Потрясающая любовница! Пылкая и страстная, порывистая и необузданная! Никогда еще у Натана не было такой изумительной женщины! При одной только мысли о том вечере он ощутил прилив неодолимого желания. Но было в Габриель и что-то еще, помимо откровенно чувственного начала, - что-то трепетное и светлое, странным образом не вяжущееся с ее готовностью отдаться ему незамедлительно и свободой нравов, которую проявила она на первом же свидании.
Прошло уже несколько дней, а он так и не позвонил ей. Кроме простых соображений вежливости, Натан понял, что хочет снова увидеться с Габриель, хочет снова испытать то изысканное удовольствие, что дарило ему ее роскошное тело. Надо бы позвонить и назначить новое свидание.
И тут раздался звонок. Натан не спеша вернулся в гостиную и рассеянно поднял трубку.
- Натан Форрест у телефона.
- Натан, это Габриель. Габриель Уайтхорн.
Услышав знакомый голос, он чуть приподнял брови. Вот это да! На ловца и зверь бежит. Похоже, в кое-каких отношениях Габриель и впрямь весьма современная молодая особа. Не всякая станет сама звонить мужчине, даже после столь бурного первого свидания. Точнее, особенно после столь бурного первого свидания.
- Привет, Габриель! Как дела?
На другом конце провода молодая женщина от злости топнула ногой. Хорош кавалер! Даже и не подумал позвонить ей после того памятного вечера, а ведь сколько уже времени прошло! Тут и святая обидится! Если бы не данное Жерару обещание, она и не подумала бы звонить такому невеже!
Именно это ей и хотелось сказать в ответ на заданный небрежным тоном вопрос Натана. Но сказала она совершенно иное:
- Просто замечательно. - Она помолчала, предоставляя Натану возможность сделать следующий шаг и произнести те слова, что так не хотелось произносить ей. Но он молчал. Делать было нечего. - Я тут подумала, может, нам как-нибудь еще встретиться…
Сказать, что Натан был удивлен, значило ничего не сказать. Он просто отказывался понимать происходящее. Чтобы такая прелестная молодая женщина сама навязывалась мужчине? Неужели она настолько обделена вниманием противоположного пола, что забывает все границы принятых в обществе приличий? Натан озадаченно покачал головой.
Но какой-то тихий, еле слышный голос на задворках сознания упрямо твердил: так думать не очень-то справедливо по отношению к Габриель. Да и, положа руку на сердце, по отношению к себе самому.
- Неплохая идея. - Мысль, что скоро, очень скоро он снова увидит ее, повторит сладостный опыт, мгновенно подействовала на Натана самым возбуждающим образом. - Мне очень понравился тот вечер.
Нахал! Щеки Габриель загорелись жарким огнем. А с другой стороны, чего еще она ожидала? Сама поставила себя в невыигрышное положение, позвонив первой мужчине, с которым провела вечер. Как будто она и впрямь до смерти хочет увидеть его снова… А что, разве не хочет?
Габриель решительно сжала губы. Нет, не хочет. Просто должна, не более того. Она привыкла ставить гордость куда выше плотских желаний, и история с Натаном лишь подтвердила правильность такого подхода. Вот куда доводит потакание страстям. Больше она на эту удочку не попадется!
Но нынешнюю роль придется все-таки доиграть до конца.
- Да, - призвав все свое актерское мастерство, промурлыкала она в трубку, - мне тоже.
Перед глазами Натана вновь возникло лицо Габриель, затуманенное желанием. Как глядела она тогда на него из-под длинных ресниц. В какой милой улыбке изгибались ее алые пухлые губы…
- Когда? - хрипло спросил он.
На секунду Габриель зажмурилась, а потом покосилась на зажатый в руке клочок бумаги с датой.
- Может, как-нибудь на следующей неделе? Ну, например, в пятницу?
Натан открыл рот от изумления. Это же еще сколько дней ждать! Разумеется, он не думал, что Габриель хватит смелости назначить свидание сегодня же вечером. Но пятница на следующей неделе!
