- И помочь в этом можешь только ты, да? - Она не смогла перебороть явный сарказм, сквозивший в голосе.
- Я сказал, что им нужно обратиться к специалисту в области сельского хозяйства, занимающемуся виноделием, - проинформировал Тод.
- Такое впечатление, что ты в курсе всех Элизабетиных проблем, - язвительно заметила она.
Тод растерянно посмотрел на нее.
- Но, солнышко, ты ведь знаешь, что мы время от времени разговариваем по телефону.
Не из дома, мрачно подумала Анна.
Тод не был настолько глуп, чтобы принять ее молчание за заинтересованность, и почувствовал острую необходимость заполнить чем-то гнетущую паузу.
- И еще в их районе нет необходимого для производства бутылок стекла, а я знаю подходящее предприятие в Харлсдене, которое обеспечит их…
- О, будь добр, избавь меня от деталей! Если бы я хотела пройти краткий курс по производству вина, я бы пошла в библиотеку, - напустилась на него Анна, видя, как сжимаются от гнева его губы. Но ей все уже было безразлично.
- Ты против того, чтобы я ехал в Румынию. Это очевидно, - последовал сухой ответ.
- Нет, Тод! - Анне захотелось выпить еще вина, но бокал выпал из ее дрожащей руки, и его содержимое пролилось на скатерть. - Я должна признаться, что совсем не против твоего отъезда в Румынию, я против того, что на меня так внезапно обрушиваются все эти новости…
- Анна…
- Пожалуйста, не перебивай меня! - Она повысила голос и с удовлетворением заметила, как Тод от удивления закрыл рот. Конечно, он не привык слышать такой тон от жены, да они ведь никогда и не ссорились.
До вчерашнего дня.
Анна возобновила атаку, ее глаза метали синие искры.
- Поставь себя на мое место, - бросила она вызов. - В течение всего лишь двух дней ты сначала говоришь мне, что хочешь полностью изменить ход нашей жизни, а потом радостно заявляешь, что улетаешь в Восточную Европу к святоше Элизабете.
- Анна, ты не вполне справедлива…
- А может, мне совсем не хочется быть справедливой!
- Элизабете бы не понравилось слово "святоша", - задумчиво произнес он, и Анна порадовалась, что задела его.
- Только скажи мне, сколько ты собираешься пробыть в отъезде, - холодно поинтересовалась она.
- Всего лишь месяц. - Тод напряженно смотрел на жену, и его густые ресницы почти совсем скрыли серое мерцание глаз. Анна прекрасно знала этот взгляд и не умела ему сопротивляться. Он полностью обезоруживал ее, подчинял своей воле. Когда Тод хотел настоять на своем, Анна всегда подчинялась. - В крайнем случае, пять недель.
Пять недель!
Но Анна решила больше не реагировать ни на что чрезмерно эмоционально, она и так слишком дала волю чувствам. В ней заговорила гордость. Зачем показывать мужу, насколько безумно ревнует она его к Элизабете, как бы Анна ни доверяла ему, и как бы ни старался Тод убедить ее в невинности их с Элизабетой отношений.
Ее эмоциональность не принесет никакой пользы. Только создаст тяжелую атмосферу напряженности и недоверия. Тем более если он уже собрался ехать - а он определенно будет стоять на своем.
- Думаю, мне остается только надеяться, что твой отъезд не продлится дольше месяца, - вздохнула Анна и отодвинула тарелку, так ничего и не съев. Она отпила большой глоток вина и едва не подавилась, увидев свое отражение в зеркале, висевшем за спиной Тода.
Сочетание жуткой жары в зале ресторана и выпитого вина придало ее щекам ярко-красный румянец, который совсем не шел ей и резко контрастировал с желтым свитером. Она выглядела как пестрая канарейка! Когда Анна поставила стакан на стол, губы ее дрожали.
Серые глаза сузились, глядя на нее.
- Что случилось, Анна? - прошептал Тод.
- Только то, что те женщины были совершенно правы! - обреченно произнесла она.
