Одри хотелось вскочить и устроить небольшой скандальчик. Послать, например, Джона куда подальше с его ланчем и сказать, что не всем нравится принимать пищу по пояс в воде.
Но ничего подобного она не сделала. Пока Джон стоял на коленях у ее ног, как принц перед Золушкой, она вдруг подумала, до чего нелепо бы выглядела в его глазах. Одно дело быть рассудительной, сдержанной, разумной. И совсем другое - предстать занудой. Без обуви она и в самом деле почувствовала себя куда лучше. Влажный песок приятно холодил босые ступни.
Джон сделал заказ и уже через несколько минут они наслаждались жареной лососиной под грейпфрутовым соусом. Блюдо показалось проголодавшейся Одри просто божественным, да и собеседник был в ударе, рассказывая потешные истории о своих первых неудачных попытках освоить искусство серфинга.
Когда Джон дошел до момента, как он принял своего лучшего друга за акулу, у Одри от смеха на глазах выступили слезы.
Она напрочь забыла о присутствующих на веранде. Теперь все ее внимание было обращено на Джона, который с непринужденным юмором рассказывал о себе. Одри импонировали люди, не находящие ничего зазорного в том, чтобы подшутить над собой. Она считала это признаком незаурядного ума и силы духа.
- Убедились? - вдруг спросил Джон. - На самом деле все это не важно, не так ли?
- Что именно? - не поняла Одри.
- То, что думают окружающие.
Джон вытянул под столиком свои длинные ноги, задев пальцами щиколотки Одри. Она вздрогнула, почувствовав прикосновение, но ноги поджимать не стала. Пожалуй, ей было даже приятно.
- Никто не представляет для человека большего интереса, чем он сам, - криво усмехнулся Джон. - Так что можете не сомневаться, что даже самые назойливые в конце концов отстанут от вас, если вы достаточно долго будете игнорировать их присутствие.
Она даже не нашлась, что ответить. Хотя эти слова, скорее всего, были правдой, звучали они достаточно цинично. Интересно, какие еще грани характера этого раскованного и легкого в общении человека остаются для нее неведомыми?
- Стоит помянуть черта, - взглянул Джон за ее спину, - и он тут как тут.
Одри обернулась. К ним направлялся Фредерик, на лице которого лежала печать крайней озабоченности, а следом за братом, корча гримасы, вышагивал Юджин.
- Вот ты где, братец. - Фред остановился на почтительном расстоянии от столика, дабы не подвергать опасности свои пятисотдолларовые туфли. - О, мисс Клиффорд, приятного аппетита. - Он сделал почтительный полупоклон.
Одри улыбнулась. Узнав, что она фотограф, Олтман-старший стал относиться к ней с подчеркнутой любезностью. Человека, который может бесплатно обеспечить тебе рекламу, нельзя игнорировать. К тому же Фред привык оказывать особое внимание любой привлекательной блондинке, не перешагнувшей тридцатилетний рубеж.
- Послушай, Джон, я весь день ищу тебя. - Фредерик не скрывал крайнего раздражения, словно кузен сознательно прятался от него.
Присматриваясь к ухоженному, надменному Фреду, Одри пыталась понять, какие у братьев отношения. Ее не переставала удивлять какая-то странная напряженность между ними.
- Наконец-то твои усилия увенчались успехом, - усмехнулся Джон.
- Именно. - Фред мрачно огляделся, словно собирался осудить странность выбора места для ланча. - Словом, я хотел бы выяснить, почему ты исключил участок Пейтона из предложенного мною списка?
Джон вскинул брови.
- В силу тех причин, которые я изложил тебе еще вчера, - мягко, словно разговаривая с несмышленым ребенком, объяснил он. - Потому что этот участок расположен слишком близко к воде, почвенные структуры ненадежны, а подрядчик - жулик. И я не хочу иметь к этой сделке никакого отношения.
Фредерик побагровел до корней выгоревших на солнце волос.
- Ну а я хочу!
- Брось умничать. - Джон указал кузену на вазу с фруктами. - Расслабься. Попробуй виноград, его прислал наш новый поставщик.
