И это была абсолютная правда. Ее волосы, или, точнее, то, что от них осталось, стояли дыбом, словно стебли пшеницы, и струйки пота текли между грудями. Мейва с радостью скользнула на переднее пассажирское сиденье и расслабилась в освежающих струях прохладного воздуха из кондиционера. Она была счастлива, что находится в шаге от завершения своего путешествия в никуда. Несмотря на то что полет длился всего пару часов, полное страхов ожидание того, что ждет ее впереди, вымотало женщину до ломоты в костях.
Поскольку Дарио определенно не был настроен разговаривать, Мейва обратила внимание на мелькающий за окном пейзаж. Мысленно она просила высшие силы, чтобы хоть какие-нибудь обрывки воспоминаний вернулись к ней. Они ехали на юг по узкой витой прибрежной дороге, о которой упоминал стюард. Вид открывался очень живописный.
Слева на холме возвышался похожий на лоскутное одеяло виноградник, огражденный каменной стеной. Рощица чахлых оливковых деревьев наклонилась, обнимая землю, словно только она была способна защитить их от ветра, сдувающего деревца в бушующее море.
Справа бирюзовые с изумрудными прожилками волны бились о черные скалы, возвышающиеся над изрезанной береговой линией. Без сомнения, именно поэтому остров получил свое прозвище.
Автомобиль проехал через очаровательную рыбацкую деревушку. Аккуратные квадратные домики располагались рядом друг с другом под перфорированными куполами или желобами на плоских крышах.
- Это для того, чтобы собирать дождевую воду, - объяснил Дарио.
Мейве стало настолько любопытно, что она рискнула нарушить тишину и попросить рассказать подробнее, для чего нужны эти приспособления.
- Пантеллерия - вулканический остров, - начал он, - и здесь большое количество подземных вод, но в них слишком много серы. Поэтому вода непригодна для питья.
К сожалению, этот кусочек информации ничего не дал ей. Оставалось одно: постоянно расспрашивать своего не самого словоохотливого мужа, если она хочет иметь хоть какие-то точки отсчета в жизни, удручающе лишенной ориентиров.
Прошла минута, а он не сделал ни малейшей попытки поддержать беседу.
- Твой стюард сказал, что остров довольно маленький, - сказала Мейва.
- Да.
- Значит, твой дом находится неподалеку отсюда?
- Здесь все неподалеку. Пантеллерия имеет всего четырнадцать с половиной километров в длину и меньше пяти в ширину.
- Что ж, мы скоро будем на месте?
- Да.
- Я так понимаю, именно там мы жили до аварии?
У Дарио дернулась мышца на лице.
- Да.
Разговор сдержанного человека!
- И долго мы были женаты?
- Чуть больше года.
- Мы счастливы?
Он заметно напрягся и нахмурил лоб:
- Очевидно, нет.
Мейва огорченно глянула на него. Она обменялась клятвами с этим человеком, взяла его фамилию и, скорее всего, носила подаренное им кольцо, хотя сейчас на это не было и намека. Спала в его объятиях, просыпалась от его поцелуев. И каким-то неведомым образом она все это упустила.
- Почему?
Дарио пожал плечами и сильнее сжал руль. У него были красивые элегантные руки и длинные пальцы. И никаких следов обручального кольца.
- Нашу семейную жизнь нельзя было назвать идеальной.
Ей было больно спрашивать, что это значит, а его сдержанный тон было сложно не заметить даже человеку с психическим расстройством, поэтому Мейва снова принялась рассматривать окрестности.
Дарио свернул с основной дороги на узкую улочку, ведущую к мысу, где прятались в уединении несколько вилл. Как только они приблизились, высокие металлические ворота открылись под действием какого-то высокотехнологичного механизма и, слегка качнувшись, плавно закрылись за ними. Мейва не поняла, что это был за механизм. Машина, лавируя между карликовыми пальмами, ехала по обширной территории к вилле, которая отличалась внушительными размерами и ощущением богатства, буквально витающим в воздухе. Одноэтажный особняк был окружен квадратными террасами с купольной крышей над центральной, самой большой из всех.
