– Надеюсь, вы здоровы, – начала она, но тут же осеклась при виде грубого шрама, изуродовавшего его левую щеку. Этана и раньше нельзя было назвать красавцем, но эта метка уничтожила всякие намеки на тщеславие, если они у него были. Ежедневное напоминание о прошлом…
В ее глазах было столько участия, что он невольно сжал зубы. Черт возьми, ему не нужна ее жалость! Только не это!
Несколько мгновений Кассандра не сводила взгляда с его изуродованной щеки, после чего оглядела его одежду и сапоги.
Этан едва сдержал стон.
Сколько раз он воображал в своих мечтах эту сцену! Как она приезжает в гостиницу, как они случайно встречаются… Сотни раз? Скорее, тысячи. Правда, в своих фантазиях он всегда был прекрасно одет, чисто выбрит и рассыпался в комплиментах. На деле же от него несет конским потом, на ногах вымазанные в навозе сапоги, а язык отказывается ему служить.
Стиснув кулаки, он вытерпел ее осмотр и сухо напомнил себе, что совершенно не важно, как он выглядит и пахнет. Он такой, каков есть, и всегда был: простолюдин, бывший конюх.
Когда их взгляды снова встретились, он поспешил солгать:
– О, я вполне здоров и счастлив. А как ваши дела?
– Так себе. – Она расправила черные юбки. Нижняя губа дрогнула. – Уэстмор умер. Два месяца назад.
Помоги ему Господи, он хотел ненавидеть Уэстмора, и, можно сказать, действительно ненавидел: за идеально красивое лицо, за титул и богатство, позволившие этому человеку получить единственное, что желал и любил Этан больше всего на свете, – Касси. Но как же можно ненавидеть человека, давшего Кассандре все, чего она была достойна? Роскошные балы и модные платья. Титул, состояние и положение в обществе. Беззаботную, счастливую жизнь. Неудивительно, что она глубоко скорбит о потере, и он искренне ей сочувствует.
– Пожалуйста, примите мои соболезнования.
Она сдержанно кивнула.
– Я еду в Лэндз-Энд, в Гейтсхед-Мэнор.
– Погостить или остаться?
Касси поколебалась, прежде чем ответить:
– Остаться.
Щека Этана дернулась. Она будет жить всего в двух часах езды.
Помоги ему Господи.
– Сегодня вы уже никуда не поедете? – спросил он, внезапно испытав отчаянную потребность никогда больше ее не видеть! Пусть уезжает до того, как он скажет или сделает что-то, о чем потом горько пожалеет. – Хорошая погода вряд ли продержится долго.
"Видеть тебя в своей гостинице, своем доме будет пыткой. Ты достаточно близка, чтобы коснуться, и все же неприкосновенна".
Кассандра покачала головой:
– Мне нужно отдохнуть после долгого путешествия, прежде чем я вернусь домой. – Призрак улыбки мелькнул на ее губах. – Еще минута в этом экипаже, и я сойду с ума.
Что ж, ее вполне можно понять. И все же она остановилась в гостинице специально или это чистое совпадение? Он не особенно верил в совпадения, но зачем ей так понадобилось приезжать сюда? Не хочет же она возобновить старую дружбу!
При этой мысли его охватило идиотское возбуждение, смешанное с чем-то вроде паники. На какой-то безумный момент он снова возмечтал стать ее другом, делить радости и печали, наполнить свою душу счастьем, которого не знал много лет. Но мгновенная эйфория тут же сменилась тоской.
Ад и проклятие! Он не может быть ее другом, не может проводить время в ее обществе и умело скрывать свои чувства! Конечно, она слишком добра, чтобы посмеяться над ним, но, видит Бог, ему не нужна ее жалость! Достаточно мерзко уже и то, что она пожалела его из-за проклятого шрама!
Почему она вообще сюда явилась? Удостоить его рассказом о своей волшебной жизни и чудесном муже? Он не осуждает ее, но в отличие от прежнего Этана больше не желает подвергать себя наказанию, выслушивая все это!
