На небе светила почти полная луна, легкий пьянящий ветер дул в лицо. Джози старалась прогнать прочь воспоминания о Льюке. Я приехала на это ранчо, чтобы подумать, как мне дальше жить, вот этим я и буду заниматься, решила она, вдыхая прохладный воздух позднего вечера. Чтобы перестроить жизнь, мне нужно сменить работу. Временной должности на фирме отца больше не существует, и вообще я должна встать на ноги, хватит цепляться за родных. Придется подумать о том, как найти работу в той области, которую я для себя выбрала. Мне нравится работать в сфере туризма и отдыха, сегодня, помогая Консуэле, я убедилась в этом еще раз. Выбор специальности стал бы важнейшим решением, принятым мною совершенно самостоятельно. Пора доказать семье правильность своего выбора.
Где‑то впереди хрустнула веточка, видимо под чьей‑то ногой: кто‑то шел навстречу. Вглядываясь в темноту между деревьями, Джози ясно различила ковбойскую шляпу на голове высокого мужчины.
Господи ты Боже мой, неужели Батч? Джози подавила стон. Вот уж чего никак не хочется, так это столкнуться с ним в такое время. Неужели придется отбиваться от притязаний влюбленного пижона? Может, переждать, пока он пройдет? Эта идея заставила ее в одно мгновенье свернуть с тропинки и спрятаться за большим валуном.
Скрюченная в три погибели, Джози чувствовала себя нелепо и только старалась не опрокинуть теплую тарелку тушеного мяса с фасолью. Проходили минуты, и ноги ее начали неметь. Трещали кузнечики, квакала лягушка, ветер шелестел в листве - и больше никаких звуков.
Видимо, он свернул на другую тропинку, подумала Джози, и со вздохом облегчения встала и выпрямилась.
- Не двигайся, мерзавец! - раздался строгий окрик из‑за деревьев позади нее.
От страха Джози взвизгнула и вскинула руки вверх, тарелка полетела в том же направлении.
- Что за дьявол…
Теперь она узнала голос. Он так же точно поприветствовал ее, когда она впервые появилась на ранчо.
- Льюк! - воскликнула Джози. Мгновенно обернувшись, она увидела его сзади в неясном свете луны. С полей его шляпы стекал соус. В испуге она прижала руку ко рту. - Что… что вы здесь делаете?
- Я хотел спросить у вас то же самое. Как объяснить то, что среди ночи вы прячетесь за этим валуном? - Сорвав шляпу, он уставился на нее. - И чем это вы в меня запустили?
- М‑моим ужином.
Льюк переводил взгляд со своей шляпы на девушку; лицо его выражало изумление.
- Зачем вам это понадобилось? И что вообще происходит, черт побери?
Джози остолбенело смотрела на него, пытаясь придумать хоть какой‑то ответ. Ничего подходящего не находилось. Не признаваться же в страхе перед Батчем. В конце концов, этот парень - ловелас, но не бандит, а наябедничать значило навести на него какие‑то подозрения. Кроме того, она не хотела, чтобы Льюк заподозрил ее в том, что она не может отшить нахала.
Она может! Может справиться даже с самим Льюком.
Джози вздернула подбородок: этот жест всегда помогал ей избавиться от чувства собственной беспомощности - оно овладевало ею всякий раз, когда она совершала промах. Может, мне нравится сидеть за этим валуном, упрямо подумала она. Я взрослая женщина и не собираюсь объяснять кому‑то каждый свой шаг. Во всяком случае, не ему.
- Я направлялась к своему домику и вдруг услышала, как кричит… сова. - (Пришлось это быстренько придумать.) - Мне хотелось ее… рассмотреть.
- Рассмотреть? - В голосе прозвучало полное неверие.
Джози была рада темноте, потому что так легче было избежать его взгляда. Она, вообще‑то, никогда не умела врать.
- Д‑да.
- Ночью?
- Ну а когда же еще можно увидеть сову?
Объяснение явно не удовлетворило ковбоя. Он долго и подозрительно смотрел на нее, потом перевел взгляд на свою шляпу. Он покачал головой и что‑то проворчал - что‑то весьма нелестное о "горожанах"; Джози была рада, что не расслышала всю фразу.
