- Питер! - ахнула Тилли, однако он тут же снова запечатал ей рот поцелуем.
Она начала извиваться в его руках, не в силах сопротивляться напору Питера. Тилли терлась о его тело, распаляя страсть. Питер чувствовал, что должен остановить это безумие, пока не поздно, но не мог этого сделать.
- Я хочу тебя, - прохрипел он. - Верь мне! Ты нужна мне, как вода, как воздух… И даже больше!
Он замолчал, так как ему не хватало слов, чтобы выразить обуревавшие его сильные чувства, и долго пылко смотрел на Тилли. Когда он увидел в глазах Тилли ответную страсть, по его телу прошла дрожь.
Тилли чувствовала на своих губах его горячее дыхание.
- Что ты сделал? - прошептала она, проведя пальчиком по губам Питера.
Он удивленно приподнял бровь.
- Что ты сделал со мной? - промолвила Тилли, заметив его недоумение.
Питер не знал, что ответить ей на этот вопрос.
- Тилли… - пробормотал он.
- Только не говори, что нам не следовало делать того, что мы сделали, - сказала Тилли.
Питер и не собирался произносить этих слов. Он не смог бы этого. И хотя им действительно не следовало целоваться, Питер нисколько не жалел о поцелуе. Возможно, позже, лежа в постели и мучаясь от неутоленной страсти, он пожалеет о том, что поддался искушению, но сейчас он наслаждался близостью Тилли, исходившим от нее ароматом и прикосновением к ее телу.
- Тилли, - снова проговорил Питер.
Похоже, это было единственным словом, которое он мог сейчас произнести.
Тилли открыла было рот, чтобы что-то сказать, но в это время до их слуха донесся шум приближающихся шагов, и они заметили, что на террасу вышла какая-то пара.
Питер тщательнее спрятался за колонну и приложил палец к губам.
Вскоре, осторожно выглядывая из своего укрытия, он рассмотрел лорда Истерли и его жену. Они разговаривали на повышенных тонах. Питер слышал, что лорд покинул свою супругу при таинственных обстоятельствах приблизительно двенадцать лет назад.
Эта парочка была слишком увлечена своим разговором и не замечала ничего вокруг. Это было на руку Питеру и Тилли.
Питер решил поудобнее встать за колонной и нечаянно наступил на ногу Тилли.
- Ой! - вскрикнула она.
Виконт и виконтесса резко обернулись, и их глаза стали круглыми от изумления, когда они увидели Питера и Тилли.
- Добрый вечер, - бодро сказал Питер, поскольку ему не оставалось ничего другого.
- Э-э… прекрасная погода, - пробормотал лорд Истерли.
- Действительно, - согласился Питер.
- О да! - воскликнула Тилли.
- Это леди Матильда. - Лорд Истерли представил Тилли своей жене. - Познакомься, дорогая. Леди Матильда, позвольте представить вам мою супругу.
Леди Истерли была высокой белокурой женщиной. Она всегда выглядела элегантно, но сегодня была несколько нервозной.
- Как поживаете, леди Матильда? - вежливо спросила она.
- Очень хорошо, спасибо. А вы?
- Прекрасно. Я слегка возбуждена сегодня… Тилли махнула рукой:
- Глоток свежего воздуха успокоит вас.
- Надеюсь, - промолвила леди Истерли. Ее супруг что-то пробормотал себе под нос.
Дамы продолжили обмен любезностями, а Питер решил поговорить с виконтом.
- Послушайте, Истерли, я должен предупредить вас кое о чем…
Лорд Истерли склонил голову:
- Я весь внимание.
- Леди Нили публично обвинила вас в воровстве.
- Что такое? - встрепенулась леди Истерли. - Публично?
Питер кивнул.
- Публично и недвусмысленно, - подтвердил он.
- Мистер Томпсон защищал вас, - сообщила Тилли, и у нее весело заблестели глаза. - Он был великолепен.
- Тилли, - одернул ее Питер, пытаясь заставить замолчать, пока она не выпалила что-нибудь лишнее.
