Тод с ужасом замотал головой:
- Извини, Анна, я не могу.
- Но Тод! - умоляла она его. - Подумай о рекламе!
- Уже подумал, - сквозь зубы сказал Тод, которого все еще не покидали эротические воспоминания. - Я почти ни о чем другом не думаю с момента возвращения домой. Похоже, ты будешь красоваться в различных ракурсах в половине журналов на газетных стендах. Не говоря уже об этой фотографии на нашей пачке хлопьев, где ты так соблазнительна.
- Тебе нравится? - поинтересовалась она, вертя в руках коробку и вглядываясь в свое изображение, где она была запечатлена в плотно облегающем тело бирюзовом трико с пачкой хлопьев в одной руке и своей книжкой в другой.
Тод пытался подавить нарастающее раздражение.
- Замечательная фотография, Анна, - осторожно сказал он. - И фотографии в книге замечательные.
- Я знаю, - гордость сквозила в ее голосе. - Саския и Рассел очень ими довольны!
- Прими мои поздравления! - саркастически произнес Тод.
Анна нахмурилась:
- Тебе что-то не по душе?
Тод отставил чашку.
- Если хочешь, назови меня старомодным, но я не могу сказать, что мне легко вкладывать столько же энтузиазма в этот проект…
Анна разочарованно поставила пачку хлопьев на стол. Сейчас он так все прокомментирует, что окончательно испортит ей настроение.
- Почему же? - пробурчала Анна с каменным лицом.
Секунду он задумчиво изучал ее, затем покачал головой:
- Не думаю, что ты действительно хочешь это услышать.
- Ошибаешься, Тод. Очень даже хочу!
Тод поджал губы.
- Прежде всего, я, знаешь ли, не очень приветствую идею твоего появления на журнальных обложках, одетой в коротенькую маечку и пару эластичных шорт!
Анна в негодовании вдохнула побольше воздуха:
- О, ради Бога! Миллионы женщин во всем мире одеваются точно так же для занятий шейпингом! Они показывают куда меньше, чем ты можешь увидеть на большинстве пляжей. Пожалуйста, не будь смешным, Тод!
- Я не утверждаю, что мои доводы логичны, просто в ответ на твой вопрос поделился своими чувствами. И кстати, я сыт по горло всеми этими журналистами, трезвонящими моей секретарше, чтобы узнать, каково быть женатым на новой королеве диеты! А кроме того, - беспощадно продолжил он, - не испытываю восторга оттого, что вижу наши свадебные фотографии на седьмой странице "Слиммерс уикли".
- Я не хотела давать им фотографии, - в отчаянии защищалась Анна. - Но они так настаивали и упрашивали, что мне пришлось сдаться.
Тод заскрежетал зубами:
- Рад, что ты нашла интерес в жизни…
- Не смей разговаривать со мной таким покровительственным тоном!
- Я не говорю покровительственным тоном. - В его голосе послышались ледяные нотки. - Только хочу заметить, что твоя новая карьера может превратиться в безобразное неконтролируемое чудовище, если ты позволишь. И только в твоих силах предотвратить это. Вот и все.
"Вот и все". Неужели? - подумала Анна, встав из-за стола и автоматически загружая грязные чашки и тарелки в посудомоечную машину.
Она почувствовала его руки на своих плечах, но не обернулась, даже когда он наклонился, чтобы примирительно сказать:
- В любом случае мы можем выбраться и посмотреть несколько предложенных домов в выходные.
Анну наполняли противоречивые чувства. Она страстно хотела прижаться к теплому, дарящему ощущение безопасности телу мужа, но только обиженно отстранилась, думая об ограниченности его мышления. Это ведь он мечтал, чтобы она сделала карьеру, а когда его желание осуществилось, остался крайне недоволен!
- Посмотрю, что можно сделать, - ответила она жестко. - Мне нельзя опоздать на примерку нового платья, которое я собираюсь надеть на презентацию. - Анна повернулась и пристально посмотрела на Тода. - Ты ведь будешь на презентации?