Молчание воцарилось в комнате, неожиданно показавшейся ему слишком душной. Черт побери, куда подевались слова как раз в ту минуту, когда они так нужны?! По крайней мере нужные слова! Не мог же он выпалить те, что вертелись на языке! "Уходи!" Или того хуже: "Боже, как я истосковался по тебе…"
– А ваши родные… здоровы? – продолжала Кассандра.
– Родные? – недоуменно повторил он. Неужели она не помнит, что его отец умер? Сама же стояла рядом с ним у могилы!
– У меня нет родных.
Он тут же уловил краем глаза внезапное движение и понял, что совершенно забыл о присутствии Делии, упорно смотревшей на него.
Он попытался взять себя в руки, улыбнулся Делии и пояснил Касси:
– Хотя мои друзья здесь, в гостинице, уже почти стали мне родственниками.
В глазах Касси снова мелькнуло нечто неуловимое. Она хотела что-то сказать, но тут дверь распахнулась и на пороге появилась горничная в сопровождении кучера с двумя саквояжами. Касси представила их и взяла у Делии два медных ключа.
– Комнаты пять и шесть, прямо около лестницы, – деловито сообщила Делия. – Ужин подается в семь, в большом зале. Вам нужно помочь донести сумки?
– Сам справлюсь, – проворчал мистер Уотли.
– Этан, вы придете на ужин? – спросила Касси, пригвоздив его к месту вопросительным взглядом.
– К ужину?
Бровь Касси взлетела вверх.
– Да. К тому ужину, что подают в семь.
Он удивленно уставился на нее, но тут же понял, что это она над ним подшучивает. Как всегда. Черт, он словно долго блуждал в тумане, прежде чем отыскать дом! И это ему нисколько не понравилось.
– Человек должен есть, – сухо ответил он, скрестив руки на груди.
Она неуверенно кивнула:
– Превосходно. Значит, увидимся в семь.
Мистер Уотли стал подниматься по лестнице. Женщины последовали за ним и через несколько секунд исчезли из виду.
Этан осторожно набрал в грудь воздуха. Сегодня он будет ужинать с Касси. Она проведет ночь под крышей его гостиницы.
Он и сам не понимал, что захлестнуло его: восторг или тоска. Наверное, и то и другое, всего понемногу.
Одна-единственная ночь!
Он так долго скрывал свои чувства, так много лет держал их в узде, что какие-то двадцать четыре часа ничего не изменят.
Глава 3
Кассандра медленно обошла уютную спальню, проводя пальцами по стеганому покрывалу на кровати, с любопытством осматривая дубовую ночную тумбочку, гардероб, комод и умывальник. Ничего особенно модного или кокетливого: практичная недорогая мебель, сверкающая, однако, свежей полировкой. Стены были выкрашены в бежевый цвет, что придавало иллюзию пространства этой небольшой комнате. Простые голубые занавески были раздвинуты, сквозь открытое окно дул свежий ветерок. Все в этой комнате напоминало о хозяине гостиницы: прочное, надежное, чистое и никаких лишних украшений.
Этан…
Кассандра закрыла глаза и глубоко вздохнула. Встреча с ним навеяла столько воспоминаний, угрожавших лишить ее дара речи. И хотя она узнала бы его повсюду, он, несомненно, изменился. Стал выше, шире в плечах, более мускулистым. Она едва смогла отвести глаза от его стройных ног, обтянутых рабочими штанами, и загорелой груди, видневшейся в распахнутом вороте рубашки. Даже взъерошенные волосы и потное лицо никоим образом не умаляли его мужской привлекательности. Его угольно-черные волосы, которые он тогда стриг безжалостно коротко, сейчас отросли.
Желание коснуться шелковистых прядей охватило ее с такой силой, что пришлось прижать руки к груди.
А его глаза… бездонные темно-карие глаза, в которых так часто сверкали смешливые искорки, тоже изменились. Из них ушло тепло. Теперь в них скрывалось немало тайн. И страдания.
Вид его шрама потряс Кассандру. Где он получил такую рану, скорее всего причинившую ему страшную боль? А она ничего не знала. Не была рядом, чтобы утешить его, помочь, как столько раз он утешал и помогал ей. Правда, он не был похож на человека, которому требуется утешение. Он выглядел настоящей твердыней. Темной, мрачной, неприступной. Грозной.
