- Лукас, перестаньте трястись. Никто меня не узнает. Люди видят только то, что рассчитывают увидеть, а никто из моих знакомых не ожидает повстречаться со мной здесь, да еще в мужском костюме, - возразила Виктория.
- Я не собираюсь рисковать. Идем, Викки. - Лукас решительно направился к двери.
Она нехотя последовала за ним, бросив последний взгляд на карточный стол, и вдруг замерла:
- Боже мой, там же Ферди Меривейл, верно?
- Собственной персоной.
- Он, кажется, совсем пьян, Лукас. Посмотри, он едва сидит и все-таки пытается еще играть в карты, - озабоченно продолжала Виктория.
- Именно этим он и занят, и притом с Даддингтоном. Значит, Меривейл сегодня расстанется с изрядной частью своего недавно полученного наследства. Викки, довольно болтать.
- Что вам известно о Даддингтоне?
- Прекрасный игрок, непревзойденный шулер, человек без совести и чести. Он с удовольствием облапошит такого юного болвана, как Меривейл. Он этим и живет.
Виктория резко остановилась:
- Значит, мы должны что-то сделать.
- Я и пытаюсь сделать "что-то". Хочу увести вас отсюда, пока Ферди Меривейл вас не узнал.
- В таком состоянии он вряд ли кого узнает. Лукас, нельзя оставлять его в лапах Даддинггона. Сестра Ферди, Люсинда, моя подруга. Я не могу просто стоять и смотреть, как его облапошивает нечестный игрок. Ферди очень хороший мальчик.
- Вам не придется просто стоять. Мы уходим, и немедленно.
- Нет, Лукас. Мы должны что-то сделать, я не прошу, я требую этого.
Лукас обернулся и раздраженно спросил:
- Что, по-твоему, мы можем сделать?
Виктория быстро сообразила:
- Вы должны прервать игру и убедить Ферди уйти.
- Боже мой! Вот, значит, чего вы требуете, и никак не меньше! А если Ферди воспротивится?
- Вы заставите его.
- Исключено. Разразится скандал, а этого мы себе позволить не можем.
- Не волнуйтесь за меня, Лукас. Я подожду у самой двери. Ферди меня и не заметит. Вы должны вытащить его из-за стола, посадить в кеб и отправить домой.
- Это вас я должен посадить в кеб и отправить домой, - сквозь зубы процедил Лукас. - Все-таки напрасно я согласился, не следовало поддаваться на уговоры и приводить вас сюда.
- Скорее, Лукас. Они собираются начать новую партию. Спасите Ферди.
- Послушайте же меня, Виктория…
- Я не уйду, пока вы не выручите беднягу Ферди. Он очень милый мальчик, он не заслужил, чтобы его облапошивал какой-то Даддингтон. Идите! Спасайте его. - Она слегка подтолкнула Лукаса к карточному столу. - Я обещаю не попадаться на глаза.
Лукас негромко выругался, но, как все опытные солдаты, он умел признавать свое поражение. Не проронив больше ни слова, он развернулся на каблуках и направился к игрокам.
Виктории не было видно, что там происходило, но спустя несколько минут из толпы вынырнул Ферди Меривейл, вплотную за ним шел Лукас. Виктория заметила, что рука Ферди как-то странно заведена назад и вообще бедняга выглядел очень несчастным, когда Лукас выводил его на улицу.
Виктория перехватила повелительный взгляд Лукаса и на расстоянии последовала за мужчинами. На улице она услышала, как Ферди Меривейл громким пьяным голосом изливает свое недовольство:
- Черт, Стоунвейл, вы не имеете права. Мне как раз должно было повезти. Еще пара раздач, и я бы его сделал.
- Еще пара раздач, и вам пришлось бы наутро покинуть город и по меньшей мере год прозябать в деревне. Сомневаюсь, что вам бы это понравилось, Меривейл. Вы слишком любите Лондон. Сколько вы успели проиграть Даддингтону?
Ферди пробормотал что-то в ответ, и Лукас только головой покачал:
- Я понимаю, что сейчас вы сердитесь на меня, Меривейл, да и я, поверьте, отнюдь не наслаждаюсь нашим разговором. Но иного пути для вашего спасения не было. Возможно, завтра вы будете мне благодарны. - Лукас взмахнул рукой, останавливая проезжавший мимо кеб.
