Из разбитого фасадного окна валил дым, который плыл над океаном, оставляя копоть на деревянном указателе с выведенным на нем по трафарету названием ресторана - "Бичкомберз".
Что уцелело в прекрасном доме, оставленном им в наследство приемной матерью? Чтобы развернуть дело, она и ее сестры вложили в ресторан все свои средства и часть души. Сама Эшли отказывала себе во всем, надеясь, что в будущем это окупится. Чувство утраты и горечи затруднило и без того пока еще тяжелое дыхание.
- Эшли…
Стар остановилась рядом и, нагнувшись, обняла ее. В этом жесте были и любовь, и удивление. Эшли сначала не поняла, в чем дело, но когда Стар подоткнула ей одеяло, которым ее укрыли, осознала причину легкого смущения сестры.
Эшли надеялась, что больше никто не заметил ее прозрачной сорочки под полотенцем. Разве что…
Горящий взгляд Мэтью сказал ей все. Негодяй, который хотел ускользнуть от нее сегодня утром навсегда, неожиданно засомневался, правильно ли он поступил. То, чего ей не удалось добиться, обнажившись полностью, удалось розовому клочку атласа.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Мэтью моргнул, почти уверенный, что это галлюцинация, вызванная продуктами горения.
Он моргнул еще раз, чтобы прогнать странное видение. Эшли была снова укрыта одеялом, но атласная розовая полоска все же виднелась. Это доказывало: то, что он видел, не было обманом зрения. Об этой стороне Эшли Карсон он и не подозревал. И не хотел, чтобы о ней прознал кто-то другой. Мэтью встал так, чтобы закрыть Эшли от небольшой кучки зрителей.
Энергичный врач вежливо, но неумолимо оттер его в сторону.
- Пожалуйста, отойдите. - Он оглядел Мэтью быстрым профессиональным взглядом. - О вас позаботится мой коллега, а я должен позаботиться об этой леди. - Он надел на Эшли кислородную маску. - Дышите, мэм, и постарайтесь не волноваться.
Мэтью смутно чувствовал, как кто-то ощупывает его, задает ему какие-то вопросы, касается виска, накладывает повязку. Следуя совету врача, он старался дышать ровно, словно это должно помочь Эшли, одновременно уговаривая себя, что сейчас не время вспоминать о прошедшей ночи.
Кто-то дернул его за рукав. Это была Стар. Стар Рейс, сестра Эшли. Он познакомился с ней во время одного из визитов в "Бичкомберз" и запомнил ее имя. Длинные темные волосы женщины падали на плечи, в глазах - беспокойство.
- Мистер Лэндис! Что здесь произошло?
- Хотел бы я знать. - Как возник пожар и почему так быстро набрал силу? Ведь он вернулся почти сразу.
- Я спала так крепко, что не услышала, как сработала пожарная сигнализация. - Стар переступила с ноги на ногу. В широких пижамных штанах и рубашке она тем не менее выглядела очень привлекательной. - Я позвонила Дэвиду. Ему позволили покинуть часть и прилететь сюда.
- Рад за вас. - Мэтью помнил ее мужа, военного летчика, служившего в разных уголках земного шара. Его превосходная память на имена и на лица была особенно кстати в период предвыборной кампании.
Мэтью представил, как может чувствовать себя женщина, чья сестра чудом избежала гибели, но на время лишилась своего бизнеса и средств к существованию. Пожар по крайней мере не успел переброситься на дом Стар и другие прилегающие строения.
- Спасибо, что пришли. Не знаю, сможем ли мы вас когда-нибудь отблагодарить за то, что вы сделали.
Мэтью расстегнул воротничок, отчетливо сознавая, что всего в нескольких дюймах от них находится Эшли и она все слышит. Вряд ли Стар стала выражать свою благодарность, знай она, что произошло ночью и как все закончилось.
- Рад, что оказался в нужном месте в нужное время, - как можно нейтральнее ответил он.
- Какая удача, что вы были поблизости. - Стар положила руку на голову сестры. - Как же вы оказались здесь так рано? "Бичкомберз" открывается через час.
