С тоской размышляя о том, что из-за голубоглазой колдуньи он окончательно утратил душевный покой, де Клер вскочил на коня и один поскакал вверх по склону. Не обращая внимания на предостерегающие крики Йена, он мчался прямо к Кругу Камней, названному Дуганом зачарованным местом. Как ни старался, Реймонд не мог рассмотреть, чем же этот пресловутый Круг Камней отличается от остальной земли. Обычный клочок скудной каменистой почвы - таких было полно вокруг Гленн-Тейза.
- Ты видишь только то, что хочешь видеть! - прошептал де Клеру на ухо ехидный голосок, и он с бешеной яростью натянул удила и заставил Самсона развернуться, чтобы увидеть хозяина этих дерзких слов. Внезапно Самсон стал нервно прядать ушами, гарцевать и пятиться, не обращая внимания на гневные окрики Реймонда. Боевой конь вел себя так, будто почувствовал свежую кровь и готовился к сражению. Рыцарю все же хватило сил успокоить его и направить вперед. Они едва успели продвинуться на пару футов, когда Самсон визгливо заржал, прянул назад и взвился на дыбы, чуть не сбросив хозяина на землю.
- Да хватит тебе, малыш, чего ты испугался? - сердито воскликнул де Клер, но конь встал как вкопанный и не желал трогаться с места. Глухо чертыхаясь, Реймонд соскочил на землю. Жеребец немедленно вернулся на тропинку и встал там, всем своим видом демонстрируя, что не желает приближаться к зловеще белевшим камням. Такое трусливое поведение стало для Реймонда неприятным сюрпризом: Самсон был для него настоящим товарищем по оружию, отважным бойцом, не подвластным никаким страхам.
Реймонд еще раз обвел взглядом внешне ничем не примечательную лужайку и решительно шагнул вперед. На миг у него возникло странное ощущение, как будто ноги затекли от долгого пребывания в неудобной позе, а теперь в них снова восстановилось кровообращение. Он задержался, чтобы помассировать икры и бедра, и двинулся дальше. Однако неприятное покалывание нарастало, поднимаясь от бедер все выше. Оно не внушало Реймонду страха - скорее разбудило в нем любопытство. Он остановился и оглянулся на Самсона. Черный жеребец совершенно успокоился и как ни в чем не бывало принялся щипать траву по обочинам.
Это внушило Реймонду некоторую уверенность. Он сделал еще несколько шагов. Покалывание перешло в подергивание, и к тому моменту, когда де Клер поравнялся с камнями, его уже била крупная дрожь. Сердце билось гулко и часто, как будто обливалось кипящей кровью и готово было выскочить из груди. Не выдержав такого напряжения, Реймонд рухнул на колени и согнулся пополам, впившись скрюченными пальцами в землю. Он задыхался и судорожно глотал ртом воздух. В ушах откуда ни возьмись загудели барабаны, а визгливое пение лютни ввинчивалось в мозг, словно острое сверло. Ужасной музыке вторил шепот множества голосов. Жалобно кривясь, Реймонд безуспешно пытался набрать воздуха в легкие.
Этого не могло быть! Этого не могло быть!
Внезапно пытка кончилась - словно неведомые силы хотели наказать его за то, что не верил в их могущество. Он шумно вздохнул, весь в жарком поту, хотя день выдался довольно прохладным и по горам гулял резкий ветер.
Реймонд выпрямился и потащился к коню, с трудом преодолевая свинцовую тяжесть во всем теле. Словно во сне он попытался вскочить в седло и повторил эту попытку еще дважды, прежде чем понял, что забыл, как это делается. Ему пришлось постоять, прислонившись лбом к прохладной вытертой коже, и старательно восстановить в памяти всю последовательность движений. На этот раз попытка была удачной.
Не тратя времени даром, он помчался обратно вниз и вскоре поравнялся с людьми, суетившимися среди развалин.
- Чтобы я больше не видел здесь ни одной живой души! - приказал Реймонд, не сходя с седла.