- Черт побери, Стоунвейл, нечего меня спасать, я отлично справляюсь с игрой, - пьяным голосом ныл Ферди.
- Сделайте такое одолжение, в следующий раз, когда вам захочется пустить на ветер ваше состояние, отыщите такое местечко, где мне не придется быть свидетелем вашей игры. Если хотите знать, сегодня вы причинили мне слишком много неприятностей.
Лукас запихнул юнца в кеб и назвал кучеру его адрес. Колеса кеба застучали по мощеной улице, и Лукас обернулся, пытаясь разглядеть в темноте лицо Виктории:
- Вы удовлетворены?
- Вы все замечательно проделали, милорд. - Смеясь от облегчения и от гордости за него, Виктория присоединилась к Лукасу. - Возможно, Ферди и не поблагодарит вас, но я, честное слово, очень вам признательна.
Лукас приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но вдруг как-то странно переменился в лице: он увидел что-то за ее спиной. В следующую секунду Виктория услышала очень близко цоканье копыт и грохот колес.
Очень близко. Виктория обернулась - на нее мчалась черная карета, запряженная двумя черными жеребцами.
В этот миг ей показалось, что безопасный тротуар находится в миле от нее, и крик, готовый вырваться из ее груди, был заглушен грохотом копыт и скрипом колес.
Что-то тяжелое ударило ее, отбросило из-под колес налетевшей кареты. Виктория распростерлась на земле, тяжелое тело Лукаса придавило ее, а копыта и колеса на какой-то дюйм разминулись с ее головой.
Глава 6
- Вероятно, какой-то пьяный идиот решил показать, как ловко он управляет каретой, - пробормотала Виктория, сжавшись в углу кеба.
- Вероятно.
Виктория пыталась разглядеть в темноте лицо Лукаса. После недавнего происшествия она чувствовала себя потрясенной и разбитой, и тем не менее в ней не угас восторг от самого приключения. Главным образом ее тревожило сейчас состояние ее компаньона.
С тех пор как Лукас помог ей подняться с земли и втолкнул ее в кеб, он не произнес ни слова. Виктория ощущала, как нарастают в нем напряжение и гнев. Он снова рассеянно потирал бедро, и она подумала, что Лукас повредил ногу, когда бросился ей на помощь.
- Вы так быстро действовали, Лукас! Если бы не вы, карета переехала бы меня.
Молчание.
- Нога у вас очень болит?
- Переживу.
Виктория вздохнула:
- Я, конечно, во всем виновата, да? Если бы я не настояла на сегодняшнем походе в игорный дом, вы не ушибли бы ногу.
- Можно взглянуть на происшедшее и с такой точки зрения, - согласился Лукас.
- Мне очень жаль, Лукас.
- Жаль?
- Я имею в виду не поход в "Зеленую свинью", конечно же, - поправилась она. - Я в самом деле замечательно провела время. Но мне очень жаль, что вы ушиблись. - Она порывисто придвинулась к нему. - Давайте я сделаю вам массаж. У меня большой опыт обращения с лошадьми.
- Вы считаете, это рекомендация?
Она засмеялась, уловив в его вопросе знакомые дразнящие нотки.
- Еще бы, ведь каждый раз после сногсшибательной скачки следует успокоить животное, позаботиться о нем.
- Но, позвольте заметить, именно вас сегодня сшибли с ног. Я бросил вас прямо на камни. Вы уверены, что не ушиблись?
- Со мной все в порядке. Мужская одежда так удобна, она несомненно лучше защищает тело при падении, чем вечернее платье. Если бы только вы не подвернули ногу, спасая меня!
Продолжая болтать без умолку, Виктория положила руку ему на бедро и осторожно надавила. Она сразу же почувствовала, как откликнулись сильные мускулы на ее прикосновение. Тесно облегавшие бриджи не скрывали естественных линий его тела. "Как если бы я касалась обнаженной ноги", - подумала Виктория, продолжая осторожно растирать больную ногу.