Увядшие было инстинкты охотника взыграли в нем с новой силой.
- Неужели раньше не получится?
Габриель превосходно знала правила игры. И знала, что имеет дело с опытным игроком. Согласись она сейчас перенести встречу, и в голосе Натана вновь появятся скучные нотки.
- Боюсь, ничего не выйдет, - с деланным - или не совсем деланным - сожалением произнесла она.
- Ну ладно, - с видимым неудовольствием пробурчал Натан. - Так где же тогда мы встретимся?
- Сможешь приехать ко мне во время ланча?
Во время ланча? Это сулило весьма заманчивые перспективы. Скорее всего смазливого Эндрю Лейдена не будет Дома… со всеми вытекающими отсюда последствиями. По губам Натана сама собой расползлась улыбка предвкушения.
Однако, заглянув в еженедельник, он обнаружил, что середина пятницы у него занята деловыми встречами. Вот ведь незадача! Поколебавшись пару секунд, Натан вычеркнул все встречи, сделав пометку: "Велеть секретарю перенести на другое время".
- Что за вопрос, - твердо произнес он. - Конечно, смогу!
7
Габриель сама не понимала, что это случилось со временем. Оно то замедляло бег, так что каждый час растягивался на целую вечность, то вдруг выкидывало новый фортель - и молодая женщина не успевала опомниться, как оказывалось, что пролетело несколько суток, а она и не помнит каким образом.
А началось это в тот день, когда удача улыбнулась-таки ей. Битых два дня Габриель никак не могла связаться с Жераром. Оно и неудивительно: барон де Руивьена как раз находился в какой-то ответственной поездке, и легче было достать луну с неба, чем дозвониться до него и добиться, чтобы бдительный секретарь соединил ее с ним. Тем более что именно с этим секретарем молодая женщина была незнакома. Впрочем, в любом случае, она не могла объяснить суть своего дела никому, кроме Жерара!
И вот наконец-то в трубке послышался знакомый голос:
- Алло!
Габриель много раз слышала этот звучный, полный жизненной силы баритон, но сейчас ее словно ножом по сердцу резануло. До чего же он был похож на голос Натана!
На молодую женщину снова нахлынула паника. Как ни готовилась она к этому нелегкому разговору, сейчас, когда дошло до дела, все заготовленные заранее тщательно выверенные фразы вылетели из головы.
- Жерар… - сбиваясь от волнения, начала она, - помните, когда я в последний раз гостила у вас…
- Разумеется, помню, - перебил ее барон. - Габи, детка, я понимаю, что, раз уж ты решила разыскать меня в самый разгар поездки, значит, произошло нечто важное. Но у меня чертовски мало времени. Пожалуйста, как можно короче.
Габриель вздохнула. И так нехорошо, и этак неладно. Ну как выбрать меньшее из двух зол? Понимая, что, оттягивая время, она ничего не решит, молодая женщина собралась с духом и, закрыв глаза от ужаса, выпалила:
- Жерар, только не волнуйтесь, но я узнала, что у вас в Штатах есть взрослый сын!
На несколько минут в трубке воцарилось гробовое молчание. Потом раздались какие-то щелчки, голос Жерара сначала произнес в отдалении что-то по-французски, а затем снова зазвучал громко и ясно:
- Кажется, я поспешил с выводами. Я велел секретарю ни под каким предлогом не беспокоить меня и не прерывать нашего разговора. Теперь я тебя внимательно слушаю. Давай выкладывай все по порядку…
А потом она позвонила Натану и сама назначила ему свидание на пятницу. Естественно, он согласился. А кто бы отказался на его месте? Но что он при этом подумал о ней? О, мысли об этом Габриель усиленно гнала прочь.
