– А прямо сейчас, как насчёт того, чтобы вы пошли домой и оставили детворе основную работу? Пускай сожгут немного энергии.
Когда дамы расходились, я услышала, как тётя Бонни, мать Рикки, прошептала:
– Пожалуйста, господи!
Я зашла в кабинет и увидела, что Ребекка, самая организованная ученица в группе, уже начала перебирать бумаги и пыталась спасти некоторые из моих порванных папок. Рикки с Бенджамином важно совещались, какой химикат лучше всего отчистит следы дыма с моего потолка.
Убедив их, что соляная кислота, вероятно, уже перебор, я отправила других помочь мне собрать мои книги и выбросить то, что уже нельзя спасти, в мусорный контейнер на улице.
Когда я наклонилась, чтобы привести в порядок порезанный стул, то уловила слабые нотки знакомого запаха.
Что-то свежее и цветочное под слоем дыма.
Кондиционер для белья. Та же самая "Апрельская свежесть", которой благоухал мой грузовик.
Я наклонилась ближе и вдохнула. Это был свежий запах, безусловно, не тот, который въелся в обивку стула тем утром. Я попыталась обойти комнату по кругу и как бы невзначай понюхать детей, чтобы проверить, не они ли пропитали обивку запахом своей свежевыстиранной одежды.
Но современные дети, знакомые с отслеживанием педофилов при помощи скрытой камеры, замечают, если взрослый начинает открыто обнюхивать их. Честно говоря, это успокоило меня насчёт их инстинкта самосохранения. Но все мои старания стали зряшным, противным, бесполезным упражнением, поскольку никто из них не пах "Апрельской свежестью". "Весенним лугом"? "Горным ветром"? Несомненно. Но ни единой нотки "Апрельской свежести".
Я не знала, что и думать. Когда подростки сказали, что не поджигали мой офис, я им поверила. А в город, ну, гм… никогда не забредал незнакомец, совершенно случайно занимающийся вандализмом.
И я не могла избавиться от ощущения странного совпадения, что истёртый тормозной трос моего грузовика пах кондиционером для белья. Кому, чёрт возьми, взбрело в голову испортить тормоза моей машины? Или разворотить мой офис? Первое казалось довольно серьёзным, а второе просто чертовски разозлило меня и стоило мне новой корзины для бумаг. И кто, чёрт побери, использовал столько кондиционера для белья, что его аромат перебил все следы естественного запаха?
Эли. Прежний альфа стаи примерно так себя и вёл, когда наводил ужас своими нападениями на людей – Сьюзи Куинн, пару туристов-подростков, Эбнера Голайтли – рядом с домом Купера в Гранди. Купер винил за эти нападения себя, поскольку думал, что переживает что-то наподобие волчьего помешательства, но Эли того и добивался.
Куперу сложнее, чем любому из нас, было вспомнить своё пребывание в волчьем обличии. Чем больше времени волк проводит в стае, тем яснее его воспоминания во время обращения. У нас существовала своего рода коллективная память, которая могла быть нелепой, учитывая глупости, вытворяемые Самсоном в волчьем облике. А поскольку Купер провёл около двух лет вдали от стаи, то почти страдал амнезией. Когда люди начали умирать, и Купер подумал, что в бессознательном состоянии может причинить вред Мо, то тут же решил, что правильнее будет уйти.
Эли мог бы провернуть что-то такое же подлое и двусмысленное, как пакость с моим грузовиком и поджог… моего кресла начальницы.
Но Эли мёртв, и этот факт оставил меня без списка подозреваемых.
Глава 8
Боевые шрамы
Я обошла деревню, предупреждая всех пожилых членов стаи быть начеку. А физически крепкие особи собирались почаще обегать периметр. Мы не хотели, чтобы в долине околачивалась полиция. Я не могла провести анализ отпечатков пальцев на своём грузовике и двери кабинета. Поэтому больше ничего не оставалось делать, кроме усиленного патрулирования. И именно этим я и занималась, на четырёх лапах огибая долину вечером понедельника. Ну, предполагалось, что я буду патрулировать границу.
