- Ладно-ладно. Помоги. - Чейз поднял брата с пола. - Ты не бил меня с тех пор, как наши родители обручились.
- Не было необходимости. Насколько я помню, тогда ты считал, что моя мать недостаточно хороша для твоего отца.
Рейф повел плечами:
- С тобой невозможно говорить о женщинах.
- Ты не лучше. Напомнить тебе о твоей матери?
- Лучше не стоит, у меня ведь тоже есть кулаки.
- Мы поняли друг друга?
Рейф неохотно кивнул и внимательно посмотрел на Чейза:
- У вас это серьезно?
- Пока не знаю. - Чейз вытащил из холодильника две бутылки пива, бросил одну Рейфу. - Мы пытаемся прийти к соглашению.
- Ясно. - Рейф сделал большой глоток. - Это может быть нам полезно.
- Черт возьми!
Рейф взмахнул бутылкой.
- Подожди, выслушай меня. Это может сработать, у Уортов гордости больше, чем здравого смысла. Если ты не будешь торопиться с предложением, мы сможем использовать это в переговорах.
- По-моему, это ты сошел с ума.
- Подумай, - настаивал Рейф. - Он поднял шум насчет защиты его рабочих, а мне этот пункт в договоре не нужен. Мы скажем ему, что, если он откажется от него, ты признаешь его внука своим. Уверяю тебя, он даже не задумается.
Чейз приложился к бутылке. Хорошо бы пиво остудило его раздражение. До этой минуты он гордился сделками, которые заключал, но это дело было просто грязным. Он предположил:
- Или ты можешь забыть о мести, вспомнить, что фабрика Уорта - прибыльное предприятие, и сделать его еще прибыльнее, так, как Уорт и не догадался бы сделать. Ты уязвишь его еще сильнее, доказав, что лучше управляешь его делами, чем он сам.
Рейф холодно посмотрел на Чейза и горько сказал:
- Ты знаешь, как нам было плохо после того, как он уволил моих родителей. Мало того, он отвернулся от нас в самый трудный момент нашей жизни. - Рейф швырнул бутылку в ведро. - Он позволил моей матери умереть, зная, что она заболела, работая на его фабрике.
- Уничтожив фабрику, ты не вернешь ее, зато другим людям тоже будет плохо.
Рейф упрямо выпятил подбородок:
- Мне все равно. Им всем было плевать на нас. Теперь они узнают, каково нам было. Эмму я, так и быть, отдам тебе, защити ее от того, что предстоит ее отцу и всему городу.
- Ради бога…
- Хватит, - перебил его Рейф. - Послушай, Чейз, я говорю серьезно. До меня дошли слухи, что твоей беременной наследнице не нравится наша сделка и она не стесняется говорить об этом. Мне не нужны проблемы. Найди способ заткнуть ее, или это сделаю я.
Чейз фыркнул:
- Ты хоть раз видел ее?
Губы Рейфа тронула улыбка.
- Я думаю, ты справишься.
Когда за Рейфом закрылась дверь, Чейз осторожно поставил пустую бутылку на стол. Полжизни он потратил, чтобы научиться ходить по минным полям, но это уже ни в какие ворота не лезло. Его вдруг охватила вяжущая усталость. Он чувствовал, что времени оставалось все меньше, чтобы что-то решить. Самым лучшим было предложение Рейфа - заставить Эмму выйти за Чейза; его имя оградит ее от грядущих бед, не даст стать простой пешкой. Пришло время для игры по-крупному.
Эмма была поражена, что Чейзу удалось уговорить ее поужинать с ним после того, как они так холодно распрощались два дня назад. Однако он убедил ее, что им нужно поговорить и самым подходящим местом будет ресторан Жака, шикарнейший ресторан города. Услышав шум подъезжающей машины, она бросилась вниз, но Чейза уже проводили в кабинет ее отца. Она вдруг поняла, что забыла попросить его не упоминать о ее беременности. Она ворвалась в кабинет и застыла на месте под удивленными взглядами мужчин.
- Вот вы где, - неловко пробормотала она.
Чейз прищурился, заметив, что она запыхалась.
