– Дело в том, Джейми, что Даниел поедет через земли, где живут дружественные ему кланы, а для меня они – враги. Многие из них предпочли бы видеть меня мертвым. Мы же поскачем по тем местам, где живут мои друзья.
– Тогда почему мы не могли все четверо…
– Не могли, – нетерпеливо перебил жену Алек. – Даниел тоже дружит не со всеми.
"Теперь мне все ясно, – решила Джейми, – если Алек отмахивается от прочих людей так же, как сейчас от меня, то немудрено, что его могут невзлюбить".
– Вы хотите сказать, что Даниел поддерживает отношения с вашими врагами? – не поверила она. Алек кивнул.
– Тогда почему вы считаете его своим другом? Если это и в самом деле так, ваши враги должны быть и врагами Даниела.
Алек безнадежно махнул рукой: жена его совсем не понимала.
– И многим мы встали поперек дороги? – спросила Джейми.
– Кто "мы"?
– Надеюсь, вы не забыли, что я ваша жена? Ваши враги должны быть и моими врагами, не так ли?
– Так.
– Почему вы улыбаетесь? Вам нравится иметь так много врагов?
– Ты становишься настоящей шотландкой, и это меня радует.
Джейми одарила его лучезарной улыбкой. Алек уже знал, что сейчас последует достойный отпор. Когда жена так улыбалась и в ее глазах начинали скакать чертики, значит, она собиралась возразить ему. Он не ошибся.
– Я никогда не стану шотландкой, Алек, и вы это знаете. А вот в вас, сэр, я вижу задатки настоящего английского барона, и мне это нравится.
Алек громко расхохотался, хотя, по сути дела, жена нанесла ему оскорбление.
– Запомни наш разговор, Джейми, – сказал он, – придет день, и ты поймешь, как глубоко ты сейчас заблуждалась.
– Заблуждаюсь? – Джейми нахмурилась. – А мне кажется, я только сейчас начинаю что-то понимать.
Джейми тронула Резвую и понеслась быстрым галопом, намеренно оставив Алека позади. Она скакала, не обращая внимания на окрики мужа, – пусть теперь он глотает пыль, летящую из-под копыт ее лошади.
Внезапно Кинкейд оказался рядом. Он молча выхватил из ее рук поводья, развернул Резвую в обратном направлении и снова вернул ей поводья.
– В чем дело?
– Ты поскакала не той дорогой, жена. Если, конечно, ты не собираешься вернуться обратно в Англию…
– Не собираюсь.
– Значит, ты плохо ориентируешься.
– Я просто ошиблась, Алек. Раз вы не сердитесь на меня, разрешите задать вам еще один вопрос? Прошлой ночью… вы остались довольны мной?
Алек усмехнулся. "Если он сейчас засмеется, я убью его", – решила Джейми.
– Ну так что? Вы довольны? И не делайте вид, что не понимаете моего вопроса. Вы прекрасно знаете, о чем я говорю.
Пока длилась пауза, Джейми была готова провалиться сквозь землю. Зачем она его об этом спросила? Стараясь унять дрожь в руках, она так вцепилась в поводья, что ремни врезались ей в ладони.
– Ты могла бы вести себя и лучше, – наконец последовал ответ.
Джейми вспыхнула от гнева. Когда она посмотрела на мужа, ее глаза метали молнии. Алек улыбался. По его глазам Джейми видела, что он отлично понимает, насколько важно для нее его мнение.
– Вести себя лучше? Да как вы…
– Успокойся, Джейми, все приходит со временем. Вот приедем домой и будем заниматься любовью каждую ночь, пока не научишься вести себя как следует.
Алек поскакал вперед, не дав жене опомниться. Джейми не знала, что и подумать. Он ее оскорбил? Но тогда почему так блестели его глаза? Отчего в них было столько нежности? "Скорее всего, – решила Джейми, – ему все-таки понравилось заниматься со мной любовью". Однако он не слишком щадит ее, бросая такие замечания. Зато он не разбудил ее на рассвете и дал возможность выспаться. Правда, сначала он вконец измучил ее, а уж потом проявил милосердие. Но все же он не так безнадежен, как ей вначале показалось.
