– Можешь мне не верить, – сказала она, подняв голову, – но было время, когда я любила фотографироваться. – Луиза вспомнила свое первое публичное фото со Стивеном. Их окружили представители прессы, и она чувствовала себя словно на красной ковровой дорожке Голливуда. – Я думала, что появляться в газетах – это самое замечательное, что может с тобой произойти. – Выдохнув, она подперла рукой подбородок. – После ареста Стивена репортеры ночевали в автомобилях на улице. Они выкрикивали мое имя каждый раз, когда я выходила из дому, и я слышала, как щелкают камеры. Клик-клик-клик-клик. Тогда я перестала выходить куда-либо за исключением суда. Еду мне доставляли, шторы я задернула. Готова поклясться, что у Стивена в тюрьме было больше свободы. Представляешь, я даже не могла вынести мусор, потому что они начали бы копаться там. Мне пришлось складывать его в подвале до окончания судебного процесса. – Луизе казалось, что она до сих пор ощущает зловоние. Этот жуткий кислый запах поднимался вверх, стоило ей открыть дверь в цокольный этаж. – Мне снилось, что я похоронена заживо под этими мешками.
– Bella mia… – Он хотел взять ее за руку.
Луиза отстранилась.
– Я не пытаюсь вызвать у тебя жалость. – Если честно, она не знала, зачем она все это ему рассказала. Слова выскочили сами собой. Она впервые поделилась своим секретом с кем-то. Наверное, потому, что ситуация вновь повторяется.
– Ну, я обещаю, что здесь не будет никакого мусора.
Каким образом он догадывается, что надо сказать, чтобы заставить ее улыбнуться?
– Если мусор и появится, то за его вынос отвечаешь ты.
– Договорились. – Нико улыбнулся.
Тепло его глаз было не меньшим утешением, чем объятие. В эту минуту Луиза почувствовала, что все образуется.
Луиза улыбается, и это его подбодрило. Странно, как важно для него становится видеть ее улыбающейся. Нико пытался представить, каково ей было во время судебного процесса: дом, словно капкан, репортеры сторожат ее с камерами, как загнанного волка.
Он соврал, сказав, что фотографии его не волнуют. Он забеспокоился не на шутку, хотя не по тем причинам, какие были у нее. Его изумило выражение собственного лица на фотографиях: словно он находился в трансе. И еще: фотография оживила в памяти каждую мелочь их с Луизой танца, начиная от мягкого шелка ее платья и кончая цветочным запахом волос.
– Хватит про сплетни, – заявил он, хлопнув газетой по столу. – Заканчивай завтрак, и мы отправимся на винзавод. Сегодня у тебя рабочий день.
– Ты всегда такой строгий со своими гостями? – спросила она, продолжая улыбаться.
– Только с американцами. – Интересно, что бы она сказала, узнай, что она первая женщина-гостья в его доме? Даже Флориана не удостоилась этой чести. А Луиза… С влажными волосами и босыми ногами она выглядит так, словно здесь ее место.
Взгляд переместился на заднюю дверь, к темной полоске на дереве слева от дверной ручки. Напоминание о том, как мать швырнула отцу в спину кухонный нож.
Нико вытер рот, отбросил салфетку в пустую тарелку и встал.
– Надевай туфли и пошли. Я покажу тебе, чем ты будешь заниматься.
За виноградниками Аматуччи находилась средневековая вилла, где хранились запасы вина и где вино дегустировали, и современный винзавод. Вот к этому зданию Нико и повел Луизу, срезав путь тянувшимися позади дома садом и виноградниками. Вчера Луиза была слишком измучена, чтобы все разглядеть. Вилла пленяла величием фамильного наследственного дома, сад – естественной красотой. Лозы винограда свешивались с перекладин и сплетались над головой в удивительную декоративную ткань. Вокруг терракотовой террасы стояли урны с розами и оливами, которые спиралью поднимались вверх по шпалерам из кедра.
Луиза не могла не сделать Нико комплимента.