Тод чувствовал себя разбитым и совершенно не в настроении. Он смотрел на жену, гадая, что случилось с ее жизненными ценностями. Потом опустился на стул и постарался взять себя в руки. С тех пор как он приехал, Анна не проявляла желания посмотреть хоть один из предлагаемых домов. Тод пытался заверить себя, что после презентации все изменится, но чувствовал, как иссякает его терпение.
Он видел энтузиазм, с которым обычно циничный издательский мир встретил сотрудничество его жены с Саскией и Расселом Голдсмит. Тод был вовсе не глуп, он понимал, что у Анны с ее книгой есть будущее. Всякий, в ком живет проницательность бизнесмена, мог предсказать, что каждая книга, выпускаемая "Премиум сторз", потенциально прибыльна. Вопрос состоит только в том, сможет ли семья выдержать связанное с этим напряжение.
- Так ты будешь на презентации? - повторила свой вопрос Анна.
Тод сверкнул глазами:
- Не знаю. Я еще не решил.
Тод присутствовал на презентации, обернувшейся шумной вечеринкой в роскошном банкетном зале огромного отеля в Мэрилебоне. Тод хмурился всякий раз, когда фотографы намеревались нацелить свои объективы в его сторону, и уехал раньше других, прихватив с собой дочерей. Тройняшки были крайне разочарованы, увидев щекастую восьмилетнюю рыжую девчонку - их замену.
- Она еще слишком мала, - неодобрительно проворчали они в унисон.
- Я лучше заберу девочек домой. Увидимся позже, - прошептал Тод на ухо Анне по пути к выходу.
- Делай как хочешь! - сухо ответила она и тотчас же изобразила на лице улыбку, видя, как Рассел посылает ей через комнату радостный взгляд и приветственно поднимает бокал шампанского.
Но, несмотря на расточаемые улыбки, на самом деле Анна была очень зла.
Зла на Тода за то, что он сбежал так рано, да еще увез с собой дочерей. Зла на себя за то, что ей было скучно и ее все больше раздражало происходящее. Зла на тех умников, кто решил устроить "низкокалорийный" фуршетный стол. Совершенно отсутствовала нормальная еда, которая смогла бы противостоять хмельным парам шампанского, и большинство журналистов уже с явным трудом могли вытащить ручки и набросать хоть пару сколько-нибудь связных строк.
Для презентации Анна выбрала блестящее шелковое платье мини цвета старого серебра, чем-то напоминающее кольчугу. Оно специально было задумано и исполнено так, чтобы продемонстрировать ее новое, подтянутое тело. Спору нет, облегающее платье как нельзя лучше подчеркивало фигуру, а серебряные сережки придавали еще больше блеска ее внешности. И все же Анна чувствовала себя жалкой и беззащитной.
Для нее презентация книги еще недавно казалась пиком жизненного успеха, знаком будущей независимости, но все это ровным счетом ничего не стоило, если рядом не было мужа и детей, которые бы разделили с ней ее радость.
Почему Тод не мог подождать ее, вместо того чтобы скрыться со скоростью хомяка, у которого забыли запереть дверь клетки?
Проталкиваясь сквозь толпу фотографов, Анна направилась в дамскую комнату. Через минуту она объявит, что уезжает.
Скольких усилий стоило ей приехать сюда - нарядить тройняшек, пытаться "делать" веселое лицо, поддерживая хорошее настроение Тода… Хотя, призналась она себе, можно было и не пытаться. Судя по его мрачному виду, Тод определенно считал презентацию ее книги тяжким испытанием, если не пыткой.
Анна пристально вглядывалась в зеркало. Отражение казалось ей чужим, незнакомым. Она обратила внимание на профессионально наложенный макияж, и ей показалось, что придется усердно тереть лицо полотенцем, чтобы снять его. Но изменил ее не только труд визажистов - Анна отметила какую-то внутреннюю перемену.
Лицо было бледным, почти белым, с крохотными цветными блестками на щеках, что придавало ей диковатый, лихорадочный вид. Серебро сверкало на ресницах, обрамляя голубые глаза, подведенные темно-кобальтовым карандашом. В результате они казались огромными. И обеспокоенными, подумала Анна, жалея, что не поела дома перед выходом. Сначала она чувствовала легкое опьянение, ведь шампанское на пустой желудок очень скоро дает о себе знать, но быстро справилась с этим.