Мнение Джейми о муже менялось с каждым часом пути. Все утро они скакали через густой темный лес, устроив лишь один привал на берегу прихотливо петляющей речки. Всю дорогу Алек молчал, видимо, занятый своими мыслями. Джейми тщетно пыталась вовлечь его в беседу, но он, казалось, ее не слышал. Во время остановки Алек тоже был неразговорчив. Сложив руки за спиной, он смотрел с поросшего густой травой берега вдаль. Вся его поза выражала нетерпение. Было видно, что ему хочется побыстрее пуститься в дорогу.
– Вы ждете, когда отдохнут лошади? – в очередной раз нарушила молчание Джейми.
– Лошади уже отдохнули. – Алек даже не взглянул на жену.
От злости у Джейми появилось желание столкнуть его в воду, но она решила, что муж вряд ли утонет, зато наверняка обозлится, а у нее и без того с ним немало сложностей. Джейми молча взобралась на лошадь и коротко сказала:
– Алек, я готова. Спасибо за отдых.
– Ты же просила. – В голосе Алека было столько недоумения, что Джейми не выдержала и задала еще один вопрос:
– Я каждый раз должна просить?
– Конечно.
Неужели ему было трудно сказать ей об этом в начале пути?
– И всегда мои просьбы будут выполняться, Алек?
– По мере возможности, – ответил он, вскакивая на коня.
Сейчас лошади стояли бок о бок и нога Алека прижималась к ноге жены.
– Почему же вы не остановились вчера, когда я просила об этом?
Алек ухватил жену за шею и привлек к себе. Джейми едва удержалась в седле и попыталась вырваться, но муж крепко держал ее. Заглянув Джейми в глаза, Алек ответил:
– Потому что ты сама не хотела этого, жена.
– Вы слишком самоуверенны… – Поцелуй мужа не позволил Джейми закончить фразу.
Кинкейду, с одной стороны, хотелось напомнить жене, кто здесь хозяин, но с другой – в не меньшей степени хотелось привлечь ее к себе. Второе желание победило – поцелуй был долгим и нежным. Руки Джейми обвили его шею, бедро касалось его бедра. Желание по-прежнему переполняло его.
– Я говорил, что с удовольствием выполню любую твою просьбу, если это будет возможно, – заметал Алек, отпуская жену.
"Эта женщина определенно сведет меня с ума", – подумал Алек и сказал:
– Сейчас ты можешь ехать впереди.
Джейми кивнула и тронула лошадь, но как только она проехала несколько шагов, Алек снова выхватил из ее рук поводья и развернул Резвую в обратном направлении. На этот раз он уже не стал объяснять причины своих действий, смолчала и Джейми.
Вскоре они остановились посреди широкого залитого солнцем луга. Алек взял у Джейми поводья и притянул Резвую поближе. Лицо его было непроницаемым, глаза устремлены вдаль.
– Что случилось, Алек? – встревожилась Джейми.
Алек молча покачал головой. Как она наивна: ясно же, что в случае опасности он никогда бы не остановился на просматриваемом со всех сторон лугу. Алек уже готов был нагрубить ей, но вовремя вспомнил, что его жена никогда не обучалась военному искусству.
Джейми решила немного размять ноги и уже было начала спешиваться, когда Алек остановил ее, положив руку на колено. В этом жесте не было и следа нежности.
Джейми не поняла. Она положила руки на седло и спокойно ждала объяснений.
Из леса донесся тихий свист, деревья ожили, и на луг высыпали люди в коричнево-желтых пледах.
В испуге Джейми схватила мужа за руку, но он успокоил ее, сказав:
– Это союзники, Джейми.
– Я так и думала, – заявила она, гордо выпрямляясь в седле. Это была явная ложь, и, чтобы не показаться смешной, она добавила: – Даже на расстоянии видно, что они улыбаются.
– И орел не смог бы разглядеть их лица с такого расстояния, – сухо заметил Алек.
– У англичан хорошее зрение.
– Ты, наверное, шутишь, жена?
– Это уж вам решать, муж.
