- Можешь надеть его хоть к сегодняшнему ужину, - сказал он ласково. - Ты вполне можешь приучить меня ужинать дома. Знаешь, игра в карты в яхт-клубе гораздо скучнее, нежели те развлечения, которыми можешь порадовать меня ты.
Он так открыто сказал об отведенной ей роли, что Алиса готова была от стыда сквозь землю провалиться. Что подумает эта мадам Вевей?! Кроме того, она не могла спокойно слушать, когда он говорил, что ее роль - забавлять его.
- Ты не можешь принудить меня ужинать с тобой и тебя "развлекать"! - взорвалась она. - Я этого делать не намерена!
- Неужто? - изумился Ники и, к несказанному огорчению Алисы, спокойно улыбнулся. - Это мы еще проверим. А теперь примерь другое платье, - велел он и, подтолкнув Алису на середину комнаты, повторил громче, на сей раз - для модистки: - Будьте добры, подайте второе платье, мадам Вевей.
Ники с нескрываемым наслаждением любовался тем, как Алису одевают в утреннее платье из темно-зеленого шелка с бархатной отделкой, а увидев, как она наклонилась поправить нижнюю юбку и едва не выпала из корсета, довольно улыбнулся. Он обожал наблюдать за тем, как одеваются женщины. "Такая красавица должна ходить в соболях, их золотистый мех как нельзя лучше подойдет к ее волосам, - решил он. - Да, непременно надо будет зимой одеть ее в соболя".
Заметив горящий взгляд Ники, Алиса опустила глаза.
"Черт возьми, да это просто наваждение! - подумал он, ерзая в кресле. - Достаточно посмотреть на нее, и про все остальное забываешь".
У Николая было тревожное предчувствие, что это амурное приключение будет непохоже на все предыдущие, в глубине души он даже боялся, что увлечется слишком сильно. Но предчувствия его никогда не останавливали. Не в его натуре было медлить или отступать, он несся по жизни напролом, решив раз и навсегда, что если суждено свернуть себе шею - значит, чему быть, того не миновать.
Ники, тонкий знаток женщин, сознавал, что Алиса не просто красивее многих - она и в постели неповторима. Так стоит ли бояться серьезного увлечения? Да, она бриллиант чистой воды, и он был бы круглым дураком, отказавшись от нее! Он даже начинал понимать Форсеуса, не желавшего показывать Алису миру…
Мадам Вевей восторженно охала и непрерывно болтала с заказчицей.
Взмахом руки Ники подозвал Алису к себе. Она медленно подошла - юная, прекрасная, неотразимая.
- Улыбнись, радость моя! - приказал он. - Не забывай, ты должна доставлять мне удовольствие.
На лице ее появилась вымученная улыбка, и Ники рассмеялся, будто и не заметив ее усилий.
- Прекрасно! - сказал он весело. - Если бы ты постаралась вести себя так же мило, как мило ты выглядишь, лучшего нельзя было бы и пожелать.
- В данных обстоятельствах это невозможно, - прошептала Алиса, бросив на Ники исполненный презрения взгляд.
- Однако надежды терять не будем, - сказал Ники вполголоса, усаживая ее к себе на колени. - Мадам Вевей, покажите нам свои эскизы. Мы с кузиной отберем то, что нам понравится, и, надеемся, вы выполните наши заказы в кратчайшие сроки.
- Конечно, князь, конечно! Задержки не будет, смею вас уверить.
- Отпустите меня, мсье! - шепнула Алиса, с мольбой взглянув на Ники.
Она отлично понимала, почему он так себя ведет: ему хотелось продемонстрировать всему свету, что она - его очередная любовница.
- Нет, - ответил он коротко, как и полагается человеку, который волен своих действий не объяснять.
Так, прижимая ее к себе, Николай заказывал Алисе весь гардероб и делал это с таким размахом, что глаза мадам Вевей разгорелись в предвкушении невиданных доходов. Длилось это довольно долго, и, заметив, какой расстроенной выглядит Алиса, Ники едва не пожалел ее.
