Затравленный взгляд Молли переходил с одного лица на другое, пока ее глаза не встретились с глазами Виктории. Девочка не отрываясь смотрела прямо на нее. Виктория вцепилась в подлокотники кресла, чувствуя, как изнутри поднимается дурнота.
- Начинаем аукцион. Такие миленькие маленькие красоточки, как наша Молли, стоят недешево, - провозгласила мадам.
- Полагаю, нам пора уходить, - пробормотал Лукас под шум пьяных голосов. Он бросил последний злобный взгляд на содержательницу борделя и встал.
- Нет. - Виктория покачала головой, не в силах отвести взгляд от испуганных глаз Молли. - Нет, Лукас, мы не можем уйти. Не сейчас.
- Черт меня побери, Викки, не собираешься же ты смотреть на это.
- Они выставили ее на аукцион, Лукас. Словно корову или лошадь.
- Да, и тот, кто заплатит больше всех, поведет Молли наверх и научит ее новому ремеслу, - жестко произнес Лукас. - Возможно, он даже не пожелает уединиться, а проделает все здесь, прямо на глазах у публики. Ты же не хочешь быть свидетельницей?
- Разумеется, нет. Лукас, мы обязаны спасти ее.
Лукас изумленно уставился на нее, медленно опускаясь назад в кресло.
- Спасти ее? Как, по-твоему, мы можем это сделать? Здесь, в городе, это самое что ни на есгь заурядное событие. Молодые девушки приезжают из провинции и попадают прямиком из поезда в руки таких вот безжалостных настоятельниц. Девочки обречены, и тут ничего нельзя поделать.
- Тем не менее мы обязаны помочь хотя бы вот этой девочке, - объявила Виктория. - Я выкуплю ее.
Лукас только вздохнул:
- Ты не понимаешь, на что идешь, Викки.
Но Виктория уже присоединилась к безумному аукциону.
У нее имелось несомненное преимущество - она была богаче любого из присутствующих, чем и собиралась воспользоваться.
- Тридцать фунтов, - крикнул человек из дальнего конца комнаты.
Хозяйка борделя окинула его презрительным взглядом:
- За девственницу с гарантией? Не смешите, сэр. Послушаем, что еще предложат нам благородные джентльмены.
- А кто поручится, что она девственница? - возмутился второй. - Я рискну полсотней, и не фунта больше!
- Неплохо, - одобрила мадам, - но пока маловато. Давайте, давайте, я ждала большего от нашего собрания. Вы бы заплатили дороже за лошадь.
- На лошадке будешь кататься дольше, чем на девственнице, - выкрикнул третий и загоготал.
- Глупости. На нашей Молли тоже можно славно прокатиться, верно, дорогая? - Мадам провела рукой по волосам Молли - жуткая пародия на материнскую ласку.
- Ладно-ладно, больше восьмидесяти фунтов она не стоит, а если ты соврала насчет девственности - денежки назад.
Молли заплакала, хохот вокруг только усилился. Виктория посмотрела Молли прямо в глаза, взглядом призывая ее держаться. Надо было еще немного выждать.
Ставки повышались, но уже не так быстро, как в первые минуты. Небольшая величина ставок подтверждала первоначальное предположение Виктории. С одной стороны, далеко не все были уверены, что бедняжка Молли девственница, но главное, здесь просто не нашлось состоятельных клиентов. Люди со средствами предпочитали содержать любовниц и в такие заведения заглядывали разве что из любопытства.
Виктория выждала еще несколько минут, пока предлагаемая сумма не достигла девяноста фунтов. Тогда она небрежно приподняла ладонь над ширмой:
- Триста фунтов.
Лукас застонал.
Достопочтенная мадам обратила благосклонный лик к раззолоченным ширмам:
- Ах, сэр, у вас прекрасный вкус, кем бы вы там ни были. Прекрасный, ручаюсь головой. Полагаю, на сегодняшний вечер Молли целиком в вашей власти. - Она похлопала девушку по руке. - Какая ты у нас счастливица, дорогая. Такой милый, аккуратный джентльмен. Теперь ступай и постарайся ему понравиться, не то пожалеешь, что на свет родилась!
