Прежде чем ответить, Завье на мгновение сдвинул брови.
- Семейный бизнес. Я-то думал, что по крайней мере это вам известно.
Табита нахмурилась. У них с Эйденом многие темы, включая послужной список Завье, остались неохваченными. Но Табита не растерялась, ловко исправив оплошность:
- Ах, да! Конечно же, Эйден рассказывал. У меня скверная память на имена и всякие подробности.
- А как вы познакомились с моим братом?
- На вечеринке.
- Уж конечно, не на работе, - Завье сдержанно улыбнулся. - Ведь нам с вами известно, какой эффект производит на моего брата это слово.
- Эйден работает, - сказала Табита, сдерживая свое раздражение. - Он очень талантливый художник.
- О да, художник он Неплохой. - Черные глаза Завье всматривались в толпу. Повернувшись, Табита тоже увидела, как Эйден лихо опрокинул в себя бокал, тут же хватая с подноса проходившей мимо официантки еще два. - Причем одержимый. А чем зарабатываете на жизнь вы?
Табита судорожно сглотнула. Нечего было и думать, что лицо Завье озарится искренним восхищением, узнай он о ее профессии.
- Я танцую.
Завье не произнес ни слова, ни единого слова, но его взгляд, медленно ощупывавший Табиту с головы до ног, был весьма красноречив.
Приподняв бровь, он с нескрываемым любопытством глумливо взирал на нее, и Табита залилась краской.
- Это не те танцы, о которых вы подумали, вспылила она, - я артистка.
- Классическая? - с издевкой поинтересовался Завье тоном самого настоящего сноба.
- Почти, - ответила Табита с запинкой, - но танцую в основном современные танцы. Иногда я даже исполняю собственную версию канкана. - В ее голосе явственно зазвучала горечь, она сообразила, что выдала себя, и подивилась собственной глупости.
На лице Завье проступило нечто похожее на улыбку, его губы дрогнули, а глаза с томной медлительностью скользнули по ее длинным ногам.
- Это говорит неудавшаяся солистка?
- Может быть. - Табита пожала плечами.
Вот черт! Что это с ней? Почему под его взглядом она чувствует себя какой-то ничтожной эстрадной танцовщицей? - Но, если хотите знать, я очень хорошо справляюсь со своей работой, рассердилась Табита. - Вы, конечно, можете смеяться над тем, как я и ваш брат зарабатываем себе на жизнь, но, чтобы честно работать, не обязательно влезать в строгий костюм. Мы приносим людям радость.
- О, уж в этом я уверен. - Черные глаза Завье вновь скользнули по фигуре Табиты, а она снова прокляла себя самыми последними словами за то, что дала повод для насмешек. - Успокойтесь. - В первый раз за это время Завье улыбнулся ей. Но стоило Табите немного расслабиться, как в его голосе снова послышались язвительные интонации, и по ее спине пробежал холодок. - Я хочу сказать, что, раз уж у вас на пальце такое кольцо, вы сможете навсегда забыть о танцах.
Желтовато-зеленые глаза Табиты вспыхнули гневом.
- Я люблю свою работу, очень люблю! А если вы и впрямь думаете, что я с Эйденом потому, что лелею надежду выйти за него замуж и войти в вашу миленькую семейку, - она криво усмехнулась, - то вы и сами не представляете, как глубоко заблуждаетесь.
Запальчивый ответ Табиты не произвел на Завье ровно никакого впечатления.
- Посмотрим, - мрачно обронил Завье. - Вот только что-то мне подсказывает, что приятных неожиданностей для меня не будет.
В этот момент появился Эйден, который совершенно не заметил повисшего в воздухе напряжения.
- Как славно, что вы поладили, - дружелюбно улыбнулся он. - Скажи, Завье, разве она не красавица? - Эйден обнял Табиту за талию и неловко чмокнул в щеку.
