Черт с нею, с этой стриженой, сказала она себе. Где Кирсти? Неужели малютка так и не вышла на сцену?
Но вот девушки развернулись и столь же медленно направились назад, за кулисы. Теперь взгляд Памелы упирался как раз между острых лопаток француженки, зловеще двигающихся под бледной, какой-то зеленоватой кожей. На левом плече Мадо чернела крошечная татуировка, изображающая скорпиона. "Я - ужас, летящий на крыльях ночи…" - вспомнились Памеле слова из детского мультика.
Идя вслед за Мадо, она машинально отметила, что походка стриженой брюнетки полна дикой, даже какой-то сверхъестественной для человеческого существа грации - девушка более всего походила на черную пантеру, постоянно готовую к прыжку… Памела чувствовала, как ее тело помимо воли копирует малейшее движение худощавой фигуры Мадо…
Мистика какая-то, растерянно думала Памела. Словно я становлюсь ею, шагая след в след. Но если так, то это страшная женщина. Страшная… и очень несчастная. А может, у меня просто разыгралось воображение?
За кулисами Памелу тотчас стала тормошить смеющаяся Беверли.
- Здорово я тебя купила?
- Послушай, где Кирсти?
- Проснись, подруга! - воскликнула мулатка. - Я еще в своем уме! Кирсти всегда идет впереди меня. Я предупредила: ежели что - получит такого пинка, что мало не покажется… Глупая девочка верит… пока.
Беловолосая Кирсти стояла тут же, разрумянившаяся и необыкновенно хорошенькая. Синие глаза ее светились.
- Обе молодчины, - подвела итог Беверли. - Но нечего расслабляться! Нам вышагивать тут до вечера, так что наберитесь терпения. И слушайтесь мамочку.
Мулатка вела себя так, что Памела, будучи годом старше, безоговорочно признала ее лидерство. Кирсти просто смотрела той в рот - для нее Беверли была богом.
- Неужели ты совсем не волнуешься? - полюбопытствовала Памела.
- А какого черта? - передернула плечами Беверли. - Что я от этого выиграю? И потом, я воробышек стреляный.
Затем девушки выходили на сцену парами, потом поодиночке. Страх постепенно оставил Памелу, движения ее обрели необыкновенную легкость, каждый мускул стройного тела играл под прозрачной кожей…
- Стоп-стоп! - раздался вдруг голос из зала.
Памела замерла, ничего не понимая. На сцену быстро взбежал сухопарый пожилой человек в очках.
- Не волнуйся, девочка. Все, что ты делаешь, - хорошо и правильно, но пойми: мне это совершенно неинтересно. Мне скучно! Найди свой образ. Я намеренно не хочу ничего тебе подсказывать. Действуй сама. Я не стал бы вмешиваться, если бы не был уверен, что тебе это по силам. - Человек поправил очки. - Ну, вперед! - И также стремительно сбежал со сцены в зрительный зал.
Памела на секунду задумалась - и вдруг вспомнила волшебную походку Мириам. Ноги сами собой сделали шаг, потом другой. Теперь она словно парила над сценой.
- Браво! - раздался голос пожилого очкарика. - А теперь - сразу по-другому! Попробуй, не бойся…
Перед мысленным взором замелькал двухголовый браслет, пронзительные зеленые глаза… Тело Памелы как по волшебству переродилось, и она двинулась вперед, чувствуя, как каменеет ее лицо.
- Великолепно! Да ты актриса, девочка! Правильно, ты должна быть разной. Ведь меняешь же ты наряды - так и с образами.
В перерыве Памела, отыскав мулатку, поинтересовалась, кто этот странный тип в очках.
- Серость ты необразованная! - фыркнула Беверли. - Да это же великий человек Сам маэстро Тонино, бывший танцор, сейчас балетмейстер, работает на лучших дефиле Европы и Америки. И он тебя отметил, цени!
Ощутив вдруг неприятный холодок между лопаток, Памела обернулась. Возле кулисы, устремив на нее кошачий взгляд, стояла, скинув туфли, француженка. Ни от кого не таясь, она курила тонкую черную сигарету, стряхивая пепел прямо на пол…
- А ну-ка, пошли отсюда! - схватила Памелу за локоть мулатка. - Кирсти, детка! Выпьем кофе в гримерной, поболтаем ножками после перерыва еще пару часов работать!