- Какие женщины?
- Те, в дамской комнате, которые сплетничали обо мне. Они были совершенно правы. Я действительно выгляжу как дрожащее желе!
Губы Тода вновь сжались, когда он внезапно сообразил, как именно ему разубедить жену. Он посмотрел на салат, к которому она едва притронулась, и на жалкие капли вина, оставшиеся в бутылке. Если они будут продолжать в том же духе - пить за обедом с такой скоростью, к которой ни один из них не привык, тем более на пустой желудок, - их обоих просто придется выносить из ресторана!
- Ты не голодна? - осведомился он. Анна отрицательно покачала головой:
- Нет.
- Хорошо! - Он поднялся и решительно протянул ей руку. - Пошли!
- Куда мы идем?
- Увидишь, - коротко ответил Тод, беря ее за руку.
Анна заметила, как он что-то тихо сказал на ухо метрдотелю, а затем они внезапно очутились на улице, под отрезвляющим серым дождем. Тод поймал такси и втолкнул ее в машину.
- В Сохо, пожалуйста, - крикнул он.
- Сохо? Тод, о чем ты говоришь?..
- Молчи! - Он яростно поцеловал ее.
Вот так он не целовал меня тысячу лет, озадаченно думала Анна. Даже вчера на диване. Не с таким пылом, граничащим с отчаянием. Как будто он никак не мог ею насытиться. И сознание того, что они находятся на заднем сиденье такси и водитель наверняка наблюдает за ними в зеркальце заднего вида, придавало ситуации такую пикантность, что дрожь пробежала по ее телу.
- Тод! - задыхаясь, прошептала она, почувствовав, как его рука дотронулась до ее напрягшейся груди, натянувшей мягкий бледно-желтый свитер. - Нас могут увидеть!
- Не могут, - прошептал он заговорщически, - я закрываю тебя, хотя и не полностью. Потому что, если бы нас совсем не было видно, я бы начал прокладывать путь к твоему бедру прямо сейчас, стащил бы трусики и…
- Тод! - Ее кровь, казалось, стала густой, как мед, и бешено пульсировала.
Его слова были едва слышны:
- Потому что я никогда не занимался с тобой любовью на заднем сиденье такси. Не правда ли, миссис Треверс?
- Н-нет. - Голос не слушался ее. И это то, чем занимаются большинство женатых пар? Если так, то их сексуальная жизнь очень традиционна и скучна! Перед ее взглядом предстала яркая картинка: она и Тод целуются в такси и трое непослушных шумных детей карабкаются на них. - Но у нас никогда не было такой возможности.
- А ты бы хотела этого? - прошептал Тод, нежно целуя ее в шею, и Анна почти взмыла в воздух, возбужденная его словами и прикосновениями…
Ее голова была запрокинута назад, глаза беспомощно закрыты, и Тод взглянул на нее с пониманием. О Боже! - подумал он, наполненный почти невыносимой страстью. Она, похоже, уже на грани…
Он отодвинулся от Анны, и из ее груди вырвался слабый возглас протеста.
- Открой глаза, солнышко. Мы почти приехали.
Анна смутно осознала, что они у его офиса в Сохо и что Тод выносит ее из такси. Свежий воздух и дождь сразу охладили пыл и отрезвили ее, вызвав яркий румянец на пылающих щеках.
- Ты можешь взять себя в руки на минутку? - поинтересовался Тод. - Пока мы не поднимемся в мой офис?
Она кивнула, зная, что нет никакой необходимости спрашивать, зачем они туда направляются. Это было отчетливо написано в его глазах.
Он желал ее.
И она тоже сгорала от нетерпения.
Каким-то образом Анне удалось пройти мимо секретарши Люси, которая, кстати, была очень мила. Лицо Анны пылало, будто она совершала что-то криминальное.
- Меня ни для кого нет! - приказал Тод через плечо, вталкивая жену в кабинет и запирая дверь на ключ.
Их глаза на миг встретились: Анны, полные неизвестного предчувствия, и Тода, сверкающие, как угли, от затуманившего их желания.