– В это время дня большинство работников в поле. – Нико отпер дверь на завод. – Устройся в одной из задних комнат, чтобы тебя не беспокоили. Вчера вечером я отправил электронное напоминание персоналу, чтобы все занимались своими делами, а сплетен я не потерплю.
– Похоже, ты предусмотрел все. – У нее внутри больно кольнуло, но она мысленно себя одернула: "Это не то же самое. Прекрати сравнивать".
Дверь открылась в небольшую комнату, где стояли шкафы с папками и заваленный бумагами металлический стол, за которым сидел долговязый молодой человек и читал. За его спиной через стеклянную стенку было видно помещение размером со склад, где стояли блестящие стальные агрегаты.
Парень вскочил на ноги, услыхав стук двери.
– Signor! Я только… только… – Увидев Луизу, он замолк. На столе лежала утренняя газета, раскрытая на странице с фотографией Луизы и Нико.
– Доброе утро, Марио. Познакомься с Луизой Харрисон из Палаццо ди Компарино. Она предложила помочь нам с оформлением договорных заказов.
– Здравствуйте.
– Марио изучает виноградарство в университете. Хочет стать великим виноделом.
Марио старательно отводил глаза в сторону, лишь бы не смотреть на нее. Изобразив уверенность, Луиза улыбнулась молодому человеку.
– Приятно познакомиться, Марио, – сказала она и протянула руку.
– Мм, да… мне тоже, – пробормотал Марио, торопливо пожал ей руку и подхватил пачку документов. – Я, пожалуй, закончу вносить показания с плантаций в компьютер. – С этими словами он, прижав бумаги к груди, выбежал из комнаты.
– Я же тебе говорила: у людей будут со мной проблемы, – сказала Луиза.
Нико сжал губы.
– Я сделаю ему внушение. Будет знать, что такое поведение недопустимо.
– Не надо. Он не виноват.
– Да нет – виноват. Я не допущу, чтобы мои работники плохо к тебе относились. Пусть знает.
– Пожалуйста. – Она взяла его за руку. – Я не хочу никаких сцен. – Поведение Марио – это ничто по сравнению с тем, что она вынесла в Бостоне. – Просто покажи, где я буду сидеть, и я займусь делами.
– Ты останешься? Мне не придется тебя уговаривать?
– Пока останусь. – Она уже здесь и какое-то время это вынесет.
Лицо у Нико прояснилось.
– Я рад, – негромко произнес он. – Но вначале я хочу показать тебе завод.
Луизу удивило то, что в основном помещении завода она никого не увидела.
– Где все? – спросила она.
– Я всегда закрываюсь перед сбором урожая, чтобы работники могли провести время с семьями, а я могу удостовериться, что оборудование в рабочем состоянии. Наслаждайся пока что тишиной. На следующей неделе в этом здании будет так шумно, что ты не услышишь собственного голоса.
– Охотно верю. – От такого количества машин можно ожидать сильного шума. – Все выглядит очень современно, – заметила она. – Я не представляла, что вино производится таким образом.
– Ты, наверное, рисовала себе темный сарай с дубовыми бочками, где итальянки давят виноград ногами.
– Ну, не столь театрально.
– Именно этому верят туристы. Знаешь, почему запасы вина хранятся у меня в самом старом здании? Чтобы поддержать этот миф.
А на самом деле вина Старого Света производились в современных помещениях из стали и бетона.
– Значит, виноград не давят ногами? – спросила Луиза, спускаясь следом за Нико вниз по лестнице на заводской этаж.
– Только на фестивале урожая.
Около одного из агрегатов промелькнула бледно-голубая рабочая спецовка.
– Витале, – позвал Нико, – это ты?
Появилась седая голова.
– Да, signor. Я заменял таймер на конвейере. – Как и Марио, он тоже избегал смотреть в сторону Луизы.
– Хорошо-хорошо. Витале, познакомься с Луизой. – Опять Нико навязывал знакомство, и опять Луизе пришлось вынести неловкую улыбку и кивок, прежде чем Нико дал возможность Витале уйти.