Ну вот она и получила ответ на вопрос, будет ли он здесь. Да. Он оказался здесь. И на один-единственный день их пути снова сошлись. Она намеревалась сполна воспользоваться этим обстоятельством. Сегодня они будут ужинать вместе и вспоминать былое. Вот и подходящий случай, чтобы найти ответы на вопросы, которые преследовали ее столько лет.
Если только они не увидятся раньше.
Не стоит откладывать на завтра…
Умывшись, Кассандра переоделась в амазонку и спустилась вниз. Войдя в большую комнату, Касси увидела миссис Делию Тилдон. Та подняла глаза от счетной книги, в которой что-то писала.
– Собираетесь на прогулку, миледи? – спросила она, заметив наряд Кассандры.
– Если найдется лошадь. Если же нет, просто пройдусь, – улыбнулась Касси. – Очень хочется глотнуть свежего воздуха после долгих часов езды в душном экипаже.
– Конюшни прямо во дворе. Этан может оседлать для вас лошадь.
Именно это она и хотела услышать.
– Спасибо, – кивнула она, поворачиваясь. Скорее бы ускользнуть, прежде чем миссис Тилдон накинется на нее с расспросами, желая узнать, почему гостье вдруг приспичило прогуляться одной.
Но сбежать не удалось, потому что женщина нерешительно обронила:
– Миледи…
Кассандра остановилась и повернула голову, отметив, что миссис Тилдон смотрит на нее с таким видом, словно хочет заглянуть в душу. Весьма неприятное ощущение…
Кассандра неожиданно поняла, что миссис Тилдон – весьма привлекательная женщина. Ей около тридцати. У нее каштановые волосы, умные темные глаза и прелестная фигурка, изящество которой было заметно даже под передником, надетым на простое серое платье.
– Да, миссис Тилдон? – спросила она, обернувшись.
– Я невольно подслушала, что вы сказали Этану насчет кончины вашего мужа. Я потеряла своего Джона два года назад. Эта рана никогда не заживет. Мне хотелось выразить вам свое сочувствие.
Рана, которая никогда не заживет… Да, очень точно сказано.
– Спасибо. Позвольте и мне выразить соболезнование.
Молодая женщина кивнула.
– Вы сказали, что давно знаете Этана…
Судя по всему, она пыталась получить как можно больше сведений об их с Этаном отношениях, и Кассандра не видела причин молчать.
– Он работал на конюшне в моем фамильном поместье в Лэндз-Энде.
– Это, случайно, не Гейтсхед-Мэнор?
– Так и есть. Он рассказывал вам?
– Упоминал, что работал там. И рос тоже.
– Да. Ему было всего шесть лет, когда его отец стал главным конюхом. Они жили в поместье, над конюшнями.
– Он умеет обращаться с лошадьми. Наш Этан настоящий талант.
Кассандра невольно улыбнулась:
– Это правда. Он еще мальчишкой понимал, что нужно лошади. Его отец обладал тем же даром.
Миссис Тилтон, не сводя глаз с Кассандры, снова кивнула:
– Он хороший человек, наш Этан.
Что-то в ее голосе, в напряженном взгляде насторожило Кассандру. Хотя миссис Тилдон не сказала "мой Этан", все же непроизнесенные слова будто повисли в воздухе. И Кассандра вдруг поняла, что это не обычный разговор. Женщина, правда, очень тонко, а может, и не слишком, заявляет свои права на Этана.
Кассандра не совсем понимала, что в ее речах и манерах побудило миссис Тилдон вести себя именно так, но больше эту ошибку она не повторит.
Вскинув подбородок жестом, присущим многим поколениям ее предков, она смело встретила взгляд миссис Тилдон.
– Вы правы. Очень хороший. Доброго вам дня, миссис Тилдон. – С этими словами она повернулась и вышла из гостиницы.
