- Хуже. - Кей услышала в его голосе раздражение и подумала, что она не завидует злополучному Холдену. - Похоже, придется остаться здесь на пару дней, чтобы разобраться с этой чертовой путаницей. Как ты думаешь, продержишься без меня так долго? - мягко спросил Митчелл.
- Мне придется постараться, не так ли? - весело спросила она, восстановив душевное равновесие после потрясения, вызванного звуком его голоса.
- Смотри не перестарайся!
- Ты должен быть доволен, что я могу обходиться без тебя, - равнодушно заметила Кей. Никаких ловушек, никаких обещаний, верно?
- Современная женщина…
- Наморщив нос, она пыталась понять странную нотку, прозвучавшую в его голосе.
- Несомненно, - с удовольствием согласилась Кей.
Последовала пауза.
- Знаешь, ты бываешь слишком современной, - произнес Митчелл с легким ударением на "слишком".
- Не думаю. - Она все еще сохраняла беззаботный тон.
- Я тоже не думал. До некоторых пор.
Опять загадки, недомолвки - вечно одно и то же.
- Как поживают близнецы? - спросил Митчелл совершенно другим тоном.
- Прекрасно. Свалились с ног от усталости. Долго возились с кукольным домиком, потом решали, куда его поставить - на пол возле книжного шкафа или на туалетный столик. Джорджия выступала за пол, Эмили - за столик. Я не стала вмешиваться.
- Я знаю, кто победил, - насмешливо заявил Митчелл.
- Джорджия, конечно, - призналась Кей.
- Она почти такая же упрямая, как ее мать. - Улыбка, которую она почувствовала в его голосе, смягчила колкое замечание.
Но возразить все равно захотелось…
- Разве сила воли - плохое качество?
- Нет, если…
- Если что?
- Если она не мешает видеть то, что у тебя под носом.
Она моргнула, захваченная врасплох.
- Спокойной ночи, Кей, - бархатным голосом проговорил Митчелл. - Пусть твои сны будут наполнены мною.
У нее не нашлось, что ответить на дерзкое пожелание, которое она услышала во второй раз. С трудом переведя дыхание, Кей сказала:
- Спокойной ночи, Митчелл.
После того как он отключился, она долго стояла, глядя перед собой невидящим взглядом, и только громкие гудки заставили ее медленно положить трубку. Кей взяла бокал и залпом выпила вино, потом сходила на кухню и налила себе еще.
Снова усевшись перед камином с книгой на коленях, она сделала большой глоток. Что же ей делать? Всякий раз, когда она принимает решение отдалиться от Митчелла, он протягивает руку и буквально тащит ее к себе.
Что ему нужно? Чего он действительно хочет?
Сейчас Митчелл - в каком-то неизвестном гостиничном номере, вероятно роскошном, где по мановению руки он может получить все, чего пожелает. Кей пронзило острое чувство ревности. Как бы ей хотелось быть с ним! Желание превратилось в мучительную боль, захлестнувшую самые чувствительные клеточки ее существа.
Глава десятая
Митчелл должен был приехать не раньше понедельника, но в пятницу и субботу он позвонил Кей. Весь понедельник прошел у нее в томительном ожидании.
Кей села в кровати, отбросила в сторону пуховое одеяло, свесила ноги и сунула их в шлепанцы. Надела халат и тихо вышла из спальни. Линора крепко спала. Проведя целый день с Генри, она вернулась домой после одиннадцати часов. Кей заметила, что мать счастлива и светится от радости.
Внизу Кей налила себе кружку горячего молока с медом и в темноте понесла ее в гостиную. От проникавшего в окна лунного света и тлевшего в камине огня в комнате стоял полумрак.
Устроившись на диване, она выпила горячую смесь и прилегла, плотно запахнув халат. Может быть, ей удастся заснуть здесь?..
Она свернулась калачиком на диване. Огонь в камине погас. Еще не рассвело, и лишь голые ветки деревьев за окном качались на ветру, отбрасывая колеблющиеся смутные тени. Странное царапанье нарушило тишину, и Кей подняла голову, вглядываясь в окно через спинку дивана.
