– Но как вы можете утверждать, что знаете мистера Столбриджа? Он говорил мне, что вы были едва знакомы и встречались всего несколько раз на светских мероприятиях.
Рука в черной перчатке обхватила один из металлических прутьев решетки.
– Я сказала, что знаю, чего хочет мистер Столбридж. Этот человек одержим мыслью отомстить за смерть своей возлюбленной Фионы. С самого начала он подозревал, что это не самоубийство.
– И он был прав, да?
Виктория продолжала разглядывать свою жертву холодными глазами и улыбаться.
– Да, он был абсолютно прав. И скоро я дам ему то, что он так жаждет заполучить, – убийцу Фионы. Полагаю, Столбридж использовал вас как подручную в своем расследовании – он шел на многое, чтобы добыть необходимые доказательства. Он получит виновного в преступлении. А вы умрете, и не думаю, что ваша смерть сильно его опечалит. Вы станете ему не нужны, понимаете?
– Это ведь Гастингс убил Фиону? – спросила Луиза, у которой сердце холодело оттого, как спокойно Виктория рассказывала о ее предстоящей смерти. Но она не могла позволить себе показать свой страх.
– Конечно, Гастингс. – Виктория повела плечами. – С моей помощью, разумеется. Видите ли, у нас не было выбора. Той ночью в саду, в разгар бала, Фиона подслушала наш разговор. Не знаю, зачем она покинула зал. Может быть, просто захотела подышать свежим воздухом. Но она устроилась слишком близко к месту, где мы с мужем ссорились. Дело в том, что Гастингс желал расширить круг лиц, которых мы шантажировали. Схему придумала я, и все работало прекрасно, но ему было мало!
– Значит, шантаж слабых здоровьем пожилых дам был нашей идеей?
– Как и все остальные планы и финансовые схемы, от которых мой муженек получал прибыль! Все планы, до единого, исходили от меня… – Лицо Виктории побледнело, и на нем проступила злость. – Но этот идиот решил, что сам способен разработать схему, которая принесет ему деньги. Более того, он убедил себя, что именно ему приходили в голову самые блестящие идеи. Моя ошибка состояла в том, что я, потакая гордыне Элвина, позволила ему так думать. И в какой-то момент он решил, что сможет прекрасно обойтись и без меня.
– Но что вы сделали с Фионой?
– Я услышала шорох за кустами и поняла, что кто-то слышал наш разговор. Мы не могли отпустить такого свидетеля живым. Я обошла кусты и заговорила с девушкой, делая вид, что все нормально, – просто произнесла несколько вежливых фраз. Она не успела прийти в себя от удивления, а Гастингс уже был у нее за спиной и оглушил Фиону набалдашником своей трости.
– Боже мой, – прошептала Луиза. Ее била дрожь.
– Пока Фиона была без сознания, мы вынесли ее из сада и оставили связанной, с кляпом во рту, под кустами за забором. Конечно, это было рискованно – оставлять ее там, но больше нам ничего не пришло в голову. Мы с мужем вернулись в бальный зал, показались всем, кому можно, потом сели в карету и уехали, как ни в чем не бывало.
– А потом вернулись и отнесли ее к реке?
– С этим Элвин справился сам. Он взял один из моих плащей и вернулся к мисс Ризби. Она была жива, но по-прежнему без сознания. Он завернул ее в плащ.
– Но как же он доставил ее к реке? Не пешком же?
– Нет, конечно. Впрочем, Элвин крупный и сильный мужчина, а Фиона была хрупкого сложения. Он просто перекинул ее через плечо, прошел до соседней улицы и взял кеб.
– Как же он объяснил свою ношу извозчику?
– Боже, да это было проще простого! Сказал, что это проститутка, которую он снял, но она до бесчувствия напилась джина, а он по доброте душевной решил доставить ее домой. Она живет неподалеку от реки. Извозчик поверил и не стал задавать вопросов.
– Но Гастингс допустил ошибку, – сказала Луиза, стараясь, чтобы голос ее звучал ровно, а зубы не стучали. – Он не смог устоять перед искушением и снял с девушки изумрудное ожерелье.