- Как бы там ни было, прятаться в лесу на ночь глядя глупо, - прорычал Льюк. - Я видел, как тень скользнула за камень, и заподозрил неладное. Запомните: в наших краях чаще всего сперва стреляют, а уж потом задают вопросы. Черт возьми, ведь я же мог вас подстрелить!
Джози гордо выпрямилась. В конце концов ничего страшного не случилось, подумала она сердито, не имеет он права так вот меня отчитывать. Разговаривает как с дефективной! Вытянувшись в полный рост, девушка ответила со всем достоинством, на какое только была способна:
- Прошу простить меня за то, что я вам испортила шляпу. Но не стоит принимать все так близко к сердцу и делать из мухи слона. - Когда взгляд ее скользнул вниз, она увидела, что с его куртки тоже стекает фасоль. Ее злость сразу прошла. - О Боже, я и куртку вам тоже испортила…
Протянув руку, она попыталась стереть жирные пятна. И тут же ощутила мускулистую грудь. По телу ее пробежала дрожь, не имеющая ничего общего с прохладой ночи.
Льюк шарахнулся от нее как от огня, чтобы не возбуждаться. От греха подальше! С тех пор как эта чертова дамочка поселилась у него на ранчо, он только и делает, что возбуждается.
Однако ее прикосновение заставило его слегка смягчить тон.
- Да ладно, ничего с моей одеждой не будет. Она видала и худшие времена.
Посмотрев вниз, на Джози, он удивился тому, каким бледным выглядит ее лицо при свете луны. Совершенно не похожа на ту злющую, исполненную дурных намерений ведьму, которую он нарисовал в своем воображении. Сейчас она казалась хрупкой, женственной и расстроенной. Сердце его стало таять, как конфета, забытая на солнце.
Чувство вины пронзило его. Это я спровоцировал тот поцелуй, а теперь стараюсь взвалить всю вину на девушку.
Следовало бы мне слегка подобреть, начать обращаться с ней как с любым отдыхающим, заплатившим деньги, подумал он. Засунув руки в карманы, он переступил с ноги на ногу и произнес:
- Насколько я понимаю, вся ваша еда оказалась на моей одежде, и вы остались голодной. Приглашаю вас вернуться в гостиницу и поужинать. Я как раз иду туда с той же целью.
Она улыбнулась так, что ему поневоле пришлось улыбнуться в ответ. Напряжение между ними несколько спало.
- Хорошо. Спасибо.
Они направились назад к гостинице, он поглядывал на нее с высоты своего роста.
- А почему вы не поужинали вместе с другими отдыхающими?
- Я помогала Консуэле на кухне.
Льюк нахмурился. То, что Джози слишком тесно общается с экономкой, очень ему не нравилось, как и то, что она слишком влезает во все дела гостиницы.
- Я ценю вашу помощь, Джози, но думаю, вам не нужно тянуть на себе такую работу. У нас есть повариха, работающая в те дни, когда Консуэла выходная, а еще две девушки помогают ей по вечерам.
- Да, я знаю. Но одна из них вчера вечером не явилась.
Льюк чуть не выругался вслух.
- Опять?
- Консуэла говорила, что у вас проблемы со служащими с тех пор, как уволился последний менеджер.
- Так и есть, но вам незачем об этом беспокоиться. Вы заплатили за свое пребывание здесь, и вам следует отдыхать, а не торчать на кухне.
- Мне это нравится, - отмахнулась Джози. - Кроме того, завтра вечером меня не будет: по расписанию у меня верховая прогулка при луне и пикник.
Льюк поморщился: он совершенно об этом забыл. Черт, дьявол, бес меня побери, подумал он, не могу же я отпустить ее на прогулку и пикник, да еще поздно вечером, да еще с кем‑то вроде Батча. Придется заменить его Мануэлем или другим провожатым, как бы об этом не забыть…
Открыв скрипучую дверь, Льюк пропустил вперед девушку и прошел сам. Бросил шляпу на стул и стал смотреть, как она снимает свою ветровку. Неплохо бы принять закон, возбраняющий одежду в обтяжку, подумал он; нет сил смотреть, как ее облегают джинсы, а свободный розовый свитер еще больше подчеркивает фигуру. При виде нежных округлостей под свитером, тонкой талии и крутых бедер у него пересохло во рту.