- Торопиться некуда, Генри придержит столик для нас.
- Нехорошо заставлять себя ждать. - Эмма широко улыбнулась. Судя по лицу отца, Чейз ничего не сказал. - Пойдем?
Рональд с гордостью посмотрел на Чейза:
- Моя девочка. Всегда пунктуальна, никогда не станет заставлять ждать себя, в двадцатый раз переодеваясь и перекрашиваясь.
- Рад слышать.
Чейз пожал руку Рональда.
К облегчению Эммы, на этом отец отпустил их. Как только они закрыли за собой дверцы машины, Чейз ухмыльнулся:
- Ты ему не сказала?
Эмма пристегнулась, стараясь казаться спокойной:
- Нет. И я благодарна, что ты не проболтался.
- Рано или поздно он все равно узнает.
Эмма закрыла глаза:
- Я знаю, Чейз. Я скажу ему, как только придет время.
- Я не давлю на тебя. - Он завел двигатель. - Нет, давлю. Я просто боюсь, как бы не поползли слухи.
- О беременности знаем только мы… - В ее голосе мелькнула подозрительная нотка. - Ты кому-то говорил об этом?
- Ты забываешь о враче, - уклончиво ответил он.
- Он надежный.
- А сестры и персонал? Ты не допускаешь, что они могут проговориться, особенно когда речь идет о Принцессе Уорт?
Она замерла. Это прозвище преследовало ее всю жизнь, и она научилась реагировать на него с юмором или просто игнорировать. Но когда Чейз называл ее так… Это ранило.
- Не называй меня так, пожалуйста.
Он бросил на нее пронзительный взгляд:
- Я просто хотел дать тебе понять, насколько все серьезно. - Он нежно погладил ее по щеке. - Я же знаю, что ты не такая, я сам живу в тени прозвища, которое ненавижу.
Она крепко переплела пальцы:
- Я никогда не понимала, почему все, даже твой брат, видят во мне испорченную ветреную девчонку.
- Все не знают тебя так хорошо, как я, - мягко сказал он. - Они видят только внешний блеск и думают, что это твое настоящее лицо. Во мне видят только незаконнорожденного сына богача, кому из нас, по-твоему, легче?
Эмма вздохнула.
- Я не знаю.
Но их ребенок узнает, если она не выйдет за Чейза, он, совершенно очевидно, имел в виду именно это.
- И я не узнаю, что чувствуешь ты, пока ты не впустишь меня в свою жизнь.
Он остановился на светофоре и положил руки на руль.
Белые манжеты привлекали внимание к этим сильным рукам, способным быть такими нежными.
- Ты Уорт, Эмма, к тому же беременная и не замужем. Это отличная пища для сплетен. Ты ведь не захочешь, чтобы твой отец узнал об этом от посторонних?
Он был прав, она знала это.
- Ладно. - Она вздохнула. - Я скажу ему завтра утром.
- Отлично. - Он нажал на газ. - Хочешь, чтобы я присутствовал при этом?
Она почувствовала сильное искушение ответить утвердительно, но не знала, как отреагирует ее отец. Вряд ли он обрадуется. Она не хотела, чтобы гнев отца обрушился на Чейза.
- Нет, спасибо, но потом он наверняка захочет поговорить с тобой.
- Не сомневаюсь, - удивительно мрачно сказал Чейз. - На его месте я разорвал бы любого, кто обрюхатил бы мою дочь без намерения жениться.
Эмма не знала, что сказать. С одной стороны, ей нравилось будущее, которое Чейз рисовал для их ребенка, с другой - она боялась, что он будет слишком суровым отцом, совсем как ее собственный.
Чейз взглянул на нее:
- Что такое?
- Просто думаю об отце.
- Не слишком веселые мысли, похоже.
- Старая история, - пробормотала она. - Не будем об этом.
- Мне кажется, я тебя понимаю: мой отец ведь тоже был одержим своим делом.
Эмма вдруг осознала, что у них куда больше общего, чем кажется.
Чейз остановился у ресторана, отдал ключи парковщику, и они вошли внутрь. Генри, распорядитель, широко улыбнулся им:
- Добро пожаловать, мистер Ларсон, мисс Уорт. Ваш кабинет готов.