Анна подавила зевоту. Лицо болело после тысячи улыбок для камер. Все, чего она хотела сейчас, - не медля ни секунды, уехать домой и сбросить ужасные туфли на платформе. Но как "виновнице торжества" ей едва ли удастся скрыться незамеченной. Действительно ли ей все это нужно?
Она как раз говорила президенту Гордону Буке, издателю, что собирается вскоре уйти, когда почувствовала, как чья-то рука опустилась на ее плечо. Анна быстро обернулась и увидела Рассела со странной улыбкой на лице. Его брови вопросительно взметнулись.
- Ты ведь не уезжаешь, красавица?
Даже то, как он смотрел на нее, раздражало Анну.
- Уезжаю, - кивнула она. - Они получили все желаемые снимки.
Анна окинула зал пренебрежительным взглядом. Общеизвестный язык телодвижений красноречиво свидетельствовал об изрядном количестве выпитого шампанского.
- Кажется, они деградируют. Все пьяны.
Рассел быстро поставил пустой бокал на поднос проходящего мимо официанта.
- Вызвать такси? - небрежно предложил он.
- Думаю, оно уже подано.
- Тогда ты не будешь возражать, если я присоединюсь к тебе? Такси потом завезет и меня. - Он похлопал по заднему карману брюк и пожал плечами. - Я приехал на машине, но, думаю, сейчас мне не стоит садиться за руль.
Анна попыталась представить на его месте Тода, но не смогла. У ее мужа была железная воля. Если уж он был за рулем, то пил исключительно минеральную воду. Как мужчина умудряется оставаться таким надежным и в то же время таким возбуждающе интригующим? Тод был именно тем человеком, с которым она не отказалась бы попасть на необитаемый остров. Как ей повезло, подумала Анна, что она замужем за ним.
- Так ты меня подвезешь? - нахмурившись, повторил Рассел.
Анна улыбнулась:
- Конечно, подвезу.
Внезапно Анна почувствовала, что не может больше ждать. Она хочет домой - к трем прелестным девочкам и любимому мужу. А после… оказаться в объятиях Тода…
- Но я уезжаю прямо сейчас, если ты не возражаешь. - Она окинула взглядом комнату. - Саския уже готова?
Рассел помотал головой:
- Ее здесь нет. Она уехала раньше. Няня Чарли не могла сидеть с ним целый вечер, и Саскии пришлось поторопиться, чтобы сменить ее.
- О… - Анна попыталась избавиться от смутного ощущения неловкости. - Понятно.
- Машина должна стоять у входа в отель, - быстро произнес Рассел. - Пойдем, Анна.
Анну несколько ошеломил командный тон Рассела. Но она решила не подавать виду, что, как теперь стало совершенно очевидно, сегодняшний праздник так мало для нее значит.
Такси оказалось лимузином с широкоплечим шофером, чье лицо скрывал козырек форменной фуражки. Анна забралась на заднее сиденье, и первое, что она увидела, был небольшой бар.
- Ну, это уж слишком, - произнесла она возмущенно.
- Так, значит, ты не хочешь чего-нибудь выпить? - услужливо произнес Рассел.
Анна содрогнулась от одной мысли о спиртном. Одного бокала за вечер вполне достаточно.
- Нет, по крайней мере до тех пор, пока в барах не появится какао!
- Осторожно, - лукаво предостерег Рассел, а его помутневшие голубые глаза блуждали по ее облаченному в серебристое платье телу. - Слишком много какао - и к нам вернется старая толстая Анна вместо этой великолепной новой штучки!
Анна задохнулась от негодования. Оскорбительны были не только вульгарность выражений, но и фамильярность тона. С каких пор? Друзья не говорят подобные вещи. Неужели он вообразил, что пара фотографий дает ему право неприкрыто заигрывать с ней?
Рассел положил руку на спинку сиденья.