Виктория рассмеялась:
– Не нужно винить в этом Элвина. Если хотите знать, это я сняла с мисс Ризби ожерелье, еще там, за воротами сада. Было жаль выбрасывать такие роскошные камни в реку. Я хотела отдать их ювелиру, чтобы сделал новую оправу.
– Теперь я понимаю, почему вы с Гастингсом убили Фиону Ризби. Но вы сами – почему понадобилось это загадочное исчезновение с имитированием самоубийства и воскрешение в качестве хозяйки борделя? Вы несколько спустились по социальной лестнице, не находите?
Лицо Виктории исказилось так, что Луиза невольно попятилась от двери. На нее смотрела сама ненависть.
– Вы с ума сошли? – прошипела мадам Феникс. – Вы решили, что я хотела этого? Да я любила его! Слышите? Элвин был единственным человеком на свете, которому я доверяла! Мы были созданы друг для друга. Я научила его всему, я изобретала схемы, чтобы заработать деньги! Я внушила Гастингсу мысль, что людьми можно управлять, если узнать их слабости. Все это я!
– И что же случилось? – шепотом спросила Луиза.
– Этот ублюдок решил, что он самый умный и что я ему больше не нужна! Думаю, убийство Фионы подстегнуло его, он почувствовал свою силу и власть. Убив один раз, он понял, как это легко, и уверился, что сможет сделать это снова. Я спала, когда он пришел ко мне и одурманил хлороформом. Я очнулась слишком поздно и не смогла бороться.
– Но вам удалось выжить!
– Мне в ту ночь сопутствовала удача. Я была в сознании, когда он бросил меня в воду. На мне была только ночная рубашка – ни тяжелых юбок, ни корсета. И я умею плавать. Из реки меня вытащил полоумный бродяга, который жил в лачуге неподалеку.
– И что же вы сделали?
– Я выжила, – сухо ответила Виктория. – Это я умею очень хорошо, миссис Брайс.
– Да, я вижу.
– Тот сумасшедший бедняга, который спас меня, решил, что я фея, и заботился обо мне как мог. Я пришла в себя и смогла выработать план.
– Но почему вы просто не пошли в полицию и не рассказали о случившемся?
– Не может быть, чтобы вы говорили это серьезно, миссис Брайс, – усмехнулась Виктория. – Вы же не так наивны. У меня не было никаких доказательств, что Элвин пытался меня убить. Власти всегда будут считать истеричкой и нервнобольной женщину, которая пытается выдвинуть обвинения против человека столь богатого и занимающего такое положение в обществе, как Элвин Гастингс.
Луиза обхватила себя за плечи, вспомнив угрозы лорда Гэвина и его уверенность в собственной безнаказанности. И если бы она тогда пошла в полицию, то ее тоже сочли бы истеричкой.
– Я вас понимаю, – сказала она.
– В лучшем случае они заперли бы меня в сумасшедший дом. Но, скорее всего, Элвин держал бы меня дома под замком, а через некоторое время предпринял еще одну попытку убить. Только подготовился бы получше.
– И вы скрывались.
– Да. И вынашивала планы мести.
– Странно, что вы сами не убили Гастингса.
– О, сколько раз я думала об этом! Но это было бы просто, слишком просто! Я хотела, чтобы он страдал, чтобы жарился на медленном огне! Чтобы видел, как все его планы рушатся, понимая, что катастрофа неизбежна, и ничего не мог сделать.
– Правду говорят, что вы убили предыдущую хозяйку "Феникс-Хауса"?
Изуродованные яростью черты лица Виктории разгладились, и она улыбнулась своей ангельской улыбкой.
– Было совсем несложно избавиться от нее и взять это место под контроль.
– Но я никак не могу понять, где женщина, вращавшаяся в высших слоях общества, научилась управлять борделем?
– Как, миссис Брайс, вы не догадались? – Виктория холодно усмехнулась. – Я была более высокого мнения о вашей сообразительности. Я знаю этот бизнес, потому что выросла и этой среде.