Эмма подняла бровь:
- Кабинет?
Чейз кивнул:
- Только лучшее на нашем первом свидании.
- Первом свидании?
Он заметил ее изумление и усмехнулся:
- Странно, да?
- Очень.
Однако это действительно было их первое свидание. Все, что было у них до этого, было больше похоже на столкновение, после которого участники спешат разбежаться. Тем не менее это столкновение закончилось ее беременностью.
Генри провел их в комнату с высокими потолками и стеклянными стенами, сквозь которые был виден океан. На столах сверкали хрусталь и серебро. Красиво расписанные двери отгораживали комнату от зала ресторана. На их столике стояли свечи, по скатерти были рассыпаны розовые лепестки, а в большой чаше с водой плавала лилия. Генри придержал стул для Эммы, положил салфетку ей на колени и протянул каждому меню. Он в красках рассказал о специальных блюдах и был неприятно удивлен, когда Чейз отказался от вина.
- Ты можешь что-нибудь выпить, - сказала Эмма, когда они остались одни.
- Я выпью минералки. - Он посмотрел на языки пламени в камине. - Я думаю, они открывают окна, когда тепло.
- Да, убирают стекла. Здесь можно даже заказать столик на пляже.
- Мне предложили такой вариант, но сегодня слишком холодно, да и ветер приносит песок.
- Мне нравится здесь, огонь делает комнату очень уютной, - улыбнулась Эмма.
- Я рад. - Он переплел свои пальцы с ее. - Ты, кстати, потрясающе выглядишь. Не могу понять, твое платье красное или оранжевое?
- Темно-оранжевое, и спасибо. - Это было одно из любимых ее платьев, открытое, ниспадающее до лодыжек. - Я боялась, что замерзну, но камин отлично обогревает комнату.
Эмма взглянула на их руки, потом на Чейза и осторожно высвободила руку из его пальцев.
- Если не возражаешь, я хотела бы знать, зачем я здесь.
- Зачем?
- Ты деловой человек, Чейз. У таких, как ты, всегда есть план.
Он откинулся на спинку стула, чтобы тень упала на его лицо. Его глаза потемнели.
- Поясни.
- Что значит, таких, как ты?
Он кивнул.
- Таких, как ты, папа и Рейф. Вы смотрите на мир, как будто он раковина, и пытаетесь найти самый легкий способ залезть внутрь и вытащить жемчужину. Некоторые пытаются взять ее наскоком, другие просто сидят и ждут, пока она сама откроется, но у деловых людей всегда есть план наступления. - Она отпила воды и посмотрела на него. - Поделишься своим?
- Конечно. - Он открыл меню и углубился в чтение. - Я собираюсь соблазнить тебя.
- Вот как?
- Да. - Он посмотрел на нее поверх меню. - Получается?
- Пожалуй, да, - призналась она, поразмыслив. - Но пока рано делать выводы.
- Я подожду.
Если бы она дополнила великолепные закуски вином, Чейзу не пришлось бы ждать долго: она просто села бы к нему на колени и позволила делать что угодно. Однако она не сделала такой глупости и более-менее держала себя в руках. Сам ужин не уступал закускам. Они делились друг с другом своими блюдами, и это усиливало атмосферу интимности. И все-таки Эмма была настороже, ожидая первого шага Чейза, любопытствуя, каким он будет. Он выбрал самый неромантичный.
- Я думаю, что своим прозвищем ты обязана тому, что ты единственный ребенок.
Она внутренне подобралась и приготовилась к дальнейшим вопросам. Никто не знал ее историю полностью, пожалуй, правду знала только Ана и родители. Эмма снисходительно улыбнулась Чейзу, как настоящая принцесса:
- Ошибаешься. У меня есть брат, на пять лет старше меня, кузина и два кузена.
- Не помню, чтобы я встречался с твоим братом. - Чейз безошибочно бил в самые болезненные места.
- У нас… сложные отношения.
Чейз задумался, удивляясь, что ничего про это не знает.
- Он не работает на твоего отца.
Это был не вопрос.
- Нет.
- Почему?