Еще минута - и они с Йеном, Алеком и остальными рыцарями помчались в замок. Его все еще пробирала дрожь, стоило вспомнить шепот зловещих голосов, обитавших в Круге Камней. Ощущение было столь сильное, что Реймонд оглянулся, как будто ожидал увидеть тех, кто издавал эти потусторонние звуки. Он не сразу опомнился и заставил себя смотреть на дорогу, зябко кутаясь в плащ. Однако никакая одежда не могла изгнать стылый холод, пронизавший его до самых костей. Напрасно он пытался убедить себя, что от усталости у него разыгралось воображение, подогретое той чушью, что приходится выслушивать каждый день от суеверных ирландцев. Но стоило ему опустить взгляд на свои руки, и он увидел, что сжимает в кулаке неведомо откуда взявшийся гладкий белый камень. Реймонд не помнил, как подобрал этот камень на лужайке. И когда он пытался вскочить в седло, руки у него были пустые. Де Клер остановился, чтобы рассмотреть камень как следует. Голыш был отполирован почти до блеска и помечен незнакомым Реймонду знаком: вертикальной чертой с крючками на концах, обращенными в разные стороны.
- Де Клер! - окликнул его Йен, остановившись рядом.
- Что ты можешь сказать об этом, Магуайр? - Реймонд подал ему камень. При виде царапин на камне ирландец явно встревожился.
- Это же руна!
Реймонд не спускал с него сурового взора, ожидая пояснений.
- На рунах гадают… Эти камни бросают, чтобы узнать будущее… или разобраться в настоящем.
- Бросают? Это что, еще один вид колдовства? - Реймонду сделалось тошно еще до того, как он услышал ответ.
- Ими пользовались в старину. Где ты взял эту руну?
- На границе Круга Камней. - Реймонд забрал камень у Магуайра и не заметил, как потрясла ирландца эта новость. - Что, по-твоему, она значит?
Йен потупился. Было видно, с каким трудом дается ему этот разговор. По спине у Реймонда снова поползли мурашки, как будто кто-то старался напомнить о том, при каких обстоятельствах досталась ему эта руна - и во что он до сих пор не желал верить.
- Она означает "eihwaz", - наконец промолвил Магуайр, поднимая глаза. Реймонд явно не знал этого слова, и Йен пояснил: - Препятствие, помеха. Что-то стоит у тебя на пути, и не так-то просто от этого избавиться. Руна велит тебе остановиться и осмотреться, чтобы принять решение обдуманно и не совершить ошибку. Иначе все пойдет прахом. - Йен пожал плечами и кивнул на развалины укреплений: - Примерно как там. Это тебе еще одно предупреждение. Хорошо еще, что никого не завалило насмерть.
- Мне следовало остановить стройку после первого обвала, - процедил Реймонд, стиснув камень. - Под обломками могло погибнуть больше сотни людей.
- Совершенно верно, милорд. Это ни о чем вам не говорит? - С каждым словом Йен заводился все больше. - Если плотники трудились на совесть и если нет следов умышленного вредительства, то что же остается?
- Хотел бы я знать…
- Простите меня, милорд, за дерзость, но вы отлично все знаете! Вы просто предпочитаете этого не видеть!
Реймонд невольно отшатнулся, пораженный тем, как точно Йен угадал слова, нашептанные ему неведомым голосом в Круге Камней. Те самые слова, что так часто повторяла Фиона. Его взгляд снова приковал к себе камень с древней руной. Внезапно Реймонду стало ясно: это не он подобрал руну, а она сама его нашла.
Кит О'Каган хрипло закашлялся, безуспешно стараясь избавиться от душной влаги, заполнившей не только легкие, но и каждую клетку его тела. В тесной темнице было нечем дышать. Рана давно закрылась и больше не кровоточила, но это уже не имело значения: его убивало само это место. Он услышал чьи-то шаркающие шаги и мрачно уставился на старуху, принесшую ему еду. Она поставила поднос с водой и хлебом прямо на пол перед казематом.
- Нечего так смотреть на меня, Кит О'Каган! Узник подслеповато прищурился.
- Изольда! Великие боги, а я-то думал, ты давно подохла!
- Как бы не так! Зато ты точно отправишься на тот свет раньше меня!
