Босс так нелепо выглядел, да и ситуация в целом была столь странной, что Имоджен начал разбирать смех. Может, сыграли свою роль усталость и состояние на грани истерики, в котором она долго себя удерживала, но смех просто рвался наружу.
- Уф, - сказала она, - не знала, что вы танцуете фламенко.
Озадаченный Том замер на середине па.
- Что?
- Блестящий бизнесмен и великолепный танцор, - Имоджен с невинным выражением указала на его ноги. - Признайте, сочетание потрясающее!
Мгновение Том мог смотреть только на нее. В тусклом свете ее глаза озорно блестели. Краешки губ расплывались в неудержимую улыбку. И вдруг он понял, как комично выглядит, гоняясь по ванной за тараканом на потеху своей секретарше, едва прикрытой крохотным полотенцем!
Можно ли радоваться тому, что глупо выглядишь? С Томом такого никогда прежде не случалось, но сейчас, непонятно почему, его губы тронула ответная улыбка. Абсурдное положение, но, может, это логическое завершение дня, который должен был стать днем его свадьбы? Начался он почти как трагедия, заканчивается же фарсом чистой воды.
Том вдруг прищелкнул каблуками и - "оле!" - встал в позу.
Пришел черед Имоджен удивленно замереть. И оба одновременно начали хохотать.
Они смеялись и смеялись, пока не выдохлись Смешного тут было не так уж и много, но в какое то мгновение смех пришел им на помощь, снимая долго копившееся напряжение.
- О боже, - Имоджен вытерла глаза кончиком полотенца, - вот так-так!
- А таракан между тем удрал, - прокомментировал Том, оглядывая комнату. Имоджен снова захихикала.
Том чувствовал себя очень странно. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так смеялся - не сдерживаясь. Обычно утрата контроля над ситуацией раздражала его, но сейчас, глядя на Имоджен, он даже не вспомнил о необходимости постоянно блюсти себя.
На ее лицо, икрящееся смехом.
На ее тело под норовящим соскользнуть полотенцем…
Следует уйти, пока контроль не потерян окончательно, решил Том.
- Можете теперь принимать душ, - сказал он ей и поднял бровь при виде ее колебаний. - Или предпочтете душ в доме?
- Конечно, лучше бы туда, но тогда вы примете меня за полную трусиху.
- Лишь потому, что вы испугались таракана? Никогда!
Имоджен скорчила гримаску.
- Знаю, примете. Стоит мне отправиться в другую ванную, и я никогда уже не смогу высоко держать голову.
- Ни слова не скажу, - пообещал Том, поднимая руки вверх.
- Нет-нет, я решила мыться здесь. Я стала очень храброй теперь, узнав, что тараканов можно напугать танцем!
- Тогда я вас покидаю. Если буду нужен, кричите.
Она не станет кричать, но он нужен, ей, очень нужен. Вставая под струю воды, девушка обнаружила, что думает не о том, как приятно будет смыть с себя пот и грязь, а о Томе, о том, как он смеялся.
Кто бы мог представить надменного Тома, принимающим позу танцора и с пафосом восклицающего "оле!"? Он разительно отличался от угрюмого начальника, ожесточенно выкрикивающего приказы в телефонную трубку.
Конечно, трудно оказаться в ситуации более неудобной, чем когда твой босс застает тебя абсолютно раздетой, но и тут можно найти свои положительные моменты, философски решила Имоджен. Улыбка и смех Тома стоят пережитого унижения.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Приняв душ, Имоджен одевалась в самом радужном настроении. Его не портило даже сознание того, что неотразимая Джулия наверняка выбрала бы наряд куда привлекательнее ее простенького сарафана. Ничего, раз она здесь, следует извлечь из этого максимум пользы. Ей не заменить гибкую, изящную Джулию, но она может быть просто другом, пусть даже и временным.
Временный секретарь, временный друг… Когда же у меня в жизни появится что-нибудь постоянное? - тоскливо подумала Имоджен.
Но пока она посередине Индийского океана, рядом с человеком, которому требуется ее дружба. Довольно и этого.
