Она ощупывала глазами белые сугробы, покрытые рябью поземки, но ничего похожего на дорожку не видела.
- Конечно, не можете, - сказал Энтони.
Девушка хотела повернуться, но сильная рука не пускала. Она не решалась заговорить. Он был напряжен, почти рассержен, и она понимала почему. Может быть, потому, что они оба затронули прошлое, вспомнили тот день три года назад, когда Линда произнесла непростительные слова?
- Вы не представляете, каким предательским может оказаться этот чистый, белый, с виду невинный снег, - заговорил Брук. Голос его звучал проникновенно, почти завораживающе. - Он искажает расстояние, стирает все неровности ландшафта. Один неверный шаг, и вы можете провалиться в яму глубиной в десять футов. Повернете не в ту сторону, пусть даже секунд на десять, и маловероятно, что вы сможете определить нужное направление.
- Но ведь мистер Оллкрафт сядет за руль, - сказала она тихо. - Мы будем в теплой машине.
- Мисс Грейс, ему семьдесят пять лет. Его можно назвать супергероем, но моложе и здоровее от этого он не станет. А вдруг так получится, что вы заблудитесь, будете кружить на одном месте, пока не кончится бензин, а потом ходить кругами, пока не потеряете способность что-либо соображать?
- Но…
- Как вы считаете, это поможет вашей сестре? - Он взял ее руку и слегка потер кончики ее пальцев. Нервы Линды напряглись, кровь застучала в ответ на прикосновение Энтони. - Через пятнадцать минут ваши руки и ноги онемеют. - Он взял ее ладошку и прислонил к ее щеке. - Вы перестанете чувствовать свое лицо.
Она задрожала, представив наяву нарисованную картину: жуткий холод, онемевшие пальцы, которые больше не смогут чувствовать тепло, как сейчас…
Он убрал руку.
- А потом вы умрете, мисс Грейс. Вот так, просто и… ужасно.
Линда повернулась, но, глядя на него, не знала, что сказать. Уголки его полных губ опустились, придавая ему усталый вид. Застывшие глаза смотрели сквозь нее. И вдруг она поняла, о чем он говорит. Не о ее смерти, а о смерти других людей. О другом автомобиле, который так же безрассудно пытался вырваться отсюда наперекор ветру и снегу. Об автомобиле, который не могли потом найти целых три дня. А когда наконец нашли, там были два замерзших тела - красивой женщины и ее маленькой дочки.
- Простите, - с трудом прошептала Линда. У нее сжалось горло от нахлынувших чувств, которые она не имела права выразить. По сути, не имела права даже испытывать, - Вы правы. Я остаюсь.
Оллкрафт принес ленч на территорию офиса. Еда оказалась на удивление изысканной: салат, свежие фрукты, кофе и сыр. Во время ленча Брук продолжал изучать документы "Счастливого дома". Линда и мистер Оллкрафт тихо болтали, стараясь не мешать хозяину. Девушка поймала себя на том, что уже через несколько минут привыкла и к пугающей внешности Тролля, и к его грубой речи. Когда Тролль стал жонглировать апельсинами, они оба громко расхохотались.
Энтони взглянул на них, нахмурившись, но Оллкрафт захохотал еще громче.
- Занимайся уроками, малыш. Ты что, не видишь, мы с леди заняты?
И, к удивлению Линды, Брук повернулся к документам, только чуть скривив губы. Обращаясь с гостьей, которую знал не больше часа, точно так же, как и с Энтони, Тролль держался столь просто и естественно, что невозможно было не полюбить его.
По-иному дело обстояло с Бруком. Девушка украдкой бросала на него взгляды, пытаясь понять его мнение о состоянии ее фирмы. Естественно, в документах было мало радостных известий. Но, конечно же, она слишком мало его знала, чтобы о чем-либо догадаться по его лицу или жестам. Линда засмотрелась на его черные волосы, в которых играл случайный луч зимнего солнца, придавая им голубоватый отлив.
Внимание ее отвлек голос Оллкрафта.