- Говорю тебе, я хочу приобрести эту землю, - зло прохрипел Фред. - Если завтра к пяти часам мы этого не сделаем, другого шанса не будет. Черт возьми, да ты даже не взглянул на участок, как ты можешь утверждать, что он ненадежен?
- Я знаю подрядчика, Фред. И интуиция подсказывает мне, что надо держаться от него подальше.
- Можешь засунуть свою интуицию в… - Покосившись на Одри, Фредерик осекся. - Черт возьми, твоя идиотская интуиция может сорвать выгодную сделку.
Джон встал и лениво потянулся.
- Мисс Клиффорд, позвольте мне покинуть вас на пару минут. Нам с братом надо кое-что обговорить.
Она кивнула. Ситуация, судя по всему, становилась взрывоопасной. Трудно представить себе двух более непохожих людей. Фредерик производил впечатление тщательно следящего за собой, элегантного делового человека; миллионера, рожденного с упоением подсчитывать доходы; политика, привыкшего читать нравоучения. Джон же, в потертых джинсах и рубашке, вел себя совершенно непринужденно. Он не обращал внимания на отчаянную жестикуляцию Фреда, оставаясь, без сомнения, полным хозяином ситуации.
- Я так и думал, что они нас покинут. - Юджин присел за стол и подвинул к себе вазу с фруктами. - Фреду следовало бы хорошенько подумать, прежде чем подвергать сомнению компетентность нашего кузена. У Джона самая светлая голова на планете. Я бы сказал, что с ним чувствуешь себя абсолютно надежно, словно застрахован у "Ллойда".
Одри не могла не улыбнуться. Сегодня Юджин был трезв и рассудителен и со свежевымытой физиономией куда больше походил на того симпатичного юношу, каким она его помнила. А его вчерашний загул, очевидно, был исключением.
Много лет назад этот парень ей нравился. Он был красив, но в нем не хватало пробивной настойчивости Фреда и обаяния Джона.
- Насколько я понимаю, финансовыми вопросами у вас занимается Джон. - Одри решила осторожно прощупать почву. Пока она не представляла, насколько далеко может зайти в своем любопытстве.
- Еще бы! Если бы не кузен, мы бы влачили жалкое существование. Фред разбирается в финансах, как свинья в апельсинах. - Хмыкнув, Юджин отщипнул веточку винограда. - Лет пять назад мы с братом были на расстоянии плевка от одиннадцатой статьи.
- Банкротство? Вот бы никогда не подумала. Вы меня удивили, - сказала Одри и оценила собственную сдержанность. Тут подошло бы слово "потрясение". Банкротство - дело очень и очень серьезное. И каким-то образом Джон спас кузенов от разорения и привел к сегодняшнему блистательному благополучию. - Но ведь Джон совершенно не похож на гениев с Уолл-стрит.
- О, если он не носит белого воротничка, это еще ни о чем не говорит. Пусть вас не обманывает его небрежный вид. Этот парень богаче всех нас. И наше богатство дело рук кузена, - с признательностью добавил добряк Юджин.
Одри еще раз, уже другими глазами, посмотрела на двух молодых мужчин, которые, не торопясь, возвращались к столику.
- Наш Джон просто умница. - В голосе Юджина слышалась трогательная гордость кузеном. В той же степени, в какой старшего из братьев злили успехи Джона, младший был неподдельно счастлив за него. - Он гений, деньги просто липнут к нему. Понимаете? Уверяю вас, он может явиться в зал совета директоров любого картеля, и через пять минут эта надменная публика будет стоять перед ним навытяжку.
Юджин говорил что-то еще, но Одри уже не слушала. Она невольно залюбовалась стройной фигурой Джона и подумала, что поддаться обаянию этого человека намного опаснее, чем стоять перед ним навытяжку в ожидании разноса.
5
Первая серия снимков, которую Эрскин делал, принимаясь за новую работу, обычно была не более чем прикидкой, по результатам которой он и делал вывод, что и как фотографировать в дальнейшем. После чего пробная подборка кадров заканчивала свой путь в мусорной корзине.
