Господи боже, она даже не может сказать этого вслух!
Лана, покусывая губы, стала рассматривать занавеси.
– Коричневый.
– В самом деле.
– Но все… вполне гармонирует.
Отвратительно и мерзко, но да! Все гармонирует. Бесконечное море тошнотворно коричневого.
– Он все обставил заново, только для тебя.
– Именно.
Лана глянула на письмо, и Ханна поняла, что мнет пергамент в руке. Она положила его на стол и картинным жестом разгладила.
– Ты собираешься его читать?
– Полагаю, что стоит это сделать.
– С его стороны это весьма заботливый жест – написать тебе письмо, ты так не думаешь?
Нет. Она так не думала.
– Я предпочла бы поговорить с ним.
– Он спит.
Ханну просто затрясло от возмущения. Такое высокомерие! Правда, к нему примешивалась некоторая доля возбуждения. Но она решила проигнорировать возбуждение и сосредоточиться на раздражении. Спит посреди дня. Когда приехала его невеста. Совершенно мужской поступок.
Она сжала зубы и развернула письмо. Короткое и деловое. Почему она не удивлена?
"Ханна, добро пожаловать в Даннет. Я искренне надеюсь, что ты будешь здесь счастлива. Если тебе что-то понадобится, пожалуйста, без колебаний обратись к Фергусу. Он с радостью исполнит любое твое желание.
Александр".
Все ее желания?
Она желает поговорить. С женихом. Хотя бы раз перед тем, как они станут мужем и женой. Неужели она просит слишком много?
– Что там? – спросила Лана. Ханна протянула ей письмо. Лана прочитала его и вздохнула: – Как мило!
Неужели?
Возможно, неразумно с ее стороны так злиться. А может, и разумно. Даннету предстоит стать ее мужем, и он обязан поговорить с ней лично. Но может, она слишком многого хочет?
Лана широко зевнула, хотя и старалась прикрыть рот.
– Дорогая, день был утомительным. Почему бы тебе не пойти в свои покои и не посмотреть, как они обставлены?
Тщательно, но безуспешно поискав Нерида, они направились в комнаты, расположенные напротив по коридору. Ханна очень старалась не оскорбиться, увидев, что спальня Ланы выдержана в чудесных кремовых тонах, что в ней есть дорогое одеяло и кружевные занавески. Ханне очень хотелось остаться там, но Лана выставила ее, заявив, что ей тоже нужно отдохнуть.
Но, вернувшись в свои отвратительные покои, Ханна поняла, что не может уснуть. И не только цвет действовал ей на нервы, когда она открыла глаза. Она была сплошным комком нервов, ее одолевали тревоги.
Подойдут ли они друг другу? И какова ее роль в этом богатом баронском поместье? Но важнее всего, почему он сделал ей предложение?
Пытаясь успокоиться, она обошла покои, состоявшие из спальни, гостиной и туалета. Была еще одна дверь в дальнем конце гостиной. Ханна, не задумываясь, толкнула ее и застыла.
О господи! Это его комната! Ей следовало бы догадаться.
При виде комнаты, отделанной в очаровательных вересково-зеленых тонах, Ханну снова охватило раздражение. Этот оттенок она нашла весьма приятным. Но это раздражение длилось не долго, тут же сменившись волной непростительного возбуждения. Она увидела его.
Он лежал, распростершись на постели. Обнаженный. Сплошные бугры мышц.
Судорожно сглотнув, Ханна уставилась на него, на его мощные бедра, поросшие темными волосками, и широкую, твердую грудь с такой же темной порослью. Одна рука мужчины закрывала от дневного света его лицо. Даже во сне его мышцы выпирали под кожей. Слава богу, что простыня закрывала его пах, иначе Ханна лишилась бы чувств.
И тут она и правда едва не упала в обморок. Потому что, хотя в комнате раздавался храп ее хозяина, к нему присоединялось еще и тихое горловое рычание.
