- Я должна была это предвидеть, - с горечью прошептала она, кутаясь в плед.
Реймонд опустился в глубокое кресло и усадил ее к себе на колени.
- Каким образом?
- До сих пор она говорила только о том, что видела в будущем себя и Коннала. - Реймонд сурово сдвинул брови. - Она явно к нему неравнодушна и вбила себе в голову, что они непременно поженятся.
- А мальчишка шарахается от нее как от чумы! - ухмыльнулся де Клер.
- Это потому, что она пыталась его заколдовать!
- Черт побери! - ужаснулся он.
- Вот именно. Должна признаться, это было душераздирающее зрелище. Но я наложила на него защитные чары, а ее дар забрала себе. - В доказательство Фиона подняла руку с серебряной цепочкой на запястье, и Реймонд вспомнил, что видел точно такое же украшение у Шинид. И все же эти чудеса не укладывались у него в голове.
- Ты можешь запретить ей колдовать? - недоверчиво спросил он.
- Как-никак я ее мать. И хотя она уверена в обратном, я пока еще немного искуснее в магии, чем эта маленькая зазнайка.
- Слава тебе Господи!
Фиона опустила голову ему на плечо. Ей было приятно чувствовать его сильные, горячие руки. Она осторожно и ласково куснула его за ухо. Реймонд вздрогнул в ответ, и шаловливые руки моментально проникли под плед, щекоча и лаская его просыпавшееся тело.
- Фиона… - растерянно прошептал он.
- Она спит, а я тебя хочу!
- Но мы же будем шуметь! - Он слишком хорошо помнил о том, что его жена не из тех холодных особ, которые умеют заниматься любовью совершенно беззвучно.
- О, это просто устроить! - И она с лукавой улыбкой простерла руку в сторону кровати, нараспев произнеся заклинание: - Спи спокойно, спи беззвучно, милая голубка! Помни, все, что ты услышишь, - это только сон!
Реймонд довольно улыбнулся, а Фиона в последний раз взмахнула рукой, и балдахин над кроватью бесшумно опустился, скрыв от них Шинид. Для Реймонда не требовалось особого приглашения. Он не спеша прошелся губами по всему телу Фионы, пока пальцы не проникли в заветную ложбинку между ног и не раздвинули влажные складки кожи. Он ласкал жену, и та нежилась в его объятиях и мурлыкала, как настоящая кошка, пока возбуждение не возросло настолько, что ее пальчики стали требовательно теребить завязку на его штанах.
- Что, уже не терпится, любимая?
- Ох, тише ты… черт бы побрал эти завязки! - Наконец ей удалось добраться до того, что она искала, и Реймонду стало не до шуток. Он придержал Фиону за бедра и вошел в нее. Чародейка тихо застонала, с готовностью отвечая на его рывки. Прошло немало времени, пока оба снова вспомнили об окружающем, все еще задыхаясь и вздрагивая от восторга.
Но не успели они отдышаться, как детский голосок внятно произнес:
- Папа, у меня вся кровать в цветах!
Всякий раз, стоило Реймонду услышать этот доверчивый голосок, у него что-то переворачивалось в груди.
- Я знаю, моя хорошая!
- А почему тут цветы?
- Ну, это… такой подарок в знак моей любви к тебе и к твоей маме. - Фиона уставилась на мужа как на сумасшедшего, и он ответил ей взглядом: "Потом придумаешь что-нибудь получше!"
- Ох - сонно вздохнула Шинид. - Как красиво!
- Черт побери, Фиона! - зашипел он. - Ты что не могла сдержаться? - Из-за этих цветов не только Шинид, но и весь замок мог безошибочно сказать, когда он бывает близок со своей женой.
- Могу предложить лишь один способ, - с лукавой улыбкой отвечала Фиона. - Заниматься этим до тех пор, пока весь Гленн-Тейз не будет погребен под цветами. Тогда уже никто ничего не заметит!
Между прочим, его вполне устраивал такой ход мыслей! Реймонд плотоядно ухмыльнулся.
- Милорд!
