Эйб Робинсон и Джефф Дармер вышли на охоту с утра пораньше. Они уже встретили много спешивших на работу ярких блондинов, но все это было не то. И настроение у Эйба Робинсона и Джеффа Дармера было уже с утра пораньше никакое.
Через два часа безрезультатных поисков Эйб Робинсон и Джефф Дармер решили поругаться.
- Ты знаешь, - сказал Джефф Дармер, - я вчера листал астрологический календарь.
- Ну и что? - сказал Эйб Робинсон.
- Сегодня в десять часов двадцать семь минут Луна будет переходить из знака Стрельца в знак Козерога.
- Ну и что? - сказал Эйб Робинсон.
- Солнце в Близнецах, управитель дня - Сатурн, - сказал Джефф Дармер.
- Ну и что?
- Ты же сам говорил, что нам нужны именно эти знаки.
- Мало ли что я говорил.
- А как же астрологический прогноз? - спросил Джефф Дармер.
Эйб Робинсон остановился посреди улицы.
- Ты еще веришь в этот бред? - громко сказал Эйб Робинсон.
- Так чего же мы тут ходим? - еще громче сказал Джефф Дармер.
- Дышим свежим воздухом! - заорал на всю улицу Эйб Робинсон.
Джефф Дармер надулся и решил до конца своих дней больше не разговаривать с Эйбом Робинсоном.
В десять часов тридцать две минуты Эйб Робинсон и Джефф Дармер переходили улицу к небольшому уютному кафе напротив набережной, чтобы подкрепиться после ссоры, когда их внимание привлекла большая грузовая машина. В кузове этой машины сидел какой-то человек и что-то тихо-мирно ел.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер, едва глянув на этого человека, уже было продолжили свой путь дальше. Но что-то замедлило их шаги. Эйб Робинсон и Джефф Дармер остановились и в задумчивости поглядели каждый внутрь себя. Со стороны могло показаться, что их обоих вдруг внезапно остановила одна и та же мысль.
Но спустя буквально мгновение Эйб Робинсон и Джефф Дармер отогнали от себя эту мысль. И попытались продолжить свой путь. Но почему-то они уже не смогли этого сделать. По крайней мере с тем спокойствием и с той легкостью, которые были у них до этого момента.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер посмотрели прямо перед собой и хором сказали сами себе:
- О нет!
Потом они еще пару мгновений о чем-то обоюдно подумали и опять сказали куда-то в пространство:
- О нет!
А потом они медленно повернули головы и стали в ужасе смотреть на человека, который что-то с аппетитом ел.
- О нет, - громко сказали Эйб Робинсон и Джефф Дармер, - только не это!
Человек в поношенных джинсах и мятой футболке сидел в машине на большой тумбе, с наслаждением откусывал крупные куски от бутерброда и пил воду прямо из бутылки. Утонченные Эйб Робинсон и Джефф Дармер стояли неподалеку в идеальных темно-серых костюмах и тщательно наглаженных белоснежных рубашках и с отвращением взирали на эту ужасную картину.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер не могли сдвинуться с места. Они не могли о чем-то думать. И им каким-то непостижимым образом было уже совершенно некуда спешить. Потому что все самое основное на тот день в их жизни и так уже свершилось.
У Эйба Робинсона почему-то пересохло в горле, и в тот момент он ничего не мог сказать Джеффу Дармеру. Зато Джефф Дармер, оказывается, еще мог что-то сказать Эйбу Робинсону.
- Белокурый, - с надеждой сказал Джефф Дармер, - перекрашивать не придется.
- А мне и нужен был натуральный блондин! - в сердцах заорал Эйб Робинсон.
Он просто ненавидел самого себя за то, что оказался именно в этом месте и именно в этот час. Ну пусть бы кто-то иной, а не он сам, привел бы этого неинтересного белокурого человека на киностудию. Эйб Робинсон тотчас же убил бы того, кто привел бы ему этого человека. Потому что этот человек был слишком уж неинтересен и слишком белокур, и все было в нем не то и не так, как надо.