- Подождите, девочки! - К ним широким шагом направлялся Палмер. Брови его были насуплены, он явно был чем-то озабочен. - Я ненадолго задержу Памелу, а вы пока идите отдыхайте. Нам с нею есть о чем поговорить.
Оставшись с ним один на один, Памела вдруг мучительно застеснялась своего обтягивающего купальника. Однако Палмер, казалось, не обращал внимания на ее внешний вид.
- Скажу честно, такой прыти от тебя не ждал. - Он обхватил себя руками за плечи, глядя на нее сверху вниз. - Кое-кто из авторитетного жюри, заглянув на репетицию, уже поздравил меня с победой. У меня в связи с этим есть к тебе предложение… - Палмер замялся, подыскивая слова.
- Что такое? - вздернула упрямый подбородок Памела. - Надо уметь проигрывать. И потом, еще неизвестно…
- Не в этом дело! - раздраженно оборвал ее Палмер. - Я готов признать себя побежденным. Просто не хочу продолжать!
- Зато этого хочу я! Слушай, - Памела дотронулась до его рукава едва, кончиками пальцев и тотчас убрала руку, - ты повздорил с женой? Кажется, она сказала, что я ей кого-то напоминаю…
- Ким тут ни при чем! - зарычал Палмер. - Дело в тебе!
- Успокойся, со мной все в порядке. - Памеле на мгновение стало жаль этого великана, которого явно что-то мучило. - А вот с тобой что стряслось? Ты сам не свой.
- Я не желаю ничего объяснять. - Ладони Палмера тяжело опустились на ее обнаженные плечи, а лицо оказалось вдруг совсем рядом, так что Памела едва не отшатнулась. - Довольно! Игра окончена!
Как близко его лицо! Опасно близко… Горячее дыхание обжигает щеку, глаза мечут молнии, пальцы стискивают нежные плечи все сильнее. Но страшнее всего другое: то, что ей мучительно хочется податься ему навстречу всем телом, прильнуть губами к его губам, обнять и успокоить. И ей чудилось, что это в ее власти.
Позабыв обо всем на свете, привстав на цыпочки, Памела потянулась к нему… И едва не упала, потеряв равновесие, - Палмер внезапно разжал пальцы, отшатнувшись от нее словно от прокаженной.
- Ладно, твоя взяла. - Он поднял руку, словно сдаваясь. Что это? Неужели у него дрожат губы? Не может быть… - Ступай к девочкам. Шоу продолжается.
Резко развернувшись, он пошел прочь. Глядя ему в спину, Памела переводила дыхание теряясь в догадках. Оставалось надеяться, что у Палмера не случилось внезапного помрачения рассудка. Однако в гримуборную она вошла, уже вполне овладев собой.
- Ну что? Папа Бобби доволен тобой? - спросила Беверли.
Уложив Кирстен на диванчик, она сосредоточенно массировала ноги юной шведки, не обращая внимания на жалобные попискивания той.
- Все в порядке. Он совершенно счастлив. Кофе хочу! - С этими словами Памела упала в кресло.
- Ты молодчина, - одобрительно сказала мулатка, не прерывая своего занятия. Действуй в том же духе, ничего не бойся… Да не крутись ты! - Она звонко шлепнула Кирсти по попке. - Не мешай мамочке! А ты, Русалочка, послушай. Кажется, ты всерьез рассердила Мадо. Она… не то чтобы очень опасна, но свинью подложить может запросто.
- Как это? - не поняла Памела.
- Не хочу тебя пугать. Скажу лишь вот что: следи в оба за одеждой и обувью, ничего не пей в перерывах между дефиле, и тем более не ешь. Это легко. Ты хорошо меня поняла?
- Ничего себе Екатерина Медичи! - присвистнула Памела. - Думаешь, может пропитать мышьяком мой купальник? Или заколоть испанским стилетом?
- Я видела ее глаза, когда она на тебя смотрела. - Беверли покончила с массажем и уселась напротив Памелы. - Я просто призываю тебя к разумной осторожности. И… - мулатка улыбнулась во весь рот, - не сдавайся! Держи свой "рыбный" хвост трубой, Русалочка!