"Непременно следует купить ей драгоценностей", - подумал он. Алиса приносила ему столько радости, что он решил дать ей почувствовать, как приятно бывает, когда тебя воспринимают именно и только как женщину. В прошлом месяце он видел восхитительное изумрудное ожерелье у Фаберже. Такие роскошные подарки всегда трогают сердце женщины. При виде блеска рубинов и изумрудов тают все дамы без исключения.
- Пожалуй, это все, мадам Вевей. Моя кузина пока что поносит это зеленое платье. Надеюсь, через два дня вы доставите все самое необходимое, а затем и остальное.
- Можете не сомневаться, ваше сиятельство! - уверила его модистка. "Надо будет нанять еще одну швею", - решила она.
- Ну что ж, мадам, благодарю. Не провожайте, мы сами найдем дорогу.
Как только мадам Вевей удалилась, Алиса вскочила на ноги, Ники не удерживал ее. Сам он остался сидеть в кресле, глядя на нее с усмешливой улыбкой.
- Ты, верно, поразилась и моей щедрости, и тому, как я разбираюсь в дамской моде. Полагаю, мой вкус ты одобряешь, и… - Ники внезапно стал абсолютно серьезным. - Прошу тебя, Алиса, прости меня, - сказал он и тут же вновь расплылся в улыбке. - Подобное постыдное поведение для меня вполне обычно.
- Ну почему, Ники? - тихо спросила Алиса. - Зачем все это?
Она печально смотрела на него, удивляясь на саму себя, что не испытывает к нему ненависти.
"Потому что меня так к тебе тянет, что я с ума схожу! - подумал Ники. - Потому что ты и твоя дочурка - вы греете мне душу…"
- Потому! - сказал он вслух.
Алиса опустила голову.
- Мне следовало бы тебя ненавидеть, - тихо произнесла она.
- Но ты же меня не ненавидишь, - ответил он так же тихо.
- Нет. Но твоей содержанкой я быть не хочу.
Николай вдруг поразился тому, как разнятся их взгляды. Однако, поскольку он твердо решил, что сделает ее счастливой, то спорить не стал.
- Но мы можем остаться друзьями?
Ах, женщины все-таки непредсказуемы! Алиса просияла в ответ.
- Я бы очень этого хотела! Ты был так добр к нам с Кателиной… - И внезапно ее прекрасные глаза наполнились слезами.
- Разве я смогу когда-нибудь тебе за это отплатить?
- Вот уж ерунда! Я делал это ради собственного удовольствия. Ну, не плачь, дорогая, - сказал Николай странно напряженным голосом. - Вы с Кателиной доставляете мне несказанную радость. - Он нежно поцеловал Алису. - Все, вытри слезы. И пойдем поищем Кателину. Интересно, они уже купили новый поезд?
Следующая неделя пролетела незаметно. Ники каждый вечер старался проводить дома, а Алиса пыталась ни о чем не думать. Она целиком отдалась на волю своих чувств. Друзья по клубу скучали по Ники, но, когда о нем заходила речь, все многозначительно переглядывались, без слов намекая на то, что домашние радости сейчас ему интереснее любых других развлечений.
- Если бы мою постель согревала такая красотка, меня бы долго никто не увидел, - заявил как-то один из молодых офицеров.
- Ники показывается только на утренней поверке, а в полдень уезжает, - заметил другой. - Говорят, он даже с Софи расстался.
По утрам, пока Ники отсутствовал, Кателину и Алису возил по городу Алексей, весьма польщенный тем, что появляется всюду с загадочной красавицей. Алисе было приятно общество юного кузена Ники, который с радостью сопровождал ее во всех прогулках. Ники от таких развлечений откровенно скучал, и, если бы Алиса дожидалась, пока он соберется ее сопровождать, она бы никогда не увидела Петербурга во всей его красе.