Рядом с кроватью медленно поднялся на ноги гигантский, свирепый, мохнатый зверь. Разъяренный волк. Его сверкающие глаза сузились, волоски на затылке поднялись. Ощерившись, он шагнул к Ханне. И прыгнул.
Глава 6
Александр вскочил, разбуженный рычаньем, вскриком и стуком двери. Он сам не ожидал, что заснет, но видимо, все-таки он спал.
Рассудив ссору в Лите, – что заняло куда больше времени, чем предполагалось, – он сразу поехал домой и работал всю ночь: составил список всех мелочей, необходимых для свадьбы, и распорядился, чтобы отряд его людей немедленно отправился в Реей, чтобы обеспечить защиту Ханне на пути в ее новый дом – этого требовал брачный контракт.
После этого пришлось переделать давно ожидавшие дела. Александру стоило бы сразу лечь спать, но вместо этого он долго сидел, гладя Бруида и думая о ней. В результате он почти не спал, и теперь, проснувшись, никак не мог прийти в себя. Поэтому не сразу сообразил, что пробудило его от мертвецкого сна. Кто-то вошел в его спальню. Ощетинившийся Бруид, стоящий у двери в гостиную, тихо рычал.
Александр нахмурился. Бруид редко рычал, разве что просил поесть… или видел угрозу.
Он босиком подошел к двери, оттащил собаку и попытался открыть дверь, чтобы заглянуть в комнату.
Он не ожидал, что пес вырвется и метнется в гостиную. И уж точно не ожидал увидеть Ханну, стоявшую посреди комнаты. При виде девушки его пульс участился. Внутри возникло возбуждение. Она здесь? Уже? Сколько же он проспал?
Вот она, перед ним, черные густые волосы обрамляют тонкое лицо. Руки сжаты, глаза широко раскрыты, а в них… страх. Губы Ханны разомкнулись, а из горла вырвался вопль, когда Бруид бросился на нее, оскалив зубы.
– Бруид, сидеть! – прогремел Александр, но обычно послушный пес не желал слушаться. Задыхаясь от ужаса, мужчина наблюдал, как волкодав нападает на женщину, его будущую жену. Время замедлило ход. По его спине ползла ледяная волна паники. Внутренности завязались в жесткий узел.
Неужели он потеряет ее, еще не получив? Неужели она погибнет в зубах его любимого Бруида?
Но Бруид не напал на нее. Правда сбил с ног, но промчался мимо, в ее спальню.
Облегчение Александра длилось недолго. Потому что из спальни раздавалась адская какофония. Удары и грохот. Ужасающий визг и вопли. Лай и тихое рычание, от которого мороз шел по коже.
Ханна полоснула его яростным взглядом и, вскочив, побежала в спальню. Александр волей-неволей последовал за ней.
И остановился при виде того, как его отлично выдрессированный и дисциплинированный волкодав, как щенок танцует перед камином: хвост вертится, как крылья ветряной мельницы, из пасти вырывается оглушительный лай. Потому что на каминной доске съежился шипящий комок меха.
Смех так и клокотал в горле Александра. Он нечасто смеялся, но это… это было так забавно!
Но тут он поймал взгляд Ханны и поежился.
Ладно. Не слишком забавно.
– Отзовите его! – крикнула она, перекрывая шум. – Он пугает Нерида.
– Бруид! Ко мне!
Пса Александра тренировали почти с самого рождения. Он всегда повиновался командам. Но сейчас ему было не до хозяина. Слишком велико было желание облаять, а то и выманить кота и вступить с ним в бой.
Александр ринулся к камину и схватил Бруида за загривок. Хотя тот повизгивал и завывал, все же пес позволил хозяину оттащить его к двери. Александру оставалось только надеяться, что Ханна оценила его усилия.
Но когда он поднял глаза проверить, действительно ли это так, он едва не ахнул от изумления. Потому что она уставилась на него со смешанным выражением ужаса и явного интереса.
