- И что о ней слышно? - осведомилась Силия.
- Мне рассказали, что она живет в Эдеме. Об этом узнали от какого-то канака.
Летиции самой еще не верилось, что ее младшая дочь Евангелина самовольно поселилась в полуразвалившемся доме на чужой заброшенной плантации. Летиция никогда бы не поверила в это, но, случайно столкнувшись как-то с дочерью в городе, задала ей прямой вопрос. Евангелина ничего не пожелала объяснить матери и с большим удовольствием выслушала ее предупреждение, что один такой слух может опозорить уважаемую семью Кортлендов.
Дочери в ужасе переглянулись.
- Именно так, - продолжала Летиция, - Элиас сегодня сказал мне, что Евангелина живет в Эдеме и ухаживает там за каким-то старым канаком, который раньше работал на Хейлов.
- Выходит, теперь Евангелина будет жить у этого Джордана Хейла? - возмущенно воскликнула Лекси. Лицо ее исказила гримаса злобы и неприкрытой зависти.
- Конечно нет! - ответила Силия, встав рядом с матерью со скрещенными на груди руками. - Я уверена, что Хейл немедленно вышвырнет ее вон со своей земли. Если, конечно, сумеет отличить эту неряху от грязных канаков.
- Возможно, и не вышвырнет, - ответила Летиция. Как всегда, она почувствовала себя обязанной защитить младшую дочь - Летицию никогда не оставляло смутное чувство вины за то, что воспитанием Евы занимались дядя и тетка. Такое поведение матери всегда крайне раздражало Силию и Лекси.
- Почему же? - презрительно отозвалась Силия, - Ведь Хейл собирается отстроить дом и жить здесь, и он, конечно, не захочет, чтобы на его земле жили какие-то бродяги!
- Думаю, Силия, что вы обе несколько виноваты перед Евангелиной. Вам следует быть справедливыми и признать это. Мне говорили, что вы даже не здороваетесь с ней, когда встречаете ее в городе, - сказала Летиция. Она болезненно переживала, что ее старшие дочери так жестоко относятся к Еве. В конце концов, они были родными сестрами, и старшие могли первыми пойти младшей навстречу. Впрочем, даже Летиция не могла отрицать, что именно Ева первая заявила, что не желает иметь никаких дел ни с сестрами, ни с матерью.
Силия, нахмурившись, слушала слова матери: все сказанное было совершенно справедливо-о Евангелине ни она, ни сестра почти не вспоминали, за исключением тех случаев, когда у них возникало желание поиздеваться над ее платьями или высмеять ее эксцентричное поведение. Городские сплетни сестры высокомерно игнорировали и просто отмахнулись от сестры, как от какой-нибудь неприятной дальней родственницы. Одевалась же Евангелина, по их мнению, просто ужасно, как какой-нибудь мальчишка-оборванец. Хуже всего были, конечно, ее газетные статьи и новомодные взгляды на ведение хозяйства, крайне раздражавшие окрестных плантаторов, и в первую очередь отца. Пожалуй, и хорошо, что она не носит и не позорит имя Кортлендов.
- А теперь, когда Джордан вернулся, папочка непременно узнает, что она живет в Эдеме. Если, конечно, она сама не поспешит убраться оттуда, - сказала Силия.
- Нельзя допустить, чтобы он узнал об этом! - воскликнула Летиция. - Мы должны скрыть это от него!
- Скрыть это было бы легко, если бы плантация пустовала, - перебила ее Силия. - Но теперь все не так, теперь там будет множество людей, и рано или поздно все это как-нибудь выйдет наружу. Боже мой, ты же сама знаешь, что папа просто взорвется! Евангелина выставила его глупцом в своих пакостных статейках, и теперь он слышать не может даже ее имени. А теперь еще выяснится, что она живет в одном доме с Джорданом Хейлом! Этого он точно не потерпит. В городе неизбежно пойдут разговоры, и вся округа опять поднимет его на смех!