Впрочем, другие мысли, о том, что ждет ее в предстоящую пятницу, были не менее тягостные. Мучительное ожидание и неизвестность настолько лишали жизненных сил, что Габриель ничего не могла делать. Из пары мест, куда она посылала резюме, пришли приглашения на собеседование, но она была не в состоянии сейчас сосредоточиться на поисках работы. "Я подумаю об этом завтра", - говорила она себе, как героиня известного романа. Но и завтра было то же самое.
И вот наконец роковой день настал. За час до назначенного срока в квартире Габриель раздался звонок. Нервничая, молодая женщина открыла дверь. На пороге стоял Жерар. Один, без неизменного телохранителя, секретаря или еще кого из свиты, что обычно сопровождает политического деятеля такого масштаба.
В отличие от молодой женщины барон де Руивьен выглядел совершенно спокойным. Однако Габриель заметила жесткую, напряженную складку у губ Жерара, новые морщинки у глаз. Еще бы! В пятьдесят с лишним лет узнать, что у тебя есть взрослый сын. Хотя еще неизвестно, поверил ли до конца барон в то, что Натан действительно его сын.
Хотя Габриель всегда общалась с мужем тети легко и непринужденно, сейчас ее сковывала мучительная неловкость. Пригласив гостя войти, она угостила его кофе. Затем они попытались беседовать, но разговор шел вяло - обоим было о чем подумать. Наконец Жерар бросил испытующий взгляд на Габриель.
- Нервничаешь? - спросил он.
- Есть немного, - призналась она. - А вы?
- Сам не знаю. Жизнь давно научила меня: иной раз действительность бывает невероятнее любого вымысла. А иной раз, наоборот, самая правдоподобная история оказывается чистейшей воды надувательством.
Так, значит, он еще сомневался. А вот у Габриель никаких сомнений уже не осталось. Теперь, снова увидев Жерара, она находила в его лице, голосе, даже манере держаться все больше общего с Натаном.
- А самой-то тебе этот молодой человек, Натан Форрест, понравился? - спросил вдруг барон.
Понравился ли? Габриель так и обомлела.
Не самое подходящее слово для того, чтобы описать впечатление, которое произвел на нее Натан. Уж слишком оно пресное, слишком безликое. Тогда как Натана можно назвать каким угодно, только не пресным и безликим. Он то бесил Габриель, то приводил в восторг, а уж при воспоминаниях о связавшем их вечере ее и вовсе покидала какая бы то ни было способность рассуждать здраво.
По счастью, раздавшийся звонок в дверь избавил молодую женщину от необходимости отвечать на вопрос. Правда, облегчение ее было не долгим. Предстоял самый тягостный момент. И Габриель запаниковала.
- Ох, это он! Жерар, что мне делать? Что ему сказать?
- Приведи его сюда, - велел Жерар и добавил, чуть смягчив тон: - Не беспокойся, детка, предоставь все объяснения мне.
Но ведь он же не знает всего, не знает, что ситуация так ужасно запуталось. А все потому, что она допустила слабость, пошла на поводу у эмоций.
Еле дыша, Габриель направилась к двери. Непослушными руками повернула защелку замка. И замерла на пороге, не в силах ни оторвать глаз от Натана, ни произнести хотя бы слова приветствия.
Впервые она увидела его не в строгом деловом или вечернем костюме, если, конечно, не считать тех минут, когда на нем вовсе никакой одежды не было. Мягкая рубашка из серебристого шелка облегала широкие плечи молодого человека, в открытом вороте виднелась полоска загорелой кожи. Волосы чуть растрепались от ветра, глаза сияли знойным огнем, губы чуть приоткрылись от предвкушения.
Без единого слова он Привлек Габриель к себе, заглянул ей в лицо. В глазах его читался страстный призыв. Сейчас Натан сам не понимал, какого черта не позвонил ей первым, почему позволил отложить свидание на такой далекий срок. Эта прелестная женщина спелым плодом падала в руки, так с какой стати он отказывался принять этот дивный дар? Он хотел ее, хотел снова и снова. И прямо сейчас.