Мэтью кинул быстрый взгляд на Эшли. Вряд ли она объяснит все сейчас, но что, если позже женщина решит поделиться со своей сестрой? Лично он делиться этим ни с кем не собирался. И без того ему приходилось не просто в попытке уберечь свою личную жизнь от покушений папарацци и соперников, просто жаждущих уличить его в каком-нибудь скандале.
Пока Мэтью раздумывал над ответом, Эшли подняла кислородную маску.
- Мэтью приехал, чтобы забрать контракт. Мы обо всем договорились заранее. За меня не волнуйся. Лучше скажи, что с рестораном. Это что, еще одна полицейская сирена?
Прижимая к груди одеяло, Эшли привстала. Мэтью этому ничуть не удивился. Он знал Эшли всего пару месяцев, но уже успел убедиться, что она не любит, когда вокруг нее суетятся. На сей раз ей придется уступить, потому что он не успокоится, пока не услышит, что она вне опасности.
- Когда ее увезут в госпиталь? - обратился Мэтью к врачу.
- Конгрессмен Лэндис? - раздался позади него знакомый женский голос. - Несколько слов по поводу произошедшего, пока вы не ушли.
Проклятье!
Мэтью обернулся и увидел спешащую к нему репортершу с микрофоном в вытянутой руке. Позади нее шел оператор с аппаратурой. Эта хорошо одетая, напористая журналистка была уверена, что к этим выборам она точно преподнесет грандиозный скандал.
Мэтью в который уже раз за день выругал себя за беспечность. Как он мог забыть про прессу? Он ведь конгрессмен, сын сенатора, а теперь и кандидат в Сенат США. Возможно, ему не всегда удается избежать внимания прессы, но Эшли он постарается от этого уберечь. Он и так поступил с ней не очень красиво.
Мэтью развернулся, но не успел сказать "без комментариев", как услышал несколько щелчков фотоаппарата. Похоже, страница его жизни, в которую было вписано имя Эшли и которую он намеревался вырвать, не закончена.
Эшли приняла в госпитале душ. Стук капель воды о зеленые плитки пола напомнил ей о щелчках фотоаппаратов. Хорошо еще врачи сразу вкатили ее носилки в машину, пока напиравшие сзади репортеры не смяли Мэтью, вставшего на их пути, как скала.
Эшли долго стояла под струями воды, но так и не смогла до конца успокоиться. Мэтью Лэндис всего несколько раз приезжал в Чарлстон, но уже все перевернул в ее жизни вверх тормашками.
Ей только показалось или он действительно задержал на ней свой взгляд, когда одеяло сползло? Часть ее души ликовала, вспоминая его широко раскрытые глаза, что было куда приятнее воспоминаний о его поспешном утреннем бегстве. Затем на память пришли тревожные и волнующие образы - как он спас ее, рискуя своей жизнью, когда она оказалась запертой в ванной комнате. Схватив мочалку, Эшли стала оттирать словно прилипший к ней запах дыма и прикосновения Мэтью.
Обсохнув и намотав полотенце на голову, Эшли почувствовала себя немного лучше. Накинув халат, принесенный сестрой, она лишь мельком вспомнила об испорченном розовом неглиже - нечего сейчас расстраиваться из-за событий, случившихся после самой лучшей ночи в ее жизни. С такими мыслями девушка распахнула дверь ванной.
И замерла на пороге.
Мэтью Лэндис сидел на больничном стуле, вытянув перед собой ноги. Он был в свежем сером костюме с серебристым галстуком, на котором была вышита карликовая пальма - символ штата Южная Каролина. Мэтью производил впечатление человека, по внешнему виду которого никак не скажешь, что его сегодняшнее утро началось весьма необычно. Казалось, он уже забыл об этом. Лишь небольшой квадратный пластырь на виске напоминал Эшли, что ей ничего не приснилось и Мэтью спас ей жизнь.
В горле запершило при мысли, что Мэтью мог пострадать вместе с ней. Не нужно, чтобы он приходил и напоминал о… Обо всем.
Красная роза привлекла ее внимание. Эшли отказалась верить, что Мэтью принес цветок для нее. Вполне возможно, он просто взял один из тех, что уже стояли на подоконнике. Почему он не уехал из Чарлстона к себе, в Хилтон-Хед?