За несколько дней они с Кателиной успели полюбоваться многими достопримечательностями. Зимний дворец, еще не окончательно восстановленный после пожара 1863 года, был виден прямо из окон особняка Кузановых, но Ники так и не удосужился сводить ее туда. Алексей же провел Алису не только по галереям Эрмитажа, где в царской коллекции были собраны работы лучших русских художников, но и в залы, куда обычных посетителей не пускали. Они гуляли по Летнему саду, посетили первый дворец Петра, Алексей показал ей Петропавловскую крепость, возвышавшуюся на противоположном берегу Невы. Целое утро они провели в Кунсткамере, первом в России собрании редкостей - от китайских манускриптов до коллекции скифских украшений.
Была и незабываемая поездка в Царское Село, где Алиса любовалась Янтарной комнатой, Камероновой галереей, залами, где стены и мебель были обиты желтым лионским шелком, расшитым крохотными птичками, сидящими на ветвях, и личной спальней Екатерины, которую та называла "табакеркой".
В Петергоф, летнюю резиденцию Петра, построенную Растрелли и по праву соперничавшую с Версалем, они отправились на пароходе. Там Алиса увидела два императорских дворца и множество изысканных летних павильонов, гуляла по лучшему в Европе парку, знаменитому своими неповторимыми фонтанами.
Город радовал удивительными красками. Желтое с белым Адмиралтейство, голубой, уносящийся ввысь Смольный собор, темно-розовый дворец Меньшикова… А многочисленные реки, каналы, мосты! Алиса была в восторге от города, по праву названному Северной Венецией.
Однако ни Алексей, на Алиса не замечали, что их каждый день всюду сопровождали двое незнакомцев. В пестрой петербургской толпе затеряться было несложно, а люди Форсеуса были опытны и выслеживали свою жертву осторожно, не привлекая внимания. Алиса ни разу не появилась на улице в одиночестве, но они были терпеливы. Дежурили они попарно, по восемь часов, и ждали лишь удобного случая, чтобы застигнуть Алису врасплох и доставить обратно к мужу. Форсеус был не настолько глуп, чтобы в открытую вести войну с таким влиятельным и опасным противником, как князь Кузанов, чья семья обласкана самим императором.
Часто прогулки заканчивались поездкой на Стрелку, откуда вся петербургская знать любовалась заходом солнца. Зрелище и в самом деле было удивительное: небо становилось золотисто-розовым, и огненный шар медленно опускался в неподвижную, словно стеклянную, гладь Финского залива. Алиса стояла как зачарованная, пока все вокруг не окутывали сиреневые сумерки. Эти красоты, однако, оставляли совершенно равнодушными соглядатаев, не спускавших глаз со своей жертвы.
Как-то утром Ники, опаздывая на полчаса в полк, торопливо и раздраженно натягивал на себя форму. Усевшись в кресло, уже полностью одетый, он пробормотал, запихивая ногу в сапог:
- Ну где, черт подери, этот Василий? Как нужен, так нет его!
Алиса в пеньюаре цвета морской волны сидела перед зеркалом.
- Позволь тебе напомнить, - улыбнулась она, - что десять дней назад ты строго-настрого запретил своему слуге беспокоить тебя по утрам.
- Я запретил? - Ники удивленно приподнял бровь. Заметив, как она покраснела, он усмехнулся и добавил: - Ну да, запретил. Теперь я плачу за свои удовольствия тем, что вынужден одеваться самостоятельно.
- Может, я помогу? - спросила Алиса, подойдя к нему.
- Нет, дорогая, не утруждай себя, - ответил он, надевая второй сапог. - Чего я разворчался, непонятно. Одеться я вполне в состоянии. Просто надоело опаздывать. Все над этим подтрунивают.
- Ники, - нерешительно сказала Алиса. - А одна минутка у тебя найдется?
- Конечно, любовь моя. - Ники повернулся к зеркалу и провел гребнем по волосам. - Так в чем дело, голубка моя? - спросил он, заметив, что Алиса молчит.
- Видишь ли… - Она запнулась, словно не могла подобрать нужных слов.
- Ну что? - Ники внимательно посмотрел на нее.
- Я не знаю, как сказать… В общем, я уверена, что беременна, - выпалила одним духом Алиса.
