Мой дом там, где любимый - Марта Шилдз 12 стр.


- Как он тренировался каждый вечер, как метал лассо. Я думал, он просто школит лошадей, а на самом деле он поддерживал форму, чтобы со временем вернуться на арену. Ты знаешь, что он постоянно платил членские взносы ассоциации ковбоев? Зачем ему эти расходы, если он не планировал вернуться?

Клэр была ошеломлена.

- А как он смотрел на меня, когда я рассказывал о своих победах и промахах. Как он держал в руках золотую пряжку, которую я привез с Национального финала. Он готов был сделать все что угодно, даже продать Райский Сад, чтобы вырваться.

Алекс закрыла глаза, чтобы сдержать слезы.

- Он говорил мне, что не участвовал в местных родео, потому что, если он не первый, ничего не стоит менять.

- Он никогда не был первым, - сказал Трэвис. - Хотя был близок к этому. Когда мама и папа погибли, он лидировал в скачках на неоседланной лошади и был третьим в связывании телят.

- А потом пришлось все бросить, - тихо проговорила Алекс. - Пришлось вернуться домой и заняться ранчо.

- И нами, - прибавил Трэвис.

Клэр взглянула на брата.

- Наверно, он ненавидел нас все это время? Он ненавидел ранчо? Но я ни за что не поверю в это.

- Хэнк никогда не признается в этом, но в глубине души думает именно так.

- Он любит нас, Трэвис, - настаивала Клэр. - И делает для Сада все, что может.

- Вспомни, что ты чувствовала минуту назад, Клэр, - проговорила Алекс. - Когда ты предложила устроиться на работу вместо колледжа, неужели ты совсем не чувствовала отвращения к ранчо?

Девушка вскинула голову.

- Возможно. Но я предложила от чистого сердца.

- Хэнк так и поступил. Он пожертвовал мечтой ради ранчо, - сказал Трэвис. - Он пожертвовал своей мечтой ради нас, чтобы нам не пришлось отказываться от нашей мечты. Он любит нас - как еще это определить?

- Так почему же он собрался продать ранчо?

- У него наконец-то появился шанс исполнить мечту. - Трэвис почесал затылок. - Налоги - лишь повод. Пожалуй, он даже не рассматривал варианты. Он просто стремился на родео.

Все замолчали, обдумывая его слова.

Алекс пребывала в растерянности. Она уже сказала Клэр и Трэвису, что собирается остаться, но это было прежде, чем она поняла, как сильно Хэнк любит родео и чем он пожертвовал. Она должна отпустить его, сделав вид, что сама по-прежнему стремится в Сан-Франциско. Алекс заморгала, пытаясь прогнать слезы злости и разочарования. Проклятье, проклятье и еще раз проклятье! Почему ей приходится так поступать? Лучше бы ничего не знать.

- Значит, мы должны продать ранчо, чтобы отпустить Хэнка на родео? - спросила Клэр. - Я не хочу видеть, как Сад дробят на кусочки, чтобы построить дачи.

Голос Трэвиса был тверд.

- Я займусь ранчо. Все равно я не смогу выступать на родео полгода или больше. На это время денег хватит. Потом, возможно, найду управляющего. Если нет, буду работать сам. Мне достаточно славы. Сейчас очередь Хэнка.

- А кто будет тренировать лошадей? - спросила Клэр.

- Я, - ответил Трэвис. - Все равно всегда приходилось доводить их до кондиции, как только Хэнк передавал их мне. Соревнования отличаются от работы на изолированной арене. И парни будут помогать мне, как помогали ему.

Дедушкины настенные часы в холле пробили двенадцать, когда Клэр тихо проговорила:

- Алекс, что ты собираешься делать?

Алекс повернулась к ним лицом и измученно улыбнулась.

- То, что должна сделать. Отпустить его.

- А если он не захочет, чтобы его отпускали? - спросила девушка.

Алекс пожала плечами. Тяжесть легла на ее сердце.

- Если не поедет, потом пожалеет об этом. Ведь он говорил мне, что лучше сожалеть о том, что сделал, чем о том, что не смог. С этим девизом он живет всю жизнь. - Она запнулась и вздохнула. - Он должен ехать.