Эшли затянула узел на поясе.
- Я никого не ждала.
- Я стучал.
- Понятно. - Эшли сняла полотенце. Влажные волосы рассыпались по спине.
Палату заполнил запах цветов. Мэтью встал. Эшли одновременно сделала шажок назад и повесила полотенце на крючок, избегая проницательного взгляда зеленых глаз, которые, должно быть, многие годы завораживали избирателей.
В этой части страны не нашлось бы никого, кто бы не следил за жизнью четырех братьев Лэндис с тех самых пор, как умер их отец и его место в Сенате заняла их мать.
Мэтью продолжил семейную традиция сразу, получив степень в университете, и теперь, когда его мать готовилась вступить в новую должность Государственного секретаря Соединенных Штатов, он намеревался пройти в Сенат.
У каждого, кто слышал фамилию Лэндис, сразу возникала ассоциация с деньгами, привилегиями, властью и той уверенностью в себе, которая передается так же, как и фамильное состояние - по наследству.
Все это было ей недоступно, и Эшли хотела ненавидеть Мэтью, как и других людей, которым все досталось просто так. Хотела, но не могла, потому что эта семья выделялась среди подобных семей. Все Лэндисы действительно были хорошими людьми. Даже политические соперники не могли ни в чем их обвинить, кроме как в упрямстве.
- Ты в порядке? - нарушил молчание Мэтью.
- В порядке.
- Эшли… - Он откашлялся. - Я политик и чувствую все нюансы. Ты говоришь лишь то, что я хотел бы услышать, а не то, что есть на самом деле.
Ну почему он выглядит таким бодрым и привлекательным, тогда как она чувствует себя разбитой и взволнованной одновременно? Эта сцена слишком уж походила на ту, что разыгралась сегодня утром.
- Мой ответ все равно не изменится. Я в порядке.
- Это замечательно, но что говорят врачи?
- Доктор Кван сказал, что они понаблюдают за мной до завтра - так, на всякий случай, хотя ничего серьезного у меня нет. - Эшли метнулась мимо Мэтью к своей тумбочке и спрятала рулон туалетной бумаги. - Легкое отравление угарным газом. Горло немножко побаливает, но легкие не пострадали. Со мной действительно все в порядке.
- Что ж, хорошие новости. - Он продолжал смотреть на Эшли так же внимательно, ничего не упуская из виду и скрывая от нее те свои мысли, о которых, как он считал, она не должна знать.
- Я выпила столько кружек с теплым чаем, что потеряла им счет. Мне повезло, и я знаю это. Спасибо, что спас меня. - И тут Эшли задала вопрос, мучивший ее уже давно: - Почему ты вернулся сегодня утром?
- Забыл портфель. - Мэтью положил цветок на тумбочку.
Эшли быстро опустила глаза, чтобы он не успел увидеть мелькнувшего в них разочарования.
- Надеюсь, в нем не было никаких важных документов, потому что, если они и не сгорели, то могли серьезно пострадать от влаги.
Эшли хотела засмеяться, но смех умер, так и не родившись. Вместо этого ее охватил кашель, правда, в первый раз за долгое время. Эшли была этому рада. Пока поняла, что не может остановиться.
Краем глаза она заметила Мэтью. В руке у него был стакан с водой. Девушка приняла стакан, стараясь не касаться его пальцев, взяла соломинку в рот и пила до тех пор, пока горло не перестало саднить.
Сев на край кровати, она с трудом выдохнула:
- Спасибо.
- Следовало вынести тебя еще быстрее, - нахмурился Мэтью. Пластырь на его виске сморщился.
- Не говори ерунды. Я жива благодаря тебе. - Эшли очень хотелось разгладить злосчастный пластырь. - Как сильно пострадал "Бичкомберз"? Стар мне уже сказала, но боюсь, она преуменьшила серьезность ущерба, чтобы меня заранее не расстраивать.
Мэтью сел на стул рядом с кроватью.
- Дом не рухнул, но все внутри залито водой и пеной. Это то, что мне было видно снаружи.