- Обходных путей не ищешь? - усмехнулась она. - Суешь нос не в свое дело.
- Нос, руку, ногу… - В его искренней улыбке было что-то безжалостное. - Все, что нужно, чтобы решить проблему.
- Тогда я расскажу вкратце. - Эмма отодвинула тарелку и села очень прямо. - Когда мой брат пошел в частную школу, ему было пятнадцать - столько же я не видела его.
Чейз нахмурился:
- Черт, Эмма, прости. Что случилось?
Она не хотела отвечать, но забота слишком отчетливо слышалась в его голосе.
- Вскоре после того, как умерла моя мать…
Она осеклась, с ужасом понимая, что не может продолжать.
Чейз встал и наклонился к ней:
- Эмма, пожалуйста, не плачь. Ничего не говори, если не хочешь.
Она боролась со слезами. Жаль, что на этот раз приступ не спишешь на гормоны.
- Я ни с кем об этом не говорила.
- И не надо, если это так больно.
Он слегка сжал ее голое плечо.
Она вздрогнула от его прикосновения, но нашла в себе силы удержать страсть в себе: было бы слишком легко бездумно отдаться ей, это привело бы к непредсказуемым последствиям. Эмма уставилась на капельку воды, стекающую по стенке стакана, пытаясь сосредоточиться на ней. Не получалось. Воспоминания кружили ее в бешеном вихре. Она ненавидела их, но, может быть, пришло время вскрыть старый нарыв, раз уж Чейз был готов ее выслушать? Если они собираются создать семью, нужно рискнуть.
- Мои мать и брат были очень, очень близки, - через силу призналась она. - Брат обвинил в ее смерти отца.
- Почему?
Эмма встала и подошла к камину, чувствуя, как холод запускает когти в ее сердце. Она протянула к огню руки, но тут же опустила их, заметив, как они дрожат. К несчастью, Чейз заметил это. Он обнял ее за талию, и она сдалась и прижалась спиной к его груди.
- Прости. Я понимаю, как тебе тяжело.
Она повернулась и уткнулась лицом ему в плечо. Как давно ей хотелось сделать так, найти кого-то, кто разглядит под внешним блеском слабую женщину, желающую быть любимой!
- Ты брат Рейфа, - прошептала она. - Не уверена, что хочу обсуждать это с тобой.
Он отстранился, как будто ему передалась ее дрожь:
- Думаешь, я все передам ему?
Она не хотела снова возводить стену между ними, но у нее не было выбора.
- Я не уверена, - честно сказала она. - Если Рейф решит, что это может быть полезно ему…
Она умолкла, беспомощно пожав плечами.
- Клянусь, что никогда ничего не расскажу Рейфу о своей личной жизни.
Она искала в его лице фальшь, но не могла найти. Чейз был отцом ее ребенка, у них намечались длительные отношения, не важно, как это выглядело со стороны. Сегодня могло начаться самое большое чудо или самая тяжелая дорога в ее жизни. Ее беспокоило только, что ее слишком сильно влекло к Чейзу. Такое влечение легко могло перерасти в нечто большее - даже в любовь. Стоило ей подумать об этом, как у нее появилось чувство, что она открыла дверь, которую уже не сможет закрыть.
- Ладно, я верю тебе, - услышала она собственный голос, и это была правда.
- Почему твой брат винил твоего отца? - снова спросил он, не отпуская ее.
- Моя мать умерла от передозировки.
- Господи! - ахнул Чейз.
- Она… - Эмма пыталась подавить воспоминания, которые похоронила давным-давно. - Они с отцом поссорились, она обвиняла его в неверности.
- Это правда?
Она пожала плечами:
- Мне было девять, что я понимала? Однако я думаю, что да, и не однажды. Мы с братом слышали, как они ссорятся, потом отец ушел на деловую встречу, как он сказал, а мама наглоталась снотворного. Неизвестно, случайно или нарочно. Ее нашел мой брат, позвонил в службу спасения и поехал с ней в больницу.
- Кто остался с тобой?
- Экономка.
- Мать Аны? - Он помедлил, вспоминая имя. - Нильда?