И все же трудно не обращать внимания на неприятно сжавшееся сердце. Неужели она действительно сделала что-то, вызвавшее подозрения миссис Тилдон и пробудившее в ней собственнические инстинкты по отношению к Этану? Или эта женщина просто считала нужным остерегать любую постоялицу "Синих морей"? Есть ли что-то между ней и Этаном, или она всего лишь друг, готовый всегда прийти на помощь? А может, Кассандра неверно поняла ее тон и истолковала слова?
Она прошла до конюшни, вошла в открытые двойные двери и моргнула несколько раз, чтобы привыкнуть к полумраку. Внутри было прохладно, пахло свежим сеном, кожей и лошадьми. В лентах солнечного света, разрезавшего тени, плясали золотистые пылинки.
Стойла были просторными и безупречно чистыми; впрочем, от Этана трудно ожидать чего-то иного. Он всегда гордился своей работой, и Кассандра не встречала другого человека, который так же любил бы лошадей. Правда, он обожал всех животных.
И словно услышав ее мысленный призыв, Этан вышел из боковой двери, ведущей, как она предположила, в шорную. За ним трусил большой черный пес. При виде Кассандры Этан остановился, но собака направилась к ней, виляя хвостом и высунув язык. Кассандра оторвала взгляд от Этана, не сводившего с нее тревожащих душу глаз, и повернулась к собаке. Заметила белую кисточку на кончике ее хвоста и, тихо ахнув, присела на корточки и почесала собаку за ухом, после чего взглянула на все еще стоявшего на месте Этана:
– Это… неужели это Хвостолов?!
Пес, прекрасно знавший свою кличку, громко залаял и проделал свой любимый трюк: стал ловить свой хвост, за что и получил такую кличку.
К собственному удивлению, Кассандра звонко рассмеялась, радуясь проделкам пса. Рассмеялась и поняла, как давно у нее не было поводов для веселья.
Ловко поймав зубами пушистую кисточку, Хвостолов немедленно выпустил хвост, плюхнулся на спину и подставил брюхо, требуя почесать – второй его любимый трюк.
– О, когда я видела тебя в последний раз, ты был таким маленьким, что в траве не видать, – усмехнулась Кассандра и, к полному восторгу пса, погладила его поросшее густой шерстью брюхо. – Каким большим, красивым парнем ты стал!
Она услышала шаги Этана. Еще секунда, и он встал рядом. До нее донесся запах мыла. Кассандра вскинула голову. На нем были черные потертые сапоги, очевидно, разношенные и любимые. Чистые рыжевато-коричневые штаны самым соблазнительным образом облегали длинные мощные ноги. Вынудив себя скользнуть взглядом выше, она отметила белоснежную рубашку с небрежно расстегнутым воротом и засученными рукавами, открывавшими сильные, загорелые, поросшие черными волосками руки. И тут она вдруг обнаружила, что смотрит в его черные глаза, в его бездонные черные глаза одновременно знакомые, но и принадлежавшие человеку, которого она не знала. Снизу он казался невообразимо высоким и мужественным.
Ее обдало жаром. Она уже хотела встать, когда Этан внезапно тоже сел на корточки. Ее облегчение оттого, что он больше не нависал над ней, было омрачено неприятным осознанием того, что теперь он оказался слишком близко. Так близко, что она ощущала тепло его большого тела. Зато лицо по-прежнему оставалось в тени и шрам был почти не виден.
Несколько долгих секунд они просто смотрели друг на друга. Казалось, в помещении не осталось больше воздуха. Кассандра пыталась придумать, что сказать, найти нужные слова, но, очевидно, разучилась говорить. А заодно и дышать.
– Похоже, Хвостолов помнит тебя, – выдавил наконец Этан.
Кассандре пришлось сглотнуть, чтобы обрести дар речи.
– Сомневаюсь, – возразила она, довольная, что голос звучит почти естественно. – Бьюсь об заклад, он плюхается на спину перед любым, кто готов его погладить.
– Очевидно, и ты его тоже запомнила, – сухо продолжал Этан, гладя собаку. – Помнишь Касси, малыш? Ту, у которой ты стянул платок? Ту, которую затащил в озеро.
Касси… Это имя эхом отдалось в ее мозгу, воскресив мириады воспоминаний. Какое счастье, что Этан тоже помнит все!