- Габриель… - пробормотал он. - Габриель…
Она знала, что у него на уме. Знала и то, что должна остановить это безумие… Но была бессильна сопротивляться напору Натана и пылкому ответу своего тела.
Губы Натана уже припали к ее губам, руки блуждали по ее телу. И Габриель против своей воли ответила на поцелуй с такой страстью, которой не подозревала в себе. Пальцы ее заскользили по широкой мускулистой спине молодого человека. Натан прижимал возлюбленную так крепко, что она ощущала, как напряглось от вожделения его тело.
А ведь за дверью ждет Жерар!
Эта мысль отрезвила Габриель. Она с трудом оторвалась от губ Натана, уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть.
- Натан, нет… не надо…
Он тихонько рассмеялся.
- Боишься, я возьму тебя прямо здесь, на пороге? Ты права, именно это я и собирался сделать. - Он ласково провел пальцем по трепещущим губам Габи, но тут, очевидно, понял, что ситуация серьезнее, чем ему казалось. Что такое, малышка? Эндрю дома?
Габриель снедал жгучий стыд. Похоже, Натан ничуть не сомневается в том, что может заполучить ее, когда и где ему только вздумается. И, самое горькое, он совершенно прав. Не жди в гостиной Жерар, Габриель без малейшего сопротивления уступила бы ему. Впрочем, возразила она себе, если бы Жерар не ждал в гостиной, Натана тут и подавно бы не было. Я не стала бы звонить ему первой, не стала бы назначать свидания у себя дома.
Но Натан, сам не зная того, дал ей возможность перейти к сути дела.
Габриель покачала головой.
- Нет. Это не Эндрю.
Ну как объяснить ему, кто и зачем его ждет? Натан и не подозревает о том, что ему предстоит. Жить, не зная, кто твой отец, и вдруг встретиться с ним лицом к лицу без всякой предварительной подготовки! Как отреагирует Натан на столь ошеломляющее открытие?
Молодой человек недоуменно глядел на нее.
- Не Эндрю? Ох, Габи, только не сейчас! Чего ради тебе вздумалось кого-то приглашать?
- Я… я хочу познакомить тебя с одним человеком.
Натан разозлился. Что еще она выдумала? Нашла время знакомить его с каким-то своим приятелем, когда ему не хочется видеть никого, кроме нее.
Но Габриель решительно высвободилась из его объятий, подошла к двери, приоткрыла ее, приглашая Натана в комнату.
Недовольно хмурясь, он переступил порог… и замер. Безошибочный инстинкт, развившийся еще в детстве и столько лет помогавший ему в бизнесе, мгновенно подсказал: дело серьезное.
Навстречу Натану с обитого кожей кресла поднялся высокий худощавый мужчина средних лет. Лицо его - породистое, волевое, аристократичное - показалось молодому человеку смутно знакомым. Где же он его видел? Кажется, мелькало на страницах газет, в разделах, посвященных политике. Вроде бы… вроде бы это какой-то видный политический деятель одного из европейских государств. Но что ему вдруг понадобилось от него?
- Кто вы? - негромко спросил Натан, глядя на смуглое лицо незнакомца и вдруг понимая, что оно знакомо ему не только по фотографиям в газетах. Примерно такое лицо будет глядеть на него из зеркала лет через двадцать - тридцать…
Незнакомец очень внимательно смотрел на Натана. Но тот не мог прочесть, какие мысли таятся за бесстрастным спокойствием этого волевого лица.
- Я барон Жерар де Руивьен, - медленно произнес он. - И у меня есть все основания полагать, что вы - мой сын.
Хотя Натан уже успел морально подготовиться к чему-то очень и очень необычному и значимому, но такого никак не ожидал. Инстинкт самосохранения, не раз выручавший его еще с ранней юности, заставил Натана мгновенно насторожиться.
- Простите, должно быть, вы ошибаетесь, - холодно произнес он, позволив себе улыбнуться вежливой и чуть пренебрежительной улыбкой. - Будьте добры, объяснитесь.