После того как дядя Фрэнк упомянул о том, что к нам, возможно, кто-то вторгся, Ли явился с подкреплением – большими, крепкими мужчинами из своей стаи, чтобы помочь в патрулировании. Думаю, он расценивал это как своего рода знак ухаживания – посмотреть, как хорошо мы будем работать вместе, когда две стаи связаны родством. Он всё пытался разбить нас на пары и послать отряды в стратегически важные точки долины, но и сам не знал, где эти самые точки находятся. Вынуждена повториться – ему просто умишка не хватало.
Заседание прошло в хаотическом беспорядке, и Самсону пришлось заорать "Да заткнитесь все к чёрту!" галдящей толпе оборотней, прежде чем я смогла всех успокоить и разбить на пары.
Конечно же, Ли отказался становиться в пару с кем-то ещё, кроме меня. Но мне удалось оставить его прямо на окраине деревни, когда он отвлёкся. Я прошмыгнула по узкой тропинке под скоплением низкорослых сосен. А Ли был слишком большим, чтобы там пролезть, и уже более часа не мог догнать меня.
Бесцельно бродя по тёмным багровым лесам, я задалась вопросом, где находится Клэй. Его поставили в пару с Терезой. Я планировала сгруппировать их с Самсоном, но во время распределения моему кузену внезапно потребовалось пойти отлить.
Он вернулся, когда Алисия уже вышла на порог, страстно желая провести день на улице, поскольку моя мама предложила присмотреть за мальчиками. И каким-то образом, что вышло очень кстати, Самсон остался единственным волком без партнёра.
Мой большой тупенький кузен мог иной раз проявлять явное коварство. Его увлечение Алисией представляло собой интересное развитие событий. Было немного странно, когда мужчины-оборотни увлекались вдовами, особенно вдовами с детьми. Но если бы Алисия сделала Самсона счастливым, я бы сама помогла в ведении переговоров за её лапу.
С другой стороны, Тереза проявляла явный интерес к Клэю, что выглядело проблемой. Пока что у нас с ним было два свидания, и мы замечательно провели время вместе. Он мог отвлечь меня от забот о стае, но я не полностью забывалась. С ним я чувствовала себя в безопасности, в отличие от того всегдашнего карнавала эмоций, который, казалось, подхватывал и кружил меня каждый раз, когда я была с Ником. Но что у Клэя сложится с Терезой? Мне была ненавистна мысль о том, что она увидит нас и испытает ревность, расстроится и почувствует себя одинокой. Однажды её уже поимел амур. Может, мне попытаться свести её с одним из соплеменников Ли? Некоторые из них выглядели умнее него, хотя и не такими красивыми.
Я размышляла над различными кандидатами для свидания вслепую, когда уловила аромат кондиционера для белья "Апрельская свежесть", витающий в воздухе. Я машинально двинулась за ним. Тактически это было глупо. Но после того как этот запах крутился в моей голове почти неделю, он уже представлялся мне путеводной звездой. Мои лапы, казалось, жадно загребали землю, пока я мчалась сквозь чащу, следуя за ароматом всю дорогу до границы Гранди.
Я бежала к дому Купера, под лапами скрипела подмороженная земля. Слабый затемнённый контур луны поднимался высоко над деревьями. Я потеряла запах где-то рядом с маленьким ручьём, протекающим по заднему двору Купера. Аромат просто исчез. Я сбросила скорость до бега рысцой и в лёгком ветерке пыталась найти малейший намёк на тот запах, но мне это не удалось.
Внезапно волосы на затылке поднялись от какого-то электрического заряда. Слабые ароматы дымного мха и воскресного обеда витали вокруг моей головы. Ник находился где-то рядом.
И он был не один.