– Наверное, шутишь. Мне знакомо английское чувство юмора.
– И каково же оно?
– Сухое и сморщенное, как это дерево.
– Неправда. У меня, например, замечательное чувство юмора. – Сделав такое заявление, Джейми гордо отвернулась.
– Эй! – позвал Алек.
– Да, муж?
– Когда они подъедут к нам, смотри только на меня и ни на кого больше. Ты меня поняла?
– Вы хотите, чтобы я вообще не поднимала глаз?
– Совершенно верно.
– Но почему?
– Перестань спрашивать, – резко ответил Алек.
– А разговаривать мне с ними можно? – не выдержала Джейми.
– Нет.
– Но они сочтут меня невоспитанной.
– Они сочтут тебя послушной.
– Я не такая.
– Будешь такой.
Джейми сердито посмотрела на мужа, но он не заметил этого: его взгляд был устремлен вперед.
– Может быть, мне спешиться и встать перед вами на колени? Тогда ваши союзники уж точно примут меня за послушную жену.
Алек молчал.
– Так что вы на это скажете, милорд? – настаивала Джейми.
– Стоит подумать.
В его ответе не было и тени шутки, и Джейми почувствовала себя задетой. Однако ей совсем не хотелось встречать незнакомцев в столь удрученном состоянии, и она постаралась взять себя в руки. Хорошо, она будет играть роль послушной жены, но уж потом отыграется…
Когда союзники, как назвал их Алек, приблизились, Джейми, как от нее и требовалось, уставилась на мужа, четкий профиль которого ясно вырисовывался на фоне светлого неба. В этот взгляд она вложила столько чувства, что у посторонних не могло и сомнения зародиться в том, что она наипокорнейшая из жен.
Завязалась беседа на кельтском языке, и Джейми поняла почти все, что говорили, хотя этот диалект несколько отличался от того, которому учил ее Бик.
Алек ни разу не взглянул в сторону Джейми. Ему и в голову не приходило, что жена может понимать по-кельтски.
Незнакомцы предложили Алеку разделить с ними кров и стол, но он отказался. Они, видимо, соблюдая какой-то ритуал, настаивали, но Алек отказывался снова и снова. Когда с предложениями и отказами было покончено, беседа перешла к обсуждению последних новостей из жизни различных кланов.
Джейми чувствовала, что все взгляды обращены в ее сторону. Она призвала Господа помочь ей вынести это испытание, пообещав ему за это ежедневное посещение мессы.
Внезапно Джейми показалось, что муж стесняется ее. Ей захотелось плакать от отчаяния, но вскоре на смену слезам пришел гнев. Да как он смеет?! Пусть она не красавица, но ведь и не уродина! Хотя папа считал ее очень красивой, да и другие люди никогда не сторонились ее и находили весьма привлекательной.
На самом деле лишь когда разговор подходил к концу и Алек уже взял под уздцы ее лошадь, кто-то спросил его, кто эта женщина.
– Моя жена, – сухо ответил Алек. В его голосе не прозвучали ни гордость, ни нежность. Он говорил о ней, как о собаке, на которую не стоит обращать внимания, хотя, возможно, к собаке он отнесся бы гораздо теплее.
Алек тронул коня, но в это время последовал второй вопрос:
– Каким именем ты зовешь ее, Кинкейд? Алек долго молчал, прежде чем ответить:
– Моя!
Имя прозвучало, как свист хлыста.
Глава 8
Джейми начала подумывать, что Кинкейду вовсе не ведомы такие человеческие чувства, как голод, жажда и усталость. Они остановились только раз и то по ее просьбе, но видит Бог, как ей не хотелось снова просить его об этом! На его месте англичанин сто раз бы поинтересовался, не устала ли его спутница, позаботился о том, чтоб ей было удобно. Но Алек, казалось, совсем забыл, что у него есть жена.
Джейми чувствовала себя разбитой и обессиленной, как древняя старуха. Поначалу ее беспокоило, как она выглядит, но потом она махнула на себя рукой. Какая разница? Все равно муж не обращает на нее никакого внимания. Он достаточно ясно указал ей ее место, отказавшись представить этим людям. Она для него ничего не значит.
