- Что? - удивился Рауль.
- Разве во дворцах нет кухонь? - Джессика попыталась пошутить. - У вас есть тостеры, хлеб и масло? И мармелад? Я питаю к нему слабость.
Рауль не отводил от нее глаз, и постепенно уголки его рта слегка дрогнули. Он понял, что Джессика пытается отвлечь его от тягостных мыслей.
- Наверное, есть. Я никогда не был на кухне.
- Вы живете здесь и никогда не были на кухне? И даже не знаете, есть ли мармелад?
- Я здесь только две недели. - Лицо Рауля омрачилось. - Приехал, чтобы подготовиться к свадьбе. После нее я собирался немедленно возвратиться на… на работу.
- С женой?
- Естественно, без нее. Это должен был быть брак по расчету, - сухо ответил Рауль. - Деловое соглашение. Я не намеревался оставаться здесь.
Деловое соглашение. Джессика посмотрела на его непроницаемое лицо. Какие холодные слова! Он оставил бы ребенка своей матери? Покинул бы жену? Сбежал бы?
- Почему вы боялись остаться?
Что заставило ее задать этот вопрос? Джессика прикусила язык.
- Простите. Я только…
- Вам интересно, оставил бы я племянника матери? Возможно. Мать хочет жить здесь. Я - нет.
Джессика была озадачена.
- Даже если бы вы стали принцем-регентом? Разве это не круто?
- Я намеревался руководить деловой стороной на расстоянии. Меня не интересуют придворные церемониалы. - Рауль пожал плечами. - Поэтому - нет, это не было бы круто. Впрочем, теперь это не имеет значения.
Джессика вздохнула. Надо вернуться к тому, что она понимает.
К еде. К мармеладу.
К тому, что она сильно проголодалась, и принц, по-видимому, тоже.
- Давайте же найдем кухню, - предложила она. - Вы действительно не знаете, есть ли там мармелад?
- Нет, я…
- Вы в замке уже две недели и не осмотрели свои владения?
- Зачем мне это?
- Но это же настоящий дворец! Королевская резиденция. Держу пари, что у вас есть не менее шести сортов мармелада, ваше высочество, - шутливо сказала Джессика, пытаясь вызвать у него улыбку. - Знаете, я уверена, что у вас целая команда поваров, которые выстроились в кухне, держа наготове одиннадцать блюд.
- К сожалению, вынужден разочаровать вас. Разве вы забыли, что на сегодняшний вечер мы отпустили всех слуг? Мать хотела немного отдохнуть, поэтому здесь только Генри. И я не "ваше высочество". Меня зовут Рауль.
- Значит, Генри готовил еду… Рауль.
Странно называть его Раулем. Между ними барьер, который ей приходится преодолевать каждый раз, когда она улыбается ему и тем более когда называет по имени.
Возможно, он тоже чувствует это.
- Повара, наверное, заранее приготовили что-то, но в основном этим занимался Генри. Я попытаюсь связаться с поваром и попрошу его прийти.
- Для чего? - Джессика нахмурилась и принюхалась. - Итак, Генри готовил, а потом повел вашу мать наверх. - Она еще раз втянула в себя воздух. - Ваше высочество… прошу прощения… Рауль, мне не хочется говорить это, но, вероятно, в кухне происходит нечто весьма неприятное.
- Откуда вы…
- Откуда я знаю? - Джессика заставила себя улыбнуться. - Благодаря умственным способностям, - пояснила она и снова принюхалась. - Шерлок Холмс - вот кто я! Нюх собаки Баскервилей не идет ни в какое сравнение с моим. И если вы не знаете, где кухня…
- Ну, это я знаю.
- Даже если вы не знаете, мой нос приведет меня туда, - сообщила Джессика. - Что-то подгорает - скорее всего, наш ужин. Пойдемте туда и спасем ваш замок от большого пожара. Кажется, это главное, что нужно сейчас сделать.
Глава третья
Они пошли по длинному коридору и миновали четыре арочных проема.
- Удивительно, что суп был теплым, когда его подали на стол, - сказала Джессика. - Теперь я понимаю, почему Генри худой. Каждый день бедняге приходится преодолевать марафонскую дистанцию.