Глава восьмая
Наваждение
После перерыва все шло как по маслу. Обретшая уверенность в себе Памела плевать хотела на француженку, которая, однако, ничего лишнего не позволяла. Когда девушки выходили на сцену в вечерних платьях, Памела за отсутствием такового просто обернула бедра черным шелковым платком с роскошной бахромой - и все равно заслужила одобрение жюри. Единственной неприятностью стал внезапный обморок русской девушки Кати. Впрочем, врач объяснил происшедшее чересчур усердным воздержанием в пище накануне конкурса.
Когда программа, намеченная на день, была окончена, в дверь гримерной постучали.
- Входите, мы одеты! - крикнула Беверли, застегивая молнию на шортах.
В дверном проеме показалась огромная фигура Палмера.
- Если не возражаете, я заберу у вас Памелу. Нам надо поговорить.
Он широко улыбался - куда девалась недавняя мрачность! Что бы там ни произошло во время репетиции, это наверняка улажено, решила Памела и, взяв свою сумочку, направилась к выходу, сердечно простившись с Беверли и маленькой Кирстен.
- Ты отвезешь меня в отель? - спросила она, садясь в такси.
- Не совсем, - усмехнулся Палмер. - Мы с тобой заедем в отель, переоденемся, а потом поедем в ресторан - надо же отпраздновать твой блестящий дебют!
- Хочешь сказать, что приглашаешь меня провести вечер в ресторане? - холодно поправила его Памела, которой безапелляционность спутника вовсе не понравилась.
- Извини, я неудачно выразился, - согласился на удивление покладистый нынче Палмер. - Итак, ты принимаешь приглашение?
- Вообще-то я собиралась сделать кое-какие заметки вечерком… - начала было она, но Палмер перебил ее:
- Успеется.
- Ах вот как? - не на шутку рассердилась Памела. - Если ты забыл, то напомню: я приехала сюда работать, а не шляться по злачным местам!
- Да ты никак захворала звездной болезнью! - воскликнул Палмер. - Рановато еще мнить себя Линдой Евангелистой. Хотя, на мой вкус, ты куда лучше…
Огромная ладонь вдруг легла на плечо Памелы, и она испытала непреодолимое желание съежиться. Сейчас прикосновение было совсем другим. От этого человека исходили флюиды столь недвусмысленные, что ей сделалось по-настоящему страшно. Разумеется, ни в какой ресторан она с ним не пойдет, черта с два!
- Не бойся меня… - Низкий голос звучал так ласково, так волнующе. - Я понимаю, ты устала с непривычки, переволновалась. Поверь моему опыту: тебе лучше расслабиться, передохнуть, а не сидеть скрючившись над компьютером. Тем более что завтрашний день будет не из легких - шесть часов дефиле, потом примерки…
Памеле хотелось заорать: "С чего ты взял, что я тебя боюсь?", на полном ходу выпрыгнуть из машины, послать Палмера куда подальше…
Врешь, девочка. Тебе сейчас больше всего на свете хочется принять его приглашение, а еще - не спорь! - оказаться в постели с этим потрясающим мужиком. Хоть себе-то самой сознайся! Вот сейчас его ладонь согревает твое плечо - и ты боишься, что, когда он уберет ее, ты тотчас почувствуешь, что тебе чего-то не хватает…
Словно со стороны Памела услышала свой хрипловатый, почти неузнаваемый голос:
- Что мне надеть?
Ладонь Палмера дрогнула, но мгновение спустя слегка стиснула ее плечо.
- Неважно. Ты необыкновенно хороша в любом наряде. И тебе так идет черное…
Подняв глаза, она зачарованно глядела в лицо Палмера, которое снова было так близко, что…
- Не угостишь ли сигаретой? - вдруг смущенно попросил он.
Достав из сумочки пачку "Кента", Памела протянула ее Палмеру. Убрав руку с ее плеча, он закурил с видимым удовольствием.
- Видишь, я нынче тоже расслабляюсь. Вообще-то я бросил это пакостное занята лет пять назад. Но сегодняшний день выдался и для меня нелегким, так что могу себе позволить побезобразничать.