Именно поэтому Одри с трудом поверила своей удаче: три кадра из тех, которые она отсняла за эти два дня, оказались просто отменными. Конечно, они не дотягивали до шедевров Эрскина, но в самом деле были хороши.
Первый представлял собой общий вид гостиницы, снятый широкоугольником. Ярко светило солнце, заливая серебряным светом водные просторы за отелем. Даже упрямая ветка рододендрона, которая мешала ей при подготовке к съемке, органично вписалась в кадр, придав изображению глубину и объемность.
На двух других был Джон. В президентском номере "Буревестника" он стоял у окна, и его задумчивое лицо было освещено золотым солнечным лучом. Сине-голубое покрывало кровати на заднем плане манило прохладой, придавая сюжету чувственность.
Но лучше всего получился снимок, на котором Джон запечатлен рядом с мраморной скульптурой. Одри закусила губу, сдерживая неприличную, прямо-таки детскую радость. В этом кадре ей удалось все: и композиция, и цветопередача, и настроение. Хоть сейчас можно отправлять на фотоконкурс, без премии не останешься!
Если бы Эрскин не оставил записку, что он спит и просит его не беспокоить, Одри схватила бы еще сырые снимки и помчалась бы к шефу. Все два дня, что она работала самостоятельно, старик находился вне пределов досягаемости. Завершив съемки, Одри вдруг забеспокоилась об Эрскине. Конечно, он человек пожилой и болезненный, но не в его характере пустить работу на самотек и даже не поинтересоваться, как идут дела. Для этого должна быть серьезная причина, но какая - девушка представить не могла.
Сейчас уже второй час ночи, и, конечно, звонить шефу неудобно. Ладно, займусь этим завтра, решила Одри и принялась внимательно разглядывать фотографии. Эти виды пляжа никуда не годятся… Наверное, стоило подальше зайти в воду. Изображение зала приемов засвечено, а бар, наоборот, напоминает подземелье из фильмов ужасов. Придется переснимать заново.
Неожиданно в дверь постучали. У Одри перехватило дыхание. Кто это может быть в столь поздний час? Вдруг что-то случилось с Эрскином?
Встав из-за стола, она пошла открывать, начисто забыв, что на ней только короткие шортики и маечка, надетая прямо на голое тело.
На пороге стоял Джон. Одри растерялась, но тут же спохватилась, что стоит перед посторонним человеком совершенно неодетая. Она юркнула за створку двери и спряталась за ней, как за ширмой.
- Что-то случилось? - Она машинально поправила волосы, которые в беспорядке падали на плечи.
Зеленые глаза неторопливо осмотрели ту часть ее фигурки, которая чуть выглядывала из-за двери. Одри скрестила руки на груди, поеживаясь от прохладного воздуха, проникающего из-за двери в номер.
- Что-то случилось? - повторила она. - Сейчас очень поздно, Джон.
- Но вы не спите. Я увидел у вас свет. - Он улыбнулся. - Вы сегодня вечером выглядывали в окно?
- В окно? - Она нахмурилась - странный вопрос. - А зачем мне выглядывать?
- Затем, что сегодня полнолуние. Луна светлая и невообразимо прекрасная.
Одри подумала, не выпил ли Джон. Присмотрелась: вроде нет.
- Значит, луна не дает вам спать?
- Но она же само совершенство. - Он посмотрел на часы. - Или будет таковым примерно через двадцать минут. Так что поторопитесь. Накиньте на себя что-нибудь - и пошли.
Нет, должно быть, он все же под мухой, решила Одри. Или спятил?
- Сейчас глубокая ночь, - запротестовала она. - И куда же вы в такую пору меня тащите?
- Оставьте причитания на потом, доверьтесь мне, - теряя терпение, отрывисто бросил Джон. - Быстрее. И прихватите камеру.
- Камеру? Может, вы все-таки скажете мне, что все это значит?
Он недовольно поморщился.
- Ради Бога, Одри, неужели вы не можете просто взять и пойти? В чем проблема? Я же прошу вас одеться, а не снять одежду. И прошу вас выйти, а не пригласить меня к себе. Как видите, мои помыслы ангельски невинны. - Он положил руки ей на плечи. - Да, два часа ночи. Ну и что? Осталось только одеться. - Он усмехнулся и потеребил бретельки ее маечки. - Впрочем, не одевайтесь. Идите как есть. Только захватите камеру.