- Подойди ко мне, - попросил Тод, к облегчению Анны, и сгреб ее в объятия, покрывая всю дождем сладких, нежных поцелуев.
Тод на минутку оторвался от нее, чтобы снять желтый свитер и бросить небрежно к ногам.
- Давай избавимся от этого? - предложил он прерывающимся голосом и вновь припал к ней, продвигаясь, все ниже и ниже к ложбинке между грудями, столь соблазнительно выдававшейся из бюстгальтера, прокладывая влажную дорожку, обещавшую путь к небесам и обратно. - Ммм, - выдохнул Тод, мягко укладывая ее на огромных размеров письменный стол.
Его рот дразнил ее сосок, так провокационно торчащий из-под тончайшего кружева, в то время как руки стягивали юбку с округлых бедер.
- Я думаю, что не в состоянии больше ждать, Анна. А ты?
Ждать? Лучше умереть, чем ждать!
Ее всегда вполне удовлетворяла их сексуальная жизнь, но сейчас она казалась себе жертвой нарастающего голода, который, видимо, совершенно выходит из-под контроля. Тод никогда не вел себя так. Будто она была одной из женщин, которых он мог подобрать в баре, а не матерью его детей.
- О, Тод! - возбужденно выдохнула она. - Сделай это снова!
- Что? Это?
- Да! Да! Это! О да, пожалуйста! - Анна схватилась ладонями за край стола.
Она услышала звук расстегивающейся молнии - Тод боролся со своими брюками. И тут она осознала, что он собирался сделать! Здесь! На столе в его офисе! Ее глаза стали круглыми от изумления. Тод заметил смущение жены и поспешил успокоить ее.
- Да, - проговорил он, хотя дыхание давалось ему с трудом. - Я знаю, чего ты хочешь, Анна. Ты хочешь, чтобы я взял тебя прямо сейчас и прямо здесь. Ведь так, солнышко? Ты хочешь этого прямо здесь, на моем письменном столе, среди бумаг. Я прав?
Его пальцы решительно скользнули в ее трусики.
- Д-да-а-а… - Анна вздрогнула, когда он стащил их и отбросил в сторону.
Тод почувствовал себя настоящим властелином, укладывая ее на стол и входя в нее с какой-то неимоверной страстью, никогда еще им не испытанной, такой могущественный и в то же время нежный, что Анна закричала от наслаждения.
Тод закрыл глаза, находясь между отчаянием и экстазом, после пережитых эмоций он первый раз в жизни был больше не в состоянии ждать…
Анна хотела продлить момент, насладиться запрещенным действием, быть изнасилованной на письменном столе в кабинете мужа! Но не удалось, и Анна казалась себе почти обманутой, чувствуя, что ее тело начинает конвульсивно извиваться под ним. За долю секунды до ни с чем не сравнимого удовольствия, заполнившего все ее существо, она увидела его глаза и услышала недоверчивый стон, чувствуя одну волну наслаждения за другой, прежде чем он тоже блаженно замер.
Голова Тода покоилась на ее груди, и его горячее и прерывистое дыхание обжигало влажную кожу. В комнате нависла глубокая тишина.
- Почему ты сделал это, Тод?
- Тебе не понравилось? - поддразнил он ее, касаясь ртом кружевного бюстгальтера.
- Ты знаешь, что понравилось, - слабо выдохнула Анна и нежно провела рукой по его волосам.
Тод вышел из нее с тихим возгласом сожаления.
- Я мог бы оставаться так целый день, - вздохнул он, наклонившись за ее трусиками и поцеловав жену прежде, чем вложить их ей в руку.
- Так почему, Тод? - вновь повторила Анна вопрос, гадая, какую картину собой представляет, наклонившись, чтобы натянуть трусики, и поднимая брошенный на пол возле окна свитер.
Тод, улыбаясь, наблюдал за ней.
- Удовольствие - вот обычная причина, - прошептал он, но Анна покачала головой.