Дарио остановил машину напротив массивной входной двери и выключил двигатель.
- Это он? - выдохнула молодая женщина.
- Это он. Добро пожаловать домой, Мейва.
Она открыла дверцу и вышла из машины. Ветер стих, и вечерний воздух наполнился запахом сосен. Замерцали первые звезды. Именно здесь из поместья (поместье - самое точное слово, чтобы описать то, что увидела Мейва) открывался восхитительный вид.
Закрыв глаза, она умиротворенно вздохнула и удивилась, как можно забыть такое место.
Дарио выглянул из машины и посмотрел на жену. Вид ее хрупкого тела в сгущающихся сумерках шокировал его так же, как в тот момент, когда он увидел ее, спускающуюся по трапу самолета. Дарио безумно желал воспользоваться своими законными правами и заключить Мейву в объятия. Его удерживало только предостережение Перуцци. И еще страх, что одним неосторожным движением он может переломать ей ребра.
Мейва всегда была стройной, но никогда не выглядела так, будто ее может сдуть теплый осенний ветерок, если она рискнет слишком близко подобраться к краю утеса. Он потерпит. Восстановление ее жизненных сил должно произойти в первую очередь. Остальное - их история, авария и события, предшествующие ей, - может подождать. Ее вопросы застали Дарио врасплох, и он сказал больше, чем собирался, но подобная ошибка не повторится. Он не поднялся бы на вершину международной мультимиллионной бизнес-империи без умения притворяться, если потребуется. И сейчас был как раз тот самый случай.
- Ты не хочешь побыть здесь некоторое время? - спросил Дарио. - Может быть, прогуляешься по саду, чтобы размять ноги?
Мейва пригладила редкие короткие волосы:
- Нет, спасибо. Несмотря на то что еще рано, я порядочно устала.
- Тогда пошли в дом. Я скажу горничной, чтобы она показала тебе твою комнату.
- Я ее знаю?
- Нет. Она работает у меня всего неделю. Ее предшественница переехала в Палермо, поближе к внукам.
Из багажника Дарио достал маленький чемоданчик Мейвы. Он открыл входную дверь и отступил, пропуская ее вперед.
Мейва шагнула в просторный вестибюль и стала медленно рассматривать то, что ее окружало: высокие потолки, холодные белые стены, черные мраморные полы.
- Ты постоянно живешь здесь? - поинтересовалась она.
- Как правило, нет. Обычно я приезжаю сюда только на выходные. Это место, где я отдыхаю.
Она вздрогнула:
- Я останусь одна послезавтра?
- Нет, Мейва. Пока ты не почувствуешь себя как дома, я останусь с тобой.
- В одной комнате и в одной постели?
"А что бы ты предпочла?" - хотелось спросить Дарио. Его мучили воспоминания, которые он предпочел бы забыть. Когда-то они не могли насытиться друг другом.
- У тебя будет отдельная комната столько, сколько потребуется, но я всегда буду рядом - на случай, если понадоблюсь, - ответил он. И поздравил себя с тем, что не напугал жену своим ответом, но и не лишил ее надежды на нормальную семейную жизнь в будущем. Перуцци гордился бы им.
- О-о, - протянула Мейва так, что, казалось, она несколько разочарована. - Это очень мило и деликатно с твоей стороны. Спасибо.
- Не за что.
Она осторожно подошла поближе к мужу:
- А… моя одежда и личные вещи до сих пор здесь?
- Да, - заверил он. - Все так, как ты это оставила.
За исключением нескольких пропитанных кровью вещей, в которых она была в день трагедии. Это единственное, о чем ей лучше не вспоминать.
- А вот и Антония, - продолжил Дарио, надеясь сменить тему. - Она отведет тебя в твою комнату и проследит, чтобы у тебя было все необходимое.
Женщины улыбнулись друг другу, и затем Мейва снова повернулась к нему:
- Еще раз спасибо за все, что ты сегодня сделал.