Я бросилась через подлесок, очертя голову устремившись к Нику. Прорвавшись сквозь границу леса, я нашла доктора Тэтчера сидящим на поляне и беседующим с огромным рыжим волком, который пристально смотрел на него, словно на очередное блюдо в меню.
Серьёзно, что же нужно сделать, чтобы сохранить живым одного человека? Похоже, Ник был антропологическим Ивелом Книвелом .
Я зарычала, заявляя о своём присутствии большому куску меха. Не отрывая глаз от Ника, волк всем телом повернулся ко мне. Он не собирался отказываться от Ника, что обеспокоило меня.
Большинство здравомыслящих волков пытаются избежать контакта с людьми всякий раз, когда это возможно. Этот же изучал Ника, как свою добычу на охоте. Ощутив приливший к голове адреналин, я бросилась и встала между человеком и волком. Я ощутила, как позади меня Ник попятился, словно наконец понял, что что-то не так.
Я расставила лапы пошире, чтобы казаться как можно больше, и зарычала. Губа мохнатой твари приподнялась, обнажая клыки, и волк зарычал в ответ. Он придвинулся вперёд, думая, что раз я меньше, то отступлю. Я бросилась на него, ударив головой в грудь и толкая его плечом. Он щёлкнул челюстями, пытаясь схватить меня за шею, но я отодвинулась назад достаточно, чтобы подготовиться к новому удару. Волк перераспределил свой вес, притворяясь, что сделал выпад влево, а затем бросился вправо. Я удержала его, впившись зубами в переднюю лапу и оттаскивая подальше от Ника, не слишком мягко. Волк слегка отступил, но только чтобы встать на задние лапы и напасть на меня спереди. Я увернулась, а затем вскочила, пихая его в живот, пока он не упал на спину.
Мохнатый монстр вскочил и поднялся на задние лапы, чтобы броситься на меня. Я приготовилась к столкновению, но вместо этого очутилась на земле, когда раздался шум, похожий на пронзительный визг, из-за которого я почувствовала, что моя голова вот-вот взорвётся. В этом раздражающем сигнале сочетались все неприятные звуки мира: скребущие по доске ногти, визг шин и пение тётушки Эди. Я прижала голову к земле, затыкая уши почвой, просто чтобы попытаться уменьшить шум. Он стал немного тише, что позволило мне поднять голову.
Я обернулась и увидела Ника, стоящего на коленях и держащего что-то наподобие пневматического гудка. Его лицо напряглось, когда наши глаза встретились. Узнал ли он меня? Знал ли он?
Могла ли я убедить его выбросить этот гудок в лес и больше никогда к нему не прикасаться?
Волк позади меня тяжело поднялся и, казалось, собирался предпринять ещё одну атаку. Почувствовав раздражение, Ник снова подул в чёртов гудок, тем самым сбивая меня с лап. Мне казалось, что я лежала там несколько часов, молясь, чтобы давление в ушах ослабло. Другой волк устал корчиться в агонии на земле, тяжело поднялся на трясущиеся лапы и бросился прочь. Как только он убежал за пределы поляны, Ник опустил причиняющий боль гудок. Я повернулась и увидела, как он ощупывает землю в поисках своих очков.
Честно говоря, я могла бы задушить его, но в тот момент у меня не было пальцев. Ник вытянул руку, будто собирался погладить меня, как чёртова домашнего любимца. Я отрывисто залаяла на него и резко обратилась обратно в человека.
– О чём ты, чёрт бы тебя побрал, думал? – потребовала ответа я. – Ты хоть понимаешь, что только что могло случиться? У тебя вообще есть инстинкты, которые не ведут к неминуемой смерти?
Ник уставился на меня. На его освещённом лунным светом лице отразилось глупое изумление и счастье.
– Ты оборотень! – воскликнул он.
Проклятье! Я не хотела обращаться у него на глазах. Я просто была настолько зла на него за то, что он поставил себя в такое дурацкое положение, что предстала в самой лучшей форме, чтобы накричать на него.
