- Я сказала ему ехать как можно медленнее. Они, наверное, еще недалеко. - Глаза Джослин угрожающе сузились. - Вы обязаны ее остановить.
- Разумеется, я ее остановлю. Я выезжаю сию же минуту. - Томас направился к двери.
Рэнд схватил его за руку.
- Думаю, что вот теперь–то тебе и впрямь нужен хоть какой–то план.
- И поуспешнее предыдущих, - добавила Джослин. - У вас не получится просто попросить ее вернуться. Она здорово скрывает свои чувства, но ей больно, она злится, и вообще сама на себя не похожа. Я никогда ее такой не видела. - Она с подозрением уставилась на Томаса. - Что вы сделали?
Его затопило чувство вины.
- Мы немного не поняли друг друга.
Беркли поперхнулся. Пеннингтон кашлянул. Рэнд прочистил горло.
Бекки шагнула к ним.
- Она сказала, что ни за что не изменит решения. Она заявила, что только поломка кареты, наводнение или грабители заставят ее вернуться назад.
- Ограбление, вот как? - сказал Рэнд и взглянул на Пеннингтона.
- Это, конечно, нелепо. Но… - Пеннингтон задумчиво кивнул. - Это может сработать.
Томас переводил взгляд с одного мужчины на другого.
- Что может сработать?
Пеннингтон подхватил обеих девушек под руки и повлек к дверям:
- Не будете ли вы так любезны проследить, чтобы для нас оседлали лошадей?
- Что вы собираетесь делать? - спросила Бекки.
- Нам надо кое–что обсудить, кое–что подготовить, а потом мы поедем за вашей сестрой. - Пеннингтон вывел девушек из комнаты и решительно закрыл за ними дверь.
- Что подготовить? - Томас в растерянности замотал головой. - О чем вы?
- Черт меня побери, если я что–нибудь понимаю, - пробормотал Беркли, не менее растерянно, чем Томас.
- Хелмсли, старина, - хмыкнул Пеннингтон. - В тяжелые времена мужчина всегда должен рассчитывать на помощь друзей. Как раз ее–то ты и получишь.
Похоже, бренди повлияло на Томаса больше, чем он думал. Все происходящее казалось ему совершенной бессмыслицей.
- Какую помощь?
- Ну же, Хелмсли, подумай минутку. Если женщина смотрит на мир и на мужчин сквозь призму литературы, то ни один тип мужчины - в литературном смысле, конечно - не внушает ей большего восхищения, чем исследователь, пират, или… - Пеннингтон многозначительно замолчал.
- Или? - спросил Рэнд.
- Или… - И вдруг ответ вспыхнул у Томаса в мозгу. - О, нет. Я бы сказал, это… ну, то есть…
Дико? Нелепо? Смешно?
- Гениально, - расхохотался Томас. - Я бы сам не придумал ничего лучшего.
- Тогда, джентльмены, - Рэнд поднял бокал для тоста, - похоже, у нас есть план.
Глава 23
…ибо, дорогая кузина, я не знаю, что будет дальше. Хуже того, не знаю, кому верить.
Будет ли у моей истории хороший конец? Или же мой удел - трагическая безнадежность? Разве не говорил Шекспир о любви "без меры и благоразумья". Боюсь, у меня не получилось ни то, ни другое.
Я словно заперта в карете, а лошади понесли и мчатся все быстрее и быстрее.
А скалы все ближе…
"Абсолютно правдивые приключения провинциальной мисс в Лондоне"
Марианне казалось, что она уже целую вечность провела в экипаже, хотя прошло, вероятно, не больше часа. Бесконечный час в темной клетке, и нечего делать, кроме как думать. А думать она могла только о Томасе.
Но мысли никуда не вели, они все время возвращались к одному и тому же. Замкнутый круг. Ее любовь к нему. Его чувство ответственности. Пора уже забыть о нем и о том, что возможно могло бы быть, пора взглянуть в будущее. Если очень–очень постараться, возможно, ей удастся наскрести достаточно энтузиазма, чтобы наконец воплотить в жизнь свою мечту.