Памела не ответила, глядя на свои руки, сцепленные на коленях. Только бы не задрожали пальцы…
В отеле, проводив ее до двери номера, Палмер посмотрел на часы.
- Я зайду за тобой минут через тридцать. Успеешь переодеться?
Памела молча кивнула.
- Тогда до встречи. - И прежде чем она успела что-либо понять, теплые губы коснулись ее лба - как раз между черных бровей.
В номере, упав на диван, она несколько минут переводила дыхание. Господи, что с нею творится! Влечение к этому мужчине было таким внезапным и непреодолимым, что в буквальном смысле ошеломило ее. Можно было сколько угодно презирать себя, клясть, ненавидеть, но…
Даже вода не принесла желанного облегчения - пожалуй, стало еще хуже. От прикосновения струй к телу Памела вздрагивала, словно от легких ударов тока, кожа покрывалась пупырышками. Словом, полнейший кошмар…
Надевая перед зеркалом свое единственное платье - то самое, от "Шанель", - Памела вдруг наступила на что-то твердое. Блеснула серебряная крышечка. Странно, ведь она могла поклясться, что засунула флакончик "Роша" вместе с остальными в чемоданчик Милли. Подержав флакон на ладони, Памела заколебалась, а затем решительным движением сунула его в сумочку. Будь что будет, решила она, натягивая тончайшие чулки…
Стук в дверь раздался точно в условленное время. Идя открывать, Памела мельком взглянула на себя в зеркало и поморщилась от досады. Хороша, нечего сказать! Глаза блестят, щеки горят, губы яркие, словно она их накрасила… Плевать!
Распахнув двери, она исподлобья уставилась на Палмера. В строгом черном костюме он казался еще выше ростом. Белоснежная сорочка эффектно оттеняла великолепный загар и чудесный цвет волос. Палмер ласково улыбался Памеле. Лишь в глубине его золотистых глаз затаилась тревога - или ей это опять почудилось?
- Ты прелестна, девочка.
Господи, даже этот примитивный комплимент в его устах звучит сладчайшей музыкой, подумала Памела, чувствуя, как краснеет.
- Ты тоже хорошо выглядишь, - ответила она, силясь скрыть смущение.
- Я ни секунды не сомневался, что ты будешь в черном. Ну, коль скоро мы с тобой такая прекрасная пара, тогда пошли!
Беря его под руку, Памела обреченно смирилась с тем, что Палмер ощутит сквозь одежду бешеное биение ее сердца. В лифте она сделала попытку слегка отстраниться, но вышло еще хуже - рука мужчины властным жестом легла на ее талию, и у Памелы перед глазами все поплыло. Слава Богу, двери лифта вскоре открылись, и ей удалось перевести дух. Еще немного - и она сама припала бы к его широкой груди.
- Куда мы едем? - слабым голосом спросила она, когда Палмер помогал ей сесть в такси.
- А это мой маленький секрет, - улыбнулся он, усаживаясь рядом. - Обещаю, ты не пожалеешь.
Памела никогда прежде не посещала подобных мест. В Нью-Йорке она время от времени бывала в ресторанах - преимущественно китайских, где сотрудники редакции отмечали торжества вроде дней рождения или помолвок, но это было совсем, совсем другое…
Теперь же, идя по ярко освещенному залу под руку со своим великолепным кавалером, она ощущала себя Золушкой на первом в ее жизни балу. Смотрела на ослепительных женщин со смешанным чувством восхищения и - о Боже! - зависти. Последнее стало для Памелы полнейшей неожиданностью, ведь от природы она вовсе не была завистлива.
С первого взгляда было заметно, что великосветские красавицы чувствуют себя здесь словно рыбы в воде - в отличие от нее самой. Их изящные пальцы с удлиненными ногтями, унизанные дивными кольцами, непринужденно, как мотыльки, порхали от тончайших ножек хрустальных бокалов к витым ручкам серебряных столовых приборов… Нет, не то чтобы Памела сомневалась в своем знании этикета, но она прекрасно отдавала себе отчет в том, что столь восхитительная непринужденность будет ей не по силам. Насколько лучше она чувствовала себя вчера вечером, сидя в ресторанчике с Джанни и Милли!