Де Клер отвернулся от розового окна, через которое смотрел на крепостной двор, и посмотрел на Коннала. Паренек стоял по другую сторону стола. Солнце, ярко освещавшее комнату, сделало его волосы ярко-рыжими - в точности такими, какими они были в детстве.
Но детские годы закончились, и теперь Коннал на глазах превращался в рослого красивого юношу, мечтавшего стать достойным воинской славы своего приемного отца. Он полностью отказался от мрачного наследства Тайрана, своего настоящего родителя. И тем не менее Коннал все еще был очень юн и неопытен, и Реймонд с тяжелым сердцем начинал этот разговор.
- Ты не готов, - отрезал англичанин, сверля Коннала суровым взглядом и скрестив руки на груди.
Коннал сердито прищурился.
- Когда я позволил тебе остаться в Гленн-Тейзе, мы пришли к соглашению, что ты будешь ждать, пока я сам не решу, что тебе можно дать в руки меч.
- Да, я знаю.
- Ты должен научиться выдержке, ведь оружие и латы весят очень много! Твои мышцы должны свыкнуться с этой тяжестью, чтобы потом она не мешала тебе управляться с мечом. Но я не могу нагрузить тебя по полной выкладке, потому что твои кости еще не сформировались до конца, Коннал. Это слишком большой риск.
- Я не боюсь рисковать.
- Ты не доверяешь моему опыту?
- Доверяю, милорд. - Конналу постоянно приходилось напоминать себе, что де Клеру достаточно сказать одно слово - и ноги его больше не будет в этом замке.
- Я выучил воинскому искусству не одну сотню отличных бойцов, Коннал, - немного смягчился он. - И я знаю, что говорю.
- Да, милорд.
- Тебе больше нечего сказать? Я вижу, что ты злишься.
- Я разочарован - вот и все.
- Потренируйся ходить по бревну. - Де Клер имел в виду бревно на тренировочной площадке. Оно было таким узким и длинным, что идти по нему было так же трудно, как по натянутому канату. Однако это упражнение отлично развивало чувство равновесия. - Заставь свои ноги нести тело как следует.
- Да, милорд.
- Ты свободен.
Коннал, машинально комкая в руках шапку, низко поклонился и направился к двери.
- Ты еще успеешь стать рыцарем, Коннал, - произнес де Клер, и мальчик замер на месте. - Я тебе обещаю. И я сам буду тебя учить. Но ты должен дождаться, пока придет твое время.
- Премного благодарен, милорд, - ответил Коннал. Интересно, успеет ли он стать таким же стариком, как де Клер, пока кто-то из близких ему людей поверит в его силы и позволит ему стать мужчиной?!
Глава 24
Не спуская глаз со своей жены, Реймонд стоял возле Самсона и отдавал приказания Карверу:
- Нет, не нужно лишней тяжести. Я надену только нагрудник и наручи!
- Но, милорд! - испуганно вскричал оруженосец.
- Ты слышал, что я сказал? - Он по-прежнему смотрел на Фиону.
Она ласково улыбнулась. Сегодня де Клер оделся как ирландец - в меха и кожу. И хотя его одежда все же выделялась своей добротной выделкой, он смотрелся в ней так естественно, что у Фионы замирало сердце. Она и восхищалась Реймондом, и тревожилась за него. Отказавшись от тяжелых доспехов, он станет двигаться намного проворнее. Но с другой стороны, латы давно стали для него второй кожей.
- Может, все-таки объяснишь, что ты задумал? - Она обвела взглядом небольшое войско. Солдаты готовились к вылазке, как всегда, но чародейка чувствовала, что на этот раз они не вернутся, пока не выкурят из норы неведомых злодеев.
- Найти тех, кто старается разрушить все, что мы пытаемся построить.
Столь обобщенный ответ говорил сам за себя. Реймонд не хочет посвящать ее в лишние подробности, чтобы не тревожить понапрасну. Оставалось лишь положиться на судьбу и на его военную удачу. Но ведь де Клер всегда бился по законам рыцарской чести, неведомой для его коварных противников.
- Тогда возьми с собой Фаррела. - Фиона указала на пожилого ирландца, никогда не расстававшегося с луком и стрелами. - Он знает каждую пядь нашей земли.