Надев свои любимые шлепанцы, Имоджен отправилась искать Тома.
Он ждал ее на веранде. Ноги, закинутые на перила, пиво в руке - таким расслабленным она никогда его не видела.
- Лучше? - спросил он при виде Имоджен.
- Значительно, благодарю вас.
Похоже, принимая душ, она пропустила роскошный закат. В наступившей темноте начали концерт бесчисленные насекомые, стрекочущие, свистящие и жужжащие каждый на свой манер. Горячий воздух напоен резкими ароматами тропиков.
Внезапно что-то промелькнуло мимо ее лица. Имоджен вздрогнула.
- Это птица?
- Думаю, летучая мышь. Девушка поморщилась.
- Сначала тараканы, потом летучие мыши… Рай представлялся мне иначе! - недовольно проговорила она, наблюдая за крылатыми созданиями, носящимися взад-вперед.
- Только не говорите, что и летучих мышей боитесь!
- Нет, конечно. Я и тараканов не боюсь, - честно добавила Имоджен. - Да, я кричала, но то был шок от неожиданности.
Том вынужден был признаться, что хорошо понимает ее. Он тоже не ожидал увидеть ее без одежды, и это тоже оказался шок, пусть другого рода.
- О случившемся… - заспешил он, - прошу меня извинить, что я так ворвался.
- Ничего страшного. Я рада, что вы там оказались. Сама бы я никогда не прогнала этого таракана. - Ее улыбка стала шире. - А фламенко вовсе было бесподобно!
Уголок рта Тома дернулся при воспоминании том, что вызвало их общий смех.
- Я тут подумал… - начал он.
- Да?
Он сделал широкий шест рукой.
- Это место… уединеннее, чем я предполагал.
- Оно предназначено для молодоженов. Неудивительно, что оно уединенное.
- Знаю, - слегка раздраженно ответил Том. - У меня мысли путаются.
- Это объяснимо, - мгновенно почувствовав себя виноватой, сказала девушка. - Вам нелегко приходится.
- Дело вот в чем… - нахмурился Том, подыскивая нужные слова. - У нас впереди три недели здесь. Я думал, имея в своем распоряжении целый остров, каждый из нас сумеет найти себе жизненное пространство. А оказалось… надо прийти к какому-то соглашению… не знаю… чтобы существовать в нормальных условиях…
- Я тоже об этом думала.
- Я только не уверен, что означает - нормальные условия, - признался Том.
- Давайте будем друзьями. Временными, конечно, - добавила она быстро, боясь, что он решит, будто она хочет воспользоваться отсутствием Джулии.
- Временными?
- Нам будет трудно работать вместе, если мы будем друзьями, верно?
- Возможно. - Не стоит притворяться, будто это не будет неудобно.
- Но в любом случае я скоро уйду от вас. Так что долго вертеться поблизости не буду.
- Уйдете? - нахмурился Том. - Почему?
- Разве вы не помните? Я же работаю временно. Пока вы не подыщете себе действительно квалифицированного помощника.
Он помнил, конечно. Сам же собирался искать секретаря, более соответствующего классическим стандартам.
- И когда же это случится? - в животе у Тома появилось неприятное ощущение. Но это же не смятение, в самом деле?
- Как только вы назначите постоянного помощника. Я предполагала, что до свадьбы вы менять ничего не станете. Но если в апреле вы проведете собеседование с отобранными кандидатами, в мае можно будет передать дела, а в июне я уже уволюсь.
- В июне? - Это точно смятение! - Всего через три месяца!
- Да, по крайней мере, неудобства долго не продлятся.
Глядя в ночь, Том попытался представить себе офис без Имоджен. Да, он знал о ее уходе, но не предполагал, что она уйдет так скоро. Она стала частью его жизни. Такой, как была Джулия, например. Если не более значительной. Странно будет расстаться с ней.
Но мне не впервой привыкать к новому персональному помощнику, строго напомнил себе Том.
- Да, пожалуй, все складывается отлично, - ему показалось, что он пытается уговорить сам себя.
