- Ты ведь не перешла в его лагерь? - спросил он тихо.
- Нет, - сказала она, не зная, как сможет разрешить противоречие, разрывавшее ее надвое. - Вы мой отец, а Алтария - моя страна.
- Помни, Эрин: просто то, что он хороший человек, еще не означает, что он принесет добро Алтарии. Поспи, дитя. Я еще позвоню, - сказал он и повесил трубку.
Эрин положила трубку и посмотрела через окно на огни чикагских небоскребов. Она обхватила себя руками. Дитя - так назвал ее отец. Уже много лет она не чувствовала себя ребенком настолько сильно. Ее мать умерла, когда Эрин была совсем маленькой, и у нее остались лишь смутные воспоминания о ее нежном смехе, ласковых объятиях и легком аромате духов…
Проведя детство в школах-интернатах, Эрин быстро научилась опираться лишь на свои силы. Много лет она прятала свое одиночество и сейчас, когда у нее наконец появилась возможность сблизиться с отцом, была совсем не уверена, что сможет сделать это.
Она рассеянно потерла пальцами мягкий спортивный свитер из овечьей шерсти и посмотрела на спортивные брюки, которые все еще были на ней. Странно, но, нося спортивный костюм Дэниела, она чувствовала себя так, будто ее заключили в Крепкие теплые объятия. Каково бы было, если бы сам Дэниел заключил ее в объятия? Каково бы было ощущать его губы на своих губах, на своей коже?
- Его Величество, Его Величество, Его Величество, - бормотала она, снимая с себя спортивный костюм и доставая ночную рубашку. Ощущение крепких объятий тут же исчезло.
- Знаю, что нужно было бы предупредить заранее, - сказал Дэниел на следующее утро, - но, если у вас на сегодня нет планов, пойдете со мной на благотворительный бал Старших Братьев?
- Благотворительный бал Старших Братьев, сир? - переспросила она.
- Это одно из благотворительных обществ под патронажем моей семьи, и я обещал посетить его еще до того, как узнал, что буду королем. Я сказал матери, что все равно буду, если из моего появления не станут раздувать шумиху. Другими словами, мы приедем поздно, а уедем рано. Вы в игре?
Чувствуя, что ее голова все еще кружится от неожиданности его предложения, Эрин накрутила телефонный шнур на палец.
- Но почему я, сир?
- Я мог бы пойти и с другими женщинами, но с ними мне пришлось бы весь вечер уклоняться от рассказов о моих планах на будущее. Я покидаю этот мир и перемещаюсь в другой. Вы понимаете это лучше всех.
Польщенная, Эрин почувствовала, как ее сердце переполняют эмоции.
- Так что, да или нет?
Она поборола приступ паники.
- Я не привезла с собой никакой одежды, в которой было бы прилично пойти на бал.
- Это Чикаго, рай для похода по магазинам. Купите все за мой счет. Бал начинается в восемь. Я, заберу вас в восемь тридцать.
Спустя десять часов Эрин услышала стук в дверь, и ее пульс ускорился. Она открыла дверь и затаила дыхание, увидев Дэниела в черном смокинге, черном плаще с белым кашемировым шарфом. Образ американского выскочки тут же заменился образом утонченного и опасно красивого мужчины.
Он внимательно посмотрел на нее:
- Вы чудно выглядите, мисс Лоуренс.
- Спасибо, Ваше Величество. Вы то… - В смущении от неподобающе личного замечания, она прикусила язык.
На его губах мелькнула легкая улыбка:
- Черт возьми. Только не говорите мне, что делать королю комплименты неприлично.
Эрин показалось, что вся она залилась краской. Выражение его лица говорило, что он голоден, и она - главное блюдо.
- Конечно же, нет, сир. Но я нахожусь у Вас на службе.
Он кивнул.
- Как же тогда нужно делать комплимент королю?
- Если мне позволено будет так выразиться, Его Величество выглядит сегодня в высшей степени изысканно.