Она окликнула Фаррела, и тот поспешил к своей госпоже. Когда ему объяснили, чего от него хотят, он без лишних слов вскочил на круп лошади за спиной у Карвера, оруженосца де Клера.
Чародейка отошла в сторону, остановила служанку, спешившую мимо по своим делам, и прошептала что-то ей на ухо. Девушка бегом отправилась в замок, а Фиона снова обернулась к мужу. Ее лицо оставалось совершенно непроницаемым, когда Реймонд наклонился в седле, чтобы поцеловать ее на прощание. Только пальцы, крепко вцепившиеся в его широкие плечи, выдавали снедавшую ее тревогу.
- Не спускай глаз с Шинид, - шепнул он, легонько целуя ее в щеку. - И мне было бы спокойнее знать, что у тебя тоже есть оружие.
- Я и так нахожусь под защитой, Реймонд. Не бойся за меня.
- Придется положиться на твои чары! - невесело улыбнулся он. - Жаль, что я не могу остаться с тобой!
- Найди этих мерзавцев! Только ты можешь это сделать! Пусть за все заплатят сполна!
- Ах, любимая, твои речи заставляют меня рваться в бой! - грозно зарычал де Клер и хотел было поцеловать ее еще раз, но Фиона каким-то чудом вывернулась из его объятий. Доблестный рыцарь опешил, глядя на свои пустые руки. Тем временем во двор успела вернуться давешняя служанка. Фиона взяла у нее длинный кусок темно-изумрудной ткани и расправила перед Реймондом. Затем решительно сняла с него простую темную накидку, бросила ее служанке и накинула на Реймонда свой плащ, закрепив с помощью большой серебряной броши с сапфирами и жемчугами. Реймонд узнал тот самый плащ, что был на ней в день их свадьбы.
- Фиона, это же твое!
- Все мое равным образом принадлежит и тебе, любовь моя! Когда-то его носил мой дед, - добавила она вполголоса, так, чтобы мог слышать один Реймонд. - Мама говорила, что он был великим волшебником. Самым могучим и самым щедрым из посвященных. Он мог призвать дождь, когда земля страдала от засухи, и переносил с места на место целые дома одним мановением руки. - Чародейка посмотрела на де Клера и украдкой усмехнулась: его совершенно заворожила эта история. - Его зачарованный меч всегда был готов прийти на помощь униженным и оскорбленным, и мама видела, как он ловит стрелу прямо в воздухе!
Де Клер ошалело хлопал глазами, не зная, что и сказать. Фиона отступила и пожала плечами: хочешь - верь, хочешь - нет. Однако она не успела сделать и двух шагов, как Реймонд снова оказался рядом и заключил ее в объятия. Он жадно вдыхал дивный аромат ее тела и проклинал неведомую напасть. Ну почему им нет покоя на этой земле? Почему он должен снова таскаться по горам в поисках бандитов, вместо того чтобы остаться в замке со своей молодой женой?
- Этот плащ и эта брошь защитят тебя, мой рыцарь! - шепнула Фиона ему в губы.
По тому, как невидимые тиски на миг сдавили его грудь, Реймонд догадался, что на него наложены охранные чары. Он машинально потрогал плащ - было такое ощущение, словно он прикоснулся к живому.
- Если бы ты знала, как мне не хочется тебя оставлять! Я слишком боюсь предательства!
- Тем, кто находится за стенами замка, опасность не грозит. Я об этом позаботилась. Скачи вперед и рази без пощады. Ты бьешься за правое дело. Пусть это прибавит тебе сил.
И все же Реймонду не давала покоя тревога за Фиону и за Шинид. Он всматривался в дорогое лицо так пристально, как будто старался запомнить на всю оставшуюся жизнь.
- Я все еще не верю своему счастью, - сдавленно прошептал де Клер. - Господь свидетель, я так люблю тебя, что готов умереть от любви! - Его голос задрожал, как будто он боялся, что эта их встреча может стать последней.
- И я люблю тебя, Реймонд де Клер, - отвечала Фиона со слезами на глазах. - Ты принес мир моей измученной душе. Твоя любовь - высшая награда, о которой я не смела и мечтать.