- А ты не можешь поехать с ним?

Алекс покачала головой.

- Я не нужна ему в дороге. У него будет достаточно забот и без…

- Он идет.

Слова Трэвиса приковали все взоры к двери.

Сердце Алекс отчаянно колотилось. Каждый шаг Хэнка эхом отдавался в нем. Он прошел через столовую, потом распахнул дверь на кухню и осмотрелся. Его взгляд остановился на Алекс.

Чтобы скрыть слезы, застилавшие ей глаза, она отвернулась к плите. Она так много узнала об этом человеке за последние полчаса, и ее любовь переросла все известные ей границы.

Он нежно повернул ее лицом к себе.

- Что случилось?

- Ты собирался продать Сад. Мне показалось, я готова… готова…

- Потерять еще один родной дом. Правильно?

Она кивнула, надеясь, что он спишет ее бледность на это.

- Но нам больше не нужно продавать Сад. - Хэнк оглянулся на Трэвиса. - С этим мы разобрались, так?

- Ты имеешь на это право, брат. Я решил, что поторчу здесь и займусь Садом, пока ты будешь на родео.

На кухне воцарилось молчание, и было слышно лишь шипение котлет на сковороде. Алекс пыталась не дрожать, когда Хэнк внимательно посмотрел на Трэвиса, потом на Клэр, потом на нее.

Он прислонился бедром к кухонному столу и скрестил руки на груди.

- Похоже, вы трое о чем-то сговорились.

- Ты хотел вернуться на родео, и ты должен вернуться, - произнес Трэвис недрогнувшим голосом.

- А кто говорил, что я хочу вернуться на родео?

- Ты, - сказала Алекс. - В Ландере. Ты сказал мне, что хочешь вернуться. Я думала, ты говорил о выступлениях по уик-эндам, но ты имел в виду постоянную работу, не так ли?

- Тогда я думал, что мы потеряем Сад. Сейчас я…

- Что сейчас? - Кресло Трэвиса заскребло по полу. - Ты до смерти хотел вернуться на родео все восемь лет. Это твой шанс. Поезжай.

Хэнк прищурился.

- Вы точно о чем-то сговорились.

- Мы просто хотим, чтобы ты был счастлив, Хэнк, - проговорила Клэр. - Если ты…

Трэвис прервал сестру:

- Ты занимался Садом восемь лет. Сейчас моя очередь.

- Ты думаешь, что справишься лучше меня? - нахмурился Хэнк. - У тебя есть опыт? Почему ты думаешь, что сможешь сохранить его, если я не смог?

- Я знаю, что у меня отложено достаточно, чтобы держаться десять лет, даже если мы не продадим ни одного быка, - ответил Трэвис. - А если тебе не нравится, я выкуплю твою долю.

Они метали друг в друга злобные взгляды. Алекс хотела броситься между ними, но не могла. Трэвис хорошо знал своего брата. Говорить о жертвах Хэнка - только раззадоривать его упрямство.

- Нет. Если кто и останется на ранчо, то я.

Хэнк обнял Алекс за талию и привлек ее к себе.

- Почему? - тихо спросила Алекс.

Он взглянул на нее, и в его глазах неожиданно засветилась нежность.

- Потому что я люблю тебя, потому что здесь ты будешь счастлива.

Она почувствовала, что нож вонзился в ее сердце. Он любит ее? Как смеет он говорить об этом сейчас?

Она оттолкнула его.

- Нет! Это не повод отказываться от своей мечты.

- Я не хочу на родео. Да, я когда-то думал, что хочу, но это было до того, как приехала ты. Алекс, ты заставила меня понять, что это старое здание - мой дом. Я хочу быть только с тобой. Я хочу, чтобы Райский Сад стал и твоим родным домом.

- Господи! Что происходит? Ведь час назад ты планировал продать Сад.

- Просто я думал, что нет другого выхода. Сейчас выход есть. Не знаю, сможем ли мы сохранить Сад еще на пятьдесят лет, но деньги Трэвиса помогут.

- Ты можешь присылать домой свои призовые, старший брат.

Кулаки Хэнка обрушились на стол.

- Я не собираюсь на родео!

- Собираешься, - настаивала Алекс.