- Изысканно, - повторил он. - Звучит, как в старом английском романе. Полагаю, сказать, что вы выглядите так, что могли бы свести с ума весь Чикаго, будет против правил этикета?
- Совершенно верно, сир, - сказала она, подумав, что то же самое могла бы сказать и о нем.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Дэниел провел Эрин через великолепное фойе отеля, где проходил бал, и они зашли в лифт.
- Мы не надолго. За последние пару лет меня эти мероприятия утомили. По-моему, такие балы самое скучное, что только можно представить.
- Простите меня, сир, но Вы ведь знаете, что Ваши посещения государственных и общественных мероприятий будут очень важны для народа Алтарии, - заметила Эрин.
Он кивнул.
- Я знаю. Я умею вести себя соответственно случаю. Но я также знаю, что личность и взгляды человека, носящего корону, определяют его положение. Я собираюсь уделять реальным проблемам столько же времени, сколько и таким мероприятиям.
Эрин почувствовала смущение, вспомнив, что взгляды ее отца на роль короля были диаметрально противоположными. Она посмотрела на сильного, энергичного мужчину, стоявшего рядом с ней, и поняла, что убедить его в том, что он будет всего лишь номинальным главой государства, вряд ли будет возможно.
Дэниел провел ее через главный вход, через пустой танцевальный зал и еще через одну дверь.
- Мы решили, что, если о моем прибытии не будет сообщено, внимания будет меньше, - сказал он. - Журналистам еще придется меня поискать.
Эрин взглянула на него и, не в силах удержаться, покачала головой в ответ на его замечание.
Он остановился.
- Что?
- Ничего, сир.
- Приказываю говорить мне все, что ты думаешь, - сказал он. - В течение всего вечера.
Эрин ошеломленно посмотрела на него.
- Всего вечера, сир? - повторила она.
Он кивнул.
- Так что выкладывай. Почему ты покачала головой, когда я сказал, что журналистам придется еще меня поискать?
От смущения Эрин закрыла глаза.
- Если Вы хотите избежать внимания, сир, то должны уменьшить свой рост и поглупеть. И Вам придется сделать что-нибудь, чтобы выглядеть более обыкновенно. Входя куда-либо, Вы уже привлекаете внимание.
Он наклонил к ней голову и заглянул в глаза.
- С тобой намного интереснее, когда ты говоришь правду, - сказал он шепотом и взял ее под руку. - Пошли.
Они вошли в огромную комнату, наполненную изысканно одетыми людьми. В дальнем конце играл оркестр. Пол комнаты был мраморным, везде висели зеркала, стояли хрустальные подсвечники. Столы с закусками и выпечкой стояли в одном из углов комнаты, которую пересекали, лавируя между гостями, официанты, разносившие шампанское.
Эрин вспомнила, как она сопровождала отца на подобные приемы.
- Я могу удалиться, если Вы хотите, - предложила она, освобождая руку.
- Зачем? - нахмурился он.
- Уверена, здесь есть люди, с которыми Вы должны поговорить, сир.
- Неужели есть причина, по которой и ты с ними не можешь поговорить?
В смущении она медленно покачала головой.
- Нет, сир. Я полагала, моей задачей будет создать впечатление сопровождающей и оставаться как можно больше в тени.
- Нет, - сказал он. - Твоя задача на этот вечер - сделать его терпимым, и ты можешь начать с того, что перестанешь обращаться ко мне "сир" и перейдешь на "ты". Если кто-нибудь услышит, в нем может проснуться любопытство. Думаю, тебе нужно притвориться, что я тебе нравлюсь.
В недоумении она нервно сжала пальцы.
- Если мне будет позволено спросить, си… - она не договорила. - Как я должна сделать вечер терпимым? И как я должна притвориться, что… ты мне нравишься?
- Не знаю, черт возьми, - он пожал плечами. - Вот идет мой брат Бретт, можешь потренироваться на нем.
Бретт хлопнул его по плечу.
- Молодец, что пришли, Ваше Величество, - сказал Бретт.
- Как тебе удается держать журналистов на расстоянии? - спросил Дэниел, оглядывая комнату.