- Конечно, красавица, - насмешливо подтвердил Завье, улыбаясь. Но эта улыбка не могла скрыть угрозу, таившуюся в его глазах. Прошу простить меня, но я вынужден вас покинуть. - Он небрежно кивнул, почти не оборачиваясь в сторону Табиты, которая молчаливо стояла в стороне. - Приятно было познакомиться.
То, что ему не было приятно, - это точно, размышляла она, глядя вслед удаляющемуся Завье, но опыт запоминающийся. Беда в том, что Табита никак не могла для себя решить, хочет она его повторения или нет.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Казалось, праздничному застолью и поздравительным речам не будет конца. Но слова Завье отравили Табите весь ужин. Она вяло ковыряла вилкой в тарелке и довольно много пила.
Табита возненавидела Завье Чемберса.
Эйден тоже был в страшном раздражении.
"Неизбежное следствие пребывания в кругу семьи", - догадалась Табита. Его твердое обещание не бросать Табиту во время вечеринки с каждым выпитым бокалом забывалось все больше, и в итоге почти весь вечер Табита коротала в одиночестве, как незадачливая дама, которой не досталось кавалера. Эйден же расхаживал по залу, время от времени возвращаясь к столу, но только затем, чтобы снова наполнить бокал.
- Осторожно, Эйден, - предупредила Табита, когда он в который уже раз залпом опрокинул в себя очередную порцию спиртного.
- Чтобы спокойно взирать на этот паноптикум, нужно хорошенько принять на грудь. - Эйден виновато улыбнулся. - Прости, похоже, кавалер из меня никудышный. Гляжу на них, и просто с души воротит. А как тебе все это?
Табита пожала плечами.
- Неплохо. А я и не догадывалась, что ты из такой богатой семьи. Ты должен был предупредить меня. - Табита жестом указала на зал.
Виндзорский отель был самым дорогим и шикарным в Мельбурне, и от роскоши бального зала, в котором устраивался свадебный прием, прямо-таки захватывало дух.
- Зачем? Я и так еле-еле уговорил тебя прийти. А если бы ты знала, что здесь будет, я и силком бы тебя сюда не затащил.
Кисло уставившись в свою рюмку, Эйден тихонько икнул.
- Таб, - начал он мягко, - что с тобой сегодня случилось? Прежде чем ответить "ничего", вспомни, что мы давние друзья и поэтому притворяться друг перед другом, будто все нормально, когда что-то явно не в порядке, бессмысленно. Ведь тебя не свадьба расстроила, правда? Что случилось-то?
Табита молчала, теребя свои рыжие локоны и наматывая их, как маленькая девочка, на свои длинные пальцы.
- Твоя бабушка? - Эйден понял, что попал в цель, увидев, как Табита закусила губу. - Ну, и что она учудила на этот раз? - в голосе Эйдена послышались шутливые нотки. - Продала фамильные драгоценности?
Табита подняла голову. Ее глаза оставались серьезными.
- У меня совсем другая семья, Эйден. Фамильных драгоценностей у нас нет. Прости, прибавила она, - ты ведь не виноват в этом.
- В чем "в этом"? Таб, скажи наконец, что происходит.
- Она перезаложила свой дом, - выдохнула Табита, до того невольно сдерживавшая дыхание, - чтобы уплатить карточные долги.
- Если не ошибаюсь, ты уже говорила об этом месяц назад, - заметил Эйден. - Ты же ходила с ней в банк и помогла все оформить. Разве она теперь не может расплатиться с долгами?
- Она взяла ссуду, - странно дрожащим голосом продолжила Табита, - и сразу же проиграла ее в казино на игровых автоматах.
- Что, всю?
Эйден открыл рот и вытаращил глаза. От его сочувствия Табите легче не стало, и она хмуро кивнула.
- Итак, у нее остаются все старые долги, из-за которых было столько проблем, плюс большие новые.
У Табиты к горлу подступили слезы. Когда подошел официант, она, отказываясь от вина, накрыла свой бокал рукой, зато Эйден решил пополнить истощившийся запас.