Лукас молча наблюдал за ее усердной работой. Виктория сосредоточилась на массаже, изо всех сил стараясь облегчить его страдания.
"Какой он неподатливый, - подумала она, разминая затвердевшие мускулы. - Твердый как камень".
- Я правда очень ценю то, что вы сделали для Ферди Меривейла. - Виктория старалась оживленно болтать в надежде разрядить грозное молчание.
- Рад это слышать. Но сомневаюсь, чтобы сам Меривейл оценил мой подвиг. - Лукас резко втянул в себя воздух. - Полегче, пожалуйста, Викки, это раненая нога.
- Да-да, конечно. - Она смягчила прикосновение своих пальцев и снова подняла глаза, всматриваясь в его лицо:
- Так лучше?
- Гораздо лучше. - И, помолчав, добавил: - У вас легкая рука, Викки. Я готов позавидовать вашим лошадям.
Она снова поглядела на его скрытое темнотой лицо и догадалась, что он слегка улыбается той проницательной чувственной улыбкой, которая всегда наполняла ее восхищенным ожиданием. Болезненное напряжение в его ноге сменилось каким-то другим напряжением, Виктория заметила, что теперь ее рука скользит по внутренней стороне бедра Лукаса.
Он поднял руку и медленно провел пальцем по ее нежной шее, чуть задержавшись на ямочке у горла. Виктория затаила дыхание в ожидании поцелуя. Она уже научилась читать его сверкающий взгляд. Она уже встречалась с этим взглядом на рассвете, в саду тети Клео, когда они целовались после ночного приключения. Достаточно было одного воспоминания, чтобы чувства ее воспламенились.
- Лукас…
- Скажи мне, Викки, тебе нравятся наши прощальные поцелуи?
- Я… - Похоже, ответ застрял у нее в горле. - Да. Да, мне это нравится.
- К твоим несомненным достоинствам я отношу удивительную способность говорить искренне в самых сложных ситуациях. - Он запустил пальцы в тепло ее волос и, сомкнув их на затылке, ласково привлек ее к себе. - Ты не задумывалась о том, что значат эти поцелуи для меня?
Она охотно прижалась к нему, кеб раскачивался и подпрыгивал, и вскоре Виктория оказалась на коленях у Лукаса. Тихо застонав от удовольствия, она обвила руками его шею и подняла к нему лицо в ожидании поцелуя. Она не сомневалась, что ей понравится этот поцелуй, ибо уже познала его сладость в полуночном саду.
Губы Лукаса коснулись ее губ, язык его скользнул по ее нижней губе, требуя впустить его.
В стремлении вновь пережить то возбуждение, то пламя чувств, всегда охватывавшее ее в объятиях Лукаса, Виктория теснее прильнула к нему. Он крепко обнял ее, и когда пальцы Лукаса нащупали пуговицы ее жилета, Виктория даже не пыталась сопротивляться.
Волнение, пережитое ею в этот вечер, еще кружило голову, и теперь наступила кульминационная минута ее торжества. Она смутно ощущала, как Лукас развязывает ее галстук, его пальцы коснулись ямочки на шее, и Виктория в ответ ласково погладила шею Лукаса.
Лукас тихо засмеялся, касаясь губами ее губ, его руки осторожно скользили вниз, к ее жилету и рубашке:
- Как странно высвобождать тебя из мужской одежды, моя дорогая.
Она не ответила - в этот самый миг его рука сжала ее обнаженную грудь. Виктория глубоко вздохнула и замерла. Она понимала, что должна бы сопротивляться, однако вместо этого уткнулась пылающим лицом в плечо Лукаса и крепче обхватила его.
- Тебе нравится, как я прикасаюсь к тебе, Викки?
Она отрывисто кивнула:
- Да!
Она чувствовала, как расцветает ее сосок при его прикосновениях.
- Ты такая искренняя. Ты чувствуешь, что ты делаешь со мной?
Да, она чувствовала. Она сидела у него на коленях и чувствовала, как он напряжен. Лукас слегка раздвинул бедра, и она вполне могла ощутить под облегающими бриджами выпуклость поднявшегося мужского жезла.
- Лукас, твоя бедная нога!
- Уверяю тебя, сейчас она меня ничуть не беспокоит.