Но этого человека встретил сам Эйб Робинсон. И он уже никак не мог убить самого себя. Потому что каким-то необъяснимым внутренним чувством Эйб Робинсон понимал, что для съемок им нужен только этот человек и никто другой.
Рядом с Эйбом Робинсоном стоял неподвижный Джефф Дармер. И он тоже это ясно понимал.
Человек в машине обратил внимание на Эйба Робинсона и Джеффа Дармера и стал недоверчиво на них поглядывать. Эйб Робинсон и Джефф Дармер поняли, что стоять истуканами посреди улицы дальше будет нелогично, надо как-то действовать.
И поэтому Эйб Робинсон и Джефф Дармер взяли себя в руки и, насвистывая что-то легкое и независимое, оглядывая людей и деревья вокруг, стали непринужденно приближаться к большой грузовой машине. Человек в машине недоуменно за ними наблюдал.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер подошли вплотную к машине. Человек перестал есть бутерброд.
- Добрый день, - вежливо сказали Эйб Робинсон и Джефф Дармер.
- Ну? - недоверчиво сказал им человек.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер посмотрели друг на друга и горько вздохнули. Затем они снова обратились к человеку в машине.
- Вы, конечно, извините нас за то, что мы вас потревожили, - сказали Эйб Робинсон и Джефф Дармер, - но все дело в том, что мы - с киностудии.
Человек помолчал.
- Ну? - сказал он.
Скорее всего, это означало, мол, ну и что?
- Вы не хотите сниматься в кино? - грустно спросил Эйб Робинсон человека в машине.
- Я что, похож на идиота? - ответил тот.
- Нет, - сказал Эйб Робинсон, - именно поэтому я и спрашиваю вас об этом.
Человек в машине крепко задумался, на что бы он мог тут обидеться?
Но ни на что обидеться он так и не успел, потому что из ближайшего дома вышли, видимо, два его приятеля. Они с трудом несли огромное зеркало, которое оттягивало им руки едва ли не до земли.
Приятели подошли к машине и стали грузить на нее огромное зеркало. Видимо, зеркало составляло единое целое с большой тумбой, которая уже стояла в машине. Человек на тумбе тем временем принялся доедать бутерброд, ни о какой помощи приятелям не шло и речи.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер стояли тут же, сбоку припеку, и невесело наблюдали за происходящим. Когда зеркало наконец-то было погружено, человек, сладко доевший бутерброд, выпрыгнул из кузова машины, залез в водительскую кабину и завел мотор.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер раскрыли рты. Они думали, что из дома будет выноситься еще много мебели и они успеют всласть о многом поговорить.
- Эй! Эй! - заорали Эйб Робинсон и Джефф Дармер.
Но никто не обратил на них никакого внимания.
Эйб Робинсон собрался бежать за машиной. Джефф Дармер спокойно остановил его и показал на большую рекламную надпись на машине. Там было название и подробные координаты фирмы по перевозке мебели в пределах города.
- Ух, - облегченно сказал Эйб Робинсон.
Джефф Дармер гордо улыбнулся.
10
Через полчаса запыхавшиеся Эйб Робинсон и Джефф Дармер уже стояли перед директором этой фирмы. Тяжело дыша, они продемонстрировали толстому директору визитные карточки.
Директор фирмы по перевозке мебели, как и все нормальные люди, тоже любил кино и слышал о Эйбе Робинсоне и Джеффе Дармере. Он кивнул их визитным карточкам и указал на кресла напротив себя.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер не стали садиться в кресла, не для того они протрусили сюда полгорода.
- Нас интересует крупный блондин, водитель одной из ваших грузовых машин, - сказал Эйб Робинсон.
- Алекс Мартин? - удивился директор, - ну и что он такого наконец-то натворил?