- Тут их несколько, но у них всех именные бейджики и красные розы в петличках. Кто может устоять против красной розы?
- Умно, - сказал Дэниел, восхищаясь сообразительностью брата. - Хочу представить тебя Эрин Лоуренс. Эрин, это мой брат Бретт. Он главный специалист по связям с общественностью в корпорации Коннелли, и только благодаря ему я сегодня здесь.
Его брат, покоритель женских сердец, одобрительно посмотрел на Эрин, и Дэниел почувствовал, как внутри него разгорается желание защитить ее.
Бретт взял руку Эрин и поднес ее к губам.
- Enchante, mademoiselle*.
- Merci beaucoup**, Ваше Высо… - ее глаза в тревоге расширились, она взглянула на Дэниела. - Простите, си… - она покачала головой. - Простите. Вырвалось.
* Я восхищен, мадемуазель (фр.).
** Большое спасибо (фр.)
- Годы воспитания, - сказал сухо Дэниел.
- Я не против, чтобы меня называли Ваше Высочество, - сказал Бретт вкрадчиво.
Дэниел поборол легкое раздражение.
- Извини нас, мы на минутку, - сказал он Эрин и отошел на несколько шагов вместе с братом. - Прекрати приударять за ней. Она такая юная.
- Ну, она совсем не ребенок, - возразил Бретт. - У нее такой сексуальный акцент, а тело…
- Ей всего двадцать два, и она провела всю свою жизнь в школах-интернатах. - И потом, сменив тему, Дэниел спросил: - Как мама?
Лицо Бретта стало серьезным.
- Идеально сдержанна.
Дэниел быстро осмотрел комнату и заметил родителей.
- Папа все время с ней.
Вздохнув, Дэниел вернулся к Эрин.
- Пойдем поздороваемся с моими родителями.
Эрин всплеснула руками.
- С твоей матерью? Принцессой?
- С моей матерью, Эммой Розмэри Коннелли. Титулы не употребляй, - напутствовал он Эрин, проводя ее через толпу.
Эмма была в черном платье. Многие были бы поражены ее изысканной красотой и не заметили бы грусть, но Дэниел тотчас же угадал печаль во взгляде матери, всем сердцем ощутив глубину ее горя. Он поцеловал ее в щеку.
- Ты выглядишь изумительно.
- Я буду скучать по тебе, - сказала Эмма, улыбнувшись, и посмотрела на Эрин. - А вы, должно быть, та, кто выполняет это изумительное задание - обучение моего сына королевскому этикету, Эрин Лоуренс. Рада познакомиться.
Дэниел почувствовал, что Эрин начинает приседать в реверансе, и обвил рукой ее талию, чтобы помешать ей. Она с досадой покосилась на него.
- Познакомиться с вами - большая честь для меня, Ваше Высо… - она улыбнулась и поправила себя: - Миссис Коннелли. В школе, которую я посещала, к вам относятся с огромным почтением.
- Так было далеко не всегда, - сказала Эмма, вспоминая прошлое, и на губах ее появилась легкая улыбка. - Много лет назад учителей приводило в отчаяние моё полное отсутствие интереса к скучным занятиям по этикету. Удивительно, как все меняют время и расстояние. Пожалуйста, познакомьтесь с моим мужем, Грантом.
Отец Дэниела поприветствовал Эрин и покачал головой.
- Вы так молоды для такой сложной работы, - сказал он, бросив на Дэниела многозначительный взгляд.
- Я думала о том же самом, - сказала Эмма. - В чужой стране может быть очень одиноко. Вы должны пообедать у нас. Я в ближайшее время позвоню Дэниелу, и мы договоримся о времени.
- Спасибо, - еле успела произнести пораженная Эрин, как Дэниел увел ее.
Взяв два бокала шампанского, один из них он поднес к губам Эрин.
- Пей до дна. Имея отца министра иностранных дел, ты наверняка встречала много известных людей.
Эрин сделала быстрый глоток, потом еще один.