Еще один, последний поцелуй - и Реймонд вскочил в седло, дав знак своим солдатам. Отряд медленно двинулся к воротам. Сегодня они не взяли с собой знамени. Кроме рыцарей Пендрагона, находившихся в подчинении у Йена, все были одеты как ирландцы. Фиона следила за ними с тяжелым сердцем. Из головы у нее не шел Кит О'Каган и постигшая его бесславная смерть. Убийца все еще мог разгуливать по замку. В эту минуту проезжавший мимо нее рыцарь Пендрагона чуть замедлил шаги своего коня. Жеребец недовольно загарцевал на месте, звякая уздечкой. Фиона подняла голову и посмотрела на рыцаря, но его лицо было скрыто за серебристым забралом.
Он едва заметно кивнул, и Фиона машинально кивнула в ответ. Тревожное предчувствие зашевелилось в ее душе с новой силой, но рыцарь как ни в чем не бывало выехал в ворота следом за Магуайром.
Ущербная луна уже вскарабкалась на небосвод, не дождавшись, пока солнце окончательно уйдет за горизонт. Это был тот редкий случай, когда Лорд и Леди одновременно взирали на Гленн-Тейз с небес, наделяя чары Фионы необычайным могуществом. Может быть, сегодня ей хватит силы развеять покров тайны над лицами тех, кто принес столько крови и страданий на эту землю. Для сотворения обряда чародейка выбрала самую удаленную комнату в северной башне. Она начертила на полу круг и расставила по четырем сторонам света четыре магических камня с укрепленными на них горевшими свечами. В сундуке, оставшемся от матери, Фиона нашла "Книгу Теней". Сегодня ей предстояло воспользоваться одним из записанных в ней заклинаний. Она стояла в центре круга в белой прозрачной сорочке, надетой на голое тело. Перед обрядом чародейка тщательно вымылась и умастила кожу маслом и благовониями. В высоко поднятой руке сверкал маленький кинжал.
Шинид сидела за пределами круга и не спускала с матери глаз. Первым уроком, который ей следовало усвоить, было терпение. Именно терпения Шинид не хватало больше всего. И Фиона не могла разрешить своему строптивому чаду активно участвовать в обряде, войдя вместе с ней в магический круг. Но само присутствие этой чистой, невинной души могло придать силу вызванной ею колдовской сфере. По крайней мере Фиона на это надеялась.
- Заклинаю вас силами Круга Камней! Ничто не войдет в него, кроме чистой любви! Ничто не покинет его, кроме любви! Во имя любви наделите меня своей силой, духи предков! - Она отложила кинжал и посыпала вокруг себя благовонной солью. Затем добавила пряных трав и запечатала круг, окропив его водой. Высоко подняла жезл из рябины, увенчанный магическим кристаллом, и медленно произнесла на древнем языке: - Сила камня с Севера, сила духов земли! Вызываю тебя в этот круг! Поделитесь со мной своим могуществом, духи предков!
Непривычные слова давались ей с огромным трудом, но Фиона творила заклинание дальше, обращаясь по очереди к духам воздуха, огня и воды. Вокруг нее поднялась колдовская сфера, переливавшаяся бледно-голубыми и зелеными сполохами. Тогда Фиона обратилась к Богине и Богу, предложив им войти в поднятую ею сферу. И стала просить их о помощи.
- Мать-утешительница, мать с щедрой грудью, мать с сильными руками, я - твое чадо. Отведи от меня несчастья. Дай мне ключ, чтобы открыть врата. Великая мать, охранительница своих детей, я стою перед тобой в великой нужде. Я прошу у тебя помощи против тех, кто злоумыслил на нас словом и делом. Пусть их деяния кончатся крахом. Пусть сотворенное ими зло обратится против них самих! - Она зажгла свечу на низком столике, где лежали дары для четырех стихий: курящиеся благовониями травы, коробочка с землей, кубок с вином и плошка с водой. - Великая мать, я прошу тебя о защите и с радостью принимаю твои дары.