И Александр почти сразу сообразил почему. Он привык спать голым. И он даже не подумал о том, что, когда он вскочил с кровати, он был полностью обнажен. Его мужское достоинство определенно не являлось для него необычным зрелищем. Для него. Но не для нее. Что, учитывая положение дел, было скорее хорошей новостью, если вспомнить о ее привычке целовать незнакомых мужчин.
Но, боже, он не собирался пугать ее! Особенно в день свадьбы.
Александр наклонился вперед, чтобы волкодав хотя бы частично загородил его пах. Взгляд Ханны немедленно переместился на лицо Александра. Рот девушки от удивления был приоткрыт. Она сглотнула. С большим усилием.
Ему следовало что-то сказать.
"Мне очень жаль". Или: "Прости за вторжение". Или: "Обычно я не хожу в таком виде".
Но он понял, что не может найти слов. А если бы даже нашел, не сумел бы их выговорить. Поэтому Александр ограничился быстрым поклоном и, держа Бруида поближе к себе, попятился из комнаты.
Не слишком многообещающее начало их союза. Вернее совершенно ничего хорошего не обещающее…
Святой боже!
Ханна смотрела на закрывшуюся за ее нареченным дверь. Ее голым нареченным.
Он совершенно не сознавал своей наготы, как Адам в райском саду: прекрасный, огромный, само совершенство. А когда он одним прыжком оказался на другом конце комнаты и стал сражаться со своим волкодавом, ее взгляд не отрывался от одной детали его тела. Единственной. Гигантской.
Она много знала о животных-самцах. Читала несколько книг на эту тему. Видела, как спариваются лошади. Подслушивала передаваемые шепотом сплетни матрон Кайрен Рея. И считала, что вполне осведомлена о щекотливой теме. Знала, как все бывает.
Но эта часть его тела ее шокировала. Особенно размер…
Как Ханна ни ломала голову, все же она не могла понять, как он в ней поместится. Кроме того, ее еще шокировал обжигающий жар, который она чувствовала в животе. Он был настолько сильным, что ее колени ослабли, а сердце колотилось как бешеное.
Ханна облизнула пересохшие губы. Все ощущения, испытанные во время и после того поцелуя, вернулись. А вместе с ними пришли и новые.
Неужели это и есть вожделение? Истинное вожделение? Не девичье возбуждение от украденного поцелуя, но всепожирающий огонь, готовый испепелить ее?
Ее одолевали видения: вот она лежит между этими длинными стройными ногами. Ощущает его прикосновения. Силу объятий.
Ханна шумно выдохнула. Голова стала совсем легкой.
Нерид жалобно мяукнул, возвращая ее к действительности. Она сняла его с каминной полки и стала гладить, успокаивая. Оба дрожали, но по разным причинам.
Ханна не понимала, стоит ли ей радоваться или бояться. Знала только одно: она очень рада, что не выходит за Олрига.
Но ее мнение по этому вопросу слегка изменилось, когда меньше, чем через час ей принесли еще одно письмо от Даннета. И делу отнюдь не помогло то, что его передал угрюмый управляющий.
"Пожалуйста, приготовься. Свадьба состоится сейчас", – гласило оно.
Ханна скрипнула зубами. Она начинала ненавидеть это слово.
– Все на месте, миледи, – объявил Фергус с выражением на лице, которое могло бы сойти за улыбку. – Священник здесь, и даже трезв.
Она понятия не имела, что это означает.
– А лэрд ждет вас в церкви.
– Сейчас? – удивилась Ханна.
– Сейчас, миледи.
Ради всего святого! Она даже не одета. По крайней мере, не одета для свадьбы. Хотя, поскольку это брак по расчету, простое объединение домов, это вряд ли имеет значение.
Она сунула письмо в руки управляющего.
– Неплохо было бы заранее предупредить меня.
Фергус поднял брови:
– Предупредить, миледи?
Смысл этого вопроса было нетрудно разгадать. "Разве вы не знали, что целью вашего визита является свадьба?"
Ханна рассерженно подбоченилась. Если бы Даннет удостоил ее хотя бы парой слов, она бы так не разозлилась. В конце концов, он голым ворвался в ее комнату! Мог бы, по крайней мере, сказать что-то!