- Не пытайся выкрутиться! Это не то, о чем я спрашивала.
Его лицо внезапно посерьезнело.
- Ты имеешь в виду, почему я привел тебя сюда, в офис, чтобы заняться любовью?
- Д-да. - Анна сглотнула, ее сердце громко забилось. Она надела свитер и потрясла светлой головой, как делает собака, попавшая под дождь.
- Ты бы предпочла, чтобы я снял номер? Что ты имела в виду? - поинтересовался он. - Мне бы и это понравилось, солнышко!
- Пожалуйста, не меняй тему, Тод, - сказала она тихим голосом. - Мне любопытно.
- И мне. И уже давно.
Наступила длинная пауза.
- Очень любопытно.
Анна выжидающе смотрела на него, и что-то в его голосе заставило ее задать свой вопрос очень робко:
- Что любопытно?
Его серые глаза затуманились.
- Любопытно, заниматься с тобой любовью здесь или в отеле. На пустынной дорожке в глухой деревне или на заднем сиденье такси…
- Тод! - Анну начал наполнять страх. - Внезапное помрачение?
- Ничего не внезапное, - с улыбкой ответил он ей, - я чувствую это уже давно.
- Ты напоминаешь расстроенного, сексуально не удовлетворенного…
- Нет, нет, нет! - Тод отрицательно покачал головой. - С какой стати тебе взбрело такое в голову, Анна?
- А что еще я могу предположить, узнав, что тебя постоянно посещают связанные со мной эротические фантазии? По-моему, все совершенно очевидно! Ты хочешь сказать, что наша сексуальная жизнь тебя не удовлетворяет?
Тод вздохнул:
- Ты прекрасно знаешь, что это не так. Солнышко, почему бы тебе не подойти ко мне и не присесть рядом?
Но она осталась неподвижной, страх потерять его вылился в непреодолимое упрямство.
- Я не хочу садиться! Мне нужно знать, в чем причина таких внезапных изменений.
Он присел на край стола в той же позе, в которой незадолго до этого там сидела Анна, и ужасное предчувствие обволокло ее, как облако.
- Анна, дорогая, - нежным голосом сказал он, - ты замечательная любовница.
- То же я могу сказать и о тебе! - ответила она. - Только вот в отличие от тебя у меня нет необходимого опыта, чтобы делать сравнения!
- Ненавижу сравнения, - проскрежетал он. - И, кстати, ты не можешь обвинять меня в том, что у меня было много любовниц до тебя!
Он был прав. Но это не остановило ее ревность по отношению ко всем тем женщинам, что были у него до нее.
- Все потому, что у нас не было времени а полноценное ухаживание, - мягко напомнил Тод. - Подумай, Анна.
Она немного помолчала, обдумывая его слова. Когда они впервые встретились, то оба были так безумно влюблены друг в друга, что вопрос, стоит ли ложиться с ним в постель, никогда не вставал. Это просто произошло - одним прекрасным февральским днем, вскоре после их знакомства - и казалось таким же естественным, как ежеутренний восход солнца.
Когда они наконец набрались смелости прийти к ее отцу и сообщить важную новость о беременности, Анна совершенно не знала, чего ожидать.
Но реакция отца в корне отличалась от той, которой оба ожидали. Ни ярости, ни шока. Отца Анны мало что могло удивить в этом мире.
Он лишь кивнул и сказал, что в некоторых странах девочки выходят замуж в двенадцать лет! Потом спросил обоих, любят ли они друг друга, и, получив утвердительный ответ, заметил, что дети всегда доставляют очень много хлопот. И семнадцать лет - не лучшее время их рожать. Он также настоятельно посоветовал им пожениться, легализовав тем самым свои отношения, чтобы будущий ребенок чувствовал себя защищенным.
- Но лишь в том случае, если вы сами хотите пожениться, - быстро добавил он, не желая принуждать дочь поступать против собственной воли.
- Да, конечно, - твердо сказал Тод, - мы очень хотим!