Наверное, стоит попытаться немного поспать. Это был очень долгий, очень странный день, и до сей минуты она не сознавала, как сильно устала. Марианна закрыла глаза и откинулась на кожаные подушки. Стук колес зазвучал тише, цокот копыт стал невнятным, покачивание экипажа убаюкало ее. Девушка находилась на грани сна и бодрствования и не сазу поняла, что экипаж остановился.
Дверь распахнулась, и Греггс просунул голову внутрь.
- Миледи, боюсь, на нас напали.
- Напали? - Девушка резко выпрямилась, сон как рукой сняло.
Он бросил взгляд через плечо, потом снова повернулся к ней.
- Они хотят, чтобы вы вышли.
- У вас что, нет пистолета или другого оружия? - нервно прошептала она, поправляя очки. - Вы не собираетесь защищаться?
Он поглядел на нее, как на умалишенную.
- Это не очень разумно, миледи. Их четверо.
За его спиной прозвучал приказ. Греггс протянул руку.
- Вам лучше бы выйти. Сейчас же.
Марианна выбралась из экипажа.
Там действительно было четверо разбойников: двое верхом, двое уже спешились. Они стояли вне круга тусклого света от фонарей экипажа, один совсем близко, прямо перед ней, другой - около Греггса.
Сердце тяжело стучало у нее в груди. Они смотрели угрожающе, а выглядели как раз так, как она всегда представляла себе грабителей с большой дороги. Прямо как из книжки. На всех были маски, полностью закрывающие лица, с узенькими щелочками для глаз. Головы их венчали треуголки, на плечах - широкие плащи, и выглядели бы разбойники вполне привлекательно, если бы не наводили ужас. Греггс, однако, сохранял изумительное спокойствие, будто подобные вещи происходили с ним ежедневно.
- Отойдите от экипажа, - приказал главарь. По крайней мере, ей показалось, что это главарь, судя по внушительному виду пистолета в его руке.
Она глубоко вдохнула и шагнула вперед.
"Господи Боже, что они собираются с ней сделать?"
- Миледи одна? - из–за маски голос его звучал глухо. - Чего вдруг такая милашка, как вы, путешествует ночью одна?
- Я предпочитаю путешествовать в одиночестве. - Она подавила дрожь в голосе. Лучше всего не показывать страх. Именно так поступила бы настоящая героиня. Но в книжке это, очевидно, сделать много проще.
- Неразумно. - Один из сидящих верхом бандитов покачал головой. - Прямо–таки глупо.
- Он прав. Дороги опасны, особенно по ночам. С женщиной вроде вас может случиться ну просто все, что угодно. Абсолютно все, - растягивая слова, произнес главарь.
В его голосе слышится угроза расправы? Или чего похуже? Марианна старалась подавить приступ паники.
- Почему вы так рискуете? - спросил он.
- Вас это не касается. - На самом деле, до этого момента она просто не думала о возможных опасностях путешествия. Она постаралась говорить спокойно. - Если вам нужны мои деньги, то берите их и уезжайте.
- Не так быстро, миледи. Вы возбудили во мне любопытство. Джентльмены? - Он повысил голос, обращаясь к сообщникам. Голос звучал слегка неестественно… из–за маски? - А вы как думаете? Почему такие леди, как эта, путешествуют в одиночестве? Да еще в такой час?
- Да тут может быть только одна причина, - ответил один из всадников. - Она убегает. Возможно, от мужчины.
- Вот уж нет! - Марианна вздернула подбородок и тут поняла, что именно так она и поступает.
Главарь долго смотрел на нее. Страх затопил ее. Она отказывалась даже предполагать, какие у него могут быть намерения. Наконец он заговорил, низким, полным намеков тоном:
- Что за идиот позволил вам уехать?
- Он не идиот, - ответила она, не раздумывая.
- Ага, то есть, мужчина все–таки есть? - победно засмеялся он. - Я так и знал.