- Точно, - ответила Имоджен, сохраняя неизменную сияющую улыбку. А чего она ожидала? Что он упадет на колени и будет умолять ее не покидать его?
Нет, пусть все идет как идет. После их совместного путешествия неминуемо пойдут разговоры. Чем скорее она исчезнет, тем лучше. А пока стать друзьями, пусть временными, кажется оптимальным вариантом.
- Так мы договорились? - спросила она. - Пока мы здесь, мы не босс и личный помощник, а просто друзья?
После почти незаметного колебания Том кивнул.
- Решено. И переходим на "ты".
- Отлично. Раз решено, пойдем поглядим, что у нас на ужин. Умираю с голоду.
Весело роясь в полном деликатесов холодильнике, она без умолку болтала. Ее готовность принять его в качестве друга едва ли не загипнотизировала Тома. Заставила его понять, как мало он знал о ней, когда она была всего лишь его помощником. Какой остроумной и забавной она может быть! Слушая ее болтовню о подружках и жизни в Лондоне, он смотрел на нее так, словно никогда прежде не видел.
Внезапно Имоджен, поморщившись, замолчала.
- Как, вероятно, тебе это скучно!
- Вовсе нет, - едва ли не к собственному удивлению, сказал Том. Имоджен, конечно же, не поверила. И о чем она думает, расписывая бары и экспромтом организованные вечеринки, пересказывая мыльные оперы?
- Твоя жизнь, несомненно, куда интереснее!
Ей, например, невозможно было представить Тома растянувшимся перед телевизором. Они с Джулией, должно быть, посещали шикарные рестораны и грандиозные торжества. Ходили на оперные премьеры или спортивные соревнования, в клубы, о которых они с Амандой могли только читать в журналах.
- Разве? - спросил Том. - Моя квартира, вероятно, больше твоей, и живу я в более престижной части города, и что? Находясь там, я в основном работаю.
- Ну, а когда вы встречались с Джулией?
Он пожал плечами.
- Да, мы ездили обедать вместе, были на нескольких приемах. Но эти события совсем не так интересны, как их представляют в прессе.
Что же мы с Джулией делали вместе? - попытался вспомнить Том. Джулия интересовалась живописью, а его картинные галереи и выставки вгоняли в тоску. Частенько он использовал работу в качестве прикрытия, чтобы не ходить. Может, Патрик вел себя иначе?
Не стоило ли ему заранее задаться вопросом, много ли у них с Джулией общего, а уж после делать ей предложение? Он думал, что довольно одинакового холодного и рассудительного отношения к жизни. Нет ли здесь ошибки?
Том взглянул через стол на Имоджен, чье отношение к жизни никак не назовешь холодным и рассудительным. В особенности исходя из ее рассказов.
- Не думаю, что тебе понравилась бы моя жизнь. Твоя, видимо, куда интереснее. Много друзей, приятное времяпрепровождение. Работа у тебя есть. Зачем куда-то срываться?
- Потому что мне надо уехать, - посерьезнев, ответила девушка. Облокотившись о стол, она принялась вертеть в пальцах бокал. - Пять лет я провела, предаваясь невыполнимой мечте. Пять лет желала того, чего получить не смогла. Думаю, мне следует полностью перевернуть свою жизнь, научиться смотреть на нее по-другому.
- Пять лет - долгий срок для ожидания чего-то. Или кого-то?
- Кого-то.
В памяти Тома всплыло названное на пляже имя.
- Эндрю?
- Эндрю, - призналась она. - Мы вместе учились. Я положила на него глаз еще при поступлении, и после мы три года были неразлучны.
- Что же случилось?
- О, ничего драматического. Эндрю просто перерос меня. - Имоджен выдавила жалкую улыбку. - Ведь встретились мы совсем юными, всего по восемнадцать, а закончили учиться в двадцать один. Люди спрашивали меня, чего я хочу добиться, имея в виду карьеру, а я могла думать только об Эндрю. Он был более амбициозен. Хотел стать журналистом, и стал. И неплохим вроде бы.