- Благодарю вас, - учтиво поклонившись, промолвил лорд Истерли. - Я знал, что леди Нили подозревает меня в краже. Она дала мне это ясно понять, но до сих пор эта дама не обвиняла меня публично.
- И вот теперь она сделала это, - с мрачным видом сказал Питер.
- Мне очень жаль, - произнесла Тилли и, повернувшись к леди Истерли, добавила: - Леди Нили вела себя просто ужасно.
Леди Истерли кивнула.
- Я никогда не приняла бы ее приглашение, если бы не была наслышана о таланте ее повара.
Ее супруг поморщился, давая ясно понять, что сам он был совершенно равнодушен к кулинарным талантам повара леди Нили.
- Спасибо за то, что предупредили меня, - сказал он Питеру.
Питер отвесил легкий поклон.
- Простите, но я должен отвести леди Матильду назад в бальный зал.
- Мне кажется, было бы лучше, если бы это сделала моя супруга, - сказал лорд Истерли, и Питер понял, что виконт хочет отплатить ему добром за добро, оказав услугу.
Супруги Истерли наверняка никому не скажут о том, что видели на террасе находящихся наедине Питера и Тилли. Безупречная репутация леди Истерли избавит Тилли от досужих сплетен.
- Вы совершенно правы, милорд, - промолвил Питер, мягко подталкивая Тилли к леди Истерли. - Увидимся завтра, леди Матильда.
- Вы обещаете? - спросила Тилли, и Питер заметил, что она нисколько не смущена сложившейся ситуацией.
- Да, - сказал Питер, не сомневаясь в том, что сдержит слово.
Глава 5
"Так как история с пропавшим браслетом до сих пор не получила развития, автор вынужден ограничиться обычными темами, а именно: описанием недостатков светского общества, заключающихся преимущественно в погоне за богатством, престижем и выгодным браком.
Автору хотелось бы остановиться сегодня, прежде всего на персоне мистера Питера Томпсона, который, как мог заметить любой, у кого есть глаза, уже целую неделю усердно ухаживает за леди Матильдой Говард, единственной дочерью графа Канби. Эта парочка была неразлучна на протяжении всего вечера на балу в доме Харгривз. А после этого мистер Томпсон, как известно, в течение семи дней почти каждое утро наносил визиты в дом графа Канби.
Подобная активность сразу же привлекла всеобщее внимание. За мистером Томпсоном давно уже закрепилась слава охотника за приданым, хотя к его чести надо заметить, что до леди Матильды его финансовые притязания были куда скромнее и не вызывали нареканий в обществе.
Приданое леди Матильды, однако, огромно, и в высшем свете давно утвердилось мнение, что она выйдет замуж, по меньшей мере, за графа. Автор этих строк располагает достоверной информацией о пари, зафиксированном в специальной книге, хранящейся в клубе "Уайтс". Многие члены клуба поставили на то, что леди Матильда, в конце концов, будет обручена с герцогом Эшборном, который, как известно, является последним, знаменитым герцогом Британии. Бедный мистер Томпсон".
"Светские заметки леди Уислдаун".
10 июня 1816 года
Действительно, бедный мистер Томпсон…
В течение последней недели Питер испытывал то отчаяние, то блаженство. Он всеми способами пытался забыть о том, что Тилли была одной из самых богатых невест в Англии, а сам он, к несчастью, принадлежал к числу обедневших дворян.
Должно быть, родители Тилли уже догадались о том, что он увлечен их дочерью. После бала в доме Харгривз Питер почти каждый день заезжал к Канби. Он тщетно старался убедить себя в том, что родители Тилли считают его другом Гарри и именно этим объясняют его частые визиты в их дом. Граф и графиня Канби не могли указать на дверь боевому товарищу погибшего сына.
Более того, похоже, леди Канби нравились визиты Питера. Она подолгу разговаривала с ним о Гарри, о его последних днях. Особенно ее восхищали рассказы Питера о том, что Гарри сохранял присутствие духа и чувство юмора даже в самые тяжелые моменты фронтовой жизни и всегда ободрял своих друзей по оружию.