- Встречала, - подтвердила она. - Но твоя семья такая удивительно добрая. Твои мать, отец, брат… всех их действительно заботит твоя судьба, они так любят тебя, и видно, что и ты их очень любишь. Откуда у тебя столько сил, чтобы покинуть их и уехать в Алтарию?
Дэниел отвел взгляд. Не подозревая, она затронула самое больное, что он тщательно скрывал. Больше всего его беспокоила мысль о том, что ему придется жить далеко от людей, которым он мог доверять, в месте, где он не был уверен ни в ком. Он встретился с ней взглядом.
- Я решил уехать, чтобы показать, насколько ценю наши семейные узы. Ничто не изменит их, ни титулы, ни океаны. Ничто.
Глаза Эрин повлажнели, и она отвернулась.
- Скажи это вслух, - попросил он.
- Прошу прощения? - Эрин удивленно посмотрела на него.
- Скажи, о чем ты думаешь.
- Пытаюсь представить, каково это - иметь такую семью, как у тебя, разделять такую сильную любовь.
- Разве твои отношения с отцом не такие же?
Он посмотрел ей в глаза и на какую-то долю секунды увидел в них такую тоску, что невольно замер. Эрин тут же отвела взгляд.
- Конечно, - прошептала она, но слова были произнесены слишком поздно и звучали неубедительно.
Дэниел залпом допил остатки шампанского и взглянул на ее опущенное лицо.
- Ты плохо справляешься со своей работой, - сказал он.
Она тут же подняла голову.
- Прошу прощения?
- Ты должна сделать этот бал терпимым.
- Я так до конца и не поняла, как, - сказала она и отпила еще один глоток шампанского. - Что тебе обычно больше всего нравится делать на таких балах?
- Придумывать, как бы пораньше уйти, - улыбнулся он. - А что тебе обычно нравится делать на балах?
Ее губы тронула улыбка.
- Я пытаюсь угадать начинку закусок и иногда танцую вальс.
- Давай начнем с еды, - сказал он, ведя ее к столам, заставленным едой. - Я не особый поклонник вальса.
- Но ты должен уметь танцевать вальс, - сказала она твердо. - На многих мероприятиях ты должен будешь танцевать первый танец.
Они подошли к столам, и Дэниел выбрал закуску. Он уже поднес было ее ко рту, но Эрин остановила его.
- Игра состоит в том, чтобы отгадать начинку перед тем, как взять ее в рот, - сказала она и посмотрела на маленький пирожок. - Я думаю, там крабы и грибы.
- Согласен, - кивнул головой Дэниел.
Она посмотрела на него и недовольно вздохнула.
- Ты должен предположить что-нибудь другое.
- Давай проверим, права ли ты, - Дэниел поднес закуску к ее рту.
Ее глаза расширились от удивления, но тем не менее она открыла рот. Дэниел увидел, как она откусила кусочек пирожка, и почувствовал волнующее возбуждение. Ее старания быть во всем превосходной сводили его с ума. Ему хотелось подразнить Эрин. Он хотел, чтобы она распустила волосы, хотел сделать так, чтобы она засмеялась, и еще зацеловать ее, чтобы размазать помаду по этим аккуратно накрашенным губам.
Ему приходилось повторять себе, что Эрин всего двадцать два, что она на двенадцать лет его моложе.
Она проглотила закуску и облизнула губы, отчего Дэниел снова почувствовал приступ возбуждения. Один взгляд на ее розовый язычок вызывал в его сознании запретные мечты.
- Определенно краб и грибы, - сказала она. - Я выбираю следующий пирожок. - Она охватила взглядом стол и показала на поднос с десертами. - Твоя очередь отгадывать.
- Это просто. Слоеное сдобное тесто, - сказал Дэниел.
- Но внутри может быть что угодно, - сказала она. - Что внутри?
Дэниел взял одно из пирожных и внимательно посмотрел на него.
- Они напоминают мне тебя. Так легко увидеть то, что снаружи, но я не перестаю спрашивать себя, а что же внутри, - сказал он, ища ее взгляд.