Рауль не улыбнулся. Она поняла, что его одолевают мрачные мысли.
Когда они вошли в кухню, пожара не было, хотя помещение заполнял едкий черный дым, валивший от сковороды. Очевидно, Генри жарил мясо, когда появился нежданный гость. В кастрюле лежали обуглившиеся картофелины, испускавшие отвратительный запах.
- Фу! - Джесс огляделась. Кухня впечатляла: огромная плита, на которой можно было приготовить еду для целой армии, массивные потолочные балки, большой деревянный стол, пол, выложенный старинными каменными плитами.
- Не хотите ли вы открыть окна, ваше высочество? - Взяв несколько посудных полотенец, Джесс решительно двинулась к сковороде. - Сейчас я избавлюсь от нее.
Рауль непонимающе смотрел на нее. Затем подошел к раковине.
- Давайте ее сюда.
Она удивленно подняла брови.
- Вы предлагаете полить холодной водой раскаленный чугун?
- Ну, да…
Джессика усмехнулась.
- Чем вы занимаетесь в реальной жизни, ваше высочество? Подождите, не говорите. Вы инженер?
- Я врач.
- Врач?
- Да. - Он нахмурился, словно делая усилие, чтобы понять, о чем она говорит. - Почему вы подумали, что я могу быть инженером?
- Ваша практичность навела меня на эту мысль, - улыбнулась Джесс. - Мой двоюродный брат - инженер, и у него на плече шрам длиной в двадцать сантиметров.
Брови Рауля сошлись на переносице.
- Что?
- Шрам. Патрик очень умен, - пояснила она. Как мило он хмурится, мелькнула у нее мысль. - Однажды ночью, когда он еще учился в университете, ему захотелось есть. Недолго думая, Патрик подогрел банку с бобами на газовой плите. Когда он начал открывать ее, она отлетела ему в плечо и едва не прошла насквозь. - Джесс улыбнулась. - Подумайте, что будет с раскаленной чугунной сковородой, если налить в нее холодной воды. Откройте дверь, быстро!
- Слушаюсь, мэм. - Рауль ошеломленно взглянул на нее и распахнул дверь.
Прохладный вечерний воздух начал вытеснять чад. Джесс быстро пронесла сковороду мимо Рауля, который недоуменно смотрел ей вслед.
- Теперь головешки, - приказала она.
- Головешки?
- Ну, да. Те черные сморщенные шарики с отвратительным запахом.
Рауль понял и даже улыбнулся. Он последовал за Джесс с тем, что осталось от картофеля, и встал рядом с ней на нижней ступеньке.
После задымленной кухни воздух был восхитительным. С моря дул теплый ветерок, и заходящее солнце золотило вершины далеких гор.
Джессика поставила сковороду на каменную ступеньку, и Рауль последовал ее примеру. Куры, направлявшиеся в курятник, передумали и окружили закопченную утварь.
Рауль посмотрел на птиц и неуверенно сказал:
- Они поклюют все, что осталось.
- Ничего страшного. Куры глотают все съедобное.
- Нужно замочить их.
- Кур?
- Нет, кастрюлю и сковороду.
- Конечно. Когда они остынут. Хотя… вы сказали, что через пять дней замок перейдет к Марселю?
- Да, но…
- В таком случае я предлагаю замочить их… скажем, дней на пять, - усмехнулась Джесс.
Рауль смотрел на нее с комичным недоумением и наконец улыбнулся.
Это была неотразимая улыбка, и Джессика почувствовала, как что-то сжалось у нее внутри.
"Кудах-тах-тах!" Любопытная курица приблизилась к сковороде, и Джессика очнулась и с облегчением вздохнула.
- Не надо, цыпочка, - сказала она. - Горячо. Итак, по закону эта утварь будет принадлежать Марселю?
- Восемнадцать лет. До совершеннолетия Эдуара.
- Гм-м. Не думаю, что граф будет считать кастрюли и сковородки. - Джессика широко улыбнулась и провела руками по юбке, как женщина, готовящаяся к тяжелой работе. - Отойдите, - приказала она. - Мы позаботимся о здоровье кур. Вы же не умеете лечить куриные ожоги? - С этими словами Джессика подошла к шлангу, прикрепленному к крану у задней двери.