Она сжала кулаки, но ничего не сказала. Почему они, или скорее, он, так ее изводит? Но вызванный им гнев прогнал страх. Марианна внезапно поняла, что это и есть ее первое в жизни приключение, и что ей никогда ещё не было так страшно. Ведь с ней может случиться все, что угодно. Они могут убить ее, или еще хуже… Впервые в жизни она подумала, что, возможно, приключения лучше оставить для книг.
Главарь кинул свой пистолет разбойнику, стоящему рядом с Греггсом, потом стал обходить ее, стараясь не попадать в свет фонарей. Она изо всех сил сопротивлялась желанию повернуться вслед за ним. Сопротивлялась желанию открыть рот и вопить от бурлящего в ней ужаса.
- А вы любите этого мужчину? - спросил он из–за спины.
- Для вора вы чересчур наглый, - резко сказала девушка.
- А вы чересчур остры на язычок для женщины, чья жизнь в моих руках. - Он снова вернулся туда, где стоял с самого начала.
- Наверное, ты просто не знаешь, с кем говоришь, - небрежно заметил бандит с пистолетом. - Перед тобой отпетый негодяй, печально известный, знаменитый…
- Поэт с большой дороги. К вашим услугам, - главарь, или скорее, Поэт, отвесил театральный поклон, и его шляпа свалилась на землю. Он молниеносно подхватил ее и нахлобучил обратно себе на голову прежде, чем она успела рассмотреть его волосы. В других обстоятельствах это выглядело бы очень смешно.
Один из всадников наклонился к другому и тихо проговорил.
- Поэт с большой дороги? Вот уж не знал, что мы его так зовем.
- Тихо, - отозвался второй.
- Что ж, я никогда о вас не слышала. Поэт–разбойник? - она усмехнулась. Дурацкое имя. Из тех, что прекрасно звучат в романах, но в обычной жизни просто смешны. - Это такое же нелепое имя, как… как… как….
Как Леопард?
- Оно вовсе не нелепое, - надменно возразил он. - Я заберу ваши деньги, но взамен подарю вам стихотворение.
Один из бандитов застонал.
- Я бы предпочла сохранить свои деньги, - медленно проговорила она.
Леопард - дурацкое имя и всего лишь плод ее воображения. Этот Поэт с большой дороги - тоже фикция? О, разумеется, стоящий перед ней человек был из плоти и крови. И трое других были тоже настоящими. И все же, разве Поэта–разбойника не засмеяли бы собственные собратья по профессии? Разве что он такой свирепый и беспощадный, что никто не осмеливается над ним насмехаться.
Марианна внимательно огляделась. И увидела только один пистолет. Конечно, не исключена возможность, что их больше, но будь это так, разве эти разбойники не выставляли бы свое оружие напоказ? Хоть изредка? А если они забыли взять с собой пистолеты…
Во всем этом было нечто странное, явно что–то напоминающее. Разве она сегодня уже не сталкивалась с человеком со смешным именем? С человеком, который оказался совсем не тем, за кого себя выдавал?
Страх исчез. Разве такое возможно? Марианна прищурилась.
- Мне не нужно стихотворение.
- У вас нет выбора. Дайте–ка подумать. - Поэт склонил голову и скрестил руки.
Томас, конечно же, никогда бы не… он бы не осмелился…
- Не знаю, так ли уж сегодня нужно стихотворение, - с нажимом сказал вооруженный грабитель.
- Стихотворение всегда нужно, - твердо ответил Поэт. - Возможно, о любви.
Конечно, она ведь никогда не думала, что Томас может устроить фальшивую дуэль. Но ведь устроить фальшивое ограбление гораздо сложнее?
- Вы его любите? - резко спросил он.
Ну, разве настоящему грабителю с большой дороги интересны такие вещи?
Девушка скрестила руки на груди и окинула его внимательным взглядом. Безусловно, у него тот же рост, та же осанка, что у Томаса. И такая же напористость.
- Если я скажу "да", вы отпустите меня?
- Никогда! - в его голосе слышалась улыбка.
- Понятно, - она еще мгновение разглядывала его. - А если я скажу, что не люблю его? Тогда вы отпустите меня?
Несколько секунд мужчина молчал.