- Мы должны остановиться.
- Ты в самом деле хочешь, чтобы я больше не касался тебя? - прошептал Лукас.
- Пожалуйста, не спрашивай меня об этом. - Задохнувшись от налетевшего шквала ощущений, она затрепетала и судорожно сжала пальцами его напряженные мускулистые плечи. Ее бросило в жар, и она почувствовала теплую влагу у себя между ног.
И он тоже знал, как жарко и влажно у нее там. Лукас начал расстегивать ее бриджи. Ей следовало возвысить голос и потребовать, чтобы он остановился, но она была не в силах произнести хоть слово! Она была очарована мужским запахом его тела, нараставшим в нем чувственным напряжением. Ее пальцы то сжимались, то разжимались у него на плечах.
- Ты уже совсем влажная, ты ждешь меня. - Рука Лукаса скользнула в ее бриджи, к тайному теплу ее тела. - Ты уже готова принять меня.
- Лукас!
- Не смущайся, дорогая моя. Я рад, что ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя. Придет время, и нам будет очень хорошо друг с другом.
Потрясенная, она беспомощно приподняла голову, чтобы взглянуть в его глаза.
- Когда придет время?
- Не сегодня. Первый раз это должно случиться в постели, а не на сиденье кареты. Мне нужна вся долгая ночь, а не те короткие минуты, что нам остались - мы вот-вот подъедем к твоему дому.
- Лукас, мы должны остановиться, мы должны…
Так он еще никогда не прикасался к ней. Виктория не знала, сумеет ли она совладать со своими чувствами. Сладостное волнение охватило ее.
- Ты уверена, что хочешь остановиться, маленькая моя? С тобой так хорошо! - Его губы вновь прижались к ее губам, и его пальцы скользнули вниз, раздвигая нежные лепестки и отыскивая крохотный бутон, средоточие ее желаний. - Чертовски хорошо. И ты хочешь меня. Скажи мне, Викки. Я должен услышать эти слова сегодня.
Виктория резко вздохнула, она вся трепетала от нахлынувших на нее ранее неведомых чувств. Она остро нуждалась в Лукасе! Она хотела вновь запретить ему столь интимные прикосновения и ласки, но знала, что не в силах противостоять ему. Во всяком случае не сейчас. Она хотела еще и еще раз ощутить это волшебное прикосновение, она знала, что желает его.
- Скажи мне, дорогая, разве я многого прошу? - Голос его звучал так нежно, так интимно. - Я прошу только, чтобы ты сказала мне, что ты чувствуешь. Тебе хорошо?
- Да, Лукас, да. - Она зажмурилась, не желая встречаться с его горящим торжеством взглядом, беспомощно изогнулась под натиском его руки.
- Не молчи, дорогая. Говори со мной. Скажи, что ты чувствуешь, когда я ласкаю тебя вот так. - И его палец дерзко скользнул в ее горячее лоно.
Она застонала, но успела подавить вскрик, уткнувшись лицом в его грудь.
- И так…
Виктория задрожала и в следующую секунду поняла: сейчас ей нужно только это… Его тонкие длинные пальцы были там, внутри нее. Она вся подалась к нему, молча умоляя его продолжать, сама не зная, о чем она просит.
- Лукас, еще. Пожалуйста, ласкай меня…
- Тебе понравилось, моя дорогая? - Его пальцы творили чудеса там, в ее горячей влажной глубине. - Боже, как ты прекрасна, Викки! Ты откликаешься, как будто мы созданы друг для друга.
- Пожалуйста. - Она едва смогла вымолвить это слово, выгибаясь всем телом, вновь содрогаясь от его прикосновения. - Я не знаю… Я не могу… пожалуйста!
- Да. Понимаю. Отдайся своему чувству, дорогая. Ты хочешь меня? - повторил он.
- Да! Да! Да! - И тут она лишилась способности мыслить и говорить. Словно тугая, дрожащая пружина, свернувшаяся внутри нее, внезапно поддалась, распрямилась в ее теле, и Виктория почувствовала, что всю ее сотрясает дрожь. Легкие быстрые судороги пробегали по ее телу с головы до ног, но она не испытывала ни холода, ни страха. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой счастливой.