Леди Канби так любила разговаривать с Питером о сыне, что смотрела сквозь пальцы на казавшиеся ей безнадежными ухаживания гостя за Тилли. Графиня хорошо понимала, что мистер Томпсон - неподходящая партия для ее дочери.
Питер не обольщался приветливостью хозяйки дома. Придет время, и граф с графиней прозрачно намекнут ему на то, что хотя он и добрый малый, но брак между ним и их дочерью невозможен.
Однако это время еще не наступило, и Питер решил не торопить события. Пока еще ему разрешали общаться с Тилли, он мог наслаждаться ее обществом.
Во время одного из визитов в дом Канби он договорился с Тилли встретиться на следующее утро в Гайд-парке. Они оба обожали кататься верхом и, поскольку стояла солнечная погода, не могли отказать себе в прогулке на свежем воздухе.
Похоже, мысль о прогулке пришла в голову не им одним. Во всяком случае, в парке было многолюдно. Поджидая Тилли на главной аллее, Питер разглядывал пеструю толпу, наездников и открытые коляски, двигавшиеся по дорожкам парка.
- Мистер Томпсон! Мистер Томпсон! - услышал он вдруг голос Тилли и невольно улыбнулся.
При людях она старалась не называть его по имени, но когда они оставались наедине и, ему удавалось тайком сорвать с ее губ поцелуй, Тилли всегда называла его Питером.
Питер никогда прежде не задумывался о своем имени, которым был обязан родителям. Это был их выбор. Но когда Тилли в забытьи страсти шептала его, Питер испытывал благодарность к отцу и матери за то, что они дали ему самое красивое имя на свете.
Он с удивлением увидел, что Тилли шла по дорожке парка пешком. За ней следовали слуга и служанка.
Питер быстро спешился.
- Доброе утро, леди Матильда, - учтиво поклонившись, поздоровался он.
Питер не мог допустить фамильярности в общении с Тилли, происходившем на глазах у десятков свидетелей. Возможно, среди них была и пресловутая леди Уислдаун.
Тилли недовольно поморщилась. Ей не нравился отчужденный тон Питера.
- Моя кобыла повредила ногу, - объяснила она. - Я не могла приехать верхом. Вы не возражаете, если мы просто пройдемся по аллеям? Я привела конюха, он присмотрит за вашей лошадью, пока мы будем гулять.
Питер передал слуге поводья.
- Джон умеет обращаться с лошадьми, - сказала Тилли. - Не беспокойтесь за своего Роско. Кроме того, - шепотом добавила она, когда они отошли подальше от слуг, - он и моя горничная питают друг к другу нежные чувства. Надеюсь, они не будут слишком внимательно следить за нами.
Питер рассмеялся:
- Матильда Говард, вы все это подстроили? Вы заранее разработали хитроумный план?
Тилли надула губки.
- Как я могла спланировать травму ноги у несчастной лошади?
Питер снова рассмеялся.
- Моя кобыла действительно повредила ногу! - начиная сердиться, заявила Тилли.
- Кто бы сомневался.
- Но я не лгу! Я всего лишь воспользовалась ситуацией. Или вы хотели, чтобы я отменила нашу прогулку? - спросила Тилли и бросила взгляд через плечо на горничную и конюха.
Они стояли у густого кустарника и о чем-то увлеченно беседовали. Лица обоих светились от счастья.
- Если мы сейчас исчезнем, думаю, они этого даже не заметят, - продолжала Тилли. - Главное, нам нельзя уходить далеко.
Питер удивленно приподнял бровь.
- Если мы исчезнем, то какая разница, как далеко мы уйдем?
- Очень большая! - возразила Тилли. - Это дело принципа. - Я не хочу, чтобы у них из-за нас возникли неприятности. Особенно сейчас, когда они ослеплены своими чувствами и ничего вокруг не замечают.
- Ну, хорошо, - сказал Питер, решив, что бесполезно спорить с Тилли. Женская логика была для него непостижима. - Вон до того дерева мы можем дойти? - И он показал на раскидистый вяз в конце аллеи.