- Давно уверена? - спросил Николай невозмутимо.
- Около трех недель.
Алиса была поражена тем, как спокойно Ники воспринял эту новость. Она представить себе не могла, какова будет его реакция, и мучилась уже несколько дней, не зная, как ему сообщить. Услышав ее признание, он вполне мог бы предложить ей собрать вещи и убраться. А идти ей было некуда.
- Радость моя, успокойся! Почему ты так нервничаешь? Да, во мне много пороков, - сказал Ники с легкой усмешкой, - но, уверяю тебя, я никогда не выставлю беременную женщину на улицу. - Он пристально посмотрел на Алису. - Кроме того, это совершенно в порядке вещей, - продолжал он спокойно. - Мы с тобой настолько часто предаемся… дружбе, что подобных последствий следовало ожидать.
- Так ты не сердишься? - воскликнула Алиса.
- На что мне сердиться? Ну, подойди, поцелуй меня на прощание. Увы, мне действительно пора. Чернов меня окончательно замучил своими шуточками.
Алиса вздохнула с облегчением. Поняв, что беременна, она пришла в отчаяние: отношения у них с Николаем были самые неопределенные, и меньше всего она собиралась от него рожать. Но вот в ней затеплилась новая жизнь, и все переменилось. Все эти дни она мучилась, не представляя даже, как все сложится, и теперь радовалась тому, что наконец открылась Ники.
Что до Николая, он действительно принял новость совершенно спокойно, как нечто само собой разумеющееся. Рано или поздно это должно было случиться. Он тут же решил, что купит ей что-нибудь, чтобы ее подбодрить. Заботу о ребенке он считал вполне понятным обязательством, к Алисе же испытывал самые нежные чувства. Правда, предпочитал не задумываться о том, насколько эти чувства серьезны…
Алисе же приходилось полностью положиться на Николая, поскольку у нее не было ни денег, ни дома, ни родственников, к которым она бы могла обратиться. Были и другие, не столь прозаические причины: она страстно полюбила этого странного, загадочного и непредсказуемого мужчину.
- Днем я вернусь, и мы поедем к мадам Вевей, - сказал Ники между прочим. - Она вчера прислала записку, сообщила, что еще несколько платьев готово для последней примерки. - Он подошел к Алисе, нежно обнял и поцеловал. - До встречи, радость моя!
В дверях он обернулся, и у Алисы замерло сердце. Неужели ее худшие предчувствия сбудутся?
- Да, дорогая, чуть не забыл! У меня к тебе одна просьба, - Ники нахмурился и смотрел на нее очень серьезно. - Ради нашего ребенка, пожалуйста, не вздумай начать курить. Это, конечно, очень модно, но я бы не хотел, чтобы наш ребенок родился с лицом в пепле.
- Это все? - спросила изумленная Алиса.
- Все, о чем я успел подумать, - ответил он озадаченно. - Так не будешь курить?
- Конечно, не буду, - воскликнула она.
- Благодарю, дорогая. А теперь пойди полежи до моего возвращения. Ведь дамы в положении, насколько мне помнится, всегда утомлены.
На этом разговор и закончился.
Алексей больше не мог гулять с Алисой по утрам, поскольку его тоже вызвали в полк, и это было к лучшему: ее мучили приступы тошноты. После ухода Ники она действительно снова легла и даже с Кателиной занималась у себя в спальне.
Николай вернулся домой не поздно, перекусил, и они с Алисой отправились к мадам Вевей. Ники, как всегда, уселся в кресло, вытянул перед собой ноги и внимательно наблюдал за тем, как Алиса примеряет платье за платьем, а мадам Вевей что-то поправляет, подкалывает, укорачивает, непрерывно при этом болтая.
- Ах, мадам Форсеус! - наконец воскликнула она в растерянности, когда на шестом подряд платье пришлось распускать вытачки. - Я уж не знаю, смогу ли когда-нибудь дошить эти платья. После каждой примерки все приходится переделывать заново. Мадам определенно прибавляет в весе!