Летиция хорошо помнила те ужасные дни, когда и местной газете стали появляться статьи Евангелины. В них Ева назвала отца едва ли не главным противником законопроекта, запрещавшего ввоз коренного населения тихоокеанских островов для работы на сахарных плантациях. Мало того, другая заметка прибывала вернуть островитян на родину. Макс пришел в ярость и всерьез грозил отправить Евангелину назад и Сидней, к дяде и тетке. Не сделал он так только потому, что Ева уже достигла совершеннолетия.
- Ваш отец все еще думает, что Евангелина живет у сестры Жюля Кина, и я совсем не собираюсь разубеждать его в этом, - сказала Летиция. - Не представляю, что будет, если он узнает, что она обитает на брошенной плантации... рядом с каким-то старым канаком! Нам всем не поздоровится, если он не будет уверен, что она у Мэри Фоггарти. Мэри терпеть не может нашего отца, да и живет очень замкнуто. Эксцентричная особа. Так что от нее ничего не узнаешь. Корона Бёрн как-то сказала мне, что видела, как Евангелина делает покупки для Мэри. В городе пока еще думают, что она живет у нее.
Ева, в первый раз вернувшись в Джеральдтон, остановилась у Мэри, но очень скоро уехала от нее. Летиция всегда была уверена, что Ева не вынесет пребывания и этом доме: Мэри Фоггарти держала бесчисленную живность, гулявшую по дому как ни в чем не бывало, - трех осиротевших детенышей кенгуру, которых Мэри собственноручно кормила из бутылочки, с десяток кошек и собак, ягненка, кур, нескольких коз, старую лошадь и даже омерзительного злобного вомбата.
- А все же кто-нибудь непременно расскажет папе о Евангелине, - мечтательно протянула Лекси. Летиция едва ли расслышала эти слова - она мысленно прикидывала, сколько лет должно было быть сейчас Джордану Хейлу. Выходило, что около двадцати шести. И, конечно, размышляла Летиция, в сравнении с местной молодежью он человек светский. Лекси нет еще двадцати, для нее он мог бы быть очень неплохой партией. Хотя Лекси одна из самых красивых невест во всей округе, репутация у нее уже слегка подмочена. Что же, в каком-то смысле, быть может, так даже и лучше - выбирая мужа, она не будет особенно привередничать.
Что же касается Силии, то она помолвлена с Уорреном Моррисоном. Юноша он довольно заурядный, "скучный, но надежный", как говорит сама Силия, и, конечно, совсем не принц из волшебной сказки. Благодаря его "папочке" у него своя ферма. Он уверяет, что любит Силию. Летиция, однако, ясно понимала, что особой страсти юноша не испытывает, и серьезно сомневалась, что у Силии хватит умения воспламенить чувства жениха. Свадьбу на некоторое время отложили - Силия сказала, что хочет, прежде чем совершить столь важный шаг, немного подумать. Увы, красота едва ли относилась к числу ее многочисленных достоинств, и отец грубовато посоветовал ей поменьше рассуждать и поскорее принимать предложение Уоррена, пока он, как выразился Макс, "не начал присматривать себе другую жену".
- А что, если пригласить Джордана на чай? - вдруг спросила Лекси у матери. - Это было бы очень по-светски... и так по-соседски! Раз он вернулся сюда и намерен здесь жить, кому-то из общества нужно пригласить его!
Отуманенный ромом мозг Летиции помимо ее воли наполнялся картинами прошлого. Она хорошо помнила мать Джордана, красавицу Катэлину Хейл, такую славную и милую женщину, что Летиция так никогда и не смогла почувствовать к ней настоящую неприязнь. Летиция знала, что ее муж всерьез увлечен Катэлиной и подозревала, что это привело к нечто большему, чем простая дружба. В этой привязанности крылась истинная причина той нелюбви, которую Макс питал к Патрику Хейлу. Летиция ясно понимала, что теперь это может с легкостью распространиться и на сына. "Все же, - размышляла она, - характер Макса с годами немного смягчился, и, в конце концов, прошло уже десять лет".
- Хорошо, Лекси. Я поговорю с отцом, когда он вернется.