– Вы были проституткой? – Луиза не могла прийти в себя от изумления.
– Мой отчим продал меня в бордель, когда мне было двенадцать. И я быстро обучилась ремеслу. В восемнадцать лет я уже стала хозяйкой заведения. Когда мне исполнилось двадцать два, я встретила Элвина Гастингса. Он был одним из моих клиентов. Мы поженились восемь месяцев спустя, потому что я смогла убедить его, что с моей помощью он может разбогатеть. Я выполнила свое обещание, а этот ублюдок предал меня!
– И вы следили за мной последние несколько дней, – медленно сказала Луиза.
– До меня дошли слухи, что кто-то расспрашивает сбежавших из "Феникс-Хауса" проституток. Они по большей части искали убежища на Суонтон-лейн. Я сочла за лучшее выяснить, что происходит. Представьте себе мое изумление, когда я догадалась, что вы являетесь корреспондентом "Флайинг интеллидженсер".
Некоторое время женщины молчали. Луиза вдруг поняла, что не знает, что сказать.
– Вы удивительная женщина, Виктория, – произнесла она, наконец. – Скажите, а где мы? В подвале вашего борделя?
– Да. Добро пожаловать в "Феникс-Хаус", дорогая. Кстати, с того момента как я стала хозяйкой заведения, прибыли выросли в несколько раз.
– Не могу поверить, что вы добровольно вернулись в этот мир.
– Я думала, ваши взгляды шире, миссис Брайс, – презрительно усмехнулась Виктория. – Мне надо было отомстить, а для этого необходимы деньги. Если вы заметили, в наше время женщина не может сама заработать деньги, ей приходится полагаться только на семью или мужа.
– Скажите, трудно было заманить сюда Элвина Гастингса? – спросила Луиза.
– Вот уж нет! Ведь я лучше всех знаю его вкусы. Мужчина оказывается в вашей власти, если вы можете удовлетворить его желания.
– Полагаю, в конце концов, вы все же убьете его?
– Да. Собственно, я собираюсь убить его сегодня. Сначала я не хотела торопиться с этим финальным актом возмездия. Мечтала разорить его. Все финансовые схемы, что придумал этот идиот, обречены на неудачу. Он потерял бы все до последнего пенни. Ну а потом совершил бы самоубийство. Теперь это будет смерть от сердечного приступа. И я вернусь в свет как его безутешная вдова. Придумаю трогательную историю, что-нибудь с потерей памяти… С деньгами, которые мне приносит "Феникс-Хаус", я быстро верну себе положение в обществе.
– Похоже, вы все продумали.
– Конечно! Я использовала Грантли, чтобы запустить свой проект.
– А потом убили, когда перестали в нем нуждаться?
– Я решила, что так будет лучше. – Виктория равнодушно пожала плечами.
– А Терлоу? Почему вы убили его?
– Он узнал, что Виктория Гастингс и мадам Феникс – одно лицо. Как выяснилось, одна из моих девиц обслуживала его частным образом. Она сказала что-то, что навело его на подозрения. Терлоу пришел в бордель в качестве клиента и сумел проскользнуть во внутренние помещения. Увидел меня без вуали и, естественно, немедленно узнал.
– И что же вы сделали?
– Этот идиот пытался меня шантажировать. Угрожал рассказать Элвину, что я жива, – сухо усмехнулась мадам Феникс. От этой улыбки у Луизы опять мороз пошел по коже, но она не могла не выяснить все до конца.
– И вы поехали к нему, дождались, пока он вернется под утро домой, и убили.
– В общем, да. Терлоу был очень красивый мужчина… но не слишком сообразительный.
– А как вы собираетесь убить Элвина Гастингса?
– Как я уже сказала, ваше со Столбриджем расследование вынуждает меня действовать быстрее, чем я планировала первоначально, – недовольно сказала Виктория. – Так что сегодня с Элвином случится сердечный приступ, когда он будет получать свою регулярную порку в "Феникс-Хаусе".
– Но как можно вызвать сердечный приступ?