Впоследствии она не могла объяснить, почему ее не охватил страх. Возможно, потому, что чей-то кот часто прогуливается по ночам в их саду; или просто она еще не совсем проснулась. Так или иначе, но струя холодного воздуха ударила ей в лицо, и в открытом окне возникли силуэты двоих мужчин.
В течение нескольких секунд, когда Кей оцепенела, парализованная ужасом, один из них с кошачьей ловкостью бесшумно взобрался на подоконник и свесил ногу в комнату.
Пронзительный визг, который она издала, испугал даже ее. Далее события развивались молниеносно. Кей выхватила из камина кочергу, слыша, как находившийся в комнате мужчина изрыгает ругательства, а другой настойчиво говорит что-то.
Раздался звон разбитого стекла, шум, на лестничной площадке зажегся свет и послышался полный ужаса голос Линоры. Кей поняла, что взломщики ушли.
- Кей! Кей! Что происходит?
- Оставайся с девочками, - приказала она матери, бросаясь к выключателю. - Я позвоню в полицию. К нам вломились.
- Вломились?! Господи, Кей! Ты не ранена? - В голосе Линоры звучали истерические нотки, но, услышав голоса близнецов, она овладела собой. - Иду, иду, дорогие! Не волнуйтесь, ничего не случилось.
- Пусть они остаются в своей комнате. - Кей набрала номер. Она все еще сжимала кочергу. - Со мной все в порядке, они меня не тронули.
В ожидании полиции она неподвижно стояла у телефона. Взломщик, который проник в комнату, разбил стекло и тяжелую хрустальную вазу, стоявшую на подоконнике. Кей била дрожь, зубы лихорадочно стучали от пережитого потрясения и холодного воздуха, клубами врывавшегося в комнату. У нее дрожали ноги, в лице не было ни кровинки.
Услышав, что подъехала машина, она заставила себя подойти к парадной двери и открыть ее. Полицейские оказались просто замечательными. Один записывал показания, второй обыскивал сад.
Женщина-полицейский поднялась наверх, чтобы поговорить с Линорой, и, спустившись, улыбнулась Кей:
- У вас очаровательные девочки.
Да, согласилась она, и взломщики могли быть здесь, в одном доме с ее любимыми малютками. Ведь она должна была спать наверху. Они надеялись именно на это.
Женщина-полицейский, должно быть, догадалась, о чем она думает, так как быстро сказала:
- Чашка чая вам сейчас не помешала бы.
Это была бесконечная ночь. В конце тщательного осмотра полицейские нашли запятнанный кровью осколок стекла.
- Кто-то из них поранился, - с удовлетворением заметил один из полицейских. - Очень любезно с его стороны оставить визитную карточку. Весьма вероятно, что мы найдем его в наших файлах.
Сгорающие от любопытства близнецы спустились в гостиную в сопровождении Линоры, и Кей с облегчением увидела, что девочки не сознают серьезности происшествия, слез не было. Внизу было слишком холодно, и Линора, отведя детей в спальню, через десять минут сообщила, что они крепко спят.
- Вы уверены, миссис Шервуд, что не хотите, чтобы мы перед отъездом позвонили вашему брату или кому-нибудь еще, другу например? - спросила женщина-полицейский, когда они сделали все, что могли.
Кей отрицательно покачала головой.
- Не нужно сейчас никого беспокоить, - спокойно сказала она. Было только семь часов. - Мы поговорим позже.
Не успели полицейские выйти за дверь, как Линора бросилась к телефону:
- Я звоню Генри. Он всегда встает в шесть, и ему будет интересно.
Кей не возразила, ее первой мыслью было тоже поговорить с Митчеллом…
Линора немного сникла, когда услышала автоответчик, но оставила сообщение и повесила трубку.
Как только Кей приняла душ и оделась, она почувствовала себя лучше, хотя лицо, смотревшее на нее из зеркала, было мертвенно-бледным.
Она поставила вариться кофе и проверила, не осталось ли на полу мельчайших осколков стекла. Пронзительный визг тормозов разорвал тишину. Генри, добрая душа!