По правде говоря, я сдалась. Не было никакого способа не дать Нику узнать о нас. Казалось, он получил какой-то дьявольский подарок за то, что оказался в нужном месте в нужное время. Ведь Ник просто собирался заниматься этим делом, пока не загубил бы себя. Может, так будет лучше… но ни при каких обстоятельствах я не собиралась признаваться в этом. Я сознательно скрестила руки на груди и посмотрела на него.
– Я знал это! – крикнул он, обвиняя и торжествуя одновременно.
– Ладно, ладно, – фыркнула я, поднимая руки вверх. – Я оборотень. Счастлив?
– Вообще-то да, немного, – признался он, нацепив очки на нос.
– Что, чёрт возьми, это за штука? – спросила я, выхватывая маленький пневматический гудок из его руки.
– О, ээ, это придумал мой друг, работающий на факультете биологии Вашингтонского университета, – застенчиво произнёс он. – Он всё ещё тестирует его, как систему защиты для туристов. Прибор издаёт звуки в тех децибелах и с той частотой, которые почти сводят с ума представителей семейства псовых. Если столкнёшься с волком и используешь этот гудок, то зверь либо убежит, либо будет слишком растерян, чтобы преследовать тебя, когда убежишь ты.
– Он заработает на этом целое состояние, – пробормотала я и вернула прибор Нику, хлопнув им по его руке.
– Извини. Я не знал, что это ты. Я просто пытался прекратить бой…
Внезапно осознание отразилось на лице Ника.
– О, эй, постой, ведь это означает, что вся эта ботва с наготой, поцелуями и тисканьями в твоём грузовике случилась на самом деле!
Я покраснела. Покраснела! Я никогда не краснела, а сейчас чувствовала, будто мои щёки пылают огнём.
– Нет, не произошло.
Он обаятельно усмехнулся.
– Поверь мне, я очень тщательно веду в уме подсчёт всех красивых женщин, которых видел обнажёнными. А ты – очень запоминающаяся запись в моей…
– Если ты говоришь про свою "фапку", я буквально выбью зубы из твоей башки.
– Я собирался сказать… – Он замолчал на полуслове, внезапно придя в ужас. – Где могла милая девушка вообще узнать про такое выражение, как "фапка"?
– Я не милая девушка. И провела много времени с мужчинами, едва вышедшими из подросткового возраста, – сказала я, закатив глаза. – Слушай, мы можем продолжить этот разговор где-нибудь в менее уединённом и открытом для нападений месте? И что ты вообще здесь делаешь?
– Я слышал, как Алан вроде бы говорил, что тут находится место с интенсивным движением для наблюдений за волками. И пришёл сюда исследовать. Увидел волка…
– И предположил, что это оборотень, а не, скажем, настоящий покрытый мехом волк, который мог вырвать твоё горло и оставить кости лежать разбросанными по поляне?
– Я думал, это Купер, – побледнев, сказал он. – Вот чёрт! Это что, был настоящий волк?
– Нет, это был оборотень, – произнесла я, качая головой и глядя на границу леса.
– А почему ты тогда так расстроена?
– Потому что я его не знаю.
* * *
В конце концов, мы побрели назад к дому Ника, хотя жилище Купера и Мо находилось ближе. Я не хотела ещё раз объяснять брату, почему снова обратилась на глазах у Ника. Да и терпеть самодовольные ухмылочки его жены желания не возникало.
Я позвонила Самсону и сказала, что ночью буду следить за границами долины, высматривая незнакомцев. Он был сбит с толку, но я использовала свой "не-спрашивай-меня-ни-о-чём" тон голоса, поэтому ему пришлось согласиться. После чего я повернулась обратно к Нику.
Я скрестила руки на груди, чувствуя себя странно обнажённой. Ну, я была обнажена. Но ощущала себя более голой, чем обычно. "Как я вообще это сделаю? -задалась я вопросом. – Что это будет значить для моей семьи? Что я собиралась рассказать ему, поскольку хотела, чтобы он понял суть стаи, а что – из желания, чтобы он понял меня?"