- До того, что стоит на перекрестке двух дорожек? - переспросила Тилли, морща нос. - Мне не нравится эта идея. Давай лучше пойдем в противоположную сторону.
И они двинулись по аллее. Хотя Питер и Тилли через некоторое время удалились от слуг, они все еще находились на виду у гуляющих по парку посетителей. Питер был этим недоволен.
Некоторое время молодые люди молчали, а потом Тилли вдруг сказала небрежным тоном:
- До меня дошли кое-какие слухи о тебе.
- Надеюсь, ты почерпнула их не из заметок леди Уислдаун?
- Нет, его передал мне один из моих кавалеров сегодня утром. - Она помолчала, а потом добавила с обидой в голосе: - Ты ведь не заехал к нам сегодня утром.
- Я не могу бывать у вас каждый день. Мои слишком частые визиты в ваш дом могут вызвать кривотолки. И потом, мы же договорились встретиться сегодня в полдень.
- О твоих частых визитах к нам уже давно судачат в обществе. Думаю, очередной приезд в наш дом не вызвал бы никакого ажиотажа.
Лицо Питера расплылось в улыбке.
- Ты меня ревнуешь? - спросил он.
- Нет. Скорее ты ревнуешь меня.
- Ты считаешь, у меня есть для этого повод?
- Конечно, нет, - ответила Тилли. - Но твои слова показались мне странными. С чего это я должна ревновать тебя?
- Разумеется, у тебя нет для этого никаких причин. Я все утро провел на городской конюшне, любуясь прекрасными лошадьми, которых я себе, к сожалению, не могу позволить.
- Это очень печально, - заметила Тилли. - А почему ты не спросишь меня, какие именно слухи ходят о тебе в городе?
- Я полагаю, ты намерена сама рассказать мне о них без наводящих вопросов.
Тилли отвернулась от Питера и промолвила, глядя куда-то в сторону:
- Я не люблю сплетни, но… Одним словом, говорят, что ты вел разгульный образ жизни после возвращения в Англию в прошлом году.
- И кто тебе об этом сказал?
- О, об этом просто ходят слухи… Меня удивляет то, что они дошли до меня только сейчас. Почему я раньше ничего не слышала о твоих кутежах?
- Вероятно, потому, что такие рассказы не предназначены для девичьих ушей, - проворчал Питер.
- Как интересно! Меня разбирает любопытство.
- Нет, это совсем не интересно, - заявил Питер, давая понять, что не намерен обсуждать эту тему. - Именно поэтому я распрощался с подобным образом жизни.
- Ты заинтриговал меня, - с улыбкой сказала Тилли. - Так как же ты жил после возвращения в Англию?
По ее тону, Питер понял, что ему не отвертеться от откровенного разговора. Тилли хотела знать о нем все.
Он остановился, так как ему было трудно подбирать на ходу нужные слова. В бою он легко принимал решения и обдумывал свои действия. Но присутствие Тилли вгоняло его в ступор. Он не мог одновременно двигаться и обдумывать свои ответы.
Странно, но последнее время он реже вспоминал Гарри. Возможно, этому способствовали долгие разговоры с леди Канби. И лишь когда Питер видел военных в форме, его сердце сжималось от боли, и в памяти возникал образ погибшего друга.
В глазах тех, кто прошел войну, Питер часто замечал мрачный огонь. Тот же самый огонь он порой видел в своем взоре, когда стоял перед зеркалом. Но когда Питер находился рядом с Тилли, мрачное настроение покидало его. Его отпускало чувство вины перед товарищами, сложившими головы на полях сражений. И среди них был Гарри, которого Питер искренне любил…
Пока Питер не встретил Тилли, мрак безраздельно владел его душой.
- Я вернулся в Англию вскоре после гибели Гарри, - медленно проговорил Питер. - На моих глазах пало немало товарищей по оружию, но сильнее всего я переживал гибель твоего брата.
Тилли кивнула, в ее глазах блеснули слезы.
- Я не знаю, как это произошло… но однажды, когда я вышел прогуляться с компанией приятелей, мне в голову неожиданно пришла мысль о том, что я должен жить теперь за нас двоих.