- Нет. - Казалось, что голос у него стал слегка менее веселым, чем раньше. - Никогда.
Это Томас. Она в этом совершенно уверена. Иначе Греггс не стоял бы, облокотившись на экипаж и глупо ухмыляясь. Марианна не знала, сердиться ли ей на то, что он заставил ее так испугаться, или испытывать облегчение оттого, что это не настоящее ограбление. А возможно, ей просто стоит подождать и посмотреть, как далеко он способен зайти.
- Ну что ж, хорошо, - она тяжело вздохнула. - Раз я отказываюсь отвечать, а вы отказываетесь меня отпустить, полагаю, у меня нет другого выхода, кроме как отдаться на вашу милость.
- Мою милость? - в его голосе звучало явное замешательство.
- Ну да, - Марианна отвернулась, приложила одну руку тыльной стороной ко лбу, а другую протянула к нему, стараясь, чтобы жест выглядел как можно театральнее. - Только, пожалуйста… будьте добры ко мне.
- Что значит "добры"? - осторожно спросил Томас.
Она бросила на него раздраженный взгляд.
- Я имею в виду, когда будете насиловать меня. - Она снова встала в позу. - Будьте добры.
- Я не хочу быть добрым, - быстро ответил он.
Кто–то хихикнул.
- О Боже. - Девушка снова вздохнула и сложила руки под подбородком. - Я так и знала, что когда имеешь дело с таким печально известным отпетым негодяем, как вы, надеяться не на что. Похоже, мне остается только принять мою судьбу. Делайте со мной, что хотите.
- Нет! - закричал он. - Я хочу сказать, что мне не нужно быть к вам добрым, поскольку я не собираюсь насиловать вас.
Кто–то прыснул.
- Не собираетесь? - Она уперла руки в боки. - Почему это?
- Ну, я…
- Какой же вы тогда печально известный отпетый разбойник?
- Из тех, что изливаются в стихах, - сухо съязвил один из его спутников. Марианна готова была голову дать на отсечение, что это Пеннингтон.
- Так насилия не будет? - спросила она.
- Нет!
- Вы уверены?
- Да!
- Ну что ж, раз поэзия - это лучшее на что я могу рассчитывать… - Марианна пренебрежительно дернула плечом, - я согласна.
- Премного благодарствую, - процедил Поэт. Потом откашлялся, сделал паузу, набрал побольше воздуха и начал:
На счастье иль на зло ночь нас влечет к серьезным приключеньям
С такой красавицей, что сами звезды меркнут от зависти и огорченья.
- Огорченья? - пробормотал один из всадников, вне сомнения, Беркли.
- Зато в рифму, - пожал плечами другой. Ну, точно, Пеннингтон.
Поэт - Томас - продолжал, не обращая внимания на комментарии.
Ее кудри златы, ее очи черны, сияют смехом, жизнью и весной,
Но упрямая провинциальная мисс ничьей не желает стать женой.
Последние сомнения рассеялись.
- Миледи, - позвал мужчина с пистолетом. - Скажите только слово, и я буду счастлив застрелить его и спасти нас от этого кошмара.
Ну конечно же, это Бомон.
- В этом нет необходимости, - Марианна отмела предложение и старалась сохранить серьезность. - В последнее время мне стали нравиться плохие стихи.
- Не такие уж они и плохие, - оскорбленно заявил Томас.
- Нет? Но мне казалось, вы сказали, что это стихи о любви, - с невинным видом спросила она.
- Именно так, - осторожно ответил он.
- Просто пока там нет ни слова о любви. И вы упомянули только о женщине. А мужчина? Если это действительно стихи о любви, то о нем тоже надо рассказать, правда?
Произнеся эти слова, она поняла, что все вдруг стало очень серьезно. Перестало быть просто игрой.
- Я могу продолжать?
- Да, пожалуйста, - девушка затаила дыхание.
Мужчина на мгновение задумался, а потом начал.
Он преподал ей урок, она ему еще больший, но сказать "люблю" не было мужества.
Теперь голос его звучал серьезно.
А потом он увидел истину в своем сердце. Вот он - урок супружества.