- Конечно, сейчас не скажешь, - сказал он с горечью, - а вот пятьдесят лет назад я был куда как привлекательнее малыша Тони. Я был большим мужчиной, мужчиной из мужчин, а не таким тщедушным, как этот парень.
- У меня шесть футов два дюйма, старый врун, - сказал Энтони, не отрываясь от бумаг.
Тролль хихикнул.
- Я и говорю, тщедушный. - Он вытянул ноги в черных джинсах, длинные и толстые, как стволы деревьев. - А у меня шесть футов пять дюймов и ни на дюйм меньше, и встреть я вас пятьдесят лет назад, вы бы не устояли, мисс Грейс.
Брук сделал последнюю пометку и, вздохнув, уронил ручку на стол.
- У тебя нет никаких дел, а, мужчина из мужчин? Может быть, дрова поколоть? Или крышу починить? Или помыть посуду?
- Ну и что здесь такого, если мужчина моет посуду? - Тролль поднялся на ноги и, собирая посуду, шепнул девушке: - Я лучше пойду. Тут не с кем мериться силами.
Когда он ушел, Линда набрала в легкие побольше воздуха и, сложив руки на коленях, предстала перед мистером Бруком, словно свидетель перед судом. Ради Стоуна она должна сделать это. Милый, мягкий, щедрый и расточительный Кристофер лежит сейчас в больничной палате и гадает, как она справится с задачей.
Девушка ждала первого вопроса, едкого комментария по поводу финансовой путаницы, в которой оказалась компания "Счастливый дом". Но затянувшееся молчание становилось гнетущим. Брук просто сидел, положив локти на стол, задумчиво глядя на Линду поверх сцепленных пальцев. Напряжение возросло до предела, девушка испугалась так, что еще немного - и она закричит.
- Я знаю, что цифры не обнадеживающие, - сказала она, не выдержав. - Последнее время у мистера Стоуна было много проблем.
- Это очевидно, - пробормотал Энтони в сомкнутые пальцы.
- У вас есть вопросы? - спросила Грейс. Она прибыла сюда, вооруженная фактами и предложениями, с подготовленными объяснениями всех промахов и ошибок фирмы и с проектами их исправления. Она и представить себе не могла, что встреча будет проходить так: мистер Брук откинется лениво в кресле, уставший и сонный или просто безразличный, с полуприкрытыми глазами, бросая короткие слова, полные иронии. - Вы хотите узнать подробно, что привело нашу фирму к нынешнему положению?
Он улыбнулся, и Линде его улыбка показалась малоприятной.
- Я знаю, что случилось, - сказал Энтони. Она скептически подняла брови, и тогда он наклонился к ней, его улыбка стала шире: - Фактически я знал все до того, как раскрыл документы. То, что я прочел в них, только подтвердило мои догадки.
- О, в самом деле? - Тон, полный неприкрытого самодовольства и высокомерия, вывел Грейс из себя. Она сжала руки. - Почему бы вам в таком случае не объяснить мне?
- Хорошо. - Он сцепил пальцы на затылке, отчего его мощные плечи показались еще шире. - Я бы сказал, что все сводится к трем основным проблемам. Во-первых, Кристофер нанял слишком много людей, слишком много им платит, он никогда не мог заставить себя уволить никчемного работника или ликвидировать ненужную должность, даже во время спада рынка. Расходы на заработную плату непомерно раздуты для компании в таком финансовом положении.
Ее щеки вспыхнули. Она не один раз говорила Стоуну то же самое.
- Ну, быть щедрым - едва ли тяжкий грех, не так ли?
Он пропустил мимо ушей замечание и закинул ногу на ногу, устраиваясь поудобнее. Она обратила внимание, что его ноги такие же длинные, как у Оллкрафта, но худощавые и мускулистые и никак не походили на стволы деревьев.
- Во-вторых, он строит коттеджи на одну семью в тех районах, где с учетом доходов населения логичнее было бы строить многоквартирные дома. Затем, чтобы продать новостройки, он идет на предоставление весьма сомнительных кредитов. Накапливаются огромные задолженности, которые он отказывается взыскивать. Вместо того чтобы отбирать дома ради спасения собственных средств, он позволяет людям месяцами не платить. А сам вынужден брать займы.
