усмехнулся. Он не думал, что путешествие во времени карается законом. И поэтому не слишком беспокоился на этот счет. Вместо ответа он вдруг быстрым движением руки развязал алую ленточку, удерживающую ее волосы, и они тяжелым огненным каскадом рассыпались по плечам. Пенни недовольно нахмурилась и закинула их за спину. А Рэмзи тем временем укрепил ее ленточкой свою прическу, с лукавой улыбкой любуясь волнистыми яркими прядями, струящимися у нее по спине.
- Не надо, не поправляй их, - попросил он, увидев, что Пенни хочет собрать волосы в пучок. - Такое великолепное зрелище надобно созерцать без помех, райский огонь сияет в твоих волосах.
Он пропустил прядь ее волос между пальцами и, поднеся к лицу, с наслаждением вдохнул распространяемый ими аромат.
Она с радостным любопытством наблюдала за выражением его лица. Какое-то светлое благоговение отразилось на нем. И Пенни почувствовала, как дрогнуло и замерло в нежном покое ее очарованное сердце. На мгновение в палате воцарилась тишина. Но через секунду, опомнившись, Пенелопа решительно высвободила из его рук волосы.
- Казакова!.. - тихо проворчала она.
Он же лишь улыбнулся в ответ мягкой ласковой улыбкой. Резко отвернувшись, она подошла к окну и выглянула в коридор. Полицейские разговаривали с доктором Маркумом. И, взглянув на Рэмзи, Пенни решила, что нужно поторопить его.
- Собирайся живее.
Уже вполне одетый О'Киф поспешно разложил по местам свои зачехленные ножи и принялся заряжать пистолет.
- Что ты делаешь, Рэмзи? - удивилась она.
- Вооружаюсь, - деловитым тоном ответил О'Киф.
С необыкновенной ловкостью управлялся он со старинным оружием. И Пенни невольно залюбовалась ловкостью и изяществом его движений. Потом, опомнившись, с волнением подумала, что он и правда может где-нибудь выстрелить из этой древней штуковины.
- Рэмзи, а Рэмзи! Неужели ты всерьез рассчитываешь, что тебе придется воспользоваться пистолетом?
- Если понадобится, конечно.
О'Киф забил шомполом пыж и засунул пистолет за пояс. "Похоже, он не шутит", - подумала Пенни, разглядывая его лицо.
- Послушай, О'Киф…
- Зови меня просто Рэмзи. - Он широко улыбнулся и доверчиво посмотрел на нее.
- Отдай мне пистолет.
- Ты слишком много берешь на себя, - засмеялся он.
Пенни улыбнулась старомодности его выражений. Но потом, спохватившись, серьезно посмотрела на него.