Силия просияла, но Лекси по-прежнему капризно хмурила брови. Она знала почти наверняка, что злопамятный и раздражительный отец теперь непременно разругается и с сыном своего старого недруга. Кроме того, отец никогда не будет столь любезным хозяином, чтобы принимать и развлекать гостя - разве что это будет очень важный и нужный человек.
Десять последних лет Максимилиана томило смутное чувство вины за последний разговор с Патриком Хейлом. Иногда Макс даже начинал думать, что, быть может, сердце Патрика и в самом деле не вынесло безжалостных слов. Но сейчас, после разговора с Джорданом, от укоров совести не осталось и следа. Как всегда, великолепие его дома бросилось ему в глаза, когда он, тяжело дыша, проезжал на взмыленной лошади сквозь кованые ворота, но сейчас Макс не испытал обычного чувства гордости и удовлетворения. Стоявшие па веранде женщины напомнили разъяренному Максу об угрожающем обещании Джордана "познакомиться поближе" с его женой и дочерьми. "Пусть я сдохну, но клянусь, я вышвырну Хейла из Джеральдтона", - в бешенстве прошипел он. Бросив вожжи подскочившему мальчику-канаку, Макс тяжелым шагом стал подниматься на веранду.
- Тэсса Кармишель говорила мне, что утром она видела, как Евангелина делала покупки в городе, - сказала Силия.
Упоминание о младшей дочери окончательно испортило Максу его и без того мерзкое настроение - любой разговор между ним и Евангелиной всегда заканчивался неприятным спором, в особенности если речь заходила о канаках.
- Что же, она опять была в своих бриджах? - язвительно спросила Лекси.
- Да. И знаешь, я уверена, что у нее просто нет ни одного приличного платья.
- Не будь к ней несправедлива, Силия! - воскликнула Летиция. - В жизни у девочки было немало сложностей и...
- Она сама по себе сложность! - внезапно оборвал ее муж. Летиция еще не успела заметить, что Макс поднялся на веранду, и вздрогнула от испуга. - И пусть она побережется, - мрачно добавил он. - Если только я еще замечу ее у этой редакции...
- Она всего лишь ходила по магазинам, папа. Кстати говоря, денег у нее, кажется, достаточно. - Силия едва не сказала о том, что в городе сплетничают, откуда у Евангелины деньги, но вовремя заметила предостерегающий взгляд матери и прикусила язык.
- Александра! Ты что, выезжала в город в этом платье? Да ты выглядишь в нем как... дешевая проститутка! - закричал Макс, багровея от гнева.
- Ничего такого в этом платье нет, папа, - ответила Лекси, раздраженно возводя глаза к небу. - Должен же у меня быть свой стиль!
Макс обернулся к жене:
- И ты позволяешь ей выходить в таком виде? Есть ли, кроме меня, хоть кто-нибудь в этом доме, кто заботится о нашем добром имени?
Летиция, отвернувшись от мужа, прикрыла глаза. Взглянув на Александру, Макс увидел блеснувший в ее глазах строптивый огонь.
- Мне давным-давно следовало отхлестать тебя кнутом! - прорычал он в бешенстве.
- Превосходно! Вот так ты и заботишься о нашем добром имени - обращаешься с собственными детьми, как с рабочей скотиной, как с канаками на твоих плантациях! - ответила ему Лекси, строптиво вздернув подбородок.
- Послушай, Макс, - вмешалась Летиция, ясно ощутив, что надвигается серьезная ссора, - кто тебя так расстроил? Что произошло?
- Кто? Этот Джордан Хейл, черт бы его побрал, вот кто!
Дочери в немом отчаянии взглянули друг на друга.
- Я... я что-то слышала о нем... мне говорили в городе... Он, кажется, вернулся к себе в Эдем? - небрежно обронила Летиция. Сердце ее сильно забилось. - А где ты видел его?
Макс, казалось, сильно удивился, узнав, что его жена уже знала о приезде Хейла, и Летиция тотчас поняла это.
- Девочки только что сказали мне, что в городе только и говорят о его приезде... - поспешно объяснила она. - А ты, значит, уже видел его?