Рауль наблюдал за ней, как за фокусником, готовящимся вытянуть из шляпы кролика.
- Кышните на кур.
- Кышнуть? - эхом откликнулся Рауль.
- Да, как вы сделали это с Марселем, только не так сильно.
Его слабая улыбка обрадовала Джессику. Некоторое время они стояли и бессмысленно улыбались друг другу. Потом Рауль отогнал кур.
Джессика с удовольствием повернула кран. Струя холодной воды с шипеньем ударила в раскаленную сковороду, которая окуталась облаком пара и лопнула пополам.
- Упс! - воскликнула Джесс, тщетно пытаясь принять покаянный вид.
Рауль смотрел на нее так, словно у нее прорезались рога.
- Упс?
- Хотите проделать то же самое с кастрюлей? - спросила она, протягивая ему шланг.
- Конечно! - Он взял шланг и нацелил струю на кастрюлю.
Крак! В наследстве Эдуара стало одной кастрюлей меньше.
- Как приятно. - С чувством хорошо выполненной работы Джесс снова потерла руки о юбку. - Думаете, здесь еще есть кастрюли, которые мы могли бы раскалить?
- Вы не дизайнер. Вы - подрывник, - объявил Рауль.
- Ага. - Она огляделась. - Что бы нам еще натворить? Если все это будет принадлежать Марселю, мы могли бы нанести больший ущерб.
- Хорошо сказано, - одобрительно произнес Рауль. Его тон явно говорил о том, что он не прочь помахать топором.
- Ну, ладно, - сдалась Джесс. - Не будем уменьшать наследство Эдуара. Давайте лучше поедим. Но что? - Она решительно направилась в кухню. На столе стояли тарелки с салатом. Очень аппетитно, но, увы, мало. - Какое изобилие! А я ведь страшно хочу есть.
- Я думал, что вы инвалид.
- Инвалиды нуждаются в питании. К тому же мне лучше. Утром я уеду. - Заметив, что лицо Рауля потемнело, она добавила: - Но сначала - еда. Хлеб. Ищите. Немедленно.
- Да, мэм.
Джесс повернулась к нему спиной - его ошеломленный вид начинал беспокоить ее - и открыла огромный холодильник. Нет, это не холодильник, подумала она, а настоящий магазин-кулинария!
- Здесь шесть сортов сыра! Вот это да! - воскликнула она.
- Вы в Альп'Азури. Сыры - наш фирменный товар.
- Тогда в меню будут поджаренные сэндвичи с сыром, - заявила Джесс, - за которыми последуют, я надеюсь, тосты с мармеладом. Вы уже нашли его?
- Нет, я…
- Ищите быстрее, - нетерпеливо сказала она. - Какой же вы принц, в конце концов?
- Я не знаю, - тихо ответил Рауль. - Не знаю.
Это был поистине странный ужин. Они нарезали сыр, сделали сэндвичи и поджаривали их, пока не появилась золотистая корочка. Устроившись за огромным кухонным столом, они поглощали их в дружелюбном молчании. Рауль все еще выглядел ошеломленным, и Джессика решила не обращать на это внимания. У него свои проблемы. Ее дело - накормить его и не задавать вопросов.
Генри появился, когда они опустошали второе блюдо сэндвичей. Он пришел в поисках еды для Луизы. Рауль налил ему стакан вина и затем совместными усилиями с Джесс приготовил целую гору сэндвичей, которую вручил ему вместе с бутылкой вина.
- Я не могу ужинать с ее высочеством, - сказал Генри, но Рауль решительно покачал головой.
- Ты единственный, с кем она будет есть. Ты знаешь это. Хотя эти сэндвичи…
- Я уверен, что они понравятся ей. - Генри слабо улыбнулся. - С тех пор как мы возвратились, ей подают лишь изысканную пищу, а она надоедает. Я скажу, что сын приготовил для нее эти сэндвичи, хорошо?
- Она не поверит. Но если это заставит ее съесть их…
- Конечно, скажите, - вмешалась Джесс. - И добавьте, что принц Рауль становится прекрасной посудомойкой. Там снаружи лежит треснувшая чугунная кастрюля с его именем.