А тут еще опасная близость локтя Палмера - о, какая опасная! Памела словно ощущала всей кожей тепло мужского тела, не в силах унять легкую дрожь, которую теперь, впрочем, можно было бы объяснить непривычностью окружающего великолепия…
Успокойся, милочка! Коль уж занесла тебя нелегкая сюда, то попытайся хотя бы не выглядеть круглой дурой. Если тебе без проблем удалось сегодняшнее дефиле, то вполне по силам и отужинать в столь роскошном заведении! Это наверняка много проще.
- Вот тебе на… - развел руками Палмер, усаживая спутницу за столик, который, к ее радости, располагался в углу зала. - Я хотел, чтобы ты отдохнула и расслабилась, а ты что делаешь?
- А что я делаю? - растерялась Памела. Ей искренне казалось, что смятение ее надежно скрыто от посторонних глаз. Неужели…
- Ты похожа сейчас на маленькую девочку в мамином платье, - улыбнулся Палмер. - И в туфлях, которые велики на пять размеров… Но если ты утратишь ощущение торжественности момента, то все наладится.
Золотистые глаза смотрели на нее с нежностью - так отец смотрит на дочь, которую впервые в жизни выводит в высший свет. И сердце Памелы согрелось.
- Но почему все на нас глазеют? - жалобно спросила она.
- Не на нас, а на тебя. Я тут никому особенно не интересен, а вот ты словно создана для того, чтобы привлекать жадные взоры мужчин и завистливые - женщин. Ты делаешь мне честь…
- Издеваешься? - предостерегающе сощурилась Памела.
- Почему? - искренне изумился Палмер. - Надеюсь, комплексом неполноценности ты не страдаешь?
Она уже приготовилась достойно ответить, но тут зазвонил мобильный телефон в кармане у Палмера.
- Вот напасть, забыл отключить, - поморщился он, но поднес к уху миниатюрную трубку. - Послушайте…
Видя, как каменеет его лицо, Памела разом позабыла и о своем волнении, и вообще обо всем на свете. Сейчас Палмер был страшен - он походил на ожившую статую древнеримского легионера, и бледность, разливавшаяся по его лицу, лишь усиливала сходство.
- Что… что, Боб? - Ладонь Памелы, словно действуя отдельно от тела, легла на его руку. - Что-то с дочкой?
В ответ Палмер сжал ее тонкие пальцы так, что Памела едва не вскрикнула от боли.
- Я сказал - нет! - бросил он в трубку. - Нет, Кимберли! И хватит об этом.
Слава Богу, подумала Памела, морщась от боли, но не отнимая у него руки. Это всего лишь очередной скандал с бывшей супругой…
Отключив телефон, Палмер долгое время молчал. И от этого молчания ей делалось все страшнее: она могла поклясться, что какое-то мгновение светло-карие глаза смотрели на нее так, словно Палмер стиснул не ее пальцы, а горло… Но вот он, кажется, опомнился. Ослабив железную хватку, но не выпуская руки Памелы, он вдруг поднес ее к губам и принялся нежно, необыкновенно нежно целовать один за другим побелевшие пальчики. Если бы в этот момент она стояла, то рухнула бы как подкошенная…
- Больно? - спросил он, легко касаясь губами кожи. - Прости, маленькая… Прости меня.
- Что произошло? - Памела с великим трудом, но все же совладала со своими чувствами. - Может, зря мы все это затеяли… ну, с конкурсом? В конце концов, это шутка, не более… Она должна понять. Послушай, Кимберли не ревнует?
Последнее предположение вызвало у Палмера слабую улыбку. Ничего не отвечая, он пристально смотрел на свою спутницу, и во взгляде его была такая тоска, такая боль, что Памела едва не расплакалась. У нее даже задрожали губы.
- Самое главное, что с Ариэль все в порядке, - принялась утешать его Памела. - Все остальное не так уж важно, правда? Завтра мы пойдем и купим ей игрушку, самую лучшую на свете…
- Ты права. - Палмер выпустил ее руку, глаза его вдруг похолодели. - А пока выпьем-ка мы шампанского.
Появившийся невесть откуда официант откупорил бутылку "Дом Периньона" и разлил пенистый напиток в тонкие бокалы.
- А мне разве можно? - удивилась Памела. - Ведь завтра…