Поднявшись с колен, она пошла к двери, не дожидаясь стука, с улыбкой отворила и в удивлении замерла.
- Ты в порядке? - Митчелл схватил ее и прижал к себе так крепко, что у нее захватило дух. - Я их на части разорву, клянусь!
- Митчелл, Митчелл. - Она попыталась высвободиться, но, увидев выражение его лица, мягко сказала: - Со мной все хорошо, никто не пострадал; никто, кроме одного из взломщиков.
Кей вошла в гостиную, и, когда шедший за Митчеллом Генри закрыл за ними дверь, тот снова притянул ее к себе и хрипло пробормотал:
- Я бы убил их, если бы хоть один волос упал с твоей головы. Проклятье! Я должен был находиться здесь!
Кей протянула руку, Митчелл схватил ее и прижал к своей щеке.
- Нет, не должен. Ты же не можешь разорваться.
Генри молча стоял сзади, и Кей взглянула на его мрачное лицо.
- Мама одевается, Генри, но в кухне варится кофе, если вам хочется чем-нибудь заняться. И, пожалуйста, не смотрите так - с нами ведь ничего не случилось.
- Кей, Кей… - Когда Генри исчез в другой комнате, Митчелл сжал руками ее" лицо, и в его отчаянном поцелуе она почувствовала страх. - Как близнецы? Они сильно испугались?
- Они ничего не поняли, - тихо проговорила Кей, чувствуя, как у нее горят губы. - Они до сих пор спят, а это хороший признак.
- Когда я думаю, что могло произойти…
- Не надо. - Она приложила палец к его губам. - Полицейские полагают, что это всего лишь мелкие воришки, которые промышляют в этом районе. Они проникают в дома по ночам и воруют телевизоры и видеомагнитофоны. Но не прибегают к насилию. Один из них даже порезался, торопясь вылезти в окно, когда я закричала.
- Ты закричала? - Он побледнел. - Проклятье, Кей! Я бы убил их!
"Ему кофе нужнее, чем мне", - мелькнула у нее мысль. Она заставила его опуститься на диван, и Митчелл, обнимая Кей одной рукой, вновь поцеловал ее.
- Что ты здесь делаешь? - спросила она. - Я думала, ты приедешь вечером.
- Я работал всю ночь и утром сел на первый поезд, - мрачно сказал он. - Генри вез меня с вокзала, когда позвонила твоя мать.
- Ты работал всю ночь? Почему?
- Потому, что хотел как можно скорее увидеть тебя, - просто ответил Митчелл.
Сердце у Кей замерло, а затем начало сильно биться.
- Нам нужно поговорить, Кей, я больше так не могу, - тихо признался он. - Но сейчас не время. Позже. Расскажи мне подробно, что здесь произошло, - спокойно сказал он, увидев Генри, появившегося из кухни с подносом, на котором дымились чашки с кофе. - Минута за минутой.
Когда они сели, Кей рассказала все, что произошло; затем они перешли в кухню, чтобы выпить еще кофе, с тостами и джемом.
Кей вдруг заволновалась, опасаясь предстоящего разговора. Митчелл снова превосходно владел собой, и от его импульсивной вспышки не осталось и следа. Она вновь подумала, что его внутренний мир закрыт для нее.
Шлепая ножками, по лестнице спустились Джорджия и Эмили, и их бурная радость при виде Митчелла еще больше обеспокоила Кей. "Они обожают его, - беспомощно сказала она себе, видя, как девочки карабкаются к нему на колени. - И он так добр с ними!"
Утро близилось к концу, когда Митчелл поднялся и взял Кей за руку.
- Надень пальто, - тихо сказал он. - Пообедаем где-нибудь. А я позвоню одному знакомому парню, он придет и вставит стекло.
- Но сегодня воскресенье, - удивилась Кей. - Никто не работает в воскресенье.
- Он придет. - Митчелл повернулся к Линоре и Генри: - Вы сможете держать оборону некоторое время?
- Конечно, - с воодушевлением откликнулась Линора, явно обрадовавшись такой возможности.
- А нам можно с вами? - немедленно спросила Джорджия.