- Не за что, - повторил он. - Выспись хорошенько. Увидимся утром.
Глава 3
Негромкая музыка с ярко выраженным ближневосточным оттенком лилась из скрытых динамиков. Воздух наполнялся ароматом каких-то ночных цветов. Всю эту гармонию нарушала напряженность, все еще сохранявшаяся между Мейвой и Дарио.
Антония появилась из недр дома и накрыла стол, достав посуду из буфета, стоящего у стены. Ужин начался с салата из помидоров, оливок, лука и каперсов, заправленных оливковым маслом с базиликом. Затем была подана поджаренная на гриле рыба-меч. Поскольку Антония постоянно суетилась около них, Мейве пришлось болтать о всякой ерунде.
Наконец с ужином было покончено, посуда убрана, и они остались наедине. Отставив свой бокал с водой, Мейва перебила Дарио как раз в тот момент, когда он красноречиво расписывал лечебные свойства многочисленных горячих источников, разбросанных по всему острову.
- Хорошо, Дарио, теперь здесь только я и ты. Поэтому, пожалуйста, прекрати вести себя как гид и ответь на мой вопрос. Даже не думай потребовать, чтобы я забыла об этом, потому что я едва сдерживаюсь, если люди нечестны со мной.
- Слушаю тебя, - откликнулся Дарио.
Мейва не могла не заметить, что он напрягся.
- До сих пор я трещала без умолку, а теперь хочу узнать побольше о тебе.
- Хорошо.
- И я не прочь прогуляться, расспрашивая тебя.
- А ты готова? Это же твой первый день вне больницы, в конце концов.
- Но последние недели я не была прикована к кровати. Если мне не придется взбираться на скалы или бежать марафонскую дистанцию, то я вполне уверена в себе.
- Тогда мы прогуляемся по поместью.
Он повел ее по тропинке из дробленого камня, которая, извиваясь, выходила через маленькие садики к прибрежной части имения.
- Почему здесь все так огорожено? - поинтересовалась Мейва, когда она наткнулась на высокую каменную стену, чуть ли не нагоняющую клаустрофобию.
- Чтобы защитить сады от ветров. Лимонные деревья, например, ни за что не выживут после встречи с сирокко.
Мейва когда-то знала это, как и тысячи других пустяков, которые наполняли повседневные будни на этом крохотном островке, но все может подождать. Сейчас первостепенная задача - выяснить хотя бы в основных чертах ту ситуацию, в которой она оказалась.
- Я смотрю, мне еще многому придется учиться заново, поэтому начнем.
- Хорошо. С чего начнем?
- С твоей семьи. С тех пор, как мы женаты, они и моя семья тоже. Они живут тут?
- Да.
- Они сейчас здесь?
- Да.
- Я не заметила ни малейшего следа их присутствия.
- На самом деле они не живут в моем дамуссо.
- Где?
- Дамуссо, - повторил Дарио, сверкнув улыбкой. - Иначе - бунгало. Дамуссо - арабское слово, переводится в широком смысле как "дом", хотя более точный перевод означает "сводчатое строение". Дизайн и способ постройки одинаковый у всех домов на Пантеллерии.
"Не совсем", - подумала Мейва. Возможно, все они похожи на кубики сахара с арочными сводами и куполообразными крышами, но большинство из них далеко не так элегантны и роскошны, как вилла Дарио.
- Тогда где же они живут? - спросила она.
- Они наши ближайшие соседи. Моя сестра живет рядом с нами, а родители поселились по соседству с ней.
- А не на острове?
- Наши дома находятся в Милане, там же расположены главные офисы наших компаний. Но мы живем не так близко друг от друга, как здесь. В городе мы с тобой занимаем пентхаус, как и мои родители, но в разных зданиях, а у сестры и ее мужа своя вилла за городом.
- У тебя нет братьев?
- Совершенно верно.
- А у сестры есть дети?
- Да, но я не буду сбивать тебя с толку большим количеством имен и дат рождения прямо сейчас.