"Ну и пусть, – решила Джейми, – он тоже не заслуживает моего внимания. Что в нем хорошего? Длинные, как у женщины, волосы, тупая грубая сила, ростом с дерево – истукан да и только".
Возможно, Джейми по отношению к мужу не была бы так сурова, прояви он хоть каплю внимания, но чем выше в горы они взбирались, тем более равнодушным и отстраненным он становился.
"Должно быть, холодный горный воздух вымораживает в нем все человеческое, – подумала Джейми. – У этого шотландца пороков больше, чем у самого сатаны. Он еще, оказывается, и считать не умеет: сказал, что до его владений три дня, а мы уже пятые сутки в пути. Может, он не умеет и ориентироваться? Куда мы едем? В каком направлении?"
Такие мысли проносились в голове Джейми, пока она наблюдала, как Алек расседлывает лошадей. Воспользовавшись тем, что муж занят, она решила пойти к озеру и искупаться. Сняв сорочку, Джейми тщательно ополоснулась ледяной водой и прилегла отдохнуть на поросшем травой берегу.
Вокруг царила неестественная тишина, Джейми она была неприятна и вызывала непонятную тревогу, но девушка так устала, что ей просто необходимо было хоть немного полежать с закрытыми глазами.
Густой туман затянул лощину. Землю покрыла холодная роса. Долгое отсутствие жены стало беспокоить Алека. Он позвал ее раз, другой – никакого ответа. Сейчас они уже были на земле, принадлежащей клану Кинкейдов, и не было причин опасаться, что кто-то мог похитить Джейми, но ее могли напугать его собственные воины. Покричав еще немного, Алек отправился на поиски. Он вышел на берег озера и в изумлении застыл: его взору открылась чудесная картина. Его юная жена крепко спала на зеленой траве, ее окутывал белый, напоминающий облако густой туман, сквозь который пробивались лучи заходящего солнца, окрашивая кожу красавицы в божественный золотистый цвет. Джейми лежала на боку, вытянув длинные стройные ноги. Блестящие черные волосы рассыпались по траве, оттеняя белизну кожи. Алек стоял затаив дыхание. Желание охватило его с такой силой, что все тело наполнилось мучительной сладкой болью. Никогда ни одна женщина не влекла его так, как эта. Особенно теперь, когда он уже познал ее, помня нежность ее кожи и сладость губ…
Она – его жена. Его собственность. В любой момент он может овладеть ею, и он сделает это сегодня же ночью. Зачем ждать до дома? Она его, и он возьмет ее, но на сей раз будет действовать медленно, продлевая наслаждение. Будет нежным и внимательным любовником. Покажет ей, что такое настоящая близость между мужчиной и женщиной. И будет терпелив как никогда… пусть даже во вред себе.
Алек еще долго стоял, глядя на спящую жену, пока солнце совсем не село и на землю не спустилась ночь.
Джейми неловко повернулась во сне и тут же заскользила по отвесному берегу вниз. Не подоспей Алек вовремя, она скатилась бы в озеро! Кинкейд схватил ее на руки и крепко прижал к сердцу.
Как же она трогательна и доверчива! Еще не проснувшись и не понимая, что случилось, она прижалась к его груди, обхватила шею руками и нежно улыбнулась.
Алек бережно донес драгоценную ношу до лагеря и, закутавшись вместе с ней пледом, лег на землю. Согревшись, Джейми открыла глаза и прошептала:
– Алек.
– Что, дорогая?
– Ты сердишься?
– Нет.
– Правда? – Крепкие объятия мужа мешали ей пошевелиться и заглянуть ему в лицо.
– Правда.
– Я так устала. Сегодня у нас был трудный день. Да? Алек не считал, что день был трудным, но, решив не спорить, ответил:
– Да, очень.
Джейми снова попыталась выскользнуть из объятий мужа, но он только крепче прижимал ее к себе. Плоть его была твердой как камень.
Если бы она только знала, как действует на него! Алек закрыл глаза и попытался расслабиться. Джейми слишком устала и, возможно, плохо себя чувствует, так что не следует набрасываться на нее. Самое разумное – подождать, когда она отдохнет.