Мы просто стояли в его прихожей и смотрели друг на друга. Затем я повернулась и направилась на кухню. На стене висела карта с обозначенными на ней красными кнопками местами нападений. Он пытался определить предполагаемую область охоты, используя список примерных направлений атак оборотня, висящий на стене. А рядом с ним были обозначены расстояния в милях от каждого места нападения до дома Мо. Наш же с ним инцидент был помечен голубой кнопкой. У Ника было два больших списка на альбомных листах. На одном стоял заголовок "Доказано", и он был полностью пустым. Другой же, вероятно, был озаглавлен – полный бред – "Вероятно", и перечислял фазы луны, двуногих, укушенных в сравнении с рождёнными, и, наконец, – серебряные пули под вопросительным знаком. А также там лежала куча маленьких блокнотов, каждый из которых был исписан каракулями.
– Технически, серебряные пули убьют нас, – сказала я ему. – Как и обычные. Пули почти всех убивают.
Ник кивнул и вытащил ручку, чтобы сделать запись в своей таблице:
– Полезно знать.
– У тебя ведь нет никаких других маленьких гаджетов Джеймса Бонда, о которых мне следует знать? – спросила я, глядя на пневматический гудок, который он бросил на стойку. – Пистолет, который выстрелит в меня сетью? Запонки, выпускающие газовую смесь против медведей?
– Нет, хотя было бы здорово. – Его губы слегка дёрнулись, когда я взглянула на него. – Но, очевидно, нецелесообразно.
Посмеиваясь, он бросил мне баскетбольные шорты и майку футбольной команды "Грейхаундс" Рэдландской средней школы. Я отвернулась, чтобы надеть её.
– Что это, чёрт возьми? – спросил он, внезапно оказавшись очень близко ко мне и пробежавшись пальцами вдоль трёх шрамов, пересекающих мою спину.
– Рассерженная медведица. Я бегала вместе с братьями в Игл-Пассе, – пробормотала я. – Молодая была и думала, что я самая большая и крутая на горе. Медведица напомнила об обратном, когда я подошла слишком близко к её детёнышам.
– Но ты так быстро исцеляешься. Кажется, я кое-что об этом помню, – сказал он.
– Конечно, мы исцеляемся, но шрамы остаются. У нас же не как у вампиров. – Лицо Ника озарилось радостью в предвкушении миллиона вопросов, поэтому мне пришлось добавить: – Насколько я знаю, вампиров не существует.
– Проклятье, – проворчал он, когда я надела футболку через голову и скользнула в шорты. Ник поднял мою ногу и осмотрел вафельный узор крошечных вмятин вдоль моего бедра.
Он выгнул бровь.
– Никогда не зли дикобраза, независимо от того, насколько забавным он может казаться, – серьёзно объяснила я.
– Мультфильмы очень сильно вводят в заблуждение.
Ник указал на другую длинную белую полосу на моей голени.
– Игра в софтбол, забежала на вторую базу. Самсон не выбрался бы из проклятой границы поля под щитом.
Он рассмеялся, а затем прошёлся пальцами вдоль трёх еле заметных коротких линий прямо над моим горлом.
– Я и до этого дойду, – сказала я ему. Его брови сошлись вместе. – Спрашивай, что хочешь, – предложила я. – Я всё расскажу тебе о нас, а затем объясню, почему ты не должен делиться этим с остальными людьми.
Его лицо засияло. Будто я только что предложила ему Святой Грааль, карточку Бэйба Рута и номер телефона Меган Фокс.
Отведя взгляд от его лица, я добавила:
– Эта причина включает в себя слова "поскольку я убью тебя и прослежу за тем, чтобы никто не нашёл твоё тело".
– Я могу с этим жить. – Он кивнул, смешно шевеля руками, словно подгоняя меня.