- У вас нет при себе трехсот фунтов, - сквозь стиснутые зубы напомнил Виктории Лукас. - Вы что, собираетесь вручить старой чертовке свой чек? Тогда она узнает ваше имя.
Виктория сразу нашлась:
- Вы совершенно правы. Значит, расплачиваться придется вам. Скажите, это для меня, потому что я очень застенчив. Лукас, поторопитесь.
- Ад и все дьяволы, - пробормотал Лукас, медленно поднимаясь на ноги, - не надейтесь, что я спущу вам должок.
- Уверяю вас, денежные долги я плачу всегда, - резко ответила ему Виктория.
Лукас встал и направился к мадам, не обращая внимания на хохот и забористые шуточки со всех сторон. Выйдя в центр комнаты, он легонько подтолкнул Молли к ширмам, за которыми пряталась Виктория:
- Ступай туда, девочка. Вперед!
Молли с ужасом оглянулась на него, но как завороженная повиновалась приказу в его голосе. Она начала пробираться сквозь хохочущую толпу туда, где поджидала ее Виктория.
- Тише, тише, все будет хорошо, - прошептала Виктория, сжимая трясущиеся руки девочки и увлекая ее за собой к двери. Надвинув шляпу на самые глаза, Виктория бесстрашно прокладывала себе пугь в толпе.
Молли была слишком запугана, чтобы протестовать. Возможно, выйти на улицу, в темноту ночи, казалось ей предпочтительнее, чем отправиться на второй этаж. Девочка все время спотыкалась, и Виктория подумала, что ее либо напоили, либо дали ей дозу опиума, чтобы все расплывалось у нее перед глазами.
- Так-так, и куда вы направляетесь с нашей девочкой? Товар с витрины не брать, с магазина не выносить! - Путь Виктории преградил здоровенный мужчина с грубой физиономией. В борделе он назывался дворецким, но теперь Виктория поняла, что у него есть и другие обязанности.
- Подайте мне мою трость! - приказала она ему.
- Я вам сказал, девочек уводить нельзя! - проревел вышибала.
- Я ее не увожу, - утомленно произнесла Виктория. Она припомнила слова проститутки о хлысте и розгах. - У меня есть свои вкусы, и я собираюсь их удовлетворить. Моя трость в определенных случаях вполне меня устраивает. У нее очень удобная ручка и подходящий вес, если вы понимаете, о чем речь.
Бедная Молли с трудом заглушила вскрик, но здоровенный мужлан, казалось, был очень доволен ответом. Он, очевидно, привык к подобным делам.
- Стало быть, вот как обстоит дело, а? - Он ухмыльнулся Молли:
- Веселенькая ночка тебе предстоит, детка, верно?
Виктория напряженно ждала, бросая взгляды через плечо - где же Лукас? Он все не появлялся. "Дворецкий" уже возвратился с тростью. Виктория решила действовать на собственный страх и риск и проложить путь к двери, которую вышибала загораживал спиной.
- Я полагаю, нам лучше всего уединиться в моей карете, чем здесь, - хладнокровно произнесла она и двинулась вперед, увлекая Молли за собой.
Вышибала прищурился и скрестил на груди свои ручищи:
- Сказано вам, девчонку уводить запрещается.
Виктория сделала то единственное, что могла придумать в данных обстоятельствах: она резко шагнула вперед, воткнув конец трости прямо в брюхо здоровенному вышибале.
"Дворецкий" изрыгнул проклятие и отлетел к стене, согнувшись пополам и схватившись за пострадавшее место. Виктория бросилась к двери и потащила за собой Молли.
- Черт, - произнес у нее за спиной голос Лукаса, - я не сомневался, что произойдет нечто подобное.
Вышибала взревел, затем сзади донесся глухой стук падающего тела. Виктория, невольно обернувшись, увидела, что громила распростерся на полу, а Лукас хладнокровно натягивает перчатки и плащ.
- Пошли, - скомандовал он, - быстро в карету.
Во время всей этой суматохи Молли испуганно жалась к Виктории. Теперь у нее начиналась истерика, девочка сильно побледнела и давилась слезами.