Заключенный неловко встал на четвереньки, выпрямился и проковылял к решетке, зажимая рукой бок.
- Выпусти меня. Не пожалеешь!
Она лишь презрительно фыркнула в ответ, скрестив руки на груди.
- Ты все такой же! Нашкодил, а теперь лезешь из кожи вон, чтобы избежать наказания! За столько лет мог бы и повзрослеть, щенок несчастный!
- Ах ты, сука! - яростно прохрипел пленник. В припадке бешенства он даже кинулся на решетку в надежде добраться сквозь прутья до ненавистной физиономии, но не дотянулся на какую-то долю дюйма. Старуха как будто заранее знала, где ей встать. Она злорадно улыбнулась, и выцветшие глаза сверкнули былым задором.
- Помнится, ты называл меня совсем по-другому, когда хотел залезть ко мне под юбку! - Она окинула Кита с головы до ног презрительным взглядом и снова посмотрела ему в глаза.
- Это было много лет назад, - пробурчал он.
- А ты все равно остался таким же недоноском! Тебе сильно повезет, если дело кончится простой виселицей! - Изольда выразительно чиркнула себя пальцем по шее.
- Выпусти меня! - в панике взмолился он. - Ну что тебе стоит - ради старых добрых времен?
- По-твоему, я рехнулась?
- Ты все еще держишься за Фиону! - Кит с трудом сдерживал душившее его бешенство. - Разве мало она нам напакостила?
- Это Дойл обрек нас на проклятие! Он убил Эгрейн! И ты знаешь это лучше других!
- Ух как я жалею, что тебя тогда не вздернули! - Кит в ярости плюнул ей под ноги.
- Ну вот, ты опять валишь с больной головы на здоровую! - вспыхнула в ответ Изольда, но тут же успокоилась и сказала: - Это проклятие можно снять.
- Не раньше, чем подохнет эта ведьма! Не сойти мне с этого места, если я вру!
Изольда приосанилась, выпрямив свою сутулую спину. Ее темные глаза смотрели сурово и строго. Она не пожалеет своей жизни, чтобы леди Гленн-Тейза заняла подобающее ей место, и не этому жалкому человеку становиться на пути у колесницы судьбы.
- Подыхай в этой темнице, Кит. Тебе уже недолго осталось. А когда ты испустишь последний вздох, то вспомнишь, что для таких, как ты, у Господа уготован ад. Ты отправишься прямиком в преисподнюю и сможешь сам передать отцу моей госпожи, что она заняла то место, что предназначено ей по праву рождения!
Первыми полегли солдаты, освещавшие путь факелами. Еще мгновение - и вокруг воцарился кровавый хаос. Воины в серых плащах посыпались на отряд из засады в кронах деревьев. Факелы погасли, и в сгустившейся тьме Реймонд мог разглядеть лишь ближайшего бандита, которого требовалось убить. Вынимая из ножен меч, он широким замахом снес голову одному противнику и тут же повернулся к другому, готовому поразить Самсона в грудь своим копьем. Боевой конь не подвел хозяина: повинуясь нажатию колен, отступил вбок и взвился на дыбы, опрокинув нападавшего ужасными черными копытами.
С ветвей спрыгнули еще трое. Реймонд спешился и хлопнул Самсона по крупу, прогоняя с дороги. Рыцарь жутко улыбнулся своим противникам и поманил их рукой, предлагая заняться делом. Бандиты с лицами, вымазанными сажей, закутанные в грубо выделанные меха, ринулись в атаку. Мечи столкнулись, высекая искры, и Реймонд одним могучим ударом развалил первого противника от плеча до бедра. Предсмертный вой еще висел в воздухе, а бездыханное тело не успело грохнуться о землю, как Реймонд развернулся, и острая сталь его меча со свистом отсекла руку второму бандиту, а потом лишила его ноги.