И она не выйдет замуж, пока не поведает жениху обо всех тревогах, терзающих ее перед свадьбой. И эти проволочки не имеют ничего общего с трепетом, охватившим ее при виде того… как плясал его… член, когда он тащил волкодава обратно в комнату.
Но каким бы завораживающим не был вид его обнаженного тела и как бы ей не терпелось узнать, каково это – ощущать его ласки, – она не пойдет под венец, пока не поговорит с Александром с глазу на глаз. Не обменяется хотя бы несколькими словами.
Кстати, о волкодаве: он что, спит с собакой? Каждую ночь? Ханне эта мысль не пришлась по душе. И это еще один вопрос, который нужно задать Александру.
– Пожалуйста, передайте Даннету, что я хочу с ним поговорить.
Губы управляющего зашевелились, но он не издал ни звука. Только снова молча протянул письмо.
Ханна с рычанием разорвала его надвое.
Фергус с таким ужасом наблюдал, как клочки письма летят на пол, словно она уничтожила нечто, вроде Великой хартии вольностей.
– Я… э… – начал заикаться он. – Лэрд ждет вашего… – Осекшись, он показал на обрывки пергамента: – Почему вы это сделали?
– Я устала получать от него письма, – отрезала Ханна. – И хотела бы поговорить с ним.
Почему Фергус моргает, словно ошеломленная сова?
– Но другие-то люди говорят с ним!
– Э… нет. Не совсем.
– Нет? – прищурилась Ханна. – Он лэрд большого поместья. Как он может вести дела, не разговаривая со своими людьми?
Фергус молча нагнулся, поднял клочки письма и протянул ей, очевидно, считая это достаточным ответом.
– О, хорошо!
Ханна сунула в карман разорванный пергамент. Она прочитает. Но это будет последним письмом от Даннета, которое она прочитает. Ханна скрестила руки на груди и окатила Фергуса свирепым взглядом.
– Я не выйду за человека, который мне еще ни слова не сказал.
Фергус пошлепал губами.
– Но… но все уже устроено.
– В таком случае расстройте! И известите Даннета, что мы поженимся, только когда я решу, что мы друг другу подходим.
Понятно, что ее твердую позицию не оценят по достоинству. Но Ханне было все равно. Даннет с самого начала должен понять, что женится на упрямой и сильной женщине. Той, которую нельзя заставить сделать то, что она делать не хочет. И что она не позволит ее торопить.
Ханна без всяких угрызений совести закрыла дверь за что-то бормочущим управляющим.
Она выйдет замуж, только когда будет готова, и не секундой раньше.
"Где она? Пожалуйста, Боже, не дай ей передумать!"
Он этого не вынесет. Не сможет.
Игнорируя изнывавшую от нетерпения толпу, – все его люди сгрудились в маленькой часовне, чтобы стать свидетелями его свадьбы, – Александр оттянул пальцем воротник. Его раздирала тревога: вдруг Ханна откажется выходить замуж или задержит свадьбу?
Он заметил ужас на ее лице при виде его обнаженного тела. Оставалось надеяться, что она не видела шрамов у него на спине.
Александр бросил яростный взгляд на Эндрю, который пожал плечами. Тогда для пущего эффекта он обратил такой же взгляд на отца Питера, которого поймал с фляжкой в руке – тот смаковал очередную порцию виски.
Если Ханна не придет прямо сейчас, служитель божий надерется до бесчувствия. Он уже покачивается.
"Пожалуйста, господи, пусть она поторопится!"
Переодевшись в парадный килт, куртку, жилет, штаны-чулки, гэльские башмаки, заткнув за пояс ножи и повесив на шею спорран лэрда, Александр отдал приказы, касающиеся свадебной церемонии и последующего обеда. Когда все было устроено, он послал записку Ханне с уведомлением, что пора идти в часовню.
Он уговаривал себя, что беспокоиться не о чем, но все же волновался. Ему так хотелось, чтобы этот день прошел гладко, но с той минуты, как Александр проснулся, – гораздо позже, чем намеревался, – посыпались неприятности. Он надеялся, что это не знак того, что их союз будет неудачным.