- Пожарные инспекторы, наверное, уже выяснили, что послужило причиной пожара, - заметила она.
- Если вдруг возникнут какие-то проблемы, дай мне знать.
- Примерно то же самое говорила Стар. Ну, еще она не уставала повторять, как рада, что все обошлось.
Другая сестра, Клэр, которая вместе с мужем и дочерью находилась в круизе, позвонила. Эшли убедила ее, что все живы, а страховая компания позаботится об остальном. Сама Эшли не могла избавиться от чувства вины. Пожар начался, когда она была в доме, а если бы ее голова не была так занята мыслями о Мэтью, то, кто знает, может, все закончилось бы не столь серьезно. Эшли не находила себе оправдания.
Мэтью пересел на кровать и притянул ее к себе. Задумавшись, Эшли сообразила не сразу и не успела ничего возразить: он провел пальцами по ее влажным прядям, слегка сжал плечи.
Она сначала напряглась, но ставший уже знакомым запах лосьона после бритья, равномерный стук сердца, шорох накрахмаленной рубашки действовали на нее успокаивающе. Прильнув к его груди, Эшли расслабилась.
- Все наладится, - с тягучим южным акцентом, который волновал ее кровь, сказал Мэтью. - Ты не одна.
Взгляд Эшли остановился на галстуке, и она не смогла удержаться, чтобы не дотронуться до вышитой на нем пальмы. Как же чудесно быть в его объятиях! Но привыкать к этому не стоит. Перед ее глазами возникла сцена ухода Мэтью ранним утром.
- Спасибо, что заехал узнать о моем самочувствии.
- Не стоит. Я принял меры, чтобы пройти к тебе незамеченным.
- Что? - Ее сердце забилось быстрее.
- Я постарался не притащить за собой в госпиталь средства массовой информации. - Мэтью нежно убрал с ее лица несколько прядей.
Эшли вспомнила многочисленные вопросы, которые задавались, когда ее загружали в машину "скорой помощи". Она осторожно высвободилась из его рук.
- Должно быть, все только и говорят о том, что ты совершил геройский поступок.
- Не совсем. - Мэтью почесал подбородок.
Ее тело все еще находилось во власти его прикосновений, но в душе зашевелилось какое-то нехорошее предчувствие.
- Что тогда? - настороженно спросила Эшли.
- Ничего такого, о чем стоило бы волноваться. - Он одарил девушку улыбкой, которая почти успокоила ее. - Я позабочусь обо всем, включая фотографии, которые могут появиться в газетах. Мой помощник, ответственный за проведение предвыборной кампании, что-нибудь придумает. Следует убедить людей в том, что мы не пара, не раздувая из этого нового скандала.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Не пара?
Несомненно, Мэтью Лэндис прекрасно знал, как лишить девушку любых надежд.
Эшли положила ладони на грудь этого невыносимого мужчины. Это сразу же доказало, что он не совсем ей безразличен. Ну уж нет. Скорее она сама станет сенатором, чем уступит этим гипнотизирующим глазам!
- Рада слышать, что у тебя все под контролем.
Мэтьюподнялся, уверенный в себе и безмятежный.
- Брент Дэвис, отвечающий за предвыборную кампанию, парень что надо. Он…
Эшли подняла руку, останавливая поток готового хлынуть красноречия.
- Замечательно. Я нисколько этому не удивлена. Уверена, нет ничего такого, с чем ты не мог бы справиться.
Мэтью испытующе посмотрел на нее:
- Что-то не так? Я думал, тебя обрадует, чтотебе не придется беспокоиться о возможных разрушительных последствиях сегодняшнего утра.
Значит ли это, чтои проведенная с ней ночь подпадает под категорию "возможные разрушительные последствия"? Гнев запылал в ней, как недавно пожар в ее доме. Эшли с трудом справилась со своими эмоциями, не желая, чтобы Мэтью понял обуревавшие ее чувства и тем более догадался об их причинах.
- Я боюсь представить, что ждет меня дома, но хочу поскорее вернуться. Нужно знать наверняка, что и как пострадало. Хорошо еще мне не нужно беспокоиться о прессе. - Эшли понимала, что ей лучше помолчать, но если она не будет говорить, то сделает что-нибудь, о чем в будущем придется краснеть. Например, стукнет Мэтью. - Ну что ж, спасибо за визит. Дальше я как-нибудь сама справлюсь.