– Для остановки сердца можно использовать тот же хлороформ. Нужно просто правильно подобрать дозу.
– А потом… потом я отправлюсь в реку?
– Боюсь, что так. Вы оставите душещипательное письмо. Там будет сказано, что ваше сердце разбито, что ваша любовь к мистеру Столбриджу измучила вас, но разница в положении не позволяет вам надеяться на счастливый исход этой страсти. Не вы первая. Меня всегда удивляло, с какой готовностью женщины прыгают в реку, когда их роман изживает себя. Ведь можно просто получать удовольствие. Никогда не могла понять, почему некоторые готовы умереть ради любви, но, тем не менее, таких глупых особ полно.
– Мистер Столбридж не поверит в такую историю.
– Однако, миссис Брайс, вы ничего не понимаете в мужчинах. Как я уже говорила, вы нужны были Столбриджу лишь для того, чтобы добраться до Гастингса. Поверьте мне: как только он узнает, что Гастингс умер, тут же решит, что его охота за убийцей Фионы Ризби окончена. Вы ничего для него не значите, а поэтому он не станет тратить время и силы на расследование обстоятельств вашей смерти.
– Думаю, несмотря на обширные познания, вы составили себе неправильное мнение относительно мистера Столбриджа, – покачала головой Луиза. – Я знаю, что он не любит меня, но все же, полагаю, этот джентльмен сочтет своим долгом выяснить причины моей столь внезапной кончины.
– Вы заблуждаетесь, миссис Брайс, – уверенно возразила Виктория и, помолчав, неожиданно добавила: – А знаете, мне почти жаль, что приходится вас убивать.
– Я вам не верю.
– И, тем не менее, это правда. В некоторых вопросах вы до смешного наивны – например, в том, что касается Энтони Столбриджа, – но вообще очень интересная женщина. И я восхищаюсь вашей журналистской карьерой. При других обстоятельствах мы могли бы стать подругами.
– Не думаю, – решительно покачала головой Луиза. Но Виктория не обратила внимания на ее слова.
– К сожалению, вы оказались слишком дотошной журналисткой и стали представлять для меня угрозу. Ваши расследования все ближе и ближе подводили вас к сути дела, и, наконец, я поняла, что очень скоро вы поймете, кто скрывается за маской мадам Феникс. Как не жаль, но вы оказались в той же ситуации, что и бедняжка Фиона Ризби. Вы слишком много знаете. После смерти Гастингса я собираюсь занять свое место в высшем обществе и разработать еще несколько инвестиционных схем, в которых смогут принять участие джентльмены из высших слоев общества. Но вряд ли мои планы осуществятся, если корреспондент "Флайинг интеллидженсер" будет в курсе, что безутешная вдова мистера Гастингса – это бывшая хозяйка популярного в Лондоне борделя.
Глава 46
Маркус стоял в позе бывалого моряка: уперев кулаки в бока, расставив ноги, и, чуть отклонившись назад, разглядывал верхние этажи здания "Феникс-Хауса". Окна в доме ярко светились, разгоняя вечерний мрак.
– А ты уверен, что она там? – спросил он, наконец.
– Нет, – честно ответил Энтони. – Но логично предположить, что похитители доставили ее именно сюда. Впрочем, может, и нет… но тогда я просто не знаю, где еще искать.
Отец и сын Столбриджи стояли в темном переулке позади борделя. Оба были одеты как простолюдины; шляпы низко надвинуты на глаза. Пришлось спешно отрядить дворецкого в магазин на Оксфорд-стрит за покупками, чтобы приобрести подходящие костюмы. Здесь же, в неосвещенном переулке, укрытом от любопытных глаз густыми тенями, пряталась повозка, запряженная резвой лошадкой.