Джози взглянула на него, и Льюк поспешно отвел взгляд, чтобы она не заметила, на что он глазеет.
- Если бы вы сняли куртку, я бы ее почистила, - предложила Джози.
Льюк неловко снял куртку и вручил ее девушке, после чего прошагал в другой конец кухни и открыл холодильник. Достал сковородку с мясом и три большие кастрюли, после чего стал наблюдать, как она чистит куртку мокрой тряпкой.
- Мое предложение вернуть вам деньги все еще в силе, - брякнул Льюк неожиданно для самого себя.
Она посмотрела на него удивленно:
- О чем это вы?
- Ну, вы уже видели ранчо, вы поняли, что здесь нечего особенно делать. Вы и неделю здесь не выдержите.
Выражение лица Джози сделалось мрачным, как туча.
- А не могли бы вы больше не пытаться от меня избавиться? Ваша политика дискриминации уже себя не оправдала, да и дальше у вас ничего не выйдет.
- Но я и не пытаюсь вас дискриминировать.
- Как же вы объясните ваше желание меня вытурить?
- Зачем же мне вас вытуривать? - спросил Льюк вслух, а про себя добавил: Затем, что твое присутствие заставляет мое сердце биться, температуру повышаться и вообще выбивает меня из колеи.
Подойдя к шкафу, он вытащил несколько пустых тарелок. Они угрожающе звякнули, когда он со всего размаху поставил их на стол.
- Просто я подумал, что… раз уж вы прячетесь на кухне и не видите других отдыхающих… - он провел рукой по волосам, пытаясь дипломатично выразить свою мысль, - мне казалось, что вам было бы приятнее оказаться снова в Талсе, вот и все. И я без всякого ущерба вернул бы вам деньги.
Взгляд Джози потеплел, но подозрительность в нем осталась.
- Благодарю вас, но я пробуду здесь всю неделю.
- Будьте добры, объясните мне, пожалуйста, почему? - Он постарался сказать это спокойно.
- Начнем с того, что ранчо расположено в красивых местах, удобства здесь на уровне и питание отличное. Этого мало?
- Да, мало.
- Тогда потому, что я приняла решение приехать сюда и не стану его менять.
Льюк пожал плечами, пытаясь скрыть свое почти что отчаяние:
- Но это не причина.
- Для меня - причина. - Джози вздернула подбородок в своей обычной манере.
- Почему?
- Потому, что всю жизнь я сомневалась в правильности своих решений. А сейчас наступил момент, когда мне пора начать верить в себя. Например, я чуть не вышла замуж за мерзавца, так как слишком полагалась на мнение своих родственников. Больше я не позволю так собой вертеть, и мой выбор будет только моим выбором.
Потирая подбородок, Льюк смотрел на упрямо сжатый рот девушки и думал, что при нынешних обстоятельствах ее позицию можно понять. С трудом, но он даже где‑то с ней соглашался. Черт, думал он, а ведь и со мной то же самое. Если кто‑то захочет меня сбить с намеченного пути, я сразу же покажу клыки.
Однако понимание причин, по которым Джози хочет остаться, не облегчало его положения. А если разобраться, оно его только ухудшало. Потому что было ясно: заставить ее уехать может только стихийное бедствие типа землетрясения.
Снова взяв в руки влажную тряпку, Джози принялась чистить куртку.
- Кроме того, - произнесла она, - я хочу отделиться от родителей, потому намерена вернуться в Талсу уже устроенной. Они, конечно, закидают меня советами, а мне сейчас их советы нужны меньше всего на свете.
Джози протерла куртку в последний раз, встряхнула ее и повесила на спинку стула.