- Конечно же, я оденусь. - Она сделала шаг назад.
- Как хотите. - Джон пожал плечами и по-хозяйски вошел в номер, прикрыв за собой дверь. - Но только побыстрее, можете не прихорашиваться, никто вас не увидит.
Через несколько минут, в джинсах и свитере, наскоро причесавшись, Одри в сопровождении Джона шла мимо залитых лунным светом кустов жасмина к небольшому коттеджу, стоящему невдалеке от гостиницы. Ночной воздух дышал приятной прохладой, и тишину нарушал лишь мерный глухой рокот прибоя. На плече у девушки висела фотокамера.
- Ну хотя бы теперь вы скажете, куда мы идем? - Голос у нее был тихим, но в нем чувствовалось недовольство.
Джон галантно придержал ее за локоть, чтобы она не споткнулась на неровной дорожке.
- Конечно, скажу. Мы идем ко мне.
Одри почувствовала слабость в ногах, но решила не обнаруживать своего страха.
- Зачем? - Вопрос она задала спокойным тоном, во всяком случае, надеялась, что он был таковым. - Что там у вас такое?
- Наилучший вид на отель "Буревестник", - с гордостью сказал Джон, когда они остановились у веранды двухэтажного коттеджа. Он открыл двери и отступил на шаг, приглашая гостью войти первой. - Я подумал, что вы сделаете чудесные снимки.
Джон не предложил осмотреть дом, поэтому Одри было неудобно разглядывать обстановку. Вскользь она отметила аскетизм убранства и сделала вывод, что хозяин живет один. Они миновали кухню, на которой Джон прихватил два стакана, бутылку вина, французский батон и кусок сыра. Подошли к лестнице.
- Наверх? - обреченно спросила Одри, с силой сжимая камеру обеими руками.
- Наверх, - подтвердил Джон, легонько подталкивая ее сзади. Холодное горлышко бутылки уперлось в спину между лопаток. - Наверху поверните направо - и в первую дверь налево. Там моя комната.
Господи, какую же непоправимую оплошность я допустила! Взбираясь по лестнице и с трудом переставляя ставшие ватными ноги, Одри выругала себя на чем свет стоит. Мне отведена роль участницы избитого и банальнейшего сценария дешевых любовных историй. "Зайдем ко мне. Выпьем по бокалу вина. Из окна моей спальни прекрасный вид…"
- Вот мы и на месте. - Он показал в дальний угол комнаты. - Видите вон то окно?
Сначала Одри вообще не заметила никаких окон, поскольку в глаза ей бросилась двуспальная кровать, светлое покрывало которой казалось бледно-фиолетовым в лунном свете. Его кровать… Она смущенно отвела глаза и осторожно ответила:
- Да, конечно, вижу окно.
- Отлично. Полезайте в него.
Одри не шелохнулась. Лезть в окно?! Джон поставил бутылку и закуску на столик, тихо звякнули стаканы.
- Давайте я помогу. - Он подвел ее к окну и взял за талию. - Вперед. Я держу вас.
Она перелезла через подоконник, нащупала ногами опору и молча застыла на плоской крыше обиталища Джона Олтмана, глядя на…
На картину, которая, казалось, принадлежала другой планете. На мир, в котором живут феи и таинственные существа и плавает синевато-белый туман. Одри слышала, как Джон поставил на крышу стаканы и вылез следом, но даже не обернулась, так захватил ее волшебный вид.
Они успели как раз вовремя.
Огромная луна ярким шаром висела над четко очерченным контуром крыши гостиницы. На лужайках перед зданием стелился туман, создавая впечатление, что "Буревестник" парит в воздухе.
- Стоило мне увидеть все это, как я сказал себе; любому уважающему себя фотографу необходимо этой ночью оказаться на моей крыше. - Джон стоял за ее спиной, и Одри чувствовала на шее его дыхание. - Великолепно, не правда ли? Никто не вправе утверждать, что знает отель "Буревестник", пока не увидел нашу птичку летящей над бездной.