Она прикусила губу. Это правда. Но это все из-за невероятной доброты Кристофера - выгнать на улицу доведенных до отчаяния людей выше его сил. И хотя она сама не раз предупреждала Стоуна, что он не сможет долго оставаться в роли доброго кормильца, коль скоро позволяет собственной компании разоряться, теперь, когда она слушала, как Брук сухим безразличным тоном критикует его, она немедленно поднялась на защиту.
- Мистер Стоун понимает, что поступает слишком мягко, мистер Брук, - сказала она, намереваясь произнести заготовленную речь, хотя чувствовала, как мало надежды на то, что этот жесткий делец оценит великодушие Кристофера. Но, вы понимаете, Стоун строит дома, чтобы у заводских рабочих было нормальное жилье. Прежде всего, это огромный успех. Ведь если бы не это временное сокращение производства, идея бы сработала. - Линда перевела дыхание. - Я надеюсь, вы понимаете, в чем суть, мистер Брук. Эти люди не бездельники. Они сажают деревья, заводят огороды и сады. Они отправляют детей в школу. Поверьте, они заплатят, как только смогут. Этот спад производства не будет длиться вечно. Стоун готов тратить собственные средства в надежде, что может найти возможность для этих людей оставаться в своих домах до тех пор, пока экономическая ситуация не изменится.
- Да, я вижу, ваш босс просто ангел во плоти, - сухо заметил Энтони. - А теперь мы подходим к третьей проблеме, может быть, самой главной из этой тройки - тройки, мчащейся в никуда. Чтобы покрыть долги, Стоун берет займы под высокие проценты и обеспечивает их немногой оставшейся у него недвижимостью. Если он не сможет выполнить обязательства по займам, он потеряет все, на чем еще компания смогла бы делать прибыль, и, в конечном итоге, ваша фирма будет состоять из пары сотен семей, которые деловито выращивают ноготки на клочках земли, за которую не в состоянии заплатить. - Он наклонился вперед и постучал по толстой пачке документов. - И все кончится тем, мисс Грейс, что Кристофер Стоун не сможет продать свою компанию даже за сумму, которой хватило бы лишь на пару рабочих рукавиц.
Линда открыла было рот, чтобы возразить, но не нашла слов. Снова воцарилась неловкая тишина. Подыскивая достойный ответ, девушка провела рукой по волосам, убирая их за уши, и пожалела, что не сходила к парикмахеру. Должно быть, она выглядит неряшливой. И растерянной. Да так оно и было. Куда подевались все так тщательно подготовленные доводы? Брук не сказал ничего нового, все это она знала и говорила Кристоферу тысячи раз. Почему же теперь она молчит и позволяет этому типу с видом превосходства критиковать и превращать все добрые намерения Стоуна в ничто?
- И все же есть один вопрос, который я хочу задать вам, - неожиданно сказал Энтони, и в его глазах появилось новое выражение ожидания и заинтересованности.
- Какой? - Девушка вздернула подбородок, приготовившись к отпору.
- Почему вы здесь? - Он поднял руку в ответ на ее удивленный возглас. - Я действительно хочу знать, почему вы здесь. Вы же понимаете, что шанс убедить меня купить вашу компанию один к миллиону. А я подозреваю, что вы скорее уйдете в лес к голодным волкам, чем будете умолять меня об одолжении.
Минуту Линда молча смотрела на него. Ее раздражало его поведение, его уверенность в том, что ей ненавистно быть здесь с ним, что она по-прежнему его боится. Подняв бровь, он ждал.
- Может быть, вы правы, - наконец сказала она, призвав все свое мужество. Она знала, что он найдет способ вспомнить прошлое, и была готова к этому. - Но волки, как бы ни были голодны или сыты, вряд ли располагают капиталом, чтобы заключить такую сделку.
- Понятно. - Брук почти улыбнулся. Он медленно откинулся в кресле и сказал: - Хорошо. Но вы молоды, привлекательны и умны. Почему бы вам не найти другую работу и не оставить Кристофера Стоуна нести свой крест мученика?