- Хорошо, тогда расскажи мне про эти главные офисы, что само по себе уже звучит впечатляюще. Чем занимается ваша компания?
- Это семейный бизнес, основанный девяносто лет назад. "Костанцо индастриал дель рикоксо интернешнл". Ты могла слышать о ней.
Мейва нахмурилась:
- Я так не думаю.
- Мой прадед основал ее в начале двадцатых годов прошлого столетия. После того что он услышал и прочитал о бедах и разрушениях после Первой мировой войны, в частности, о том, что многие дети потеряли своих родителей и живут на улице, он поклялся, что отдаст все свои силы, чтобы сделать мир лучше, красивее. Начинал он потихоньку здесь, в Италии, скупая брошенные земли и разбивая парки.
- Твой прадед был очень добрым человеком.
- Да. - Дарио с признательностью ответил ей улыбкой. - Со временем он начал открывать по всей стране лагеря отдыха для нуждающихся детей. Некоторые из этих малышей никогда не видели моря или озера. Чтобы спонсировать этот замысел и помочь беднякам отправлять своих детишек в лагерь на несколько недель каждое лето, прадед направил свои предпринимательские способности в более прибыльное русло, строя высокогорные базы для лыжников, поля для гольфа и курорты сначала на родной земле, а потом и в соседних странах. Часть от прибыли шла на благотворительность.
- Жаль, я его не знала. Ты описываешь прадеда как замечательного человека.
- По общим отзывам, он и был таким. Когда он умер в середине шестидесятых, название компании было нарицательным в Италии. Сегодня компания известна во всем мире и спонсирует множество некоммерческих организаций, поддерживающих детей из бедных семей.
- И кем ты там работаешь?
- Я вице-президент. А мой отец - председатель и генеральный директор компании. Точнее, я веду наши дела в Европе и Северной Америке.
- Что ж, я вышла замуж за большого человека.
- Полагаю, да.
Тем временем они подошли к каменным ступеням, спускающимся к берегу.
- Осторожно. Здесь местами очень неровная дорога, - предупредил Дарио, взяв жену за руку.
За исключением света в доме и лампочек, освещающих бассейн, их окружали лишь синие лунные тени, которые создавали ощущение изолированности. Это побудило Мейву инстинктивно сжать его пальцы.
- Мы словно последние люди, оставшиеся на земле, - прошептала она.
Он взял ее за другую руку и притянул поближе. Настолько близко, что их тела едва не соприкоснулись. Молодую женщину словно пронзил электрический разряд, и она не удивилась бы, если бы заметила синие искорки.
- Ты бы волновалась, если бы это было правдой? - мягко поинтересовался Дарио.
- Нет, - ответила она, поднимая взгляд на него. - Я думаю, что предпочла бы остаться только с тобой.
И тогда он сделал то, чего она ждала с того момента, как увидела его. Дарио наклонился и поцеловал ее. Не в щеку, как до этого, а в губы. Не сдержанно, как обычно поступают при встрече, а с жадностью изголодавшегося мужчины. Он едва держал себя в руках.
Мейва поддалась импульсу. Она закрыла глаза, ослепленная внезапным всплеском страсти. Дарио обхватил ее и так крепко прижал к себе, что она не могла пошевельнуться.
Его язык скользил между ее губ, и Мейва ощутила желание. Его, ее, их. Оно опьяняло сильнее шампанского. И чем дольше длился поцелуй, тем больше опустошенность, которая давила на нее с момента приезда на виллу, ослабляла хватку.
Потом все сошло на нет. Поднимая голову, Дарио отстранился от Мейвы. Его дыхание выровнялось, как и ее.
- Я думаю, для одного дня ты узнала достаточно, - прошептал он.
- Не совсем, - также шепотом ответила молодая женщина. Он оставил пустоту в ее сердце, пронзил его словно иглой.
- Я хочу задать тебе еще один вопрос, - нерешительно начала она.
- Какой?
- Если мы можем так целоваться, Дарио, почему мы были несчастливы в браке?