- Знаешь, ты принесешь мне кучу денег продажей своей книги, малышка, - пробормотал он заплетающимся языком. - Я чуял, чуял сладкий-пресладкий запах успеха сегодня вечером!
Анне стало не по себе, но… Рассел - ее друг, мысленно повторяла она, просто он немного выпил. И ничего больше. Однако Анна поймала себя на том, что старается незаметно отодвинуться от него подальше.
- Рада слышать, - коротко произнесла она.
- А может быть, мы заработаем еще больше? Напишешь что-нибудь новенькое. Что скажешь, Анна?
- Я думаю, пора кончать с книгами про диеты, а заодно и с рекламой, - честно ответила она. - Это отнимает слишком много драгоценного времени.
- Не могу не согласиться, - вздохнул Рассел, странно усмехаясь. - Времени, когда мы смогли бы заняться куда более интересными и приятными вещами. О, Ан-на, - простонал он вдруг.
Вот ведь напился!
Рассел откинулся на спинку сиденья, и вдруг Анна с омерзением почувствовала, что его руки с силой обхватили ее. В следующий момент она со все нарастающим отвращением увидела, как мокрые, липкие губы неотвратимо подбираются к ее рту.
Она вырвалась и принялась неистово колотить Рассела в грудь.
Потом действие стало разворачиваться слишком быстро.
Лимузин, взвизгнув тормозами, резко остановился, и шофер выскользнул из-за руля.
Подсознательно Анна отметила, что водитель оказался очень высоким и сильным. Ее благодарности не было предела, когда он, распахнув дверцу, нагнулся к заднему сиденью, легко взял Рассела за шиворот и грубо вышвырнул из машины.
- Ты, ублюдок! Вон отсюда! - произнес шофер голосом, который Анна сейчас мечтала услышать больше всего на свете.
- Т-тод, - всхлипнула Анна, предполагая, что у нее начались галлюцинации, и надеясь, что Тод не исчезнет так же внезапно, как и появился. - Это действительно ты?
- Да, я, солнышко, - произнес он голосом, в котором явно прибавилось металла.
Анна впервые в жизни упала в обморок.
Глава одиннадцатая
Она с трудом открыла глаза и обнаружила, что лежит на своем диване и три белокурые головки склонились над ней, точно ангелочки.
- Мамочка! Тебе лучше?
- Папа сказал, что ты потеряла сознание!
- Наверное, потому, что ты слишком мало ешь, - пожаловалась Таша, щечки ее побледнели от тревоги за мать.
- В кровать! Немедленно! - послышался непоколебимый приказ.
Тод подошел к ней с бокалом бренди в руке.
Как же они были напуганы, если беспрекословно подчинились и, чинно поцеловав ее, без единого возражения проследовали в свою комнату.
Тод поставил бренди и присел на край дивана, осторожно взяв ледяные руки жены в свои, теплые. Анна еще никогда не видела его таким обеспокоенным.
- Тебе лучше? - тихо спросил он.
Анна попыталась улыбнуться, но губы, плохо слушаясь ее, лишь искривились в жалком подобии улыбки.
- Думаю, да.
Анна с трудом вспомнила очертания машины и Тода, нежно подхватившего ее на руки, чтобы перенести в дом. Она крепко прижалась к нему, ощущая незнакомую грубую ткань пиджака под своими сжатыми, занемевшими пальцами.
- Ты действительно переоделся шофером? - спросила Анна.
- Да, действительно. Я завез девочек домой и попросил миссис Гоббс присмотреть за ними. Потом подкупил водителя, чтобы он одолжил мне свою униформу. - Тод расправил плечи и широко улыбнулся, будто вместе с униформой ему удалось наконец снять скопившееся за последние недели напряжение. - Она слишком тесна в плечах, должен тебе сказать!
- Но что побудило тебя сделать это?
Тод пристально посмотрел на нее:
- По-моему, я поступил правильно и очень своевременно, Анна Треверс! Потому что, несмотря на все мои попытки избавиться от подозрений, которые я испытывал по поводу Рассела, мне не удалось подавить в себе гнетущего чувства недоверия.
Анна отпила бренди и почувствовала, как приятное тепло разливается по телу.