Ну и вопрос! Все ее самообладание как рукой сняло.
- У меня особое отношение к "Счастливому дому", мистер Брук, - сказала она с жаром. - И особое отношение к мистеру Стоуну. Я работаю на него три года. Он нанял меня, когда я внезапно… осталась без места. - Она сделала паузу, чтобы смысл сказанного дошел до Энтони, затем продолжила: - Он взял меня без всяких рекомендаций и позволил иметь гибкий график, в котором я нуждалась, чтобы заботиться о семье. Я многим обязана ему и теперь хочу помочь, чем могу.
- Так вот что скрывается за этой страстной защитой. Благодарность? - Брук наклонил голову, как бы размышляя. - Интересно. А может быть, Стоун для вас больше, чем работодатель?
Ее глаза сузились.
- Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
- Вы любовники?
Вопрос прозвучал так небрежно и бесцеремонно, что Линда не поверила своим ушам.
- Любовники? - переспросила она в изумлении и отчаянно покраснела. - Конечно, нет!
Вопрос оскорбил ее, но она так зарделась потому, что Энтони в ошибочном предположении был ближе к истине, чем мог себе представить. Странно, но она взялась за это безнадежное дело именно потому, что не была любовницей Кристофера. Правда, он очень хотел этого… и даже больше. Он как-то намекнул, что мечтает однажды стать ее мужем. И именно потому, что его мечта никогда не сбудется, она чувствовала себя обязанной что-нибудь для него сделать.
- Нет, - повторили девушка уже спокойнее, пытаясь унять жар, полыхавший на щеках. Мы не любовники. И вообще, это не касается Брука, подумала она.
По губам Энтони скользнула ироническая улыбка.
- Вы знаете, я почти поддался искушению поверить вам. Вы слишком молоды, чтобы иметь любовника, если одно только это слово вгоняет вас в краску.
- Поддались искушению поверить мне? - Она вскочила, на этот раз по-настоящему вне себя, не в состоянии более продолжать эту бессмысленную игру намеков и скрытой враждебности. - Моя личная жизнь не тема для обсуждения на этих переговорах, мистер Брук. К вашему сведению, если я и покраснела, то от гнева, а не от оскорбленной невинности. Я не привыкла, чтобы мои слова подвергались сомнению, и, честно говоря, мне не нравится ваше пренебрежительное отношение к Стоуну. Он хороший друг и не только мой.
- Может быть, если бы он тратил поменьше времени на дружбу и побольше на дела…
Это было уже слишком. И тут Линда, не думая, холодным и презрительным голосом произнесла те же слова, что и три года назад:
- Не всякий бизнесмен, мистер Брук, заботящийся о прибыли, трудоголик, у которого нет времени на человеческие отношения.
В ту же секунду она поняла, что переступила некую невидимую грань. Энтони подался назад, как будто получил неожиданный удар. Значит, подумала она, он тоже помнит, что было сказано в тот день, хотя и не ожидал, что услышит это вновь. Глубоко в душе Линда испытывала сожаление, что затронула больное место. Желая загладить обиду, она быстро сказала:
- Но еще важнее то, что не всякий предприниматель бежит с корабля, словно крыса, при первых же признаках беды.
Внезапно в комнате стало холодно, как будто кто-то открыл окно, и внутрь ворвался холодный, вьюжный ветер. Энтони сидел застывший, побледневший. У нее пересохло в горле, а сердце вдруг налилось непереносимой тяжестью. Она знала, что только что уничтожила все надежды Кристофера Стоуна.
- Наверное, нет, - сказал Брук тихо, как бы подводя итог. - Но я уверен, мисс Грейс, что если вы вспомните мой опыт как вашего работодателя, то поймете, почему я, возможно… скажем… недооценил вашу способность к столь страстной преданности.
Линда буквально физически почувствовала, как его обида пронзила ее насквозь. Она наклонилась над столом и трясущимися руками стала собирать документы.