Она кивнула, боясь нарушить очарование ночи. Джон прав, абсолютно прав. Два дня я фотографировала пустоту и лишь теперь увидела "Буревестник" во всей красе.
- За дело, - поторопил Джон. - Фиксируйте эту красоту на пленку.
Да, такие кадры - настоящая удача. Они достойны самого Натана Эрскина.
- Эх, не догадалась прихватить штатив, - посетовала Одри. - Придется выдержать экспозицию в пять… нет, в десять секунд.
- У меня есть штатив от допотопной камеры. - Джон уже был в проеме окна. - Я на всякий случай притащил его сюда.
Он протянул ей треножник, который Одри нетерпеливо выхватила. Понимал ли Джон то, что делает? Ведь он не только принес ей необходимую вещь, но за два последних дня продемонстрировал свое уважение к профессии фотохудожника и пробудил в ней, Одри, творческий азарт. Потом, когда выдастся свободная минутка, она попытается понять, каким образом Джону это удалось.
- Джон, - коснулась она его руки. - Спасибо, что притащили меня сюда, дали возможность все это увидеть.
- Я всего лишь исправно исполняю обязанности гида и помощника. - Он понимающе улыбнулся: - Ведь, как ни крути, я на подхвате у профессионального фотографа. А теперь забудьте обо мне. Принимайтесь за работу.
Он сел на плоскую поверхность крыши, прислонившись спиной к слуховому окну; одну ногу вытянул перед собой, а другую - для устойчивости - подтянул к груди и принялся откупоривать бутылку.
И Одри полностью забыла о его присутствии, увлеченная лишь камерой и кадрами, которые, у нее не было сомнений, принесут ей признание ценителей и мастеров художественной фотографии. Сделав несколько снимков со штатива, она в поисках лучшего ракурса легла ничком на краю крыши, не задумываясь об опасности падения. Нужно как-то закрепить камеру, на каком-нибудь кронштейне, чтобы сделать снимки с большой экспозицией. И где лучшая точка съемки?.. То ли здесь, у карниза… то ли там, на коньке крыши?
Наконец все было сделано. Она открыла шторку затвора и осторожно отползла назад. Теперь лунному свету оставалось произвести свое волшебное воздействие на эмульсию.
- Вот, выпейте вина. - Джон протянул ей стакан, когда Одри добралась до слухового окна. - Заслужили.
Устало улыбнувшись, она взяла запотевший холодный стакан и уселась поудобнее.
- За нашего ночного "Буревестника", - предложил Джон тост.
- И за моего великолепного помощника, - добавила Одри с искренней благодарностью.
Джон признательно улыбнулся. Они чокнулись, и легкий хрустальный звон нарушил тишину лунной ночи.
Несколько минут прошло в молчании. Одри пребывала в состоянии эйфории. Фотографии должны получиться изумительные. Она верила в успех, не сомневаясь, что волшебство этой ночи убережет ее от неудачи. Спасибо Джону, что привел ее сюда.
Одри улыбнулась, вспомнив, с какой подозрительностью встретила его на пороге, как испугалась предложения подняться наверх. И вообще вела себя, словно жеманная старшеклассница, которая, придя на футбольный матч, уверена, что все игроки только и думают, как бы забраться ей под юбку. Она рассмеялась. Господи, нельзя же быть ханжой и видеть во всем подвох.
Джон лениво повернул голову.
- Что вас так рассмешило?
Она прищурилась, рассматривая рубиновую жидкость в стакане.
- Я почему-то вообразила, что вы тащите меня сюда с намерением обольстить.
- Да? - усмехнулся он в ответ. - Что ж, это никогда не поздно. Кровать рядом, за окном. Какую вы ставите в фотокамере выдержку?
- Пять-десять секунд, - фыркнула она. - А вы хотите, чтобы я поставила на полчаса?
Он коснулся ее коленей своими.
- На полчаса и еще минутку. Чтобы раздеть вас.
- Ну ладно, хватит, - вздохнула она, желая положить конец скользкому разговору.