Глава 4
Перуцци будет недоволен. "Отвечайте правдиво, но не говорите больше, чем она спрашивает" - совет хорошего врача. И еще: "Не пытайтесь форсировать события".
В теории все выглядело довольно просто. На деле же пользоваться этим советом оказалось столь же безопасно, как идти по минному полю. Целуя жену, Дарио осознал, что разрушил все те уровни, которые рассчитывал преодолевать не спеша. Он сделал много такого, что могло форсировать события. Ему было тяжело, больно, к тому же он сильно изголодался по женщине, которая прошла бы мимо, если бы столкнулась с ним на улице. Все это выбило его из колеи еще до того, как Мейва начала задавать проницательные вопросы.
Выигрывая время, он поинтересовался:
- Что тебя натолкнуло на мысль, что мы были несчастливы в браке?
- Ты сам так сказал, помнишь?
К сожалению, Дарио помнил. Лучше бы ему хватило здравого смысла подумать, прежде чем говорить, или, если это не удастся, хотя бы держать язык за зубами. Конечно, порядочный кусок выпал из ее памяти, зато мозг работал отлично.
Несмотря на то что сгустились сумерки, взгляд Мейвы, казалось, прожигал темноту.
- Мы были на грани развода, Дарио? - настаивала она.
Были ли они на грани? Только Мейва знала ответ на этот вопрос.
- Нет, - произнес он, придерживаясь исключительно фактов.
По крайней мере, никто не подписывал никаких бумаг, никто не звонил адвокатам, чтобы поделить имущество или добиться прав на опеку.
- Тогда в чем была проблема?
Ломая голову над ответом, который будет правдив, но не породит ненужные вопросы, Дарио осторожно сказал:
- Время от времени в каждом браке бывают тяжелые моменты.
- Но мы были женаты так недолго, - с горечью заметила Мейва.
- У нас тогда все еще был медовый месяц.
Проклятье! Теперь она спросит, где они провели медовый месяц. Перуцци точно не одобрил бы это скоропалительное погружение в прошлое.
- Не думай, что это только твоя вина, - тянул время Дарио. - Поверь, на каждое разочарование приходится тысяча радостей, и одна из них - снова видеть тебя дома.
- Если ты такой заботливый, почему ни разу не навестил меня в больнице?
"Господи, дай мне сил!" Он поднял глаза к небу, взывая о помощи.
- Я навещал тебя, Мейва. Я сидел у твоей кровати после аварии день и ночь. Я молился, чтобы ты осталась жива.
- Но потом ты перестал приходить. Почему?
"Потому что у нас есть сын, который тоже был госпитализирован и тоже нуждался во мне!"
- Для начала я перевел тебя в клинику за пределами Рима, известную своими достижениями в лечении подобных травм. Поняв, что больше ничего не могу сделать для тебя, я сконцентрировался на… другом.
- Ты имеешь в виду, принялся за работу, чтобы отвлечься?
- Да, - соврал Дарио, потому что понимал: правда будет слишком тяжела для нее.
- А когда я вышла из комы? - не успокаивалась Мейва.
- Я тут же хотел прийти к тебе, но врач был категорически против. Тебе было очень далеко до выписки, и он не хотел, чтобы что-то повлияло на твое выздоровление.
- С каких пор общение с мужем мешает выздоровлению?
- Может, с тех пор, как она не помнит его? - сухо предположил Дарио.
- О! Да, конечно, я тоже так думаю.
С божьей помощью и трезво рассуждая, Дарио направил разговор в безопасное русло. И пока Мейва снова не свернула на скользкую дорожку, задавая очередной вопрос, на который он не мог или не должен был отвечать, Дарио сказал:
- Пожалуйста, не обижайся, но тебе следует притормозить. В нашем последнем разговоре Перуцци просил меня не позволять тебе переусердствовать. Если бы он оказался сейчас здесь, я гарантирую, он ужаснулся бы, увидев, что после такого тяжелого дня ты до сих пор не в кровати.