Лоб Мэтью прорезала морщина, но он не пошевелился.
С ее сердцем начало твориться что-то невероятное. Ну, хорошо, сдалась Эшли. Мэтью действительно невероятно привлекателен, уверен в себе и действует на нее, как удар молнии. А она ему уже неинтересна. Но это не повод, чтобы чувствовать себя так, словно он ее предал. То, что случилось между ними, - вещь вполне обыденная, такое бывает со многими.
Вот и с ней приключилось. И ведь не сказать, что она не знала, чем все закончится. Кое-какой опыт общения с мужчинами у нее есть. Но почему же, когда он несколько минут назад просто держал ее в своих объятиях, она чувствовала себя так, словно нашла свое место в жизни?
- Спасибо еще раз, но мне нужно привести себя в порядок.
Мэтью потер пострадавший висок, стараясь не задеть пластырь.
- Обещай мне, что будешь осторожна и не побежишь домой, пока врачи не разрешат.
- Клянусь. Теперь иди. У тебя наверняка куча дел.
Мэтью все еще стоял. Почему он медлит? Почему не уходит из госпиталя? А еще лучше - пусть возвращается к себе в Хилтон-Хед.
- Что касается сегодняшнего утра… Черт! - Мэтью засунул руки в карманы брюк. - С тобой и правда все в порядке, верно?
Хорошо хоть у него хватило ума на этом заткнуться, иначе Эшли за себя не ручалась бы. Ей не нужны ни понимание, ни объяснения. Зачем, когда и так все ясно? Она кивнула.
- Мне сейчас нужно беспокоиться о куда более важных вещах, чем романы.
- Спасибо за откровенность.
- Мне придется восстанавливать все, что разрушено пожаром, разбираться со страховой компанией, убеждать сестер, что я со всем справлюсь.
Вот так правильно. Она деловая женщина, у нее тоже есть дела. Для нее это, как и для него, - просто случайный эпизод.
- Не продолжай, - криво улыбнулся Мэтью. - Я понял. Ты считаешь, что мне лучше уйти.
Эшли невольно восхитилась. Политик, что тут скажешь. Повернул все так, словно она его вынудила. Ну нет, она ни за что не покажет ему, как ей плохо.
- Вчера мы неплохо провели время, - очаровательно улыбнулась Эшли. - Но ночь закончилась, и наступил новый день.
Глаза Мэтью заблестели, брови сошлись на переносице.
- Неплохо провели время?
Что это? Неужели ей удалось его задеть? Мэтью Лэндиса, который чувствовал себя как рыба в воде во время любых дебатов? Не дай Боже, если он надумает продолжить дискуссию по этому вопросу - как-то уж очень странно блестят его глаза.
Эшли пожала плечами и отошла к окну, повернувшись к Мэтью спиной и пытаясь совладать с желанием выяснить причину, почему горят эти изумрудные глаза. Ей становилось все труднее держать себя в руках. И без того приход Мэтью взволновал ее сильнее, чем хотелось бы.
- Мэтью, я хочу, чтобы ты ушел. - Ее пальцы перебирали атласную ленту пояса, напоминая о белье, которое она по глупости так и не надела в ту ночь.
- Конечно. - Голос его был нежнее, чем атласная лента в ее руках.
За спиной Эшли раздались звуки его шагов. Один, два. Дыхание Мэтью согрело кожу на ее шее.
- Извини, что так вышло с прессой. Наверное, мне нужно было держаться от тебя подальше… Но наша ночь была гораздо лучше, чем просто "неплоха". И ты об этом знаешь.
Если Мэтью ее коснется, она пропала. Просто взорвется от его прикосновения или, еще хуже, поцелует. Эшли резко обернулась и встретила горящий взгляд Мэтью, устремленный на нее. Ее пальцы, теребившие пояс, разжались.
- Стар сейчас едет сюда, - солгала она. - Она забыла привезти мне туфли и фен.
Мэтью спокойно кивнул.