- Видел. И я слышать о нем больше не желаю! А вы все не вздумайте с ним иметь никаких дел!
- Почему же, папа? - преувеличенно-наивным тоном спросила Лекси.
- Потому что я так приказал. И если кто-то из вас посмеет ослушаться меня, кнута вам не миновать, можете быть уверены! Даже смотреть в его сторону не смейте! Дважды повторять я не буду. Все ясно?
Плотно сжав губы, Лекси злобно посмотрела на отца. Конечно, она не подчинится ему, но сейчас было лучше промолчать.
- Ты что, опять пила сегодня? - вдруг спросил Макс, заметив затуманенный взгляд дочери. Его глаза загорелись гневом: он давно уже подозревал, что Лекси почти ежедневно употребляет спиртные напитки. Давно, давно надо было приструнить ее! Теперь же вся надежда на то, что найдется муж, который сумеет взять ее в кулак - самому с ней уже не справиться. А какому мужчине захочется взять в жены такую злобную ведьму?
- Нет, - ответила Лекси и, бросив на отца уничтожающий взгляд, ушла в дом, едва подавляя желание громко хлопнуть дверью.
- Ну что, вы с Уорреном наконец назначили день свадьбы? Или нет? - Макс повернулся к Силии. Летиция между тем быстрым движением спрятала за своей книжкой стакан Лекси.
Разговоры о свадьбе давно опротивели Силии, но лгать отцу, тем более сейчас, она не осмелилась.
- Еще нет, папа, - робко ответила Силия, не поднимая глаз.
- Тогда я советую тебе поспешить. Тебе двадцать два года. Самое время рожать детей. Мне нужен внук, ясно? Твоя мать в твои годы уже произвела троих.
"Произвела! - со злобой подумала Летиция. - Говорит обо мне, как о племенной кобыле!" Она уловила в словах мужа оскорбительный намек на то, что как женщина и личность никогда не имела для него никакой ценности, и внезапно с необычайной остротой почувствовала, что ненавидит своего мужа.
Силию же ужасала одна мысль о родах. Когда-то, когда ей было двенадцать, она случайно увидела роды у туземной девушки. Конечно, те роды выдались особенно трудными, а Силия была очень впечатлительным ребенком, но все же Силия твердо знала, что никогда не сможет пойти на это.
- Да, отец, - тихо ответила Силия и пошла в дом.
- Ума не приложу, что в голове у этой сумасбродной девчонки, - угрюмо пробормотал Макс, расхаживая по веранде.
Прошло несколько мгновений. Летиция внимательно смотрела на мужа.
- К чему весь этот шум о Джордане Хейле? - спокойно спросила она. Летиция была почти уверена в том, что Макс не ездил в Эдем или, во всяком случае, не видел там Евангелину.
Макс остановился:
- Хейл явился сюда и думает, что все здесь изменит! Слюнтяй, молокосос, весь в своего бесхребетного либерала-папашу! Тоже, видно, собрался заигрывать с канаками. Он сказал мне, что собирается платить им столько же, сколько и европейцам, черт подери!
"Самое время, чтобы..." - едва не сказала Летиция, но слова эти застряли на языке. Макса тем временем прорвало, и Летиция, уже предчувствуя его бесконечные злобные разглагольствования, ощутила ноющую боль в голове.
- А ты, ты-то хоть понимаешь, к чему это приведет? Чем все это кончится для нас? - рычал Макс, расхаживая по веранде. - Да он ослеп, этот Хейл! Мы же не сможем платить столько нашим рабочим! А там дойдет до того, что и черномазые ублюдки взбунтуются. Только этого нам не хватало!
Услышав грубое ругательство, Летиция сжалась, но промолчала. Она чувствовала отвращение к Максу, когда он начинал говорить на уличном языке, и не разделяла его взглядов, но давно уже научилась держать при себе свои соображения. Неожиданно Летиция снова вспомнила Катэлину Хейл. Да, Катэлина никогда не боялась возражать ему, и Макс даже прислушивался к ней.
- Насколько я понимаю, ты поссорился с Джорданом? - подавив негодование, спросила Летиция.