- И ты перестала отвечать его требованиям?
- Нет, не так. - Для Имоджен уже второй натурой стало защищать бывшего бойфренда. - Эндрю понял - мы хотим от жизни разного. Я всегда была счастлива жить мгновением, а он больше заботился о будущем. Думаю, он порой чувствовал давление с моей стороны, хотя никогда об этом не говорил.
- А о чем говорил?
- Говорил, что нам обоим надо получить немного больше свободы. Мы ведь три года жили вместе, редко проводили время по отдельности. Он считал - нам надо иметь возможность пообщаться с людьми, прежде чем мы остепенимся, и был прав. Двадцать один - слишком рано, чтобы себя связывать, хотя тогда я, конечно, считала иначе, - печально добавила она.
- А потом?
- А потом он встретил Сару, и оказалось, она нужна ему так же, как он нужен мне. Пару лет назад они поженились и к лету ждут первенца.
Даже сейчас Имоджен пыталась говорить спокойно, но Том видел ее глаза. Он лишь надеялся, что она не заплачет.
Вдруг Имоджен расправила плечи и улыбнулась.
- Теперь я поняла: не стоит надеяться, что что-нибудь изменится. Единственная возможность - самой что-то для этого сделать. Когда изменишься сама.
Они зажгли на столе свечи. В их мерцающем свете Том глядел на ее нежные губы. И думал: было бы жаль, если б она сильно изменилась.
Имоджен вздохнула.
- Что говорить, ты знаешь, каково это. До подготовки к свадьбе я не дошла, но понимаю, что чувствуешь, когда кто-то решает, что любит не тебя.
Имоджен всегда казалась такой живой и веселой, подумалось Тому. Он даже не подозревал о грусти, спрятанной за ее улыбкой.
- Из-за Джулии я ничего такого не чувствовал, - внезапно заявил он.
- Но ты собирался жениться на ней. Должен же ты был ее любить.
- Должен? - Сосредоточившись на переливающемся в бокале вине, Том вспоминал Джулию. - Я желал ее, конечно, хотя и не с той безрассудно страстью, от которой люди теряют голову. Восхищался ею. И до сих пор восхищаюсь. Мне нравится ее холодный ум, уверенный профессионализм, уважаю ее достижения. Она много потрудилась, добилась реального успеха. Но любить?.. - Взглянув в лицо Имоджен, он покачал головой. - Нет. Нет, не любил.
На ее лице отразилось смятение, словно пошатнулся краеугольный камень, на котором был построен ее мир. Том ощутил раскаяние, нелепое в данном случае.
- Что? - хрипло спросил он. - Ты не веришь, будто можно жениться без любви?
- Но… а Джулия знала, как ты к ней относишься?
- Конечно. Мы обсуждали это во время помолвки, и она сказала, что чувствует то же самое. Вот почему меня так удивляла затеянная ею суета по поводу свадьбы.
Имоджен хмурилась в недоумении.
- Но зачем жениться, если вы не любили друг друга? Это кажется бессмысленным.
- Разве нельзя построить прочный союз на взаимном уважении и восхищении, на здоровом физическом притяжении?
- Может, и можно, но зачем? Если я когда-нибудь выйду замуж, то только если найду кого-то, к кому буду чувствовать то же, что чувствовала к Эндрю. Я хочу выйти за того, кто мне нужен и кому нужна я, кто не станет думать о браке, как о выгодном в практическом отношении мероприятии. Кто женится на мне, потому что мы будем половинками одного целого. - Том глядел непонимающе, и она попыталась объяснить еще раз: - Зачем жениться, пока не найдешь человека, заставляющего чаще биться твое сердце, способного одним своим присутствием украсить твой мир? Я хочу прийти домой и оказаться вместе с тем единственным, кто заставит меня забыть обо всем остальном мире, с кем, как бы ни было плохо, становится лучше только потому, что он рядом.
- Именно этого я и не хочу. Не хочу в ком-то нуждаться.
- Не хочешь влюбиться?