Эйб Робинсон и Джефф Дармер переглянулись.
- Ничего он еще не натворил, - сказал Эйб Робинсон.
- Вот и хорошо, - порадовался директор за своего Алекса Мартина.
- Он часто что-то творит? - осторожно спросил Джефф Дармер.
- На моей памяти, за последние десять лет - ни разу, - сказал директор, закуривая сигарету.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер опять подозрительно посмотрели друг на друга.
- Да, да, - сказал директор, - ни одного опоздания на работу, ни одного проезда на красный свет, задержки рейса, создания аварийной ситуации, ничего.
- Да ну? - недоверчиво сказали Эйб Робинсон и Джефф Дармер.
- Вот такой экземпляр, - развел руками толстый директор.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер решили сесть в предложенные кресла.
- А вам-то он зачем? - поинтересовался тем временем толстый директор.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер горько вздохнули.
- Скажите, - осторожно спросил Джефф Дармер, - этот ваш Алекс Мартин случайно не Телец первой декады?
Толстый директор утвердительно кивнул.
- Да, - сказал директор, - у него день рождения в конце апреля.
- Ну а обо всем остальном можно и не спрашивать, - сказал Джефф Дармер Эйбу Робинсону.
- Вы его родственники? - догадался толстый директор.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер дружно замахали руками перед собой.
- Нет, нет, что вы, что вы, - сказали они директору в два голоса.
- Просто он очень подходит для нашего фильма, - тяжело вздохнул Эйб Робинсон.
Директор фирмы по перевозке мебели очень удивился.
- Да ну? - сказал теперь он.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер развели руками, мол, так получилось и никто в этом не виноват.
- И чем же он подходит для вашего фильма? - спросил директор.
- Да буквально всем, - поделились Эйб Робинсон и Джефф Дармер, - и датой рождения, и цветом волос, ростом, лицом, телосложением и, надеемся, что своим неповторимым внутренним миром он тоже полностью нам подойдет.
Директор фирмы по перевозке мебели уважительно кивал, слушая весь этот бред.
У этих киношников вечно крыша не на месте, компетентно думал толстый директор, а потому им лучше кивать, улыбаться и делать вид, что понимаешь их, как никто другой.
- А с самим Алексом Мартином вы уже разговаривали? - поинтересовался директор.
- Мы не успели, - сказал Джефф Дармер, - он очень быстро от нас уехал.
Толстый директор гордо улыбнулся: его служащий, водитель грузовой машины Алекс Мартин, никогда не разговаривал с посторонними людьми в рабочее время.
- Он не захочет сниматься в вашем фильме, - сказал толстый директор.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер раскрыли рты.
- Это почему? - оскорбленно спросили Эйб Робинсон и Джефф Дармер.
- Это я так думаю, что он не захочет сниматься в вашем фильме, - пояснил директор.
- Вы немного изучили его за последние десять лет? - догадался Джефф Дармер.
- За последние десять лет я изучил его достаточно хорошо, - сказал толстый директор.
- Почему же он не захочет сниматься в нашем фильме? - спросил Эйб Робинсон.
- Это выбьет его жизнь из привычной колеи.
- Этот человек не любит что-то менять в своей жизни? - догадался Эйб Робинсон.
- Этот человек не просто не любит ничего менять в своей жизни. Этот человек ОЧЕНЬ не любит что-то менять в своей жизни, - сказал толстый директор.
- Еще есть такие люди, которые не любят что-то менять в своих жизнях? - удивился Джефф Дармер.
В собственной жизни он менял все буквально каждую секунду.
- Он один такой остался, - гордо сказал толстый директор.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер задумались.
- Может, это вы не хотите его отпускать? - предположил Эйб Робинсон.
- Мы пойдем на любые условия, - сразу сказал Джефф Дармер.