- Не сегодня, цветочек. Но обещаю, что скоро мы обязательно поедем куда-нибудь, - мягко сказал Митчелл.
- И мы опять увидим уток?
- Почему бы и нет? - Он улыбнулся и потрепал девочку по кудрявой головке.
"Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы все было хорошо", - молилась Кей. Она схватила пальто, даже не подкрасившись и не посмотрев, в порядке ли у нее волосы. То, что Митчелл собирается сказать ей, или соединит, или разведет их навсегда.
- Я прекратил участвовать в гонках.
Меньше всего на свете Кей ожидала этих слов. Она пристально посмотрела на Митчелла, который открыл перед ней дверцу машины.
- Навсегда? - спросила она через минуту.
- Да, навсегда.
Она кивнула, чувствуя, как у нее забилось сердце.
- Я рада.
- Я рад, что ты рада.
- Митчелл…
Не сейчас, Кей, я хочу поговорить с тобой в каком-нибудь спокойном месте, где не будет никого, кроме нас. - Он обошел машину и сел на место водителя. - Я знаю один паб неподалеку, там по воскресеньям подают прекрасные обеды без предварительного заказа. - Митчелл взглянул на нее ясными глазами. - Но сначала мне нужно сказать тебе кое-что.
Кей кивнула:
- Прекрасно.
Они выехали из города, и Митчелл не произнес ни слова, пока мощная машина пожирала милю за милей. Минут через двадцать он свернул с дороги, и перед ними открылась снежная долина, отгородившаяся от мира высокими голыми деревьями. Только одинокая птица иногда пролетала над головой, и больше ничего не нарушало покоя занесенного снегом пространства, в котором, казалось, остановилось время.
Некоторое время Кей сидела, глядя перед собой, затем заставила себя повернуть голову и взглянуть на Митчелла.
Он стиснул зубы.
- При первой встрече мы много наговорили друг другу, - спокойно сказал он. - Помнишь?
Помнит ли она? Его слова преследуют ее до сих пор.
- Что наговорили? спросила она с опаской.
Митчелл издал короткий невеселый смешок.
- Глупости. - Он нетерпеливо откинулся на спинку сиденья, но Кей заметила, что он слегка нервничает. - Тогда мне казалось, что я так чувствую, что я никогда… - Он замолчал. - Я хочу сказать, что…
Он снова умолк. Кей смотрела на него, не веря своим глазам. Митчелл, хладнокровный, безжалостный, краткий и немногословный Митчелл, язык которого режет как бритва, не мог найти слов!
- Я люблю тебя, Кей, - мрачно произнес он.
Она смотрела на него, и где-то в глубине ее сознания промелькнула мысль, что, даже признаваясь в любви, Митчелл не может не отличаться от других мужчин. Он говорит так, будто выносит ей смертный приговор, а не предлагает то, чего она хочет больше всего на свете.
- Я знаю, ты еще не чувствуешь того же, что я, и мне это понятно. - (Кей замерла, не смея поверить, что ее надежды сбываются.) - Но при нашей первой встрече мы договорились: если ситуация у кого-нибудь из нас изменится, он должен сказать об этом другому. Вот я и говорю. Я сыт по горло осторожностью и сдержанностью, и этот последний эпизод с теми ублю… - Митчелл прервал себя и сделал глубокий вдох, - с теми взломщиками оказался последней каплей. Я должен иметь право душить таких подонков, потому что они осмелились приблизиться к женщине, которую я люблю, - гневно закончил он.
Кей вглядывалась в его потемневшее лицо и думала о том, что она никогда не любила его так сильно, как в этот момент.
- Я хочу, Кей, чтобы у нас было общее будущее, - вновь заговорил Митчелл после небольшой паузы. - Хочу… я хочу многого. Но я не буду торопить тебя, я буду придерживаться этого… - И вдруг, как будто в опровержение своих слов, он взорвался: - Да скажи же что-нибудь, черт подери!
Кей с трудом старалась сдержать слезы.