- Ты хочешь провести всю жизнь в дороге? - закричал он. - Это совсем не так здорово, как кажется. Это вшивые мотели, тряска по дорогам, дрянная еда…

- Я не поеду с тобой, - тихо проговорила она.

Он смотрел на нее, не в силах поверить.

- И куда же, черт возьми, ты собираешься?

Алекс взглянула на Трэвиса, умоляя его глазами. Сейчас ей не нужны были свидетели.

Трэвис понял намек.

- Пойдем, Клэр. Им нужно побыть одним.

Когда они остались вдвоем, Хэнк шагнул к Алекс и сжал руками ее плечи.

- Останься со мной, Алекс. Я люблю тебя. И не могу без тебя жить. Выходи за меня замуж.

Она еле сдерживала рыдания.

- Нет. Я собираюсь в Сан-Франциско. Именно это я планировала все время. И в моих планах ничего не изменилось.

Он вздрогнул, как от удара.

- Ты не хотела говорить этого. Твои планы изменились.

- Нет, не изменились.

Его руки сжали ее плечи сильнее.

- Ты любишь меня. Я знаю, ты любишь.

Глаза Алекс заволокло слезами. Хватит ли сил сказать те слова, которые заставят его уйти?

Сможет ли она?

Ее ногти впились в ладони.

Алекс понимала, что не может привязывать его ни к себе, ни к Райскому Саду. Она должна отпустить его, потому что любит, потому что ему нужна свобода, чтобы найти свою мечту. Без этой мечты он никогда не будет счастлив. И не будет счастлива она.

Едва дыша, она решительно посмотрела ему в глаза.

- Как я могу любить человека, который собирался продать родной дом, даже не поставив в известность семью? Человека, который знал, как много этот дом значит для меня, но который не удосужился сказать мне, что хочет променять родной дом на погоню за золотой пряжкой? Как я могу доверять тебе после этого?

Испуганное выражение на его лице говорило Алекс, что ему больно и стыдно.

- Алекс, клянусь, я всегда буду с тобой откровенен. Только не покидай меня.

Алекс чувствовала, что еще немного - и она не выдержит, но она обязана довести разговор до конца.

- Ни черта ты не научился. Но я научилась. Ты уберег меня от огромной ошибки, Хэнк, и я должна благодарить тебя за это. Ты заставил меня понять, что я любила не тебя, а Райский Сад.

До Хэнка не сразу дошел смысл ее слов. Он тряхнул головой.

- Я не верю тебе.

Алекс выскользнула из его рук.

- Я не понимала этого, пока ты не сказал, что собираешься продать ранчо. Моя первая мысль была - здесь для меня ничего не осталось. Я догадалась, что была влюблена в идею сделать это чудесное место своим домом.

Хэнк готов был взреветь от боли, обрушившейся на него. Алекс его не любила?

- Это все, что ты можешь сказать?

На каждый шаг, который он делал к ней, она делала шаг назад. Хэнк остановился.

- Отправляйся на родео, Хэнк. Ты не будешь счастлив, если не поедешь.

Счастлив? Неужели она не знает, что без нее счастья нет? Он цепенел от одной мысли, что, проснувшись утром, не увидит ее, не поговорит с ней, не поцелует ее.

Как могло такое случиться? Он играл по ее правилам, делился своими чувствами. Да, он опустил одну деталь, но неужели из-за этого она сможет поступить так жестоко?

Он больше не хочет на родео, он хочет остаться с Алекс в их доме, в Райском Саду.

Он развернулся и запустил руку в волосы. Но как он может остаться, если ее не будет здесь?

Он шагнул к кухонной двери и повернулся к Алекс, чувствуя себя опустошенным и лишенным всякой надежды.

- Я уезжаю завтра утром.

Она вежливо кивнула.

- Я тоже.

Глава одиннадцатая

Хэнку показалось, что его легкие расплющились от удара о землю, когда мустанг встал на дыбы и сбросил его посреди арены, - он тщетно раскрывал рот, воздух в грудь не проникал.

- Ковбой продержался восемь секунд. Сейчас мы узнаем его результат, - услышал он голос комментатора.