Виктория легонько похлопала ее по плечу:
- Успокойся, милая, мы не сделаем тебе ничего плохого.
Завидев своих клиентов, кучер, доставивший Лукаса и Викторию в бордель, очнулся от дремы, подобрал поводья и приготовился трогаться. Заметив, как Виктория вталкивает в кеб несчастную Молли, кебмен поощрительно усмехнулся.
- Я хочу домой, - рыдала Молли, в то время как Виктория устраивалась рядом с ней. Захлебываясь слезами, девочка прижалась к плечу своей спасительницы. - Пожалуйста, сэр, отпустите меня домой, в Нижний Берритон. Моя мама будет так волноваться. Мне и уезжать-то не следовало, но мне говорили, здесь в городе сколько угодно мест, а у нас дома совсем нет денег.
- Тише, тише, все будет в порядке. Ты вернешься домой, обещаю. - Виктория еще обнимала всхлипывающую девочку, когда в кеб забрался Лукас. Он бросил взгляд на зареванное личико Молли.
- Ну, теперь она ваша, и что же вы собираетесь с ней делать? - спросил Лукас, подавая кебмену знак трогать. - Вы не можете отвезти ее в дом вашей тети - как вы объясните ее появление? Всем станет известно, чем вы занимались сегодня ночью.
- Как всегда, вы правы, Лукас. Вы очень предусмотрительны. Она не может поехать со мной - значит отправлять ее домой придется вам. На ночь вы поручите ее экономке, а завтра утром она посадит девушку на северный поезд.
- Черт побери, - пробормотал Лукас, смиряясь с неизбежным.
Воцарилось молчание, прерываемое лишь всхлипываниями Молли.
- Вы удовлетворены посещением борделя? - спросил наконец Лукас. Викторию передернуло.
- Раз и навсегда. Ноги моей больше не будет в подобном заведении. Просто омерзительно. Довести несчастных женщин до того, что они вынуждены продавать себя этим отвратительным мужчинам, лишь бы заработать на хлеб, - возмутительно и для разума, и для чувства.
- Делать вас свидетельницей таких сцен тоже противно и разуму, и чувству, - буркнул Лукас. - Я сам виноват, что слепо потакаю вам. Начинаю думать, что наши ночные развлечения зашли слишком далеко.
Его непривычно суровый тон не на шутку встревожил Викторию.
- Вы же не хотите положить конец нашим приключениям?!
Лукас оглянулся на Молли, все еще продолжавшую потихоньку всхлипывать.
- Нам лучше обсудить это в более удобное время.
- Но, Лукас…
- Между прочим, вы должны мне триста фунтов. - Лукас откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. - Плюс та сумма, в которую обойдется ее билет до дома.
Виктория фыркнула:
- Право, Лукас, если вы будете продолжать в том же духе, я верну вам деньги немедленно.
- Не стоит спешить, Викки. Я могу подождать до завтра.
Она прикусила губу:
- Но вы непременно хотите получить с меня долг?
Лукас открыл глаза и в упор поглядел на Викторию.
- Да уж, дорогая моя, - произнес он, - в чем, в чем, а в этом вы можете быть уверены.
Лукас подхватил бокал шампанского с подноса проходившего мимо лакея и обернулся, приветствуя Джессику Атертон, решительно прокладывавшую путь к нему сквозь пестрю сверкавшую толпу. В платье цвета чайной розы она, как всегда, выглядела очень мило, ее волосы были уложены по последней моде и украшены двумя гребнями, усыпанными рубинами.
На лице Джессики застыло выражение, более приличествующее посланнице святой миссии. Лукас припомнил, что не впервые замечает напряжение на лице женщины, которую он когда-то любил и которую потерял.
Сначала он предположил, что тем самым она выказывает скромность и благовоспитанность, но теперь догадался, что Джессика смотрит на мир с постоянным неодобрением. Что-то в ее глазах начинало тревожить Лукаса, какой-то затаенный холодок, какая-то возвышенная печаль, будто она знала, что ничто в мире не соответствует ее требованиям и ничто никогда не дорастет до них.