Марианна сглотнула.
На минуту воцарилось молчание.
- Неплохо, совсем неплохо, - пробормотал Пеннингтон.
- Да, но что это значит? - спросил Беркли.
- Да, что это значит? - сердце у Марианны билось часто–часто. - Что за истину он нашел в своем сердце?
- Это значит, моя упрямая провинциальная мисс, что он ее любит. - Мужчина сделал шаг вперед и обнял ее. - Я люблю ее. То есть тебя.
Марианна пристально глядела в прорези маски. Горло у нее горело, но она не знала, хочется ей плакать или смеяться, или и то и другое одновременно. Ноздрей ее достиг слабый аромат бренди.
- Ты пьян, - машинально отметила она.
- Я совершенно не пьян. Я вообще не пьянею. Я иногда пью немного больше разумного, чтобы полнее ощутить жизнь.
Она долго изучала его. Потом ее внимание привлек золотой блеск сбоку, у края маски. Там сверкал тоненький, но хорошо различимый крест герцогов Роксборо.
Девушка подавила улыбку. Маска оказалась обыкновенным галстуком, да еще, похоже, плохо завязанным.
- А для меня ты привез немного?
- Немного чего?
- Бренди, разумеется. Мне оно нравится, - она понизила голос. - И ты мне тоже нравишься, милорд с большой дороги.
- Я тебе не просто нравлюсь. Ты жить без меня не можешь. - Он сорвал маску и шляпу. - Это видно по тому, как ты смотришь на меня.
- И как же я смотрю?
- Как будто я для тебя и солнце, и луна, - глаза их встретились, и она увидела, что он смотрит на нее точно так же.
- А ты меня и впрямь любишь, - заметила Марианна с тихим смешком.
Томас пристально посмотрел ей в глаза.
- Сейчас я думаю, что полюбил тебя с самого начала.
- Много же тебе потребовалось времени, чтобы это понять. - Девушка обвила руками его шею. - Ты так напряженно обдумывал, как бы завлечь меня к алтарю, что забыл о единственном аргументе, с которым я не смогла бы поспорить.
- Это потому что я очень трезвый и практичный мужчина. Тебе нужен кто–то, кто не станет витать в облаках, - твердо сказал он. - Мы отлично подходим друг другу.
- И кто же этот практичный мужчина? Плохой поэт? Или человек, неспособный спланировать простейший фарс? Пожалуй, да, такой человек не станет витать в облаках. - Он, и правда, считал себя практичным человеком, но в некоторых важных аспектах оставался таким же мечтателем, как и она. - Но, тем не менее, ты прав. - Она легко провела губами по его губам. - Мы действительно отлично подходим друг другу.
- Я знал, - Томас победоносно усмехнулся.
- Но гораздо больше, чем разумный и практичный мужчина, мне нужен… - она остановилась. - Кто–то, с кем вместе можно переживать разные приключения.
Секунду он изучающе глядел на нее.
- Я от них умру?
Марианна замотала головой.
- Скорее всего нет.
- Ну что ж, - он медленно улыбнулся. - Тогда попробуем еще раз. Любимая, ты выйдешь за меня замуж?
- Возможно.
Хелмсли поднял бровь.
Марианна рассмеялась.
- Да, я выйду за тебя замуж.
Томас нашел ее губы, и девушка поцеловала его со всей страстью своей любви, зная, наконец, что эта любовь взаимна. У поцелуя был вкус бренди, обещаний и будущих приключений. Она отошла на шаг и поглядела на него.
- Это ведь ничего не меняет, ты понимаешь? Замужем или нет, я все равно хочу в жизни приключений.
- Ну, я же обещал, - он хитро улыбнулся - И начнем мы прямо сейчас. - Он схватил ее на руки и понес к экипажу. - Джентльмены, благодарю за помощь, но думаю, теперь я со всем справлюсь сам.
- Чертовски изящный план, - подмигнул Бомон.
- И неплохое стихотворение, - добавил Пеннингтон
- Я так понимаю, это значит, что она все же выйдет за него замуж? - спросил Беркли у Пеннингтона.