- А Джесс кокнула сковороду, - сказал Рауль, и они захихикали. Генри посмотрел на них так, словно они лишились рассудка, но он был слишком озабочен, чтобы задавать вопросы. Растерянно улыбнувшись, дворецкий взял вино и сэндвичи и оставил их.
- Ну, теперь можно заняться тостами с мармеладом, - провозгласила Джесс, чем навлекла на себя изумленный взгляд Рауля.
- Я думал, вы шутите. Куда вы помещаете все это?
- Наверстываю упущенное. - Она грустно улыбнулась. - Как у вашей матери, у меня некоторое время не было аппетита. Возможно, завтра это произойдет снова, но сегодня вечером - тосты с мармеладом!
Рауль бросил на нее странный взгляд, но от вопросов воздержался. Насытившись тостами, Джесс отрезала несколько кусков хлеба и вышла, чтобы угостить кур, печально склонивших головы над пустыми посудинами. С благодарностью склевав хлеб, они с кудахтаньем потянулись в курятник.
Рауль ошеломленно наблюдал за ней.
Почему он смотрит так, словно у нее две головы? - подумала Джессика. Она действительно начинает смущаться.
Что делать теперь?
Заперев кур, Джессика вошла в кухню и направилась к раковине.
- Завтра слуги приведут кухню в порядок, - сказал Рауль, но она уже открыла кран.
- Возможно, вы принц, но я-то не принцесса. Слуги не будут убирать за мной.
- Но…
Джессика бросила ему посудное полотенце. Она мыла посуду, а Рауль вытирал. Наконец она вздохнула и сказала:
- Спасибо. Это была чудесная передышка.
- Передышка от чего, Джесс? - мягко спросил Рауль, положив полотенце и внимательно глядя на нее.
Она спохватилась.
- Я хотела сказать - передышка для вас. От волнений и тревог.
- Вы тоже нуждались в ней. - Рауль взял ее за руку и посмотрел на пальцы. - Вам сколько, тридцать?
- Эй! Нет! - Почти тридцать, добавила она про себя.
- Почти? - догадался Рауль и улыбнулся.
- Двадцать девять, с вашего позволения, - с трудом произнесла Джессика, остро ощущая близость Рауля. Он не должен улыбаться, когда стоит так близко к ней, потому что у нее перехватывает дыхание.
- Итак, вам двадцать девять лет. У вас успешный бизнес в Австралии, однако вы приехали одна и, когда попали в аварию, не стали сообщать никому. У вас нет мужа?
- Нет, я…
- А родители?
- Умерли.
- Братья? Сестры?
- Нет.
- Итак, вы одна на свете.
- Позвольте, - встрепенулась Джессика, - я независимая женщина, имеющая специальность. Раз уж мы заговорили на личные темы, я тоже хочу задать вам несколько вопросов.
- Каких?
- Ну, скажем… сколько вам лет?
- Тридцать пять, но…
- Почему же вы не женаты? Вы гомосексуалист?
- Нет! - В глазах Рауля явно промелькнула смешинка.
- Тогда…
- Супружеская жизнь меня не прельщает. Я достаточно хорошо помню ужасный брак моих родителей, чтобы избегать уз Гименея.
- До Сары. Вы действительно думаете, что брак по расчету сработал бы?
- Конечно. Почему бы нет?
- А если бы вы встретили девушку своей мечты?
- Сара не стала бы возражать. Вероятно, она бы даже не узнала. На публике мы бы вели себя как положено - во всяком случае, мы заключили такое соглашение, - но, если бы я увлекся женщиной, у нас был бы бурный роман до тех пор, пока мечта постепенно не исчезла бы.
На Джессику повеяло холодом.
- Правда? - медленно сказала она. - По-вашему, все мечты разбиваются?
- Безусловно, - подтвердил он. Судя по выражению его лица, не только неудачный брак родителей повлиял на взгляды Рауля.
- Несчастная любовь, да? - сочувственно спросила Джессика. - Как и меня, вас подвела мечта.