Когда Хэнку наконец удалось вздохнуть, три размалеванные рожи закрыли ему темное техасское небо.

- Ты жив, сынок? - спросил пожилой клоун.

Еще один присел рядом с ним.

- Похоже, нужны носилки.

Третий клоун склонился над ним.

- Ну-ка, он помнит, как его зовут?

Тело не хотело повиноваться, но Хэнк пересилил себя и сел.

- Черт возьми!

- Он говорит, его зовут Черт Возьми! - выкрикнул клоун ковбоям, выстроившимся у загона.

Толпа вокруг арены по достоинству оценила шутку и с облегчением расхохоталась. Аплодисменты и возгласы одобрения сопровождали Хэнка, когда он поднялся и оттолкнул старого клоуна, пытавшегося поддержать его под руки.

- Приветствуйте Хэнка Эдема, заработавшего восемьдесят два очка! - объявил диктор. - Первое место!

Хэнк дохромал до ограды и прислонился к ней. Первое место.

Толпа снова разразилась криками восторга, но Хэнк едва слышал их. После двух месяцев скачек по всей стране, от Монтаны до Техаса, он уже не отличал восторги от улюлюканья, и его это не волновало.

Он постарел или просто забыл, как тяжела жизнь ковбоя на родео? Жизнь на родео - сущий ад. Не было ненависти лишь к тем моментам, когда он сидел верхом на мустанге или метал лассо. Но это длилось лишь несколько секунд в день.

Каждый сустав его тела болел, особенно ломило давно поврежденное колено. За это время в его голове не раз мелькала мысль: "Нужно возвращаться домой".

Хэнк распахнул ворота. К черту родео! К черту золотую пряжку! Он возвращается домой навсегда. И неважно, что там каждый уголок будет напоминать ему об Алекс.

Трэвис и Клэр не слишком обрадуются, но это их дело. Он просто сядет на качели и не будет замечать их, пока они не привыкнут. Нет, не то! Он усадит их на качели и выскажет им, выставившим его за дверь, все, что думает.

Улыбаясь от предвкушения, Хэнк прицепил к грузовику трейлер и загрузил в него двух своих лошадей. Потом забрался в кабину и завел мотор. Половина десятого. Если ехать и ехать по дороге, к утру он будет дома.

- Трэвис? Клэр? Кто-нибудь есть дома? - прокричал Хэнк, снимая у порога шляпу и сапоги.

Ответа нет, но иного он и не ожидал. Клэр, наверное, на летних работах, а Трэвис на пастбище. Он может поспать несколько часов до встречи с ними.

Но сначала надо перекусить. Он поморщился, едва шагнул на кухню. Запах варева Клэр тяжело витал в воздухе.

Воспоминание об Алекс, стоящей у плиты и приветствующей его улыбкой и божественным ароматом ростбифа, заставило его замереть на месте. Почему Трэвис не мог нанять нормальную повариху?

Заметив мигающую красную лампочку автоответчика, Хэнк нажал кнопку воспроизведения и услышал до боли знакомый голос:

- Трэвис? Клэр? Вы где?

Хэнк похолодел. Это Алекс!

- Я так понимаю, опять не застала вас. Никак не привыкну к тихоокеанскому времени.

Опять? Она уже звонила? Какого черта?..

- Звоню, просто чтобы услышать трехдневный отчет, как дела у Хэнка. Я скучаю без вас, девочки-мальчики. Ну, позвоню попозже, когда вы будете дома. Пока.

Сердце Хэнка заколотилось в груди.

Он долго смотрел на телефон и даже не заметил, как задняя дверь открылась, и на кухне появился его младший брат.

- Что ты делаешь дома? - воскликнул Трэвис. - Я думал, на этой неделе ты направляешься в Нью-Мексико.

Хэнк ответил вопросом на вопрос:

- И давно она звонит?

Трэвис не стал делать вид, будто не знает, о ком идет речь.

- Первый раз позвонила, как только доехала до Сан-Франциско. Сейчас звонит пару раз в неделю. Думаю, Клэр тоже ей звонит.

- Зачем?

Он пожал плечами.

- Узнать, как у нас дела.

- Когда Алекс уезжала, она ясно сказала, что ей плевать на нас. Она любит только Райский Сад.