Реймонд бился как бешеный, горя желанием отомстить за гибель ни в чем не повинных людей, за кровь и страдания детей и женщин. Каждым ударом он платил налетчикам за загубленные жизни и разоренные дома, за невзгоды и страдания всего народа Гленн-Тейза. Его меч собирал свою кровавую дань, а перед глазами Реймонда стояло серое, залитое кровью лицо малышки Лии. Он вспоминал, как Фиона прижимала к себе мертвую девочку и заклинала прекратить эту ужасную резню, и он разил и разил без пощады, заставляя негодяев платить жизнью за горе его народа. Потому что сейчас де Клер бился за своих людей и за свою землю. Вот именно - он бился за своих людей. Верный Карвер надежно прикрывал его спину, а Йен, Алек и Николай бились с ним рука об руку, пока под их неистовым натиском у нападавших не иссяк весь воинственный пыл и на дороге не осталось ни одного противника. Только горячая кровь сочилась на землю да раздавались жалобные стоны раненых.
Реймонд все еще оглядывался, жалея о том, что схватка кончилась так скоро. В конце концов он вонзил в землю свой меч и зарычал от бессильного гнева. Он задыхался, он был с головы до ног залит кровью своих врагов. Бушевавшая в груди ярость по-прежнему требовала выхода. Услышав, как стонет один из нападавших, он метнулся на обочину дороги и грубым рывком приподнял его, заставляя посмотреть себе в глаза.
- Почему вы это делаете? - прохрипел де Клер, поднеся к горлу раненого свой кинжал. - Чего вы добиваетесь?
Ирландец отвечал на его взгляд, не скрывая ненависти, и вместе с пузырящейся кровью с полумертвых уст слетело:
- Пошел к черту!
- Отвечай, и я помилую тебя!
Но в ответ Реймонд получил еще один ненавидящий взгляд. Одним ударом прикончив упрямца, де Клер кинулся к другому раненому.
- Милорд! - окликнул Йен, но Реймонду было не до него. Он собирался допросить еще одного бандита. - Реймонд!
Де Клер оглянулся, не выпуская из рук окровавленный кинжал.
Даже Йену стало не по себе от звериного оскала лорда Антрима.
- Они ничего не скажут!
- Еще как скажут! - Он одним рывком поднял с земли раненого ирландца, зажимавшего руками окровавленный бок. - Мы не уйдем отсюда, пока не вытрясем из них, почему они затеяли эту резню! - И он приказал, передавая пленного сэру Алеку: - А ну-ка покажи ему, чему ты выучился у турок!
Николай и Алек обменялись суровыми взглядами, дружно кивнули и привязали ирландца к дереву.
Фиона вышла во двор и окликнула Шинид. Девочка не спеша вышла из конюшни, и у Фионы упало сердце: этот упрямый взгляд не предвещал ничего хорошего.
- Что ты натворила? - спросила Фиона, тревожно оглядываясь. Но кроме трех коров, мирно жевавших жвачку, поблизости не было ни одной живой души.
Шинид стиснула кулаки и замотала головой, отказываясь отвечать. И в эту минуту из-за мешка с зерном появился молодой козлик. Путаясь в тонких голенастых ножках, он смешно споткнулся и упал мордой в грязь.
- Ох, только не это! - в ужасе вскричала Фиона: у козлика были зеленые человеческие глаза, а на голове торчали пучки рыжих волос. Коннал! Однако его превращение оказалось неполным: на голове под рожками остались человеческие уши, а главное - да простит ее Господь! - он все еще был одет в штаны и рубашку!
Фиона кинулась к Шинид, схватила ее за руку, козлика - за загривок и потащила обоих в конюшню. Козлик протестующе заблеял. Ему вторил голос Шинид.
- Сейчас же все исправь, Шинид! - приказала Фиона, обмирая от стыда. Как она объяснит все это Шивон?!
- Он обозвал меня паршивой козявкой!
- Ну, деточка, ты только что доказала, что он был прав! - Шинид явно ошарашил столь суровый приговор, и Фиона наклонилась к самому ее лицу: - Ты пустила в ход свой дар, не умея толком с ним управляться! Представляешь, что будет с нами обеими, если кто-то об этом узнает? Мало я тебя предупреждала? Или ты забыла первую заповедь? Никому не причинять вреда! Быстро делай, что я велю, потому что ему больно!