- Нет, они начали работать на нас после того, как брат уехал в школу. Странно, я не могу вспомнить имя той женщины. Она уволилась на следующей день.
- Ана заполнила пустоту, которую оставила твоя мать?
Он погладил ее по щеке.
- Пожалуй…
Она никогда не смотрела на это с такой стороны.
- Ты не винила отца, как твой брат, - задумчиво сказал он. - Хотя как ты могла?
Она непонимающе уставилась на него:
- В смысле?
- У тебя больше никого не осталось. Если бы ты восстала, тебя бы тоже отослали, и ты не стала папочкиной принцессой.
Она отшатнулась. Он ничего не понял. Хотя как он мог? Он был дельцом до мозга костей.
- Ты можешь думать что угодно, - холодно сказала она. - Я смотрю на это по-другому. Я хочу, чтобы ты понял, почему я не выйду за тебя.
- Почему же? - спокойно спросил он.
- Как я уже говорила, я знаю, на что способен несчастливый брак. Он убил мою мать, рассорил отца и брата. У меня много денег, но они не делают меня счастливой. Я не хочу такой судьбы для своего ребенка.
- История не обязательно повторяется.
- Ты прав, и я сделаю все возможное, чтобы это не случилось. - Она подошла к столу, взяла сумочку и накидку и вызывающе посмотрела на него. - Вот почему я никогда не выйду за тебя, Чейз.
- Мы не твои родители, - заметил он.
В его голосе она услышала сдерживаемый гнев.
- Да, но это ничего не меняет. - Она пошла к дверям. - Спасибо за чудесный ужин. Мне пора.
Глава 6
Эмма придумала хороший способ сказать отцу о беременности всего за одну ночь. Однако утром разразился скандал, и связано это было не с ребенком, а со статьей Джиллиан Митчелл.
- Эмма! - ревел Рональд Уорт. - Черт побери, Эмма, что ты натворила?
Эмма вошла в столовую, как раз когда ее отец разносил дорогой фарфоровый сервиз. Кофейные пятна быстро расползались по белой скатерти. Нильде это не понравится.
- Ты звал? - спокойно спросила Эмма.
Он потряс газетой перед ее лицом:
- Что? Это? Такое?
- Похоже на газету.
Он побагровел:
- Не умничай! Я о статейке этого молокососа, пишущего под именем Джиллиан Митчелл. Она ссылается на тебя как на источник.
Эмма подошла к отцу, поцеловала его в пышущий жаром лоб и позвонила в колокольчик, стоящий у его локтя. Тиа, служанка, появилась почти сразу, посмотрела на кофейную катастрофу и исчезла.
- Я еще не читала статью, поэтому судить не могу, но я действительно разговаривала с Джиллиан пару дней назад и поделилась с ней своими переживаниями по поводу покупки "Уорт индастриз".
- Это не твое дело, - холодно сообщил Рональд. Этот тон он использовал для кандидатов на увольнение и очень редко - для членов семьи. Его палец барабанил по столу, акцентируя слова. - Продажа - дело мое, Рейфа и кучки никчемных советников и юристов. Занимайся своей благотворительностью и не лезь в мои дела.
Было тяжело не показать, как ее уязвили его слова.
- Продажа касается всех горожан, поскольку с приходом Рейфа экономическая ситуация резко изменится не в лучшую сторону, - заметила Эмма. - У меня есть право высказывать свое мнение, и я не собираюсь отмалчиваться, нравится вам это или нет. - Она посмотрела на него так же остро и холодно, как он смотрел на нее. - А мне не нравится тон, которым ты говоришь о моей работе.
- Это не настоящая работа, - немедленно возразил он.
Они уже не раз спорили об этом, и Эмма знала, что нельзя сдаваться, нельзя отступать, как это делала ее мать. Это привело бы к катастрофе.
- Ты прав, мне за нее не платят, но она такая же настоящая, как твоя. Я помогаю людям, которые отчаянно стараются встать на ноги. Я трачу на них свое время, потому что нахожусь в привилегированном положении.
- Ты могла бы - и должна была бы - управлять компанией.
Она почувствовала его огорчение, и ее гнев потух, сменившись болезненной нежностью.