Чародейка склонилась над плошкой с водой, молясь о том, чтобы на этот раз ее усилия увенчались успехом. До сих пор Фионе удавалось видеть лишь спокойную поверхность воды. Тогда она утешала себя тем, что силы каждого посвященного имеют свои границы и некоторые вещи могут оставаться для нее недоступными. Но ее мать умела пользоваться даром провидения, и она должна была попытаться еще раз. Слишком многое было поставлено на карту.
- Воды из источника фей, отворитесь и покажите мне зеркало власти. Подарите мне истинное зрение, чтобы я видела правду. Покажите мне то, что я хочу. Назовите имя зла.
Фиона, напряженно хмурясь, следила за тем, как на поверхности воды появилась легкая рябь. А в следующий миг ее сердце радостно встрепенулось: в прозрачной глубине она увидела вихрь белой пыли и воинов, бившихся не на жизнь, а на смерть. Они были одеты в изодранные грязные плащи, их лица размалеваны до неузнаваемости. Фиона охнула от ужаса: именно такие лица являлись Шинид в ее вещих снах!
Дым от курившихся на столике трав стал есть глаза, и чародейка зажмурилась, стараясь смигнуть слезы и делая над водой пассы руками. Еще, ей надо увидеть еще! Появились лица, похожие на Николая и Изабель, и Фиона радостно улыбнулась. Как и следовало ожидать, Николай тащил девицу, перекинув ее через плечо, а она добросовестно пиналась и кусалась, стараясь вырваться. За ними гнался по пятам Нейал О'Флинн, полыхавший праведным отцовским гневом. Чародейка хотела повторить заклинание, чтобы вернуть первую картину, где бились воины с размалеванными лицами, но вместо этого она увидела в темной воде образ другого человека. Его длинная рыжая шевелюра развевалась по ветру, а полированный металл щита и меча ярко сверкал на солнце. Он стоял, окутанный мрачным черным облаком, и весь его облик излучал угрозу и смерть. В припадке ярости он закричал на кого-то, кого Фиона не могла разглядеть, взмахнул своим мечом и ударил. На землю упала отрубленная рука в латной перчатке. В тот же миг вода в плошке снова потемнела.
С тяжело бьющимся сердцем Фиона повторила заклинание, но так ничего и не добилась. Чтобы завершить обряд, ей пришлось погасить волшебную сферу и вобрать ее силу обратно в кинжал. И только когда в комнате снова стало темно и тихо, она отважилась посмотреть на дочь.
Шинид пропала.
Коннал дождался, пока часовой не скроется в темноте, и скользнул по веревке с крепостной стены. В несколько секунд он отбежал в тень деревьев и, спотыкаясь и падая в темноте, помчался все дальше и дальше, не разбирая дороги.
По дороге мальчишка не переставал проклинать упрямство де Клера. Тупой старик! Как он не понимает, что Коннал уже давно вырос и может сражаться с врагами наравне с остальными солдатами! Кем же ему еще быть, если не рыцарем? Он давно расстался с мечтой о том, что мог бы заявить о своих правах и стать принцем Ирландии. Да и какой из него принц? Но это только усилило его стремление стать настоящим рыцарем и повторить подвиги своего отчима. В свое время устоять в поединке против Пендрагона мог лишь один де Клер. Коннал достаточно хорошо был знаком с местной знатью и считал, что один де Клер достоин быть его господином и наставником.
Но де Клер не желал видеть в Коннале мужчину. Он считал его упрямым недорослем. Ребенком. При мысли о том, с каким снисхождением смотрел на него Реймонд - как будто собирался поменять ему пеленки, - Коннал вновь задохнулся от обиды. Он рывком поправил на плече свой узелок с вещами и пошел дальше - куда глаза глядят. Может, ему повезет и он все же найдет рыцаря, который не станет утирать ему сопли, а примет в оруженосцы.
Надо отдать должное, Коннал злился не только на де Клера, но и на себя. Он считал, что не проявил достаточно рвения. Если бы ему удалось отличиться перед де Клером, тот вполне мог передумать. И он давно упражнялся бы с оруженосцами и рыцарями, вместо того чтобы выгребать навоз из денников.
- Почему ты ушел из замка?
Коннал застыл как вкопанный и оглянулся.