- Разумеется, я соглашусь отпустить его хоть на край света, - сказал толстый директор, - особенно за хорошие условия, - подмигнул он Эйбу Робинсону и Джеффу Дармеру. - Но! - Он выразительно поднял вверх указательный палец.
- Что - но? - затаив дыхание, спросили Эйб Робинсон и Джефф Дармер.
- Сдвинуть с насиженного места нашего Алекса Мартина все равно что попытаться до конца свалить Пизанскую башню или стащить с места статую Свободы, - важно сказал директор.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер дали себе немного времени на размышление.
- Значит, нам надо что-то придумать, - спустя некоторое время сказали они.
- Значит, нам надо что-то придумать, - согласился с ними директор.
Вскоре секретарша толстого директора принесла всей компании крепкий кофе. Эйб Робинсон, Джефф Дармер и толстый директор закурили и стали усиленно думать, как бы им с минимальным ущербом для здоровья взять и совратить с пути истинного некоего неповоротливого водителя грузовика Алекса Мартина, большого нелюбителя каких бы то ни было перемен.
И через некоторое время они придумали, что Алексу Мартину нужно просто сказать, что это его любимая фирма по перевозке мебели посылает его на такое ответственное задание, как съемки в самом настоящем художественном фильме. И к переменам в его личной жизни это не имеет никакого отношения.
- Я возьму все на себя, - сказал толстый директор, - я обговорю с ним условия его новой работы, он даже не почувствует никаких изменений в своей жизни.
- Не хотите же вы сказать, что, снимаясь в нашем фильме, он так и будет думать, что все еще водит машину на вашей фирме? - спросил Джефф Дармер.
- Разумеется, он не настолько туп, - обиделся за Алекса Мартина толстый директор, - просто я подробно объясню ему, что все это нужно для нашей фирмы и вся надежда только на него.
- Пойдет ли он на такую ответственность? - спросил Эйб Робинсон.
- Я приложу все усилия для того, чтоб он сделал это, - с чувством сказал директор, намекая Эйбу Робинсону и Джеффу Дармеру, что сделать это будет невыразимо трудно.
- Условия рекламы вашей фирмы нашей киностудией мы обговорим позже, - тут же сказали ему Эйб Робинсон и Джефф Дармер.
Толстый директор одобрительно кивнул. И они, довольные жизнью, планами на будущее и самими собой, пожали друг другу руки на прощание и разошлись по своим делам.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер вышли из фирмы по перевозке мебели в пределах города в прекрасном настроении. И, насвистывая друг другу какие-то веселые песенки, не сговариваясь, тут же направились в ближайший бар.
И на следующий день на киностудию братьев Тернеров пришел белокурый Алекс Мартин.
Эйб Робинсон, Джефф Дармер, Джек Марлин и Люк Беррер обговорили накануне, как будет обставлен приход Алекса Мартина. Его начнут снимать сразу же, как только он ступит на территорию киностудии.
И все: и его недоуменное выражение лица, и неприятие новой действительности, и незаданные вопросы этому миру, все должно попасть в кадр, а потом и в этот необычный фильм.
- Когда герой впервые появится в кадре за спиной героини, - сказал Эйб Робинсон, - в этом месте не должно быть ни замедленных съемок, ни необычной музыки, ни каких-либо других особенных деталей. Мы ни в коем случае не должны привлекать к этому внимание зрителей. Все должно идти, как идет. Зрители должны все понять и почувствовать сами.
- Не все же такие чувствительные, как ты, - сказал Эйбу Робинсону Люк Беррер.
На что Эйб Робинсон едва ли не съел Люка Беррера возмущенным взглядом. Наконец-то процесс создания фильма вот-вот начнет сдвигаться с мертвой точки, а кто-то тут будет говорить, что Эйб Робинсон что-то не так придумал.