- Ты… ты уверен? Я хочу сказать, ты правда уверен? Ведь у меня девочки…
- Никогда в жизни я не был так уверен. - Митчелл пристально посмотрел на Кей, и выражение его лица изменилось, когда он заметил, что у нее дрожат губы. - Я хочу, чтобы ты навсегда вошла в мою жизнь, чтобы кольцо на твоем пальце отпугивало хищных волков и говорило им, что ты - моя. Это шовинизм?
- Вероятно. - Слезы брызнули у Кей из глаз, но робкая улыбка задрожала у нее на лице.
Митчелл неуверенно протянул руку и прикоснулся к слезинке, повисшей у нее на реснице.
- Это значит, что ты немножко любишь меня? - потрясенно спросил он.
Он выглядел таким красивым и сильным, что Кей изумленно спросила себя, чем она заслужила любовь такого мужчины. Потому что это была любовь, она сияла в глубине его глаз. Сердце Кей наполнилось такой радостью, что у нее перехватило дыхание.
- Я любила тебя всю жизнь, - прошептала она, - задолго до того, как мы встретились. Когда я увидела тебя в первый раз, что-то перевернулось у меня внутри, и это напугало меня до смерти. Несмотря на все, что я себе говорила, это чувство росло, и мне пришлось признаться, что это любовь. Любовь навеки. Но ты не хотел меня так…
- Любовь моя, любовь моя, - глухо повторял Митчелл. Он обнял Кей и, прижав к груди, зарылся лицом в ее волосы.
- Я старалась не влюбляться, очень старалась, но это произошло с первого взгляда, - призналась она, прижимаясь к нему. - А у тебя было так много женщин, красивых женщин…
- Я не любил ни одной из них, - возразил он. - По правде говоря, до встречи с тобой я не хотел признать, что, кроме сексуального влечения, между мужчиной и женщиной может быть что-нибудь еще. Да этого и не требовалось. Пока не появилась ты, и…
Митчелл нерешительно замолчал, и Кей, подняв голову, поцеловала его в уголок рта.
- Что? Скажи мне.
- Я всегда говорил себе, что к концу жизни отец не любил мать, что она выжгла его любовь, - сипло сказал он, как будто выталкивая слова из каких-то мрачных глубин. - Я говорил себе: он не уходит от нее, чтобы сохранить семью, и мне казалось, что он не прав. Но в глубине души я знал истину, и она не оставляет меня с тех пор, как произошел тот несчастный случай… Он любил ее, Кей. Он пошел бы на все, лишь бы быть с ней, цеплялся за нее. И тогда я сказал себе, что никакая женщина не будет иметь надо мной такую власть. Одна мысль об этом наполняла меня отвращением, омерзением и, главное, слепым страхом. - Митчелл посмотрел на Кей. Губы у него подергивались. - Здорово, да? Должен признаться, у меня в голове страшная путаница.
- Я помогу тебе разобраться. - Она улыбнулась и обняла его за шею. - Обещаю. Вдвоем нам все по плечу. - Кей тихо плакала от счастья. - Мы победим всех на свете.
- Мне нужна только ты, - возразил Митчелл. - Когда ты рассказала, как тебя предали, как ты боролась и даже устроила жизнь брата, я не мог поверить, что такая крошка обладает такой энергией и силой воли. Ну, в последнем я быстро убедился, - насмешливо сказал он. - Но меня ждали другие сюрпризы. Я познакомился с твоими дочерьми. Дочерьми! А ты иногда выглядишь как девочка с косичками.
Он снова притянул к себе Кей и, осушив поцелуями слезы, страстно приник к ее губам. Точно электрический разряд пробежал у нее по телу. Митчелл тяжело дышал, когда наконец поднял голову и отпустил ее.
- А близнецы, Митчелл? Ты не возражаешь, если они придут вместе со мной? - прошептала она, чувствуя, что знает ответ, но горя желанием услышать его.
- Возражаю? - Он снова поцеловал ее. - Любимая, как я могу возражать? Они удивительные, чудесные. Две Кей в миниатюре, два удивительных маленьких клона одной прекрасной женщины.
- Они уже любят тебя. - Кей подняла руку и нежно провела пальцами по его губам. - Дети иногда намного проницательнее взрослых. Они распознали настоящего Митчелла еще до того, как ты дал мне увидеть его.