Теперь он казался далеко не таким неприступным…
– Хвостолов не тащил меня в озеро. Я сама хотела нырнуть!
– Прямо в туфлях? Сомневаюсь. Насколько я припоминаю, он вцепился в подол твоего платья и затащил в воду.
– Хм-м… а не ты ли сидел в лодке посреди озера и кричал: "Давай, парень! Веди ее сюда!"
На какой-то миг он снова стал тем озорным парнишкой, которого помнила Кассандра.
– Ничего подобного я не делал, – совершенно серьезно запротестовал он. – Ты, должно быть, с кем-то меня спутала.
Прежде чем она успела что-то сказать, их пальцы соприкоснулись, послав по руке Кассандры крохотную молнию. Она мгновенно опустила глаза. Какая большая и сильная ладонь! Она всегда восхищалась руками Этана. Ее руки в сравнении с его казались такими маленькими и белыми!
Оба замолчали. Кассандра опять пыталась найти тему для разговора. Но когда встретилась с ним глазами, слова буквально слетели с языка:
– В последний раз я слышала имя Касси, когда прощалась с тобой. Ты единственный, кто так меня называет.
Этан смутился.
– Прости. Мне не следовало…
– Но почему?! Ты не представляешь, как чудесно это звучит. Но я не знаю… – Она опустила голову.
– Что именно?
Кассандра набрала в грудь воздуха и решилась:
– Не знаю, что случилось со мной. С той девушкой, которую ты звал Касси.
– Она здесь. Гладит моего глупого пса.
Кассандра покачала головой:
– Я давно ее не видела. Но хотелось бы… прежде чем она навсегда исчезнет.
Этан недоуменно свел брови:
– О чем ты?
– Только… я давно уже не та. А ты? Ты тот же человек, каким был десять лет назад?
Этан поднял голову и рассеянно провел ладонью по изуродованной шрамом щеке:
– Думаю, ты сама видишь, что не тот.
– Мне хотелось бы узнать, что случилось, если, конечно, захочешь мне рассказать. Обо всем, что произошло в твоей жизни. – Набравшись храбрости и не сводя с него глаз, она продолжала: – У нас всего один день. Этот чудесный летний день, потом мне придется уехать. Мы могли бы погулять по берегу и вспомнить о былом. И мне очень хотелось бы увидеть этот милый городок, который стал твоим домом. Проведешь этот день со мной, Этан?
Несколько долгих секунд он продолжал бесстрастно смотреть на нее. Потом в глазах сверкнули искры гнева. Что-то нетерпеливо пробормотав, он вскочил и отошел, словно не мог находиться с ней рядом. Сейчас он стоял спиной к ней, и она почти ощущала напряжение, исходившее от всей его фигуры.
У Кассандры упало сердце. Неужели она ошиблась? Он вовсе не желает проводить с ней время. Говорить о прошлом с той, кого не видел много лет. Все же она почему-то не ожидала, что он откажется. Как она была глупа, совсем не подумав о том, что он может больно ее ранить!
Сгорая от стыда, она тоже поднялась. Наверное, ей лучше уйти к себе, сохранив некое подобие достоинства.
Однако стоило ей сделать шаг, как он обернулся, пронзил ее мрачным взглядом и пошел к ней. Кассандра стала инстинктивно пятиться, пока плечи не коснулись стены. Но он продолжал наступать и остановился примерно в ярде от нее.
– У тебя была прекрасная жизнь, – тихо выговорил он. – Почему вдруг понадобилось выслушивать печальные подробности моей?
Кассандра застыла, глядя в глаза, пылавшие неприязнью, причину которой она не могла понять. И все же они отражали ее собственный гнев и враждебность, что заставило Кассандру вскинуть подбородок и ответить таким же злобным взглядом.
– Прекрасная жизнь? – горько рассмеялась она. – Что ты знаешь о моей жизни?!
Подавшись вперед, Этан уперся ладонями в стену по обе стороны от головы Кассандры, надежно захватив ее в плен. Она жадно вдохнула его запах. Запах мыла и запах мужчины. Отчего-то сердце забилось сильнее. А может, всему виной его близость?