- Позволь мне помочь тебе. - Табита возмущенно помотала головой, но Эйден продолжал, не обращая внимания:
- Да брось ты! Милая, ведь для меня это капля в море. Я еще не поделился с тобой радостной вестью: вчера я продал картину!
- Эйден! - От радости Табита взвизгнула и обняла Эйдена. - Вот это новость так новость!
- Табита, пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Вернешь, когда сможешь. Мы идем в гору, дорогая моя, - Эйден широко улыбнулся, - я это чувствую.
Но Табита покачала головой.
- Ты - может быть. Что касается меня, то тут более уместно выражение "катиться под гору". Она снова помрачнела. - Меня пригласили на просмотр для следующей постановки.
- И что тут такого? - Эйден пожал плечами. Ты пройдешь его.
- Может быть, но до сегодняшнего дня меня принимали просто так, без просмотра. Для меня всегда находилась партия. Все оттого, что я старею.
- Господи боже мой! Да тебе всего двадцать четыре!
- Мне двадцать девять, - поправила Табита, натянуто улыбнувшись. - Я не могу принять деньги, не будучи уверенной, что смогу отдать долг.
- Ну пожалуйста, - не отставал Эйден, однако Табита была непоколебима.
- Нет, Эйден, шутки в сторону. Я должна выкарабкиваться сама.
- Ты уверена?
Табита решительно кивнула, и Эйден, слегка пожав плечами, отступился.
- Среди всех этих снобов настоящих друзей можно по пальцам пересчитать. А если бы вдруг исчезли все деньги, вслед за ними исчезли бы и девяносто процентов гостей.
- А вот твой брат считает, что я одна из таких.
Глаза Эйдена сузились.
- Таб, прости, если тебе от него досталось.
Хотя я ничуть не оправдываю отвратительное поведение Завье, но у него есть основания
относиться к окружающим с подозрением, тем более когда дело касается женщин. Недавно он испытал сильное разочарование.
- Наверное, эта женщина сумасшедшая, - задумчиво предположила Табита.
- Не сомневайся. Таб. Я не вру. Такое милое, доброе создание, как ты, не выдержит в его обществе и пяти минут. Я обожаю Завье, но и врагу не пожелаю испытать его черную ненависть на себе. Все кончится слезами, иначе и быть не может. Он сломает тебе жизнь. Но ты-то здесь со мной, не забыла? Не вздумай выдавать меня, строя моему брату глазки.
Табита рассмеялась.
- Я об этом бы на твоем месте не беспокоилась. Он ясно дал понять, что обо мне думает. И могу заверить, что это совсем не лестное мнение. - Эйден поморщился, а Табита улыбнулась. - Он убежден, что я преследую тебя из-за твоего богатства.
- О господи! - Эйден дополнил свой наполовину опустошенный бокал. - Узнай он правду, с ним бы случился удар.
Табита сама налила себе выпить, но, в отличие от Эйдена, попросила проходившего мимо официанта изрядно плеснуть ей в бокал содовой.
- Значит, он ничего не знает?
Эйден пожал плечами.
- Не уверен. Однажды он предпринял попытку поговорить со мной. Этот разговор можно охарактеризовать как ободряющую речь старшего брата.
Ну, ты можешь себе ее представить: "разберись в себе", "повзрослей наконец", "да в чем, черт возьми, твоя проблема?". - Эйден залпом осушил бокал. - В конце концов он спросил открытым текстом, не гей ли я.
- Так почему же ты не сознался?
- Я счел это несправедливым по отношению к нему. Я никогда не смогу сказать об этом отцу: это довело бы его до сердечного приступа, а все заботы в очередной раз легли бы на плечи Завье. Все и так сидят у него на шее.
Табита была заинтригована и придвинулась к Эйдену поближе.
- То есть как?
- Все дела ведет Завье. Отец очень болен.
Знаю, так по нему не скажешь, но это только вопрос времени. Ему требуется операция на сердце, но анестезия в его случае - большой риск.
Ни один хирург не пойдет на это, тем более что пациент - Чемберс.
- Но ему наверняка может быть предоставлено самое лучшее лечение.