- Да, конечно, я прекрасно понимаю, - сказала она, радуясь, что голос не дрожит так, как руки. - Если вы вызовете другой вертолет… Я уверена, что где-нибудь можно найти… Стоун оплатит расходы… и я не буду больше занимать ваше время.
- К черту. - Энтони удержал ее за запястье. - Линда…
Но что он хотел сказать, осталось неизвестным, потому что внезапно вновь возник Тролль в своей черной одежде.
- Прошу прощения, леди и джентльмены, - сказал он, шумно прочищая горло, - я только хотел доложить, что отравляюсь готовить комнату для гостей.
Собеседники непонимающе уставились на гиганта. Девушка увидела, что Оллкрафт держит в руках лиловое постельное белье и такие же одеяла.
- Комнату для гостей? - переспросил Энтони.
Слова эхом отозвались в голове у Линды.
- Комнату для гостей? Для кого?
- Выгляни в окно, малыш. Пока ты сидел, уткнувшись носом в бумаги, ветер разошелся во всю, пытаясь сдуть твой домик.
Словно удивленный ребенок, Грейс повернулась к окну. Даже деревьев уже не было видно, только плотный белый занавес. Не просто снег. Это был настоящий буран. О Господи, подумала она, буран!
Брук не потрудился даже взглянуть. Не выпуская руку Линды, он смотрел на Тролля.
- Полетов нет?
- Если только ты не хочешь, чтобы твой вертолет украсил ближайшую пихту.
- И как долго? - Голос Энтони звучал напряженно и мрачно.
- Сказали, не менее суток, - доложил Оллкрафт, скептически поводя глазами. - Но что могут эти пустозвоны понимать в буране? Может быть, час, а может, месяц.
Брук медленно повернулся к гостье, взгляд скользнул по их сомкнутым рукам.
- Ну, что будем делать? - спросил он, ни к кому не обращаясь.
Он слегка потряс руку девушки, и документы выскользнули из ее онемевших пальцев. Листы рассыпались по столу, упали на пол. Энтони поднял голову, и наконец их глаза встретились.
- Я думаю, нам следует называть друг друга по именам, мисс Грейс. Похоже, мы становимся соседями.
2
Энтони ходил взад и вперед перед камином, стараясь не слушать телефонный разговор Линды. Похоже, девочка очень расстроилась, узнав, что сестра не приедет. Из слов гостьи он сделал вывод, что Долли в ужасе от перспективы ночевать у дедушки с бабушкой и делает из этого целую трагедию.
- Долли, солнышко, мне очень жаль, но ты не можешь оставаться на ночь одна, - снова сказала Линда.
Словно заевшая пластинка, она повторяла эту фразу последние пять минут. Брук восхищался ее терпением, хотя его так и подмывало выхватить трубку и потребовать у этого капризного ребенка прекратить, ради всего святого, терзать старшую сестру. На свете есть вещи и похуже, чем вынужденный ночлег с бабушкой и дедушкой.
Впрочем, он никогда не умел нормально обращаться с детьми. Даже с собственной дочкой. Особенно с дочкой. Поэтому он воздержался от совета быть потверже. В конце концов, кто он такой, чтобы критиковать и давать советы? Линда и так измотана сегодняшней борьбой. Во-первых, с ним, а тут еще и сестра. Выглядит совершенно измученной. Она не умеет драться, это точно.
Сейчас, когда у него было время приглядеться к девушке получше, в душе зашевелились угрызения совести из-за того, что он допустил слишком резкий тон, обсуждая дела ее фирмы. Неужели он настолько привык жестко вести дела, что не чувствует уже, когда следует действовать помягче? Может быть, его поведение объясняется мелочным, чисто личным чувством мести? Он до сих пор не простил слова, сказанные три года назад?
Глядя на девушку на фоне снежного вихря, Брук видел перед собой ту сцену, словно все было вчера.
- Жена босса пропала? Ничего удивительного, наверняка она сбежала от него, - резко заявила тогда Линда одной из стенографисток, не заметив, что Энтони стоит в дверях. - Любая сбежала бы. Мистер Брук думает, что он лучше всех, а он самый настоящий трудоголик, в голове у которого только прибыль.