Наконец, обессиленная, она упала на широкую грудь Лукаса.
- Такая красивая, такая горячая, такая сладостная… - Лукас осыпал легкими нежными поцелуями ее лицо и шею и быстро приводил в порядок ее одежду. - Я с ума сойду, пока буду ждать тебя, Викки. Но ты же не заставишь меня ждать слишком долго, дорогая? Ты не будешь ко мне так жестока.
Виктория помедлила, восстанавливая дыхание. Она приподняла голову с плеча Лукаса. Кеб уже останавливался. Виктория поглядела на Лукаса, перед глазами у нее все плыло. Лукас смотрел на нее с нежной и понимающей улыбкой.
- Это было… - Она облизала пересохшие губы и еще раз попробовала заговорить:
- Это было так странно…
- Считай это экспериментом из естествознания.
- Экспериментом? - Несмотря на еще владевшее ею волнение, Виктория неудержимо рассмеялась, чувствуя, как вливаются в нее новые силы, освобождая ее от сладкого оцепенения, в плену которого она находилась. - Вы невозможны, милорд.
- Вы ошибаетесь. - Улыбка его была нежной, но глаза опасно блестели. - Все, что я собираюсь сделать с тобой, вполне возможно. Кое-что может показаться вам невероятным, но ничего невозможного нет.
Она безмолвно продолжала глядеть ему в глаза, но тут кеб остановился. Виктория уже немного пришла в себя, поправила развязавшийся галстук.
- Боже, мы уже приехали. Надо выбираться, не то кучер подумает, что мы уснули.
Она отыскала в темноте свои плащ и трость. Выходя из кареты, она заметила, что Лукас двигается осторожнее, чем обычно. Виктория спрыгнула со ступеньки кеба и, нахмурившись, обернулась к Лукасу:
- С тобой все в порядке?
- Нет.
- Твоя нога!
- Дело вовсе не в ноге. - Он остановился рядом с ней, заботливо застегивая ее плащ.
- Что случилось, Лукас? - настойчиво спросила она.
- Сегодня ты не можешь мне помочь, но, будь уверена, я дождусь той ночи, когда ты согласишься облегчить мои страдания. - Лукас постучал тростью, призывая кебмена обернуться к нему:
- Любезный, подождите меня несколько минут. Я скоро вернусь.
Кебмен со скучающим видом притронулся к краю своей шляпы и потянулся за фляжкой под сиденьем.
- Но, Лукас, в чем же дело? Я хочу знать, что с вами! - повторила Виктория, когда они завернули за угол и поспешили по темному переулку к садовой стене.
- Воскресите в вашей памяти занятие по естествознанию, в особенности репродуктивные функции самцов - и я уверен, вы найдете ответ на свой вопрос.
- О Боже! - У нее перехватило дыхание, щеки ее горели. Она все равно не до конца поняла, что подразумевает Лукас, но по крайней мере теперь она догадывалась, отчего он страдает.
- Господи. Я и не думала. Вам, вам очень плохо, милорд?
- Не смотрите на меня так озабоченно, - усмехнулся он. - Я очень доволен результатами нашего эксперимента. Они вполне стоили того неудобства, которое я испытываю сейчас. - Он помог ей подняться по садовой стене. - Я же обещал помогать вам в ваших научных исследованиях, верно?
- Я бы предпочла, чтобы вы не называли все это экспериментом, - откликнулась Виктория, спрыгивая в тенистый благоухающий сад и отступая, чтобы дать и Лукасу место приземлиться.
- Думаю, вам будет легче, если вы еще какое-то время будете рассматривать это как эксперимент. - Он поцеловал ее в кончик носа. - Спокойной ночи, Виктория. Выспитесь хорошенько.
Она смотрела ему вслед, когда он взбирался по стене, потом, вздохнув, направилась к оранжерее. Ей хотелось поскорее спрятаться в тишине своей комнаты и обдумать все случившееся между ней и Лукасом.
Чувства, которые он пробудил в ней, поражали Викторию своей силой и немного пугали. В те краткие минуты в кебе она полностью утратила власть над собой. Она буквально отдалась на милость Лукаса, и он показал ей, чего жаждет и требует ее собственное тело.