Эйден невесело усмехнулся.
- И лучшие адвокаты. Я не хирург-кардиолог, но я знаю его состояние. Операция в этом случае невозможна - слишком уж велик риск. А сердце у отца до того слабое, что оснований скрывать правду у меня более чем достаточно.
Пусть лучше и Завье ничего не знает, и никто ничего не знает.
- Понятно.
Отпив из своего бокала, она почувствовала, как тепло растекается по телу. В глазах у нее защипало, и Табита поймала себя на том, что не сводит взгляда с гостей, выискивая Завье.
"Он разобьет тебе сердце, и ты будешь страдать, - увещевала она себя. - Да, но что это за сладкое мучение!"
Праздник был в разгаре. Народ танцевал и резвился вовсю. Эйден и Табита сделали пару кругов по залу, но настроения у него не было, и он почел за благо вернуться к своей выпивке.
Табита начала прикидывать, когда удобно будет "уйти со сцены" и подняться наверх в их с Эйденом гостиничный номер. Завтра Табита скажет все, что положено в такой ситуации, и на этом ее миссия будет окончена. А чтобы дурачить своих родственников, Эйден пусть теперь поищет кого-нибудь другого.
В зал спустилась Марджори в сопровождении сумрачного Завье, и надеждам Табиты на незаметный уход не суждено было сбыться.
- Ах вот вы где, голубки. А почему не танцуем?
Табита изобразила на лице радостную улыбку.
- Эйден немного устал.
- Да, но у вас-то нет повода не танцевать. Табита вдруг в ужасе решила, что Марджори предлагает пойти танцевать с ней на пару! Но действительность оказалась еще хуже. - Завье, почему бы тебе не потанцевать с Табитой?
Табита встрепенулась, собираясь запротестовать.
- С удовольствием.
Табита, вздрогнув, подняла голову, а когда Завье протянул ей руку, ничего другого, как согласиться, ей не оставалось. Поднявшись со своего места, она с тревогой обернулась на Эйдена в поисках поддержки, но тот уже пребывал в невменяемом состоянии.
Завье обвил рукой тонкую талию Табиты, и она сквозь платье ощутила жар, исходивший от его ладони.
- Кошмарная у вас ночка выдалась, верно?
Чтобы достать до уха Табиты, Завье пришлось сильно наклониться. Его жаркое дыхание щекотало Табите мочку.
- Разумеется, нет. Все были очень милы, солгала она, как надеялась, весьма убедительно.
Однако Завье позволил себе с ней не согласиться:
- Вы большую часть вечера просидели в одиночестве, притворяясь, что вам все безразлично. Я наблюдал за вами.
Табите показалось очень трогательным, что Завье заметил ее неприкаянность, а то" что он наблюдал за ней, ее приятно взволновало. Однако ответила она не сразу. Руки Завье на ее талии действовали на Табиту странным образом. Ей хотелось склонить голову ему на грудь и забыться под ритмы музыки.
- Так вы танцуете со мной из сочувствия?
- Нет, я ничего не делаю из сочувствия.
Табите отчаянно захотелось поверить ему, поверить в то, что его привлекла ее неземная красота (да хоть бы даже острый ум, черт возьми!). Но факт оставался фактом: на танец с ней Завье откомандировала Марджори.
- Простите, - проговорила Табита срывающимся голосом.
- За что?
Подняв голову, она с изумлением обнаружила, что с Завье произошла разительная перемена. Лед в его глазах растаял, сменившись влажным блеском вожделения. Зрачки расширились, но взгляд не стал от этого менее пронзительным. Облизнув губы, Табита, смущенная этой неожиданной метаморфозой, выдавила из себя:
- За то, что вам приходится танцевать со мной.
Завье ответил не сразу. Потом наклонился к ней, и Табита почувствовала, как он лицом дотронулся до ее волос.
- О чем вы? - ответил Завье осипшим голосом. - В конце концов, это всего лишь танец.