- Итак, я хочу побыть здесь, пока мои родители успокоятся, я за это время тоже приду к какому‑то решению и постараюсь найти работу в каком‑нибудь отеле или доме отдыха. Честно говоря, я хотела спросить: не разрешили бы вы мне воспользоваться компьютером в офисе гостиницы? Мне хочется подновить свои знания.
Это просьба его насторожила. Он так и не научился пользоваться компьютером, который приобрел еще отец. А Джози, значит, осилила эту премудрость.
- Ну конечно, - ответил он. - А то стоит без толку, только пыль собирает.
Улыбка Джози снова подействовала на него как электрозаряд. Когда мелькнула эта ямочка, в кухне стало будто светлее. Льюк отвернулся и, открыв шкаф, начал специально рыться в отделении для ножей и вилок, чтобы избавиться от эффекта, произведенного ее улыбкой. Можно бы к этому и привыкнуть, подумал он. Она же не останется здесь на веки вечные.
Все‑таки впереди еще целых шесть дней, но можно и потерпеть - для этого нужно всего лишь не оставаться с ней наедине. Мужчина, конечно, может многое выдержать, однако следует избегать провоцирующих ситуаций вроде завтрашнего ночного пикника. Не стану я ее сопровождать, решил он, попрошу это сделать Мануэля или Джека, а то и старого Бена. Хотя последний в темноте слеп как крот…
Однако увернуться от опасного пикника Льюку не удалось - пришлось ему ехать с Джози вдвоем, по узкой тропинке, верхом, лунной ночью.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
- Готовы? - спросила Джози, сидя в седле на своей лошадке Петунии и глядя сверху вниз.
Никогда я не буду к этому готов, мрачно подумал Льюк и с тяжелым вздохом взгромоздился на свою ширококостную скаковую лошадь. Черт бы меня подрал, во что же я вляпался? Как раз в то, чего поклялся никогда не делать.
Надо же было так случиться, что все оказались заняты: у Консуэлы с Мануэлем тот самый единственный вечер в неделю, когда они танцуют кадриль; Джек Росс обещал родственникам отужинать с ними, а у старого Бена сегодня игра в покер. Похоже, именно на понедельник все наметили самые неотложные дела. Настолько неотложные, что это кажется подозрительным. Можно поспорить на любую сумму, что все это подстроила Консуэла, но все равно ничего доказать не удастся. Всю жизнь она тайно вмешивалась в его дела, но еще ни разу ему не удавалось поймать ее за руку.
Ну что ж, наверняка и на этот раз она была режиссером маленького спектакля, подумал Льюк с мрачной ухмылкой. Единственными людьми без срочных дел оказались они с Батчем. Мысль о том, что придется провести вечер наедине с Джози, бросала его в дрожь, как вора, угодившего в церковь на исповедь. Однако не отправлять же ее на ночную прогулку с Батчем! Это слишком опасно. Не долго думая, он изобрел для парня еще одно задание.
- Не понимаю, зачем мне вечером тащить грузовик на техосмотр, - проворчал Батч, - я могу это сделать рано утром. - Говоря это, он пожирал глазами Джози, приближающуюся к ним.
- Утром мне нужно на нем ехать, - сказал Льюк, - слишком дорого обойдется его простой.
Батч подозрительно оглядел хозяина и, судя по ухмылке, кое о чем догадался.
- Ну что ж, отлично. Я все понял. - Он ткнул Льюка локтем в бок. - Аппетитная молодуха, спору нет. Восхищаюсь вашим вкусом, босс.
Льюк открыл было рот, чтобы возразить, но промолчал: Джози была так близко, что могла их услышать. Ладно, пускай Батч думает что угодно, это хотя бы избавит клиентку от его приставаний. Черт побери, хлопот с этой девицей не оберешься!
В отношениях с Джози ему не нравилось решительно все. Вчерашний вечер, например: ему было так хорошо с ней, как никогда не бывало. Сидя в гостиничной кухне, а это продолжалось не меньше двух часов, они говорили о музыке, о книгах, о кинофильмах, о политике, о потеплении атмосферы и даже о неопознанных летающих объектах. Его поразило то, как много у них общего, как она остроумна, как обаятельна. Когда он проводил Джози до дверей домика, ему до смерти хотелось наклониться и поцеловать ее на прощание. К счастью, ему удалось сдержаться, хотя и с трудом. Целовать ее опасно, это он уразумел хорошо.