За те три или четыре минуты, пока Джессика добиралась до него, Лукас все пытался разгадать тайну ее глаз. В последний момент он вдруг осознал, отчего она перестала ему нравиться. В ней не было огня - так он думал теперь, - только холодок "ангельской" правоты с налетом женской самоотверженности, будь она проклята. Как хорошо, что ему никогда не придется сжимать в своих объятиях это неземное, священное создание!
Лукас усмехнулся: за короткое время весьма нетрадиционного ухаживания за Викторией Хантингтон он научился ценить в женщине огонь.
- Лукас, дорогой мой, я так волновалась, ожидая вас. - Джессика страдальчески улыбнулась ему, словно действительно боялась, что за эти дни с ним могло произойти что-то ужасное. - С вами все в порядке?
- Все прекрасно, Джессика, спасибо. - Лукас отпил шампанского, взглядом отыскивая в толпе Викторию.
Джессика понизила голос до мелодраматического шепота:
- Я страшно переживала: должна же я узнать, как осуществляются наши планы. Ходят всякие слухи, но пока ничего определенного, вы же понимаете.
Лукасу очень не понравилось упоминание о "наших планах", будто и Джессика имеет какое-то отношение к его чувствам. Но нельзя было отрицать, что начало всему положила именно она. Если бы не Джессика, он бы никогда даже не познакомился с Викторией.
- Какого рода сплетни вы имеете в виду?
- Просто поговаривают, что вас часто видят вместе с мисс Хантингтон на балах и вечеринках, что вы несколько раз появлялись вместе на верховой прогулке в парке. Одно дело, когда вы встречаетесь с ней на лекциях и тому подобное, в присутствии ее тети, и совсем другое - сопровождать мисс Хантингтон на верховой прогулке. Поэтому я и спрашиваю, ведет ли все это к достижению намеченной нами цели.
Снова "намеченной нами". Лукас заскрипел зубами.
- Будьте так добры, не беспокойтесь. Меня вполне устраивает, как складываются мои отношения с мисс Хантингтон.
- Право, Лукас, не надо так сердиться. Я только хочу помочь вам в столь важном деле, вам ведь необходимо получить хорошее приданое. Я знаю, чего требует от вас ваш долг, и делаю все, что в моих силах, лишь бы вам помочь. У нас все еще остается в запасе мисс Пилкинттон, не забывайте.
Лукас сдержал готовое вырваться ругательство и постарался придать себе благодарный вид:
- Спасибо, Джессика. Я очень ценю ваши труды, вы уже очень помогли мне.
Джессика немного смягчилась:
- Это самое малое, что я могу сделать в память о наших былых отношениях. Надеюсь, вы понимаете, Лукас, что я всегда с нежностью относилась к вам.
"Относилась с нежностью" - предел пылких чувств для Джессики Атертон, вынес ей приговор Лукас. В ней совсем нет огня.
В этот момент он наконец заметил Викторию в дальнем конце комнаты. Она оживленно беседовала со своей подругой Аннабеллой Линдвуд. Когда Виктория полюбит, она воспламенится подобно лесному пожару, пообещал он себе и улыбнулся своим мыслям.
Виктория обернулась, словно почувствовав на себе его взгляд. Сказав что-то Аннабелле, она начала пробираться сквозь толпу.
Пока она шла к нему, Лукас не сводил с нее глаз. За Викторией легко было наблюдать: она выделялась ростом и ярко-желтым шелковым платьем. Она была очаровательной, настоящей королевой, ему казалось, в этот вечер никто бы не мог перед ней устоять. Как всегда, она выбрала платье с глубоким декольте. На его вкус, все ее платья были с чересчур глубоким вырезом. Но сегодня особенно - у Лукаса возникло желание схватить Викторию в объятия, вынести ее в сад и разорвать на ней платье, обнажив ее грудь. О! Эта грудь сводила его с ума: высокая, нежных очертаний, словно созданная для его ладони.
Виктория шла к нему, останавливаясь ради любезной беседы то с одним, то с другим гостем, а Лукас вспомнил, как накануне, в карете, ласкал горячее стройное тело. От одной этой мысли тело его напряглось. Дорогой ценой дается ему погоня за богатой наследницей!
С каждым днем ему все труднее было воздерживаться от того, что Виктория - он знал это! - все более готова была ему предложить.