Только теперь до Шинид дошло, что же она натворила. Девочка придвинулась к козлику, не обращая внимания на то, как угрожающе он выставил рожки. Она зажмурилась, опустив руки и сжав их в кулаки, и стала читать заклинание, как будто это была детская считалка. Наконец юная чародейка повелительным жестом воздела руки к небу. Ничего не произошло, и она беспомощно оглянулась на мать. Фиона встала рядом, еще раз повторив заклинание и медленно поднимая руки. Задние ноги козлика превратились в человеческие. Чем выше она поднимала руки, тем больше Коннал возвращался к своему естественному состоянию.
Наконец у Фионы вырвался вздох облегчения: мальчик рухнул на землю, едва дыша, но не сводя с Шинид яростного взора. Он коротко глянул на Фиону, и той стало ясно: Коннал знает, чья это дочь.
- Надо было законопатить тебя в бочку и продать старьевщику! - зарычал он, ринувшись на свою обидчицу. Но Шинид успела увернуться, и Коннал снова рухнул лицом в грязь.
- Коннал, мне так жаль… - Фиона заботливо склонилась над беднягой, желая ему помочь.
- Ты что, не можешь вправить ей мозги? - сердито ответил он.
- Судя по всему, это гораздо труднее, чем я думала, - пробормотала чародейка. Она заставила Шинид сесть на землю и ткнула ее в бок: - Проси прощения!
Как всегда, девчонка не замедлила продемонстрировать свое упрямство. Она гордо скрестила руки на груди и отрезала:
- Пусть первым попросит он!
- Чтобы я стал извиняться?.. - От возмущения Коннал даже поперхнулся. - За то, что сказал правду? Нет, Шинид, ты настоящая паршивая козявка! Ты только и делаешь, что отравляешь мне жизнь своими выходками! - Он глянул на Фиону и добавил: - Сегодня утром она покрасила молоко в синий цвет. А у кур в курятнике выросли павлиньи перья!
- Ты больше не будешь отвечать за ее поступки, Коннал, - пообещала Фиона, устало вздохнув.
- Желаю удачи! - с сочувствием произнес мальчишка. Он был так измучен, что даже не обрадовался избавлению от непоседливой воспитанницы.
- Нет, одной удачи тут будет мало, - сурово промолвила Фиона, глядя на дочь. - Похоже, придется как следует ее выдрать!
С Шинид моментально слетела вся спесь.
- Прости меня, Коннал! - выпалила она.
Он буркнул в ответ что-то невнятное, все еще слишком злой, чтобы помириться, встал и протянул руку Фионе.
- Я прошу тебя не выдавать нашу тайну.
- Ты и глазом мигнуть не успеешь, как остальные поймут то, что уже понял я.
Он говорил чистую правду. Фиону пробрала дрожь при мысли о том, что скажет ей де Клер, когда вернется в замок.
- Знаю. - Шинид сделала было попытку скрыться, но Фиона дернула ее за руку и посмотрела так, что у проказницы отпало всякое желание своевольничать. - Придется все же рискнуть и открыто взять ее под свою опеку.
- А как же де Клер? Ведь это он приказал мне о ней заботиться.
- С ним я поговорю сама. - Реймонд уже разгадал их нехитрую тайну. Пройдет еще немного времени - и весь замок узнает о том, что Шинид - дочь чародейки и что ее дар почти не уступает таланту матери.
- Ступай займись делами.
- Ты уверена?
- Да, вполне. Но сперва… - На минуту оставив Шинид без присмотра, Фиона прочла короткое заклинание, проведя руками вдоль его тела. Мальчик почувствовал, как где-то в груди зарождается приятное тепло и растекается по всему телу до самых кончиков пальцев.
- Это что такое?
- Защитные чары. Теперь тебе не страшны заклинания Шинид.
Шинид запищала от возмущения и даже притопнула ножкой.
Коннал только улыбнулся в ответ на сердитую гримасу и высунутый язык своей мучительницы, оскорбленной в лучших чувствах.
- Надолго их хватит? - спросил он у Фионы. Та уже направлялась к двери, увлекая за собой зареванную Шинид.
- Пока я сама их не сниму.
Коннал довольно улыбнулся, стараясь не подать виду, как сжалось его сердце при виде слез на румяных щечках Шинид.