К тому же, напомнил он себе, я решил связать судьбу только с женщиной, знающей толк в жизни на ранчо, а Джози навряд ли отличит комара от овода. Городская штучка! Она явно не прочь выйти замуж, только он на эту удочку больше не попадется. Вот так‑то.
Подняв голову, он заметил, что Джози за ним наблюдает, и снова понял, как она привлекательна. С досадой на самого себя он переложил поводья из одной руки в другую:
- Вы готовы? Тогда трогаем.
- А еды мы с собой не захватим?
- Продукты у меня за седлом, остальное все уже на месте. Туда давно уехал наш работник, он все подготовит.
- Похоже, эти ночные пикники поставлены у вас на научную основу.
- Они очень нравятся отдыхающим. - С этими словами он тронул свою лошадь, и она пошла к воротам загона.
Джози тоже слегка стегнула Петунию вожжами, та затрусила рядом.
- И часто вы их сопровождаете лично?
- Не часто. - Нет смысла рассказывать ей, что он вообще делает это впервые, чего доброго решит, что ее обслуживают по первому разряду. А это не так, подумал он упрямо. Просто нельзя давать в провожатые одинокой женщине распутника, ни в коем случае.
Батч широко распахнул ворота загона, помахал Джози, когда она проезжала, и демонстративно подмигнул Льюку за ее спиной.
- Удачной вам прогулочки! - крикнул он.
Петуния трусцой двигалась по тропинке, проложенной в густой траве луга. Джози сбоку глянула на Льюка, смущенная и слегка встревоженная тем, что впереди целый вечер наедине с ним.
Она уже приготовилась дать Батчу достойный отпор! Нечего мне прятаться от него в кустах, решила она, следует выяснить все с открытым забралом. Если суровая отповедь не проймет любвеобильного нахала, придется ему чем‑нибудь пригрозить. Только чем? Она и впрямь собиралась принять надлежащие меры, но еще не придумала какие. Может, наябедничать Льюку?..
А теперь дело приняло совсем другой оборот. Как, черт возьми, ей следует вести себя с ним? Впрочем, Льюк навряд ли станет домогаться ее любви.
- Если вы, как правило, не участвуете в ночных прогулках под луной, почему вы делаете это сегодня? - спросила она.
Льюк зло прищурился:
- Сегодня заняты все, кто этим обычно занимается.
- Так уж и все?
- А вы бы предпочли кого‑то другого?
- Нет, я просто удивилась тому, что это вы.
Рот у Льюка сжался, на щеке заиграл желвак.
- У Батча срочное задание в городе, если именно он вас интересует. - Льюк подстегнул свою лошадь и оказался впереди Джози.
Джози смотрела на него, не понимая, почему он так взъерепенился. Не мог же он подумать, что Батч ее волнует? И какое ему дело до ее волнений? Не ревнует же он ее к Батчу?
А если ревнует?
Сердце ее забилось, и мысли снова завертелись вокруг вчерашнего поцелуя, от которого голова шла кругом и ноги становились ватными. Судя по его словам и последовавшему за ним напряженному молчанию, Льюк пожалел о том, что не сдержался. Стало быть, ей опасаться нечего.
Но она никак не могла выбросить этот поцелуй из головы, и воспоминания о нем расцвечивали яркими красками все вокруг. Уж очень много времени я трачу на нечто, продолжавшееся всего несколько секунд, думала она.
Это "нечто" незримо присутствовало рядом с ними всю последующую часть их вчерашней экскурсии, создавая большую неловкость. И хотя во время их вечерней беседы на кухне неловкость прошла, напряженность все же осталась. Во всяком случае, она, Джози, чувствует ее даже сейчас. Она продолжает реагировать на каждый его жест, каждый взгляд и движение.
Мне бы следовало навсегда забыть об этом поцелуе, подумала она. Я придаю ему слишком большое значение, и это заставляет меня откликаться всей душой на каждую мелочь, сказанную или сделанную Льюком.