– Дай им время, – сказал Нико. – Они постепенно к тебе привыкнут.
– Нико, люди поверят тому, чему хотят верить. Заголовки слишком убедительные, чтобы им не поверить.
– К черту заголовки. Как только они тебя узнают, то поймут, что написанное в газетах – чушь. Через пару недель никто в Монте-Каланетти и не вспомнит о Сладкой Луизе.
– Твоими бы устами…
Нико придвинулся ближе, и теперь расстояние между ними было не больше шага. Она даже разглядела темные волосы в расстегнутом вороте рубашки и почувствовала горьковатый цитрусовый запах мужского лосьона.
– Луиза, – произнес он, – не надо обладать умом создателя ракет, чтобы понять, что из себя представляет человек.
– Не будь так уверен. В штате Массачусетс – целый город свидетельство тому, что ты ошибаешься.
Нико усмехнулся. Он протянул руку и с нежностью убрал прядки с ее лица.
– Ты драматизируешь, bella mia. Я уверен: твои друзья все понимали правильно.
– Возможно, если бы они у меня были.
– Ты о чем?
– Так, ни о чем. – Луиза растерялась от его прикосновения. – Ты же сам сказал, что я все драматизирую. – Она больше ничего не сказала. Раскрытых секретов для одного дня достаточно. – Я говорю глупости.
Господи, но она устала быть настороже, а рука Нико, теплая, нежная… Плечо Нико – вот оно: широкое, крепкое. Неужели так уж опасно хоть чуть-чуть опереться на него? Она очень устала быть одной.
У Луизы вырвался вздох, и она прильнула к нему.
– Все в порядке, – прошептал Нико, обнимая ее. -
Я обо всем позабочусь.
Для Нико такое впервые – обнять женщину без малейшего намерения заняться с ней любовью. Он прижал ее плотнее, сладкий цветочный запах окутал его, единственная мысль – поддержать ее, вселить уверенность. Конечно, он знал, откуда это желание защитить. Маска холодной отстраненности упала с Луизы, и он увидел ранимую женщину. Каждый раз его поражала глубина того, что он чувствовал к ней. Что в этой белокурой американке такого, что он готов отправиться в Америку и лично придушить там каждого репортера за причиненную ей боль?
Да он вышвырнет всех папарацци в Италии вон из своих владений.
Луиза стояла, положив голову ему на плечо.
– Все хорошо. Я все устрою, – прошептал ей он.
Она вдруг замерла, потом отстранилась.
– Нет, – сказала она. – Не надо. – И побледнела настолько, что лицо стало почти такого же цвета, как и ее платиновые волосы. Даже глаза потеряли цвет.
Она была похожа на призрак.
Что такого он сказал? Или в Бостоне случилось что-то еще, худшее, помимо папарацци, не выпускавших ее из дома?
Но Луиза уже овладела собой.
– Прости, я забылась на секунду. Мне не следовало… Больше такого не повторится.
– Ничего нет плохого в том, чтобы обратиться к другу, когда ты расстроен. – Интересно, слово "друг" так же резало ей ухо, как и ему? Обнимать друга совсем не то же самое, что обнимать Луизу. Ее тело, приникшее к нему, на удивление оказалось на своем месте.
– Я знаю, но… Ты уже достаточно сделал, позволив мне здесь спрятаться.
Не это она собиралась сказать – ее волновало то, что подумают другие.
– Ты не прячешься – ты работаешь. Это ты оказываешь мне услугу.
– Ты приглашаешь всех своих работников пожить у себя в доме?
– Исключительно красивых, – пошутил он. Она не ответила на шутку, и тогда он серьезно уточнил: – Никто не узнает, что ты остановилась у меня.
– Ты не думаешь, что это вычислят?
– Только если мы об этом скажем. Я никогда не любил выставлять напоказ свои личные дела.
Наконец-то она улыбнулась:
– Нико Аматуччи – образец сдержанности.