Многие двадцатитрехлетние парни были бы захвачены врасплох таким развитием событий. Но Тод ни разу не засомневался в том, что ему предпринять.
- Мы хотим пожениться. Правда, дорогая?
- О да! - счастливо выдохнула Анна, зная, что согласилась бы на любые условия своего любимого. Как молода она тогда была!
- Это все упрощает, - добавил отец своим ровным, хорошо поставленным голосом. - С точки зрения закона.
И странным образом Анна и Тод почувствовали себя слегка уязвленными такой спокойной и полной рассудительности реакцией отца на их сообщение.
Даже мать Тода отнеслась к их признанию бесстрастно, но к тому времени она и сестра Тода жили в Америке и были далеко от места событий.
В какой-то мере все прошло даже слишком гладко - немного родительского сопротивления поддержало бы мятежный дух молодых.
Церемония бракосочетания была очень краткой. Простая регистрация в Челси, на которой присутствовали лишь отец Анны да мать и сестра Тода, прилетевшие по этому случаю из Америки.
О, и Элизабета, мрачно вспомнила Анна. Да, Элизабета там также присутствовала.
Она оделась во все черное, как новоиспеченная вдова, и Анна, как сегодня, видела разочарованное выражение ее огромных карих глаз.
На Анне в тот день было белое шелковое платье простого строгого покроя. Волосы рассыпаны по плечам светлым плащом, и единственным украшением служила благоухающая веточка камелии над ухом.
- Ты выглядишь пастушкой из пасторали! - довольно засмеялся Тод, надевая сверкающее обручальное кольцо на ее пальчик и наклоняясь поцеловать жену.
- Но я оставила свое платье из травы дома! - улыбнулась Анна, закрывая глаза, отчасти оттого, чтобы не видеть искаженного гримасой белого лица Элизабеты.
"Прием", если можно так выразиться, проходил в ресторане в Найтсбридже рядом с квартирой, которую Тод купил у отца Анны. Однако атмосфера обеда была достаточно напряженной из-за неожиданного известия, что Анна носит не одного ребенка и даже не двух, а сразу трех…
Мысли Анны вновь вернулись в настоящее время, когда она заметила пристальный взгляд Тода.
Он смотрел ей прямо в глаза.
- Анна, ты не согласна со мной, что наши отношения имели не совсем традиционное начало?
- Ты имеешь в виду, что нас не представили друг другу в теннисном клубе, и мы не встречались два года перед тем, как объявить о нашей помолвке?
Тод содрогнулся и покачал темной головой:
- Господи, ничего хуже не могу себе представить.
- Так что тогда?
Анне безумно хотелось знать, что он на самом деле думает. В самом начале супружеской жизни они делились всем, включая мысли. Как же могли они вдруг так отдалиться друг от друга? Они словно безуспешно пытаются вести разговор на разных языках.
Тод набрал воздуха, подбирая слова. Для взаимопонимания нужно общение. Он просто не хотел ничем задеть ее.
- Я пытаюсь сказать, что ты была девственницей, когда я встретил тебя. Фактически единственной девственницей в моей жизни, чем я непомерно гордился и почему всегда чувствовал свою ответственность по отношению к тебе.
- Не нужно делать из меня несчастную! - Анна вспыхнула от гнева. - Просто-таки сиротка, которую ты подобрал на улице!
Тод никак не отреагировал на ее выпад.
- Это совсем не то, что я имел в виду, - спокойно объяснил он. - Мне приходится нести груз не только того, что я лишил тебя девственности, но и того, что ты еще и забеременела от меня!
Анна больше не могла выносить этот разговор. Она помахала рукой у него перед глазами в преувеличенной попытке завладеть его вниманием.
- Извини меня, Тод, у тебя, наверное, совсем вылетело из головы, что я тоже при этом присутствовала! Помнишь? Может, я и женщина…
- Анна, это несправедливо!
- …может, и была младше и менее опытна, чем ты, но я прекрасно могла принимать свои собственные решения! И мне хотелось заняться с тобой любовью не меньше, чем тебе!