- Не было бы проще рассказать мне о твоих подозрениях?
Он погладил ее ладонь большим пальцем и снова улыбнулся жене:
- Гораздо проще при условии, что ты поверила бы мне! Ты считала, что все мои мысли о Расселе - выдумки, предлог оправдать нежелание способствовать появлению книги. Правда?
- Может быть. Только твои опасения оказались ненапрасными, так? - произнесла Анна, тяжело вздохнув. - О, если бы тебе удалось переубедить меня, тогда ничего бы не произошло.
Он покачал темноволосой головой:
- Поверь, мне было трудно убедить даже себя, что у Рассела нечистые намерения. Ведь мы знали его и Саскию уже многие годы, и я думал, что их брак надежен.
- Я тоже, - медленно произнесла Анна. - Но ведь никто не знает, что на самом деле происходит между супругами.
Тод поймал ее взгляд.
- Я вернулся из Румынии и застал вас двоих, распивающих шампанское, - мрачно заметил он. - И ты показалась мне совсем незнакомой. Прекрасная дива с обложки журнала, а не та женщина, от которой я уезжал. И Рассел, видимо, думал так же.
- О Боже! - прошептала она упавшим голосом. - Возможно, он надеялся, что я предложу ему остаться на ночь! Но я же не хотела этого, Тод! Клянусь, не хотела!
- Знаю, солнышко. Потому что из всех женщин, которых я встречал, ты единственная, кто начисто лишен коварства.
- Он принес шампанское, и казалось естественным открыть его, отпраздновав выход в свет книги. А потом появилась еще одна бутылка. Господи, почему я не остановила его!
Тод нахмурился:
- А почему ты должна была останавливать его? Так естественно доверять мужчине, которого ты знаешь многие годы, Анна. А особенно мужчине, чья жена - одна из лучших твоих подруг. Я думал, что преувеличивал, когда мне казалось, будто он желает тебя.
- И тем не менее той ночью, когда он на конец ушел, ты просто обезумел от злости, - попрекнула мужа Анна.
- Потому что я сам не знал, строятся ли мои подозрения на фактах или на ревности.
- Ревности? - удивленно переспросила она.
- О-о. - Он нежно поцеловал ее руку. - За время моего отсутствия ты удивительным образом изменилась, и мне нужно было привыкнуть. Я растерялся и не понимал своих чувств, так как не хотел, чтобы мужчины на тебя глазели. Мне это не понравилось! - признался Тод. - Но я доверял тебе, Анна. Без всяких сомнений. Проблема была в Расселе. И мне до сих пор кажется, что я должен извиниться перед тобой.
- Мне не следовало садиться с ним в машину.
Тод крепко обнял ее:
- Я не думаю, что он бы тебя изнасиловал, солнышко.
- Где он сейчас?
- Там, где я его оставил. Валяется в грязи, в самой подходящей для него обстановке.
- Так его же никто после этого не посадит в такси!
Тод не смог сдержать улыбку. Доброта ее сердца была хорошо известна.
- Я говорю образно, солнышко.
- А как мне вести себя с Саскией? - вздохнула она.
- Это зависит от того, расскажет ли ей Рассел о сегодняшнем инциденте. А может, такое с ним не в первый раз. Так было бы даже лучше, потому что подобные случаи неотвратимо влияют на дружбу. Думаю, ее драгоценнейший муж, - неумолимо добавил он, - побоится даже намекнуть на происшедшее.
- О, Тод, - Анна внезапно вспомнила о собственной семье - самом ценном подарке, который получила она от судьбы, - давай завтра же поедем смотреть дом.
Тод изучающе взглянул на нее.
- Спасаешься бегством? - предположил он. - Прячешься от ситуации, которая может принести осложнения?
Анна отрицательно покачала головой.
- Нет. Просто настало время перемен, - горячо произнесла она. - Как ты и сказал. Эти годы были такими чудесными, но мы не в состоянии остановить время. Девочкам необходим свежий воздух, что добавит румянца на их щечки. И пусть они больше времени проводят с нами, - мягко подытожила она.