- Черт, Джесс…
- Я понимаю. Это не мое дело. - Она высвободила - неохотно - свою руку и посмотрела ему в глаза. Вопросы ни к чему не приведут, и она не имеет права задавать их. - Рауль, я желаю вам всего наилучшего. Мне искренне жаль, что у вас проблемы, но… мне пора возвращаться к собственной жизни. Спасибо за сегодняшний вечер. За передышку. Сейчас я пойду спать и уеду на рассвете.
- Ваша машина еще не готова.
- В городе я возьму в прокат, - сказала Джессика и улыбнулась. - Одно из преимуществ успешного бизнеса заключается в том, что я не нуждаюсь в деньгах. - Она замялась, зная, что не следует спрашивать его, но любопытство одержало верх. - А вы… вы возвратитесь в Париж?
- На некоторое время. Я попытаюсь добиться, чтобы мать получила право на посещения Эдуара. Но после этого я вернусь в Африку.
- В Африку? - Ответ Рауля прозвучал словно гром среди ясного неба. - Что вы делаете в Африке?
- Я член организации "Врачи без границ". Последние три года работаю в Сомали.
- Вы обманываете меня.
- Для чего мне обманывать вас?
Действительно, для чего?
- И вы оставили медицину, чтобы сделаться принцем.
- Если вы думаете, что я хотел… - Рауль быстро подавил внезапную вспышку раздражения. Он пытался найти разумный ответ на вопрос, который явно казался ему неразумным. - Джесс, Альп'Азури печально известна тем, что является одной из самых коррумпированных стран в Европе, - начал Рауль спокойным тоном, но она чувствовала, что он с трудом сдерживает гнев. - Когда Жан-Поль умер, меня посетили главы трех соседних государств. Государство превратилось в рассадник преступности и коррупции, которые подрывают стабильность соседей, не говоря уже о нашей собственной. Простые люди подвергаются жестокому вымогательству. Они задушены налогами и не получают ничего взамен. В стране нарастает угроза народных возмущений, возможно, даже восстания. Необходимо изменить конституцию, но сделать это может лишь правящий принц или регент. Марсель - страшный человек. Благо государства для него - ничто. Чтобы вывести страну из упадка, меня убедили жениться на Саре, принять опекунство над племянником, оставить его с моей матерью и произвести демократические перемены. После этого я бы уехал.
- Почему?
- Вы же не думаете, что я хочу быть принцем?
- Большинство людей ухватились бы за эту возможность.
- Но не я, - мрачно сказал Рауль. - Я видел, в кого абсолютная власть превратила отца и брата.
- "Врачи без границ"… - задумчиво произнесла Джессика. - Они едут в самые горячие точки. Я слышала, что многие выдерживают не больше двух лет. Вы занимаетесь этим три года?
- Это не слишком долгий срок.
- Вы могли бы остаться здесь и работать над улучшением медицинской инфраструктуры Альп'Азури, - сказала она, на мгновение забыв, что должна следить за своими словами. - В сравнении с большинством западных стран ваши больницы просто ужасны.
Рауль почувствовал боль женщины, узнавшей это на собственном опыте. Его взгляд сказал Джессике, что горечь, прозвучавшая в ее словах, не ускользнула от него.
- Вот в чем дело, - тихо произнес Рауль. - Теперь я понимаю. Вы сами бежите от чего-то.
- Я не бегу, - резко возразила она, досадуя, что ему удалось слегка приподнять завесу над ее прошлым. - Не больше, чем вы: занимаетесь врачебной практикой в далекой Африке, прекрасно зная, что вы нужны вашему народу здесь.
- Это не моя страна. И не мой народ.
- Неужели?
Джессика глубоко вздохнула. Для чего она убеждает его? - внезапно подумала она. Мотивы этого человека не имеют к ней никакого отношения.
- Извините, - сказала она в ответ на сердитый взгляд Рауля. - Хорошо, это не ваша страна и не ваш народ, и вы скоро уезжаете. - Джессика замялась, пытаясь найти более безопасную почву. Этот мужчина - принц. И он же - врач, который борется за спасение жизней в странах третьего мира.
Вероятно, он замечательный врач, мелькнула у нее мысль, и она бросила взгляд на его руки. Большие, заботливые, умелые…
Почему-то у нее снова тоскливо сжалось сердце.