Габриель так и ахнула, потрясенная, и испуганно покосилась на барона - как тот воспринял дерзость? Едва ли он привык к подобному обращению. Но Жерар как будто ожидал чего-нибудь в этом роде.
Легким кивком барон указал Натану на кресло напротив себя.
- Может, вы присядете и мы спокойно обо всем поговорим?
- Спасибо, но пока я постою.
Натан медленно повернулся к хозяйке дома. До него только сейчас дошло, что французский дипломат, назвавшийся его отцом, находится не где-нибудь, а в ее квартире. И явно явился сюда не без ее ведома. А значит, все это… подстроено?!
Вид Габриель подтверждал самые худшие его опасения. В широко раскрытых глазах молодой женщины застыло напряженное ожидание, лицо побледнело. Стоя у двери и вся как-то съежившись, она с явной тревогой поглядывала то на Натана, то на барона… Как там он представился? На барона де Руивьена.
Вспомнив заголовок, виденный им в одной из газет дня три назад, Натан посмотрел на француза.
- Позвольте, но, если я не ошибаюсь, вам полагается сейчас находиться в инспекционной поездке по лагерям Иностранного легиона.
Барон хладнокровно кивнул.
- Именно.
- Тогда почему вы здесь? Что-то я не слышал, чтобы Иностранный легион открыл базу в Нью-Йорке.
Барон пропустил колкость мимо ушей.
- Некоторое время назад в одно из моих поместий пришло письмо от женщины, которая назвалась вашей бабушкой…
- Имя этой женщины? - перебил Натан.
- Матильда Форрест.
Глаза его сузились. Сердце забилось медленно и гулко, в ушах зазвенело.
- Так звали мою бабушку, - хрипло проговорил он. - Дайте письмо!
Это была не просьба, это было требование. И Габриель снова испугалась, как отреагирует Жерар, привыкший распоряжаться сам, а не исполнять чужие указания. Однако барон снова кивнул, как будто заранее ждал этой просьбы, и протянул молодому человеку конверт.
Натан мгновенно пробежал глазами скупые лаконичные строчки. Да, это действительно был почерк его бабушки… и ее стиль. "Несчастная грешная дочь" - именно так обычно называла Матильда Форрест мать Натана, ничуть не считаясь с тем, что эти слова больно ранят мальчика.
- Она умерла три года назад, - медленно произнес он.
- Да. Как вы прочитали, письмо должно было попасть к адресату только после смерти миссис Форрест. И, опять же как вы прочитали, эта достойная женщина со всей определенностью утверждает, что вы мой сын.
Натан тряхнул головой. Все происходящее настолько выбивалось из рамок обыденности, что на миг он подумал, уж не видится ли ему все это в фантасмагорическом сне. Явиться к любовнице и вдруг узнать, что твой отец - французский барон да еще видный политик в придачу!
Однако пробуждения не наступало. И Натан неожиданно для себя вдруг растерялся.
- Но мне ничего не известно о моем отце. Совсем ничего.
- Я понимаю. - Жерар помолчал несколько мгновений, прежде чем сказать: - Ваша мать перед войной поехала во французский летний лагерь для молодых христиан, организованный обществом "Мир единой веры". Вам это известно?
- Нет, - пробормотал Натан. - Бабушка всегда очень неодобрительно отзывалась о подобных лагерях. - Ему вдруг пришли на память слова соседки, которая пеняла бабке, что та не всегда была столь принципиальна, за что и пострадала. Уж не потому ли Матильда Форрест громила эти "гнезда разврата"? - Это, наверное, можно выяснить, - медленно произнес он. - Должны были остаться какие-то архивы.
Барон кивнул.
- В тот год вывезенным в лагерь подросткам не удалось вовремя вернуться на родину - немцы вторглись во Францию. И возвращение отложилось на несколько лет. Ваша мать приехала на родину смертельно больной, но с ребенком на руках.
- Вы уже навели справки о моей матери, не так ли? - с упреком спросил Натан.
Француз пожал плечами.