А ведь этот мужчина считал ее коварной охотницей за чужими деньгами. Он недвусмысленно дал понять, что относится к ней с подозрением. Но ведь это он сейчас сжимает ее в своих объятиях, благодаря ему она чувствует себя женщиной - более чем когда бы то ни было. Все в нем: экзотический тяжелый аромат, дорогой костюм, уверенность обнимающих ее сильных рук, колкое прикосновение его щеки к ее щеке - доводило чувства Табиты до изнеможения.
И она сдалась. Уютно прижавшись к груди Завье, Табита медленно покачивалась с ним в такт, успокоившись в его опытных руках. Смежая веки, Табита глубоко вздохнула, упиваясь минутой близости с Завье.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
- Пойдем-ка наверх.
Эйден всем телом навалился на стол, умудряясь не выпускать из рук наполовину опорожненный бокал. Табита потрясла его за плечо и громким шепотом проговорила на ухо:
- Давай, Эйден, поднимайся, люди уже начинают обращать на тебя внимание. Тебе действительно нужно лечь.
- Какие проблемы? - Завье моментально разобрался в ситуации, и в его голосе прозвучала насмешка.
- Он устал, только и всего. - Табита заняла оборонительную позицию.
- Ах да! Он же всю неделю работал в своей студии как проклятый. Я сразу понял, что это работа его довела. Господи, каким же я иногда бываю циником!
- Помощь мне не помешает, - нехотя согласилась Табита.
- Хорошо бы прибавить "пожалуйста".
Ну уж не настолько ее положение безнадежно!
- Послушайте, вы помогаете или нет?
И тут Завье улыбнулся. На мгновение его лицо озарилось искренней улыбкой.
- Хорошо, давайте отведем его наверх.
Легко сказать! Вывести Эйдена из банкетного зала так, чтобы это выглядело более или менее пристойно, им удалось, но стоило сесть в лифт - и Эйден безвольно повалился на брата, громко захрапев.
Табита молила Бога, чтобы лифт поднимался быстрее. Что и говорить, одной бы ей не справиться. Эйден никак не желал просыпаться, не то что идти самостоятельно. В конце концов Завье был вынужден тащить его на себе. И проделал он это весьма ловко. Табита выудила из верхнего кармана Эйдена гостиничную карточку и открыла дверь. Завье вошел в номер и без всяких церемоний сбросил, как неодушевленный предмет, своего младшего брата на кровать.
- Утром не забудьте ему сделать выговор за безобразное поведение.
- О, уж это будьте покойны, - заверила Табита, в голосе которой явственно слышалось раздражение. - Спасибо, что помогли затащить его наверх, - прибавила она ворчливо.
- Не стоит благодарности. Хорошо, что он так предусмотрительно забронировал номер, а то не избежать бы нам с ним мороки в такси".
Как вы уже, должно быть, догадались, мне пришлось спасать брата не в первый и, я уверен, не в последний раз. - Завье остановил свой взгляд на Табите, откровенно ее разглядывая, отчего та покраснела до корней волос. - Хотя, казалось бы, теперь-то он должен хоть чуть угомониться: любовь хорошей женщины и все такое.
- Но я не такая уж хорошая... - В этих словах, неожиданно вырвавшихся у Табиты, прозвучал призыв, и она увидела, как в ответ на это провокационное заявление что-то изменилось в лице Завье. Ошеломленная и сконфуженная своей опрометчивостью, Табита попыталась исправиться:
- То есть, я хочу сказать...
- О, у вас, бесспорно, есть свои достоинства.
Так и не придумав, что сказать, Табита, чтобы чем-нибудь занять себя, принялась стаскивать с Эйдена ботинки. Достав из гардероба толстое одеяло, она укрыла его безжизненное тело.
Табита не сомневалась, что теперь Завье уйдет и она сможет перевести дух. В конце концов, его братский долг исполнен - Эйден доставлен наверх в целости и сохранности.
- Нужно перевернуть Эйдена на бок: вдруг его будет тошнить, - сказала Табита скорее себе самой, чем для поддержания светской беседы.