- Боюсь, винить в этом надо моего повара, мадам Вевей, - сообщил Ники. - С тех пор как в доме появилась моя кузина, он ежедневно изобретает самые умопомрачительные блюда.
Мадам Вевей отступила на шаг, оглядела с ног до головы залившуюся пунцовой краской Алису и, насмешливо прищурившись, сказала:
- Мадам, мсье! Может быть, раз ваш повар так изобретателен, сделаем несколько дополнительных вытачек, которые при необходимости можно будет распустить?
- Отличная мысль, мадам Вевей! - воодушевился Ники. - Сделайте это на всех платьях. Дорогая, тебя это устроит? - обратился он к Алисе.
- Вполне, - едва слышно пролепетала Алиса, готовая сквозь землю провалиться под пристальным и проницательным взглядом мадам Вевей.
Когда они ехали домой, Алиса, вспоминая этот взгляд, все время повторяла:
- Она все поняла! Видел, как она на меня смотрела?
Николай взял ее за руку.
- Да какая разница, знает она или нет? - пожал он плечами. - Забудь об этом, любовь моя. И ничьих взглядов не бойся. Материнство - естественное состояние женщины, и стыдиться тут нечего. Да, кстати, хочу тебе предложить поужинать сегодня пораньше, чтобы и Кателина могла посидеть с нами. Хочешь? - Он знал, что лучшее средство отвлечь Алису от грустных мыслей - это завести разговор о Кателине.
- Я что, глупо себя веду? - спросила она со вздохом.
Ники тоже вздохнул.
- Честно?
- Разумеется!
Николай вновь и вновь поражался ее наивности. Общество, в котором он вращался, было совсем иным.
- Если говорить честно, дорогая, то тебе просто необходимо научиться не обращать внимания на чужое мнение.
- Постараюсь. Только напоминай мне об этом почаще, хорошо?
- Обязательно. Так как насчет ужина? - Ники терпеть не мог подобных бесед и предпочитал конкретные действия. - Пригласим Кателину?
- Это было бы замечательно! - просияла Алиса.
- Вернемся домой, поговорим с Пьером. Пусть придумает, чем удивить Кателину.
- Она очень любит рисовый пудинг и…
- Пирожные с клубникой, - закончил за нее Никки.
- Да, а еще бисквитное печенье.
До самого дома они ехали, держась за руки, и вспоминали, что сами в детстве любили больше всего. Николай пребывал в прекрасном расположении духа: ему было очень приятно делать приятное ей.
На следующее утро Алиса с Кателиной сидели в кабинете за уроками, которыми в последнее время занимались не слишком регулярно, поскольку постоянно ездили осматривать Петербург и окрестности. Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вошел высокий седовласый мужчина. Алиса тотчас догадалась, что перед ней отец Ники - они были очень похожи и чертами лица, и величественной манерой держаться. Густо покраснев, она присела в реверансе, не смея поднять на гостя глаз. Кателина, заметив взгляд матери, тоже вскочила и сделала реверанс.
Князь Михаил взглянул на молодую даму в утреннем светло-желтом платье, которое отлично подчеркивало стройность ее фигуры и удивительно шло к золотистым волосам, и ему стало ясно, почему вдруг Ники изменил своим привычкам и поселил свою новую любовницу у себя. Он сразу же увидел, что эта женщина - настоящая дворянка.
- Вы, наверное, Алиса? - спросил он напрямик.
- Да, мсье, это я. А это моя дочь Кателина.
- Так вот вы какая… А я решил заехать, посмотреть, кто же это завладел сердцем моего сына, - просто, по-дружески сказал князь.
Алису его слова привели в полное смятение, и она решила, что Кателину надо немедленно отослать.
- Доченька, побеги, найди Ракель, - взволнованно шепнула она. - Пусть она отведет тебя в сад.
Кателина бросила любопытный взгляд на старого князя и убежала, а Алиса, собравшись с духом, сказала:
- Прошу прощения у вашего сиятельства, но, если вы увидели все, что хотели, позвольте мне удалиться.