Эрин отвернулась, как будто не хотела, чтобы он увидел слишком много.
- Я не такая уж и сложная натура, - прошептала она, затем снова взглянула на него. - Ты увиливаешь от ответа?
- Ириски, - сказал он и поднес пирожное к ее рту.
Она открыла рот и съела маленькое пирожное.
- Откуда ты знал, что в нем будут ириски?
- Информация из секретных источников. Мой отец обожает ириски. Работники, ответственные за составление меню, стараются сделать ему приятное.
- А что ты любишь больше всего?
- Разнообразие, - сказал он и заметил идущего в их сторону журналиста. - Я вижу человека с розой. Давай уйдем отсюда.
Дэниел провел ее в маленькую темную комнату и закрыл двери. Из окон в комнату попадал свет городских огней, музыка оркестра проникала через колонки, установленные под потолком.
Кроме музыки единственным звуком, который слышала Эрин, был звук ее колотящегося сердца. Она находилась наедине с Дэниелом Коннелли! Правда, она и раньше бывала с ним наедине, но покров формальности всегда защищал и успокаивал ее. Сегодня же Дэниел настоял на том, чтобы оставить формальности, и относился к ней скорее как к спутнице на свидании, чем как к подчиненной. Скорее как к женщине, чем как к преподавателю этикета.
Она услышала первые аккорды знакомого вальса, и ей пришла спасительная идея.
- Это вальс, - сказала Эрин. - Я могу научить тебя танцевать.
- Ты собираешься научить меня? - повторил он, беря ее руку и обвив другой рукой ее талию.
Его близость заставила девушку затаить дыхание, сквозь сознание промчался поток незваных мыслей. Она прочистила горло и направила взгляд на его левое плечо.
- Да, вальс танцуется на счет три. Раз-два-три. Раз-два-три. - После многих лет тренировок ее ноги двигались автоматически. Слава богу. Она продолжала считать, и он медленно двигался за ней. Еще до того, как она осознала это, он уже вел ее.
Эрин посмотрела на него с подозрением.
- Я думала, ты не танцуешь вальс.
- Я сказал, что я не особый поклонник вальса, - сказал он. - Неужели ты всерьез полагаешь, что Эмма Розмэри Коннелли позволит своему первенцу пропускать уроки танцев, даже если он вместо них с большим удовольствием поиграл бы в футбол?
Она представила себе маленького Дэниела, тщетно протестующего против уроков танцев, и улыбнулась.
- Думаю, нет. Но на самом деле для человека, который не любит танцы, ты вальсируешь достаточно хорошо.
Музыка стала медленнее, вместе с ней замедлил движения и Дэниел. Выражение его лица заставило сердце Эрин учащенно биться. Он приблизил свое лицо к ее лицу и прошептал:
- Может быть, мне просто нужен был другой партнер по танцам?..
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
- Я знаю, для моего переезда предстоит проделать еще очень много работы, - сказал Дэниел своему брату три дня спустя, сделав еще одну поправку в новом маркетинговом предложении для компании Коннелли.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Бретт.
Не в силах больше сидеть, Дэниел вскочил, борясь с охватившим его нетерпением. Он устал от чувства какой-то разорванности между двумя мирами.
- Я имею в виду, что видимость приличия становится все тоньше. Если бы я сам организовывал свой переезд, то давно бы был в Алтарии. Я до сих пор не получаю нужную мне информацию от отца Эрин, министра иностранных дел. Такое чувство, будто кто-то вставляет мне палки в колеса.
Бретт бросил на него внимательный взгляд.
- Ты ведь знаешь, что не сможешь изменить все за один день.
- Знаю, но, пока не получу всей необходимой информации, я не могу ничего делать.
Бретт медленно кивнул головой.
- Твое восшествие на престол тут же попадет в новости.
Дэниел глубоко вздохнул. Он знал, что его жизнь встанет с ног на голову, как только журналисты узнают о том, что он вступает на трон.
- Это будет частью моей работы. Так же, как и весь этот королевский этикет, которому меня пытается научить Мисс Совершенство Эрин.