– Что-то в этом роде.
– Раз уж я здесь работаю, то важно, чтобы ты относился ко мне так же, как к любому другому служащему у тебя. Зачем подогревать сплетни?
– Ты права, – сказал Нико, а про себя подумал, что сплетни – это лишь одна из причин ее отстраненности. Похоже на то, что она опасается, как бы их не потянуло друг к другу.
– Ты – служащая, – повторил он ее слова. Сейчас не время желать большего. – Оставляю объятия для твоих друзей женского пола. Да, кстати, ты говорила с Дани?
Луиза покачала головой и отвернулась:
– Пока нет.
– Почему? – Ну ясно. Несмотря на его вчерашние увещевания, Луиза все еще сомневалась, захочет ли подруга с ней говорить. – Ты бы ей позвонила. Она беспокоится.
– Я позвоню. Вот устроюсь и позвоню.
– О'кей. – Если она этого не сделает, то он попросит Дани, да и других, прийти и навестить ее. Ей необходимо знать: друзья на ее стороне.
Остальное утро они осматривали винный завод. Нико объяснил все этапы производства вина, начиная с того момента, когда только что собранные ягоды загружают в цистерны, и до процесса брожения в дубовых бочках. Все как сотни лет назад.
По пути им попался работник – он пробормотал что-то похожее на "здравствуйте" и поскорее ушел. Луиза предпочла не обращать на это внимания, а Нико разозлился.
Когда они закончили обход, и Луиза уселась в заднем офисе с бланками заказов, Нико решительным шагом направился к Марио и Витале.
– Вы будете вести себя доброжелательно с Луизой, – гаркнул он. – Это понятно?
Оба мужчины поспешно кивнули. Нико никогда не повышал голос, разве чтобы перекрыть грохот машинного оборудования.
– Замечательно. И остальным передайте то же самое. Если я услышу, что кто-либо проявит к ней неуважение, то ответит мне лично.
Люди в Монте-Каланетти будут вежливы с Луизой, даже если ему придется их заставить.
Глава 5
Луиза застыла на стуле. В дверях стояла Марианна, сестра Нико, и смотрела на Луизу так, словно не верила своим глазам.
– Вот это да. Выходит, ты действительно здесь работаешь. Когда Дани сказала мне, я подумала, что она шутит.
Ну и Дани! Луиза позвонила лучшей подруге всего несколько часов назад, а младшая из семьи Аматуччи уже тут как тут.
– Это временно, – объяснила Луиза. – Я помогаю с оформлением заказов.
Марианна небрежно махнула рукой и вошла в комнату. Красотка брюнетка была на последнем сроке беременности, и вначале появился ее живот.
– Надеюсь, он не заставляет тебя работать за оплаченный обед, как меня. Конечно, Раф классный повар, но иметь евро в кармане как-то лучше.
Луиза не знала, что и сказать на это.
– Ты… не против, что я здесь?
– С какой стати мне быть против? – Марианна опустилась на ближайший стул. – Я хочу спросить про то, что написано в газете. Ну, что вы встречаетесь.
– Там много чего другого написано.
Марианна снова отмахнулась:
– Да кто этому верит? Что это у тебя? Заказы на вино? – Она указала на список имен с адресами.
– Вчерашние телефонные заказы. – Луиза была рада переключиться на другую тему. – Я еще не оформила заказы, полученные по Интернету.
– Bay! Нико не шутил, когда сказал, что дела идут хорошо.
Нет, не шутил. Владельцы магазинов, ресторанов и просто туристы – все хотели иметь у себя "Красное Аматуччи".
– При таком количестве заказов как бы не получилось так, что у него не хватит запасов для фестиваля урожая, – сказала Марианна.
– Он что-то говорил насчет новых ярлыков.
– Новые ярлыки и новые цены… – вслух размышляла Марианна. – Это старый фокус виноделов, и мой брат умеет это делать лучше других. Поэтому он становился виноделом года два раза подряд.