Мышца задергалась на левой щеке младшего брата.

- Она сказала, плевать на тебя, а не на нас.

Хэнк прищурился.

- Тогда почему же она интересуется моими делами?

Трэвис выругался. Потом решительно подошел к раковине и налил стакан воды.

- Зачем ты приехал?

- Я приехал домой насовсем. Отвечай на вопрос.

Трэвис удивленно посмотрел на него.

- Что значит "насовсем"?

- А то, что я сыт по горло родео и вернулся домой. Так зачем Алекс звонит?

- А как же Национальный финал? Как же золотая пряжка, о которой ты всегда…

- К черту все золотые пряжки! - Хэнк грохнул кулаком по кухонному столу. - Ты мог стать Ковбоем с Золотой Пряжкой. Я слишком стар для родео. Или слишком умен. Так или иначе, я остаюсь дома и займусь ранчо. А сейчас, если не скажешь, почему звонит Алекс, я тебе…

- Она любит тебя.

Эти слова остановили Хэнка, как каменная стенка. И смысл их не сразу дошел до него. Надежда вспыхнула в нем, но сразу угасла.

- Она сказала, что не любит меня.

- Она лгала.

Хэнк разглядывал брата, не в силах ничего понять.

- Зачем, черт возьми, она делала это?

- Чтобы ты уехал на родео.

Хэнк облокотился на стол, опасаясь, что колени подведут его.

- И ты ей позволил.

- Черт возьми, я помогал ей. И Клэр тоже. Ты слишком многим пожертвовал ради нас, Хэнк. Мы хотели вернуть тебе часть.

- Для этого вышвырнули меня из родного дома и отняли единственную женщину, которую я любил? Как мне благодарить вас?

Трэвис поставил стакан на стол и отвернулся, услышав сарказм Хэнка.

- Похоже, ты недоволен этим. Но мы хотели тебе добра.

Хэнк запустил руку в волосы.

- Возможно. Но ваша доброта едва не убила меня.

- И едва не убила Алекс. Но она любит тебя так сильно, что смогла отказаться от тебя. Она знала, ты никогда не будешь счастлив, пока не получишь то, о чем мечтал всю жизнь.

- Я мечтал о ней, - прорычал Хэнк. - И я добьюсь ее.

Трэвис усмехнулся с явным облегчением.

- Ты поедешь за ней? Прекрасно. Ей не нравится работать у этого спесивого француза.

- Аэропорт Джексона работает по летнему расписанию?

Младший брат кивнул.

- Тогда через пару часов есть рейс до Бойсе, штат Айдахо. Если полечу на нем, успею до закрытия ресторана. У тебя есть адрес?

- Есть. Хочешь, довезу тебя до Джексона?

Хэнк покачал головой и побежал принимать душ.

- Думаю, ты уже достаточно потрудился для меня, братец.

- Non! Non! Non! - Этьен Бушод размахивал руками. Вы не можете резать морковку в жюльен ножом для чистки овощей.

Шеф-повар выхватил у Алекс маленький ножик и вручил ей нож с длинным, тонким лезвием.

Алекс заставила себя улыбнуться пухлому французику.

- Мерси, мсье Бушод.

Он надменно улыбнулся, словно король буфетчице.

- Вы быстро обучаетесь, Александра.

Опасаясь, что если придется улыбаться еще секунду, то она порубит в жюльен не только морковку, Алекс переключила внимание на овощи. Она ненавидела, как он произносил ее полное имя. Ненавидела, как он врывается на кухню, критикуя всех и вся, а потом уносится прочь, бормоча что-то по-французски.

Она хотела бы никогда больше не слышать об Этьене Бушоде и его ресторане, хотела вернуться в Вайоминг, где люди были в восторге от ее блюд. И никому не было дела, каким ножом она режет морковку.

Она почувствовала себя совершенно несчастной, как всегда, когда думала о Райском Саде. Пройдет ли когда-нибудь эта боль?

Алекс сделала глубокий вдох и попыталась отогнать мысли прочь.

Никто здесь не в восторге от ее блюд. Она даже не видит клиентов. Семь часов в день она стоит у разделочного стола.

Назад Дальше