Но, возможно, так и было.
Фергус, который ушел за невестой, все не появлялся, отчего на лбу Александра выступил пот. Дыхание перехватило.
Но почему?
Возможно, потому что раньше он никогда не испытывал подобного… отчаяния.
Странно. Он всегда был сильным и стоял один против всего мира. Никогда никого не хотел, ни в ком не нуждался, если не считать Эндрю. Теперь, когда свадьба вот-вот должна была состояться, Александр понял, что желание получить земли Ханны сменилось чем-то более глубоким. Он, конечно, страстно желал ее. Но помимо этого обнаружил, что больше не хочет стоять один против всего мира. Он мечтал о спутнице, которая всегда будет рядом. Жаждал, чтобы рядом была она.
Опомнившись, он зарычал на отца Питера, который снова вытащил свою фляжку. Священник побледнел и сунул ее обратно в карман.
Александр уже собирался развернуться, броситься в покои Ханны и потребовать, чтобы она явилась на свою собственную свадьбу, когда в дверях появился Фергус. Его лицо было искажено.
Александр послал ему многозначительный взгляд, говоривший:
– Где она?
К его ужасу, Фергус пожал плечами.
Посмотрев на Эндрю, Александр поспешил к выходу.
– Ну? – рявкнул он.
При виде поежившегося Фергуса он почувствовал угрызения совести, но это скоро прошло. Александр слишком сильно нервничал, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.
– Милорд… – начал управляющий, но тут же закашлялся.
Сердце Александра сжалось. Фергус боится посмотреть ему в глаза!
Александр покрылся холодным потом.
– Где она? – прошипел он.
– Она… э… она желает поговорить с вами до свадьбы.
Он похолодел еще больше.
– Поговорить со мной?!
Проклятье!
Он последовал за Фергусом в замок, изнемогая от ужаса и нахлынувших тяжких мыслей. Ханна – нежный цветок. Молодая, невинная девушка. Она приехала в новый дом, чтобы выйти за едва знакомого человека, и почти сразу же увидела его голым. Каким потрясением это, должно быть, стало для нее!
Он, конечно, испугал ее до смерти. Теперь следует успокоить ее, хотя он не знал, как это сделать, не показавшись полным идиотом. Но теперь, когда она здесь, когда он снова увидел ее, желание жениться на этой девушке только усилилось и окрепло.
Но окрепло не только желание. С той секунды, как он ворвался в ее комнату, с той секунды, как ее взгляд упал на его член, он был одержим воспоминанием о коротком поцелуе, которым они обменялись. Вполне естественно, что он только и думал, что о том, как украсть еще один. Как спланировать это воровство.
Может, сейчас для него самое время? Может, он сумеет унять ее тревоги по поводу интимной стороны их брака, унять не словами, а действиями?
Александр поднял руку, чтобы постучать, но тут же сообразил, что Фергус по-прежнему рядом. Как всегда, с самого детства. Его защитник. Но сейчас Александр не нуждался в его защите. Ему не нужны свидетели, если разговор пойдет не так.
Он нахмурился. Управляющий побледнел, кивнул и попятился.
Как только он исчез, Александр попытался собраться с мыслями. Расправил плечи, одернул плед и, наконец, постучал.
Дверь немедленно открылась, словно Ханна стояла у порога и ждала. При виде нее у него замерло сердце и перехватило горло. Ее присутствие всегда так на него действовало. Боже, как она прекрасна!
Ее глаза широко раскрылись, словно она была удивлена его приходом. Это озадачило Александра, потому что она сама просила его прийти.
Ханна оглядела его с головы до ног. Он льстил себе мыслью о том, что этот взгляд был оценивающим.
– Даннет. Вы… одеты.
"Да. Одет к свадьбе".
Он не мог не заметить, что в отличие от него невеста не одета.
– Леди… Ханна. – Он поклонился. – Желаете поговорить?