– Да?
– А ты не знала?
– Нет.
– Хоть мы и поддразниваем его, но мой старший братец считается одной из самых ярких звезд среди виноделов Италии.
– Не перестарайся, Марианна. Еще пара слов, и я поверю, что ты действительно так думаешь. – Предмет их беседы предстал перед ними с самоуверенной улыбкой. Он кивнул в сторону Луизы: – Я надеюсь, что тебя это достаточно впечатлило.
– Да, очень. – Нико, конечно, самодовольный человек, но единственные награды, которые он упоминал, это медали за марочные вина – их он получал неоднократно, – но он относил эти достижения к сорту винограда, а не лично к себе. – Я говорила твоей сестре, что ты собираешься обновить этикетки на "Красное Аматуччи".
– Ничто так не привлекает ценителей вина, как что-то уникальное. Они это и получат.
Он улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. Луиза почувствовала, что у нее отказывают ноги. Как такое может быть, ведь она сидит? Но когда он ослепляет ее своей чарующей улыбкой, то невозможно не дрогнуть, не растаять под его взглядом. Тот же магнетизм, что и у бывшего мужа. "Немного шарма, и ты можешь продать все, что угодно", – любил повторять Стивен.
Только Нико не просто продавал, он производил вино. И хорошее вино.
Младшая сестра пренебрежительно фыркнула:
– Не слишком его хвали, Луиза. Он и так раздулся от гордости.
– Ну, с твоим животом мне не сравниться, – не остался в долгу Нико. – Тебе не вредно выходить из дому в твоем положении?
– Ты такой же противный, как и мой муж. Я беременная, а не калека. К тому же мне скучно. Райан в Мельбурне до завтра.
– И поэтому ты явилась сюда в поисках развлечений?
– Разве старшие братья не для этого созданы? – Марианна подмигнула Луизе.
– Если ты собираешься остаться, то тогда тебе придется поработать, – заявил сестре Нико.
– Ты предлагаешь мне собирать виноград?
– Нет. Мы, – он указал на себя и на Луизу, – используем твое воображение. Я как раз пришел из-за этого. Нам надо решить, что сделает наша винодельня для фестиваля.
– Ты еще не решил? – удивилась Марианна. – Оставил на последний момент?
– Если ты заметила, я был занят. Но время у нас еще есть.
– Ты имеешь в виду что-то конкретное? – спросила Луиза.
– Все солидные бизнесмены в Монте-Каланетти обычно сооружают карнавальную платформу для фестивального парада, – объяснил Нико. – Ну, что-нибудь традиционно тосканское, чем можно отметить сбор урожая.
– Украшают тем, что у нас растет: виноградом, оливками, цветами, – добавила Марианна.
– Здорово. – Луиза не представляла, что фестиваль настолько красочный. Она думала, что это уличная ярмарка вроде праздника святого Антония в итальянском районе Норт-Энд Бостона.
– Да, – подтвердила Марианна. – Все соревнуются, чтобы превзойти других. Победитель получает приз фестиваля урожая. Виноградники Аматучии заняли второе место в прошлом году. Мы сделали миниатюрную площадь с работающим фонтаном. – Марианна достала телефон, включила фотокамеру и повернула дисплей к Луизе. – Видишь?
На фото Нико подбоченясь стоит перед фонтаном и гордо улыбается. Похож на супергероя.
– Впечатляюще, – пробормотала Луиза.
– Ну, мы начали планировать заранее. Почти невозможно в последний момент собрать все необходимое для победы.
– Нет ничего невозможного, – ответил сестре Нико. – Нам в первую очередь нужна идея.
– Не забывай о времени, – предупредила Марианна.
Брат небрежно махнул рукой точно таким же жестом, как и его сестра, когда отмахнулась от газетных статей.
– Дизайн будет простым. Изюминка не в сложности, а в том, чтобы замысел запомнился. Как и вино Аматуччи.
Марианна опять закатила глаза, а Луиза подавила усмешку.