- Нет. Я никогда не чувствовал того же, что ты к Эндрю, и рад этому. Ты пять лет на него потратила, Имоджен. Пять лет! Подумай, сколько всего ты могла бы сделать за такое время. И зная, как больно терять любимого, все равно мечтаешь влюбиться? - Он помотал головой. - Я предпочитаю отношения, связывавшие меня с Джулией. Да, закончились они для меня унижением, и не стану утверждать, что чрезвычайно этим доволен, но гордость моя задета сильней, чем сердце. Мне кажется, влюбляясь, глупеешь. Перестаешь мыслить ясно. Теряешь контроль.
Для Тома такое недопустимо.
- Да, порой ощущаешь себя беспомощным, - признала Имоджен. - Нельзя заставить другого тебя любить. Но иногда, наоборот, чувствуешь, что можешь все, и ради этого ощущения стоит рискнуть.
- Только не я, - категорически заявил Том.
Имоджен недоуменно разглядывала его. Такой сильный человек, сильнее всех, с кем ей приходилось сталкиваться - и боится любви. Или просто боится признаться, как сильны были его чувства к Джулии?
- Рада, что у тебя все хорошо, - сказала она наконец. - Я думала, ты в отчаянии.
- Я в полном порядке. Мое самомнение серьезно потрепали, но у меня три недели, чтобы оправиться. Лежать в кровати и страдать я не собираюсь.
- Кстати, о кроватях… - замялась Имоджен. - Думаю, я могу лечь на одном из диванов, а тебе останется кровать.
- Ни в коем случае. Кровать твоя.
- Но ты выше меня. В кровати тебе будет удобнее. Я могу спать в любом другом месте.
- Мне будет неловко сознавать, что тебе приходится ютиться на диване.
- И мне тоже.
- В таком случае единственное решение - спать вместе, - Том поднял бровь. - Простираются ли твои дружеские отношения настолько далеко?
Нет. Но беспокоит, с какой готовностью воображение рисует картину того, как это было бы. Спать с Томом в громадной, роскошной постели. Там хватит места для обоих, но ничто не помешает ей ночью перекатиться ближе, прижаться к нему.
И что тогда сделает Том? Повернется ли к ней? Прижмет ее к себе, лаская сильными, уверенными руками? Приникнет губами к ее губам?
Имоджен сглотнула и усилием воли выключила воображение.
- Думаю, это было бы чрезвычайно неловко, - с нервной улыбкой ответила она.
- Точно, - голос Тома звучал сухо. Имоджен показалось - его серые глаза видят ее насквозь. Она поскорей выбралась из кресла, просто на случай, если он действительно выработал в себе способность читать мысли.
- Тогда я пойду в кровать. - Неужели это она говорит? С каких пор у нее такой писклявый голос?
- День был долгим, - согласился Том, тоже поднимаясь.
Имоджен стояла, не зная, что делать с руками. Настоящего друга она не раздумывая обняла бы на прощанье.
Том - не обычный друг.
Что же, все их договоренности - пустой звук? Не глупи, отругала себя Имоджен. Они смеялись вместе. Отлично поболтали. Все шло замечательно, пока она не вспомнила о кровати. Это просто дурь. Последнее, чего ей требуется, - опять чувствовать напряжение в его присутствии.
Поэтому она изобразила сияющую улыбку и направилась вокруг стола к своему боссу.
- Спокойной ночи, Том, - сказала она, открывая объятия.
Том явно не ожидал ее жеста. Застигнутый врасплох, он так и стоял столбом, пока она прижималась щекой к его щеке. И лишь секунду спустя его руки сомкнулись на ее талии.
Можно подумать, он никогда раньше не обнимал женщин.
Когда Имоджен отступила на шаг, Том наконец обрел дар речи.
- Спокойной ночи, - произнес он хрипло.
- Ну… - ее улыбка попыталась ускользнуть, но Имоджен быстро вернула ее на место. - Тогда до утра. Добрых снов.
Да, конечно, добрых снов! Имоджен легко говорить, думал Том, пытаясь удобнее устроиться на диване. Не она же лежит в темноте, вспоминая чарующее прикосновение…