Но раз он решился укротить эту невероятную женщину, главное - стратегия, и Лукас придерживался плана даже тогда, когда Виктория трепетала в его руках в первом порыве пробудившейся женской страсти. Только принуждая себя мыслить стратегически, Лукас обуздывал свое собственное желание, сводившее его с ума. Но еще несколько таких экспериментов - и он не выдержит.
Он слегка усмехнулся, заметив, как Виктория приостановилась недалеко от них, чтобы окинуть критическим взглядом Джессику Атертон. Потом губы Виктории сложились в самую светскую улыбку, и она вновь двинулась вперед.
Джессика же, склонившись к нему, продолжала свой доверительный разговор:
- Знаете, Лукас, я все больше сомневаюсь, подходит ли нам Виктория. Конечно, у нее прекрасные связи в обществе и большое приданое, но вам будет слишком сложно справиться с ней.
- Не стоит так переживать, Джессика. Полагаю, я легко справлюсь с мисс Хантингтон. - Лукас наклонил голову, приветствуя подошедшую к ним Викторию, и сразу обратился к ней:
- Добрый вечер, мисс Хантингтон. Какая приятная неожиданность - повстречать вас у Ридли. Ваша тетя тоже здесь? - Он почувствовал, как замерла и мгновенно умолкла Джессика.
- Да, конечно, - отвечала Виктория, - она увлечена беседой с леди Ридли. Добрый вечер, Джессика. Какое прелестное вы выбрали платье. Надеюсь, у вас все хорошо?
Джессика быстро обернулась и встретила ее принужденной улыбкой:
- Все хорошо, благодарю, а у вас?
- Последние два-три дня я плохо себя чувствовала, - произнесла Виктория, бросив упреждающий взгляд на Лукаса.
- Как печально это слышать, - откликнулась Джессика.
- О, ничего страшного, вы понимаете, небольшие неприятности с пищеварением. Боюсь, мой аппетит слишком зависит от моего настроения, а я должна признаться, что в последнее время чувства мои были расстроены. Скажите, Джессика, на вас плохое настроение действует так же сильно?
- Как правило, да. Если чем-нибудь огорчена, я могу вовсе лишиться аппетита. К тому же я часто страдаю от головной боли, - призналась Джессика.
- Вот именно. Вы всегда всех понимаете, Джессика, вы так участливы. Не то что некоторые. - Улыбка Виктории явно предназначалась Лукасу.
Лукас постарался притвориться, будто не понял ее намека:
- Надеюсь, теперь вам лучше, мисс Хантингтон.
- О, я почувствую себя гораздо лучше, как только мне удастся уладить одну небольшую проблему, которая мучает меня последнее время…
- Я вас прекрасно понимаю, - поддержала ее Джессика, - пищеварение налаживается сразу же, как только мы обретаем душевный покой.
- Истинная правда. - Улыбка Виктории могла бы затмить сияние солнца. И обращена она была к Лукасу. - Лорд Стоунвейл, разрешите мне переговорить с вами?
- Разумеется, мисс Хантингтон. Я к вашим услугам. - Однако он не сдвинулся с места, чтобы увести ее подальше от Джессики. Он преспокойно отпил еще один глоток шампанского. - О чем же вы хотели поговорить со мной?
Виктория смущенно покашляла, многозначительно поглядывая на Джессику:
- Пустяки, милорд. Относительно ближайшей лекции - насколько мне известно, вы очень интересуетесь лекциями.
- Зависит от темы. Она посвящена научным вопросам?
- Безусловно. Это научный эксперимент.
- В таком случае я хотел бы узнать как можно больше. - Лукас извлек из кармана часы. - Но к сожалению, я обещал встретиться с другом в клубе, так что, наверное, припозднюсь. Пожалуйста, передайте вашей тете, что я всегда рад получить от нее приглашение на любое мероприятие в ее научном обществе и предвкушаю удовольствие от ближайшей лекции, какой бы теме она ни была посвящена. С вашего позволения, мисс Хантингтон, мисс Атертон… - И Лукас, вежливо раскланявшись, поспешил покинуть бальный зал.