– Алек, пожалуйста, отпусти. Мне больно.
– Спи, дорогая. Тебе нужно отдохнуть. Джейми сделала еще одну попытку освободиться.
– У меня болит все тело, – пожаловалась она.
Алек чувствовал, что, произнося эти слова, его жена покраснела. Не обращая внимания на стоны и причитания, он принялся растирать тело Джейми.
– Пожалуй, стоит продолжить твое образование, жена, – сказал Алек, поглаживая ее. – Ты самая неумелая из всех женщин, которых я знал. Хочешь, чтобы я продолжил твое обучение?
– Я бы сейчас заплакала, – ответила Джейми. – И не делаю этого лишь потому, что знаю, как ты не любишь слезы. Я видела, как ты смотрел на моих рыдающих сестер. Тебе это было не очень-то приятно. Я права?
– Несомненно права.
– Поэтому, если не хочешь, чтобы я заплакала, отпусти меня. Прошу, не испытывай моего терпения.
– Мне нет дела до твоего…
– А должно быть, – прервала мужа Джейми. – Почему ты считаешь, что я ничего не умею? А если я скажу, что стреляю из лука лучше многих твоих воинов? Или что я неплохо скачу верхом? Без седла, конечно… Еще я могу…
– Ты шутишь, жена? – изумился Алек. – Ты едва держишься на лошади.
– Значит, ты считаешь, что уже все знаешь обо мне? Алек ответил вопросом на вопрос:
– Ты, кажется, хотела сказать мне что-то?.. Что тебя беспокоит?
– Ничего.
– Так в чем же дело?
– Просто я хотела спросить, ты всегда будешь давать мне подобные указания?
– Какие указания? О чем ты?
– Что мне говорить и что делать, Алек. Я понимаю, что ты стыдишься меня и хочешь, чтобы я все время молчала, но я не привыкла к этому. Я люблю разговаривать и высказывать свое мнение.
– Почему ты решила, что я стыжусь тебя?
Изогнувшись, Джейми посмотрела в лицо мужа, хорошо видное при свете луны. На нем было написано искреннее удивление.
– Тебе незачем притворяться, Алек. Женщины всегда чувствуют, как относятся к ним мужчины. Я знаю, почему ты велел мне молчать и не смотреть на тех людей, которых мы встретили. Ты находишь меня некрасивой, да к тому же я англичанка.
– Но ведь ты и есть англичанка.
– И я горжусь этим. Алек расхохотался.
– К тому же ты груб, – добавила Джейми.
– Никогда не встречал таких мнительных женщин, – ответил Алек, продолжая смеяться.
– Мои недостатки не идут ни в какое сравнение с твоими. Ты весь соткан из греха.
– Но с чего ты взяла, что я считаю тебя некрасивой? Почему ты пришла к такому заключению?
– Я уже тебе говорила. Сначала ты не позволил мне смотреть на тех людей, потом не представил меня им и, кроме того, просил, чтобы я все время молчала. Значит, ты стыдишься меня. Перестань смеяться, Алек. Мне все равно, считаешь ты меня красивой или нет.
Алек взял жену за подбородок и посмотрел ей в глаза.
– Дорогая, – начал он, – если ты ненароком посмотришь на мужчину, он может неправильно истолковать твой взгляд и подумать, что ты желаешь его. Те люди были из клана Керриса, и я не очень им доверяю. Думаю, что из-за тебя у меня еще будут с ними неприятности. Если бы ты посмотрела на них, то каждому из них запал бы в душу взгляд твоих фиалковых глаз, ему захотелось бы погладить твои шелковистые волосы, коснуться тебя…
– Ты говоришь правду?
Удивление Джейми было таким искренним, что Алек понял: она совсем не осознает, насколько она прекрасна и желанна для мужчин.
– Я думаю, ты сильно преувеличиваешь. По-моему, они совсем не обратили на меня внимания.
– Они не могли оторвать от тебя глаз, Джейми. Мне хотелось их всех убить, но я сдержал себя, зная, что ты не переносишь вида крови.