- Я ехал к нему в Эдем с лучшими намерениями. Ясно только одно - он приехал, чтобы мутить здесь воду. Это я сразу понял! Только для этого он и здесь! И я не хочу, чтобы ты имела с ним какие-либо дела. А если он посмеет явиться в мой дом, ты должна выставить его.
- Я не собираюсь быть столь невежливой с нашим ближайшим соседом. Когда его родители были еще живы, ты сам проводил немало времени в Эдеме.
Макс понял намек Летиции. В прошлом Катэлина Хейл была причиной многих бурных сцен в семье Кортленд.
- Он угрожал мне, Летиция.
- Как именно?
- Не важно как. Слушай меня и делай, как я тебе говорю. И, черт возьми, перестань пить! Мало того что девчонки отбились от рук, так и ты еще каждый день шалеешь от рома! - рявкнул Макс и ринулся вниз по ступенькам, видимо, намереваясь сейчас же растерзать Джордана Хейла.
- Выйдя за тебя, запила бы любая, - пробормотала Летиция, едва сдерживая слезы обиды и гнева. Взяв бутылку, она решительно наполнила стакан.
Летиция внезапно почувствовала острую горечь при мысли о том, как пусто и бессмысленно ее существование. Она нежно любила своих дочерей, но мысль о муже наполняла ее душу невыразимой тоской. Странно было вспоминать теперь, сколь счастливыми были первые годы ее замужества, полные забот, когда они вместе трудились не покладая рук. Достигнутый успех принес Летиции лишь отчуждение и одиночество.
Она встретила Макса по пути из Англии, направляясь со своими родителями, Хиллари и Ральфом Рочестэр, в Новую Зеландию. Тогда они ненадолго остановились в Северном Квинсленде, где она и познакомилась с Максом. Он увидел в ней ту самую красивую, изящную, остроумную жену, о которой всегда мечтал, страстно влюбился и меньше через неделю сделал Летиции предложение. Вскоре семья Рочестэр двинулась дальше, на овцеводческую ферму в штат Окленд, а Летиция осталась с Максом. Теперь она часто спрашивала себя, как сложилась бы ее жизнь, если бы тогда у нее хватило благоразумия и той осторожности, которую сейчас проявляла Силия.
В последние годы жизнь Летиции превратилась в пустое и тоскливое времяпрепровождение. Все то, что придавало ей когда-то особое очарование - огонь в глазах, легкость в движениях, живость характера, бесследно исчезло, и сейчас Летиция отчетливо понимала, что постепенно превратилась в предмет обстановки, стала чем-то вроде движимого имущества своего мужа. Она тщетно пыталась найти себе какое-нибудь дело, которое могло бы заполнить бессмысленную пустоту ее жизни. Летиция перепробовала множество хозяйственных занятий, но душа ее не лежала к домашним делам, и в конце концов она пристрастилась к карточным играм. Теперь каждую среду Летиция играла в бридж в обществе местных сплетниц, всю неделю предвкушая удовольствие. Небольшое оживление вносили в ее жизнь собрания местного благотворительного общества, которые она посещала по пятницам. Кроме этого заниматься ей было решительно нечем. Все работу по дому и в саду делали нанятые Максом канаки, и Летиции оставалось только лениво поглощать ромовые коктейли. Никакого взаимопонимания, любви и нежности между ней и Максом давно уже не было. Он почти не обращал внимания на нее, кроме тех случаев, когда кричал и ругался, а ругался он постоянно, находя для этого бесчисленные поводы. Смыслом его существования была плантация Уиллоуби. Летиция же тосковала и предавалась тихому отчаянию. Внезапно она осознала, когда именно стала рушиться ее жизнь, и изумилась, что не сумела понять этого раньше. Да, все началось десять лет назад, когда ее муж увлекся Катэлиной Хейл. Странно, что даже сейчас он так настойчиво предостерегает ее от знакомства с привлекательным и богатым сыном Катэлины. Отчего Макс так расстроен? И чем мог угрожать ему молодой Джордан Хейл?