Больше месяца Питер не находил себе места, пребывая в подавленном состоянии. Он плохо помнил это время, большую часть которого пил, чтобы забыться и облегчить душевные муки. Он проиграл все деньги, которые у него были, и только чудом не оказался в работном доме.
У него было много женщин. И теперь, глядя на Тилли, женщину, которой он восхищался и перед которой преклонялся, Питер невольно испытывал чувство стыда за свою разгульную жизнь. Ему казалось, что тогда он втаптывал в грязь что-то чистое и драгоценное.
- Почему ты замолчал? - спросила Тилли.
- Не знаю, - пожав плечами, ответил Питер. Он действительно не знал, как рассказать ей о том времени, когда он падал в пропасть. Однажды ночью, сидя в притоне за игорным столом, Питер вдруг осознал, что разгульный образ жизни не приносит ему счастья. Он не живет за двоих, за себя и за своего погибшего друга, а влачит жалкое существование. Питер понял, что губит себя, лишает себя будущего, он не двигается вперед, избегая серьезных решений.
Питер покинул притон и навсегда поставил крест на кутежах и разгуле.
По всей видимости, он вел себя во время этих загулов очень осмотрительно, так как до сих пор никто не ставил ему в упрек сомнительное прошлое. Даже леди Уислдаун.
И вот все вышло наружу.
- Я испытывала те же чувства, - мягко промолвила Тилли.
Питер удивленно вскинул на нее глаза:
- Что ты имеешь в виду?
Тилли пожала плечами:
- Ну, я, конечно, не пускалась во все тяжкие, не пила и не играла в карты, но после того, как мы узнали о… - Она осеклась и прочистила горло. - Нам очень скоро сообщили печальную весть о Гарри… Ты знаешь об этом?
Питер кивнул, он не знал подробностей, но предполагал, что весть о гибели Гарри быстро дошла до его родных. Гарри принадлежал к знатному роду, и армейское начальство, вероятно, послало специального курьера к его родителям.
- Долгое время Гарри постоянно был со мной, - продолжала Тилли. - Что бы я ни делала, я все время спрашивала себя: а что подумал бы Гарри, если бы видел меня сейчас? Или: о, Гарри понравился бы этот пудинг! Он наверняка съел бы две порции и ничего не оставил бы мне.
- И после этого ты съедала больше или меньше?
Тилли растерянно заморгала. - О чем ты?
- О пудинге, - пояснил Питер. - Подумав о том, что Гарри забрал бы твою порцию, ты старалась поскорее съесть ее или, наоборот, оставляла нетронутой?
- О… я ее отодвигала в сторону, съев немного. У меня пропадал аппетит.
Питер внезапно взял ее за руку.
- Давай отойдем подальше, - предложил он, увлекая ее в глубь парка.
Тилли с улыбкой прибавила шагу, чтобы поспеть за ним.
- Куда мы идем?
- Куда-нибудь…
- Куда-нибудь? За переделы Гайд-парка?
- Не беспокойся, мы останемся в парке, на виду у восьми сотен человек.
- Восьми сотен? - с улыбкой переспросила Тилли. - Я вижу не больше четырех.
- Сотен?
- Нет, живых душ.
Питер окинул ее покровительственным взглядом.
- Ну, хорошо, если считать собаку леди Бриджертон, то живых душ пять, - уступила Тилли.
- Ты готова помериться силами в беге? - неожиданно спросил Питер.
Глаза Тилли стали круглыми от изумления.
- С тобой? - спросила она.
Предложение Питера показалось ей странным. Однако оно скорее позабавило Тилли, чем встревожило.
- Я дам тебе фору, - пообещал Питер.
- Это потому, что у меня ноги короче, чем у тебя?
- Нет, потому что ты слабее.
Это был вызов, и Тилли приняла его.
- Неправда, я ни в чем тебе не уступаю. - Ты так думаешь?
- Уверена.
Прислонившись спиной к стволу дерева, Питер скрестил на груди руки.