Камиллу снимали тремя камерами. Камилла мило разговаривала с одним из актеров. Камилла улыбалась, откидывала со лба челку, на секунду о чем-то задумывалась. И по ней совершенно не было заметно, что она уже почувствовала, что в помещении появился новый человек.
Камилла не вздрогнула, не попыталась оглянуться и не прервала свой не такой уж важный и интересный разговор. Нет. Все шло так, как шло до этого.
Но только теперь и сама Камилла, и стоящий рядом с ней актер, и Эйб Робинсон, и Джефф Дармер, и Джек Марлин, и Люк Беррер, и другие операторы, декораторы, осветители и все остальные техники и помощники знали, что теперь все будет не так, как прежде. Теперь все будет совершенно по-другому.
Потому что теперь в их жизни появился еще один, новый человек. Человек, которого до этого в их жизни еще никогда не было.
Алексу Мартину объяснили, в какое помещение он должен войти, а больше ему ничего не объяснили. И поэтому удивленный и вытащенный из привычной среды обитания Алекс Мартин уже и так был недоволен до глубины души такими огромными переменами в своей безоблачной жизни.
Он возмущенно вошел в большое помещение, заполненное серьезными и важными людьми, и остановился на пороге в глубоком неприятии новой действительности. Все люди в помещении были заняты каким-либо возмутительным делом.
Кто-то нарочно направлял на бедного Алекса Мартина огромный прожектор, кто-то протягивал к нему на длинной палке микрофон, а кто-то снимал его на кинокамеру. Алекс Мартин увидел в другом конце помещения Эйба Робинсона и Джеффа Дармера, которым так не терпелось с ним вчера поговорить, и тут же умно понял, от кого исходит все зло.
А потому Алекс Мартин громко фыркнул и развернулся, чтобы важно выйти вон из помещения. Но он тут же запутался в многочисленных проводах и громко растянулся во весь рост на полу. Киностудия братьев Тернеров содрогнулась от такого удара.
И так получилось, что никто на киностудии братьев Тернеров не смог как-нибудь корректно сдержаться и промолчать. Нет, даже наоборот, вся киностудия братьев Тернеров тоже чуть не рухнула на пол от неудержимого хохота.
Эйб Робинсон и Джефф Дармер поняли, что теперь они точно пропали, теперь им чуть ли не целый год придется ходить следом за этим белокурым человеком и уговаривать его сняться в их фильме. И терпеливо объяснять ему, что никто не желал ему никакого зла, это было сделано чисто случайно, вовсе не нарочно, и так далее и тому подобное.
Алекс Мартин лежал на полу и придумывал план ужасной мести. Почему-то громче всех хохотали двоюродные братья Камиллы Роландо и Цезаро, в их жизни было мало развлечений, и они были рады чьей-нибудь любой неприятности.
Но так как на киностудии все были глубоко серьезные и деловые люди, то никто не выпустил из рук осветительные приборы, не отвел в сторону микрофоны, не выключил кинокамеры. Алекса Мартина продолжали освещать прожекторами, снимать на кинопленку, а чувствительные микрофоны регистрировали его гневное пыхтение.
И единственным человеком, кто не обратил на происшедшее никакого внимания, была Камилла. Актер, с которым она разговаривала до этого, давно забыл то, о чем они разговаривали, и, как и все остальные, радостно хохотал в кулак.
Камилла тоже уже забыла то, о чем она с кем-то только что говорила, не так уж это было важно и существенно. Она просто стояла там, где стояла, никуда не оглядывалась и не обращала ни на кого внимания.
Она смотрела сквозь большое окно на облака, на небо и на солнце. А еще она смотрела в глубь себя и ощущала какое-то новое чувство, даже ей самой неведомое, неизвестное и неповторимое.
Умница Люк Беррер тоже никак не отвлекался, он-то и снял Камиллу в этот удивительный момент. И этот ее необъяснимый тонкий взгляд - на все и в никуда - много позже тоже был признан одним из самых сильных моментов этого необычного фильма.