Энтони нервничал. Его план больше походил на отчаянную попытку предпринять хоть что-то, но время уходило, а он не мог придумать ничего более разумного и стоящего. Интуиция подсказывала ему, что на долгосрочное планирование просто нет времени, потому что Луиза, скорее всего, не доживет до утра. Если она еще жива. Нет, об этом он не станет и думать. Невозможно представить себе, что Луиза умерла бы, без нее все теряет смысл, сама жизнь становится скучной и ненужной…
– Не думаю, что они держат ее где-нибудь в жилом помещении, – сказал он. – Это было бы слишком рискованно. Роберта Вудс рассказала мне, что бордель построен на фундаменте средневекового монастыря и что под зданием сохранились подвалы. Как только начнется паника, я направлюсь прямиком туда.
– А я буду двигаться сверху вниз, – сказал Маркус.
– Встретимся в кухне.
– А если мы ее не найдем? – осторожно спросил Маркус, с сочувствием глядя на сына.
– Не хочу даже думать об этом. Но если… тогда я приведу с собой мадам Феникс, или Куинби, или обоих… и они скажут мне правду.
– Думаешь, они станут признаваться в своих преступлениях?
– Будут. – Энтони инстинктивно сжал кулаки.
Маркус еще раз оглядел сына, вздохнул и сказал:
– Что ж, тогда я готов начать по твоей команде.
– Давай.
Маркус пошел к телеге и, откинув дерюгу, достал большую плетеную корзину, в которой стояло четыре бутылки с этикетками дорогого бренди. Махнув рукой Энтони, он направился к черному ходу борделя – этой дверью всегда пользовались слуги и торговцы.
Энтони наблюдал, отступив в темноту. Вот на стук Маркуса открылась дверь и выглянула растрепанная женщина.
– Я тут привез бренди, который мадам Феникс заказала. Ну, это, для самых важных гостей, – сказал Маркус, убедительно изображая простонародный говор.
– Мне никто ничего про это не говорил, – нахмурилась женщина.
– А мне-то что? – Маркус пожал плечами. – Не надо вам бренди, и ладно, дело ваше. Мой хозяин сказал, что счет мадам уже оплатила в конце прошлого месяца. Раз она так богата, что может покупать такое дорогущее вино, то, небось, и не заметит, что заплатила за бутылки, которые не получила.
Женщина помедлила, но потом, все же, распахнула дверь:
– Иди и отнеси бутылки в кладовую в конце коридора. Потом Берт разберется, что куда.
Маркус исчез в доме.
Прошло не так уж много времени, но Столбриджу эти минуты казались невыносимо долгими. Он ждал, поглядывая на часы и наблюдая за домом. И вот из окна верхнего этажа показалась первая струйка дыма. Буквально через несколько секунд в доме послышались крики и грохот.
– Пожар! – кричали сразу несколько голосов. Энтони ухмыльнулся. Он знал, что это лишь начало.
Вскоре дым наполнит все помещение, создавая настоящую панику и неразбериху. И вот через минуту распахнулась дверь, ведущая в переулок, и из нее посыпались люди. Сперва, это были повара и их помощники, легко опознаваемые по колпакам и белым фартукам. За ними следовали горничные в весьма фривольных платьях. Они столпились в нескольких шагах от дома, вскрикивали и ахали, глядя на клубы дыма, который валил из окон верхнего этажа.
– Кто-нибудь, пошлите за пожарными! – крикнул повар.
– Нельзя! – тут же отозвалась сердито полногрудая горничная. – Мадам Феникс не захочет, чтобы ее гостей вытаскивали из дома за шкирку, как котят. Там важные господа…
– Думаешь, она предпочтет, чтобы они поджарились? – насмешливо спросил кто-то.
– Все равно без нее мы ничего не станем делать. Думаю, она скоро сама выйдет и скажет, что да как.
Теперь дым валил и из окон других этажей, что вызвало новое оживление в толпе зевак, которые все прибывали и прибывали.
Энтони, держась в тени дома, вошел в дверь для прислуги. Никто не пытался остановить его или спросить, кто он такой и что ему нужно. Оглядываясь, он пытался сориентироваться. Сегодня Роберта Вудс, вспомнив все, что рассказала ей Дейзи, сбежавшая от мадам Феникс, нарисовала для него приблизительный план здания. И теперь он мысленно прикидывал, куда бы он спрятал жертву, если бы сам был похитителем.